История службы судебных приставов

Декабря 2013

В целях устранения многочисленных пробелов в настоящее время ряд специалистов высказываются за необходимость разработки полноценного Исполнительного кодекса Российской Федерации, который бы вобрал в себя проверенные временем положения Закона об исполнительном производстве и Закона о судебных приставах.

Так, о необходимости кодификации законодательства об исполнительном производстве говорит В.В. Ярков.[1] С указанной точкой зрения солидарен Д.Х. Валеев. Он отмечает, что в сложившейся ситуации, с учетом развития системы отраслевого законодательства, необходимо обсудить концептуальные вопросы системы нового кодифицированного акта в области исполнительного производства.[2] В результате эта идея получила дальнейшее развитие. В частности, сформирована межведомственная рабочая группа, подготовлен первый проект Исполнительного кодекса РФ.

При разработке Исполнительного кодекса РФ вплотную был затронут вопрос о выборе модели работы органов принудительного исполнения. Члены рабочей группы спорили о необходимости сохранения в России публично-правовой модели работы органов принудительного исполнения или трансформации ее в частно-правовую, в публично-правовую с элементами частно-правовой модели системы принудительного исполнения.

Необходимо отметить, что на сегодняшний день в таких странах как Германия, Израиль, США, Финляндия, а также Россия действует публично-правовая модель принудительного исполнения, где статус государственного служащего обеспечивает судебному исполнителю возможность наделения его публичной властью и соответствующими полномочиями.

Другой моделью организации принудительного исполнения является частноправовая. Ей присуще то, что судебный исполнитель, как ключевая фигура исполнительного производства, является лицом, самостоятельно организующим свою деятельность и несущим полную имущественную ответственность за результаты своей деятельности. При этом, судебный исполнитель наделяется полномочиями от имени государства, назначается на должность министром юстиции и находится под контролем суда и прокуратуры. Например, частные судебные приставы-исполнители зарекомендовали себя с положительной стороны во многих странах: во Франции, Италии, Нидерландах, Польше и многих других.

В современных системах права распространена и публично-правовая модель принудительного исполнения с элементами частно-правовой модели, то есть смешанная. Эта модель характеризуется тем, что в системе принудительного исполнения судебных актов действуют как государственные, так и частные судебные исполнители. Например, такая модель действует в Болгарии, Великобритании, Канаде и других.

Необходимо обратить внимание на то, что в юридической литературе встречается мнение о том, что в России действует смешанная модель организации исполнительного производства. Такой позиции придерживается Г.Д. Улетова. В первую очередь это связано с тем, что ученый за основу классификации моделей принудительного исполнения решений кладет не правовой статус судебного пристава-исполнителя, а наличие в процессе исполнения решений иных субъектов. Так, она отмечает, что смешанная модель организации принудительного исполнения решений характеризуется тем, что при публично-правовом статусе профессии судебного пристава-исполнителя в разной степени в процесс исполнения допускаются организации, действующие на самой различной организационно-правовой основе.[3]

По этой же причине ученые отмечают, что в чистом виде публично-правовой организации системы принудительного исполнения не существует. Это обусловлено тем, что отдельные сегменты исполнительной деятельности так или иначе осуществляются на частной основе. Так, испанская система законодательства доверяет реализацию арестованного имущества специалисту либо специализированной организации, не входящими в судебную систему, а принудительная реализация прав залогодержателя производится нотариусом.[4] Или, например, в России функции оценки и реализации имущества, на которое обращено взыскание, переданы специализированным организациям. Также в перспективе высказываются и другие предложения. Например, министр юстиции Александр Коновалов отмечает, что у судебных приставов в Российской Федерации работы всегда будет много. В тоже время нельзя отказываться от существующей системы государственного исполнения судебных решений по гражданским делам и менять ее на частных приставов, как это сделано в некоторых странах. Поэтому нет речи, чтобы расформировать существующую службу судебных приставов и отдать ее функции на откуп частникам. Но юристы-предприниматели могли бы выполнять какую-то работу на подхвате, собирать нужные бумаги, разыскивать имущество должников и даже приводить нужных людей в суд. В частности, нельзя закрывать глаза на существование коллекторских агентств. Гораздо правильнее урегулировать эту сферу, снабдить коллекторов правовыми механизмами, которые сделают работу частников прозрачной, законной и контролируемой государством. Поэтому негосударственные образования могут участвовать, например, в сборе доказательств, подтверждающих, что должник фиктивно переписал свое имущество на посторонних. Тогда суды смогут признавать эти сделки притворными, а имущество будет арестовываться государственными службами.[5]

Проблемы выбора моделей принудительного исполнения решений в современной юридической литературе исследуют такие видные ученые, как В.В. Ярков, М.З. Шварц, Г.Д. Улетова и другие. Считается, что наиболее приспособленной к потребностям функционирования современного общества и государства при реализации гарантий своевременного исполнения актов органов гражданской юрисдикции обязанными лицами и обеспечения их прав является частноправовая модель принудительного исполнения. Такого мнения придерживаются многие исследователи. Например, возможность «приватизации» исполнительного производства была высказана В.В. Ярковым. Он полагает, что «приватизация» правоприменительной деятельности является одним из наиболее перспективных направления развития системы гражданской юрисдикции. В дальнейшем система исполнения может быть организована по системе нотариата.[6] Также с предложением допустить в исполнительный процесс частных приставов, исполняющих юрисдикционные акты по договору, выступает О.В. Исаенкова.[7]

О целесообразности установления в России статуса судебных приставов-исполнителей, как свободных профессионалов, поскольку такая система исполнительного производства более эффективна в связи с прямой заинтересованностью последних в быстром, правильном и полном взыскании долга, высказывается и Е.Н. Кузнецов. В развитие указанной идеи ученый предлагает в качестве эксперимента предоставить самостоятельный статус некоторым судебным исполнителям, выведя их из системы органов государственной власти.[8]

Г.Д. Улетова отмечает, как положительные моменты такой трансформации: переложение бремени финансирования системы органов принудительного исполнения с государства на должников, появление зависимости от результатов деятельности судебного пристава-исполнителя, что в свою очередь способствует повышению эффективности системы исполнительного производства, так и отрицательные результаты принятия указанной модели: злоупотребления со стороны судебных приставов-исполнителей, угрозу криминализации указанной области. Между тем она также склоняется к частно-правовой модели исполнения как более эффективной и менее затратной. Но в отличии от мнения такого ученого как В.В. Ярков предлагает сделать это по модели адвокатуры.[9] Также она подчеркивает, что при такой модели должна сохраниться функция нормативного регулирования деятельности судебных приставов-исполнителей, контроля за их деятельностью, а также установления предельных тарифов за совершение исполнительных действий. Вместе с этим она предложила и проект Федерального закона «Об исполнительной деятельности частных судебных приставов.[10]

На авторский проект вышеуказанного закона поступило несколько заключений. Так, С.Ф. Афанасьев отмечает, что последний представляет собой одну из первых попыток в сфере диверсификации функционирования, связанного с принудительным претворением в жизнь исполнительных документов с целью наиболее полной защиты гражданских прав и нарушенных интересов лиц, участвующих в различных цивилистических правоотношениях. Ценность указанного законопроекта заключается в том, что Российская Федерация в условиях глобальных интеграционных правовых процессов не может не учитывать различные юридические модели организации принудительного исполнения, выработанные в разных странах, впрочем, как и собственный дореволюционный опыт. Кроме того, введение института частных судебных приставов-исполнителей в некоторой степени позволит решить еще одну насущную проблему, а именно: повысить подлинное исполнение судебных правоприменительных актов, действительная реализация которых оставляет желать лучшего. Об этом свидетельствует не только внутренняя статистика, но и достаточное большое количество обращений российских граждан в Европейский Суд по правам человека. Также он отмечает, что авторский законопроект отвечает реалиям нынешнего времени, когда стало ясно, что обеспечить принудительную материализацию всех без исключений исполнительных документов с помощью сугубо государственных средств нельзя, и часть публично-правовых функций вполне возможно передать в частные руки

В целом положительную оценку дает и М.З. Шварц. Он отмечает, что представленный проект Федерального закона «Об исполнительной деятельности частных судебных приставов-исполнителей» является интересным и содержательным документом. Законопроект оставляет благоприятное впечатление своей концептуальной проработанностью, широким охватом круга отношений. Ценно уже то, что законопроект придает новое дыхание дискуссиям о путях развития службы принудительного исполнения, заставляет искать альтернативные варианты решений проблем.[11]

В подтверждение своих взглядов ученые опираются на положительный опыт других стран. Так, одной из последних стран, внедривших такую модель, является Литва. В. Некрошюс отмечает, что если до реформы Министерство юстиции Литовской Республики наводняли жалобы взыскателей на бездействия судебных исполнителей, то теперь таких жалоб практически нет. Более того, подчеркивает он, что резко увеличилось число жалоб, в которых высказывается недовольство по поводу слишком большой активности судебных исполнителей.[12]

В свою очередь встречаются и иные позиции на указанную проблематику. В частности, Е.Е. Капорина, отмечает, что в настоящее время полная ликвидация института государственного судебного пристава-исполнителя не вполне приемлема на современном этапе экономического и правового развития нашего государства. Полный отказ от государственных судебных приставов с неизбежностью поставит многие вопросы. Например, вопрос о порядке исполнения исполнительных документов в пользу государства. Так, если исходить из конституционного принципа равенства всех перед законом, то государство наравне с другими субъектами должно оплачивать услуги частного судебного пристава. Такой подход не позволит сократить затраты федерального бюджета по исполнительному производству. Можно, конечно, предусмотреть другой вариант: закрепить положение, в соответствии с которым исполнение исполнительных документов в пользу бюджетов всех уровней осуществляется частными судебными приставами на безвозмездной основе. Однако количество исполнительных документов о взыскании в пользу государства превосходит по количеству иные категории исполнительных документов. Поэтому оптимальным вариантом построения системы органов принудительного исполнения является сохранение института государственного пристава-исполнителя и наряду с ним создание частных судебных приставов.[13]

Между тем, необходимо обратить внимание на то, что в ходе работы большинство членов рабочей группы пришли к выводу о преждевременности нормативной реализации идеи об организации частных судебных приставов, но не исключении такой концепции для России в будущем. В тоже время следует отметить, что в настоящее время законодатель идет по пути увеличения полномочий Федеральной службы судебных приставов России. Поэтому появление в ближайшее время частного института не предполагается.Это подтверждает и Распоряжение Правительства РФ от 04 апреля 2013 года N 517-р «Об утверждении государственной программы Российской Федерации «Юстиция», срок реализации которой составляет 2013 — 2020 годы.

Так, в подпрограмме «Повышение качества принудительного исполнения судебных актов, актов других органов и должностных лиц и обеспечение установленного порядка деятельности судов» сказано, что за последние годы отмечается тенденция роста эффективности деятельности Федеральной службы судебных приставов России как по линии принудительного исполнения исполнительных документов, так и по линии обеспечения установленного порядка деятельности судов. Например, по итогам 2012 года количество исполнительных производств, оконченных в связи с фактическим исполнением, увеличилось на 182,2 тысячи, а именно: в 2011 году – это 21,171 млн. исполнительных производств, в 2012 году – это уже 21,353 млн. исполнительных производств. То есть в целом на данном этапе развития Федеральная служба судебных приставов России обеспечивает выполнение возложенных на нее задач.

Безусловно, в указанной области существуют проблемы, препятствующие дальнейшему повышению эффективности деятельности службы. В частности, несмотря на предпринимаемые меры, в настоящее время ее потенциал используется не полностью и сам процесс принудительного исполнения юрисдикционных актов имеет недостатки, является не таким эффективным, каким он должен быть для обеспечения правопорядка и социальной справедливости. Это в свою очередь порождает возникновение проблем не только в правовой сфере, но и в общесоциальном аспекте, поскольку способствует формированию в обществе правового нигилизма, неуважительного отношения к закону и суду, игнорированию своих гражданско-правовых, семейных, трудовых и иных обязанностей, установленных законом, развитию коррупции, поощрению противоправного и асоциального типа поведения. Следовательно сегодня требуется создание условий для качественного улучшения ситуации в сфере исполнения судебных актов, актов других органов и должностных лиц. Поэтому для успешной реализации задач, стоящих перед судебными приставами, а также в целях повышения эффективности и качества отправления правосудия представляется целесообразным, например, разработка нормативных правовых актов, концентрация функции в рамках одного государственного органа исполнительной власти, то есть Федеральной службы судебных приставов России.

Т.Ю. Астапова.

1 См.: Ярков В.В. Проблемы реализации судебных актов // Проблемы совершенствования правосудия по гражданским делам. -Ярославль, 1991. С. 80 — 81.

2 См.: Валеев Д.Х. Комментарий к Федеральному закону "Об исполнительном производстве" (с постатейными материалами). –М.: Статут, 2011. С. 5.

3 См.: Улетова Г.Д. Об исполнительной деятельности частных судебных приставов-исполнителей //Европейская интеграция и развитие цивилистического процесса в России. Сборник научных статей. –М.: РАП, 2006. С. 214.

4 См.: Чугунова Е.И., Еременко М.С. К вопросу об эффективности исполнения судебных решений по гражданским делам (по материалам 24-й конференции министров юстиции стран Европы) // Защита прав и законных интересов граждан и организаций: Матер. Междунар. науч.-практ. конференции. Сочи, 2002. Ч.1. С. 201.

5 См. Куликов В. Отдам долг в хорошие руки. Минюст одобрил идею о узаконить частных судебных приставов // Российская газета. 2009. № 4855. С.

6 См.: Ярков В.В. Будущее системы гражданской юрисдикции: попытка прогноза // Система гражданской юрисдикции в канун ХХIвека: современное состояние и перспективы развития: Межвузовский сборник научных трудов / Под ред. В.В. Яркова (отв. ред.), М.А. Викут, Г.А. Жилина и др. –Екатеринбург, 2000. С. 51.

7 См.: Исаенкова О.В, К разработке Исполнительного кодекса РФ// Законодательство. 2002. №1. С. 72.

8 См.: Кузнецова Е.Н. исполнительное производство Франции: автореферат дис. … канд. юрид. наук. –Екатеринбург, 2004. С. 7.

9 См.: Улетова Г.Д. Проблемы исполнения судебных актов и перспективы института частных судебных приставов-исполнителей в России // Законодательство. 2006. № 12. С. 63.

10 См.: Улетова Г.Д. Об исполнительной деятельности частных судебных приставов-исполнителей // Европейская интеграция и развитие цивилистического процесса в России. Сборник научных статей. –М.: РАП, 2006. С. 218.

11 См.: Афанасьев С.Ф., Машанкин В.А., Шварц М.З. Заключение на авторский проект Федерального закона РФ «Об исполнительной деятельности частных судебных приставов-исполнителей» // Исполнительное право. 2006. №4. С. 5.

12 См.: Некрошюс. Гражданско-процессуальная форма в Литве // Российский ежегодник гражданского и арбитражного процесса. 2002-2003. № 2 / Под ред. В.В. Яркова. –СПб., 2004. С. 189.

13 См.: Капорина Е.Е. О правовом статусе органов принудительного исполнения и предпосылках его реформирования // Современное право. 2007. № 8. С. 67.

Краткая история возникновения института судебных приставов России

Судебные приставы на Руси
Должность судебных приставов была учреждена в России еще в древности. Причем слово «пристав» употреблялось в Древней Руси в разных смыслах. В Новгороде на суде посадника приставами называли лиц, миривших тяжущихся. В Москве приставами назвали исполнительные чины, на которых возлагались какие-либо особые поручения, например, сопровождение иностранных послов, для чего выбирались лица из наиболее знатных фамилий. Однако, прежде всего, приставами являлись чиновники по судным делам, в чьи обязанности входил вызов на суд ответчика и свидетелей, а также производство взысканий по определению суда.
В период конца 15-17 вв. судебный пристав назывался недельщиком, поскольку исполнял свои обязанности неделями («быть в неделях»). Недельщики состояли при дьяках, которые вносили их имена в особые книги при вступлении в должность. Обязанности недельщиков заключались в оповещении сторон о вызове и доставлении их в суд, а также в поимке преступников. Все это делалось самими недельщиками только в пределах города. Для вызова в суд из уездов каждый недельщик имел при себе семь так называемых ездоков, которые также были записаны в книгах у дьяков. Ездоки действовали от имени недельщика и под его ответственность. Недельщикам и ездокам полагалось вознаграждение, которое взыскивалось с вызываемых лиц. При вступлении в должность недельщики представляли поручные записи, называвшиеся «заговором», и поручителей («заговорщиков»), которые также вносились дьяками в книги.
В 18 веке должность пристава была упразднена и исполнительные функции перешли в ведение полиции. Однако возложение на полицию судебно-вспомогательных функций не оправдало себя. Так, например, имелись случаи, когда из-за несвоевременного вызова в суд истцов, свидетелей и ответчиков (в соответствии с существовавшим порядком) судебные разбирательства затягивались на несколько десятков лет. Полицейские чины не были материально заинтересованы в том, чтобы обеспечить явку в суд всех приглашенных лиц. Исполнение же состоявшихся приговоров судов также затягивалось на годы.

Судебная реформа 1864 года
Судебная реформа 1864 г., имевшая большое значение для развития судопроизводства в России, в корне изменила механизм исполнения решения судов, ядром которого стали судебные приставы. В ходе судебной реформы были разработаны и приняты Законы (Судебные уставы), в основу которых легла организация судов Французской республики. К ним относились: «Учреждение судебных установлений», «Устав о наказаниях, налагаемых мировым судьей», «Устав уголовного судопроизводства» и «Устав гражданского производства». Судебными уставами были регламентированы вопросы, связанные с правовым статусом судебных приставов.
В соответствии с принятыми законами судебные приставы состояли при мировых судьях, окружных судах, судебных палатах и кассационных департаментах Сената. Численность судебных приставов определялась индивидуально для каждого суда по штатам, утвержденным Министром юстиции Российской империи. Судебный пристав окружного суда имел чин VIII класса согласно «Табели о рангах» и титуловался «Ваше высокоблагородие». Судебные приставы судебных палат и кассационных департаментов Сената имели чин X класса и титуловались «Ваше благородие».
Кандидаты на должность судебного пристава при окружных судах и судебных палатах избирались председателями данных судебных органов, а при кассационных департаментах Сената - обер-прокурорами, но утверждение в должности происходило после прохождения ими испытания в течение года со времени начала исполнения обязанностей.
Денежное содержание судебных приставов в сравнении с другими должностными лицами судебных органов было невелико. Так, ежегодное содержание судебного пристава при окружном суде, кассационном департаменте Сената и при судебной палате устанавливалось в размере 600 рублей. Для сравнения – такое же небольшое денежное содержание в сумме 600 рублей было только у помощника секретаря окружного суда.
Кроме денежного содержания, устанавливаемого государством, все без исключения судебные приставы дополнительно получали за исполнение своих обязанностей денежное вознаграждение, которое взыскивалось с должника и распределялось между приставами «соразмерно их трудам и местным обстоятельствам, по усмотрению судебных палат, а там, где будут образованы советы судебных приставов, по распоряжению сих советов». Вознаграждение в пользу судебного пристава взыскивалось, например, за опись и продажу имущества, а также за иные исполнительные действия.
При поступлении на службу судебные приставы принимали присягу по утвержденной форме. К ней они приводились духовным лицом их вероисповедания на общем собрании департамента или отделения судебного органа, к которому они были прикреплены.
Поступившему на службу приставу выдавалось свидетельство о поступлении его в должность судебного пристава с указанием местности, назначенной ему для жительства. В случае изменения места жительства в свидетельстве делалась соответствующая отметка. Кроме того, выдавался особый знак и особая печать.Обязательным условием допуска судебного пристава к исполнению своих обязанностей являлось внесение им денежного залога, как указывалось в статье 302 «УСУ», в целях возмещения убытков, которые могли произойти от неправильных действий пристава. В ст.331 подчеркивалось, что если неправильными противозаконными действиями судебного пристава по исполнению его служебных обязанностей кому-либо будут причинены убытки, то, независимо от ответственности в дисциплинарном или уголовном порядке, вознаграждение за данные убытки производится по судебному решению из представленного приставом залога. Если залога оказывалось недостаточно для возмещения причиненного ущерба, то недостающая часть взыскивалась из «всякого иного имущества виновного».
Сумма залога для каждого судебного округа устанавливалась по представлению министра юстиции законодательном порядком. По Указу 1866 г. для Петербургского и Московского судебных округов размер залога составил 600 рублей. В дальнейшем эта норма была распространена на другие округа. Эта сумма равнялась штатному годовому содержанию судебного пристава. Считалось, что ее размер не является слишком большим, чтобы препятствовать поступлению на должность судебного пристава лицам, не имевшим значительного состояния. В некоторых российских губерниях сумма залога была меньше. Так, в Ставропольской губернии и на Кавказе она составляла 200 рублей. Кроме того, в отдельных местностях залог вообще не требовался: Архангельской, Вологодской губерниях, Сибири, Средней Азии. Это объяснялось недостатком лиц, отвечавшим всем требованиям, в такой ситуации необходимость уплаты налога только усугубляла бы дефицит кадров.

Судебные исполнители Советской России
Декретом СНК от 24 ноября 1917 года «О суде» все судебные учреждения, в т.ч. окружные суды были упразднены, а действие мировых судов – приостановлено. Декретом предусматривалось создание двух видов судов – народных судов и революционных трибуналов. Учреждались уездные съезды (Советы) местных судей, которые являлись кассационной инстанцией для местных народных судов.
Порядок в местных судах и других судебных органах обеспечивался сначала Красной гвардией, а затем местной милицией, они же исполняли судебные приговоры. Решения по гражданским делам и различного рода денежные взыскания возлагались на судебных исполнителей, о которых прямо говорится в Положении о народном суде РСФСР, принятом Декретом ВЦИК от 30 ноября 1918 года. В 20-е годы, в период новой экономической политики, служба судебного исполнения работала достаточно активно в связи с оживлением гражданского оборота.
Судебные исполнители, в отличие от судебных приставов, стали государственными служащими: они состояли в штатах районных народных судов и по своему правовому статусу являлись представителями судебной власти.
Судебным исполнителем мог быть назначен гражданин, пользовавшийся избирательными правами, если он прослужил в течение одного года в какой-либо из должностей в органе советской юстиции или выдержал экзамен при губернском суде. Судебные исполнители назначались на должность или увольнялись с должности по распоряжению председателя губернского или окружного суда.
На протяжении последующих 80 лет в Российской Федерации функции обеспечения порядка в зале судебного заседания и принудительной доставки в суд участников процесса возлагаются на советскую милицию. И только в четырех бывших союзных республиках (Азербайджане, Армении, Грузии и Литве) уголовно-процессуальное законодательство предусматривало такого участника процесса как судебный комендант (распорядитель), основной задачей которого было обеспечение порядка в зале судебного заседания.
Судебные исполнители исполняли решения судов и судебные приказы по гражданским делам, исполнительные надписи нотариусов, определения судов, решения арбитражных и земельных комиссий и третейских судов, другие акты.
Судебные исполнители не обладали такой свободой прав и действий, какие принадлежали их предшественникам до революции. Часто сегодня их называют неприметными полухозяйственными работниками.
Затем порядок исполнения регламентировался в ГПК РСФСР 1964 года, ряде подзаконных актов, например инструкция Министерства юстиции СССР об исполнительном производстве от 15 ноября 1985 года. В тот период окончательно и сложилась действующая до середины 90-х годов система исполнительного производства СССР и России.

Возрождение института судебных приставов
Смена политического режима в 90-х годах, развитие предпринимательской деятельности, изменение форм владения, пользования и распоряжения сделали систему исполнительного производства «советского образца» неэффективной.
Логическим итогом разрешения сложившейся ситуации стало учреждение в России специальной службы, действующей на принципиально иных организационно-правовых началах — Службы судебных приставов Министерства юстиции Российской Федерации. Оно нашло свое практическое воплощение в двух Федеральных законах — «О судебных приставах» и «Об исполнительном производстве», вступивших в силу 6 ноября 1997 года.
В результате административной реформы 2004 года были реорганизованы органы Министерства юстиции Российской Федерации и образовался ведомственный Федеральный орган исполнительной власти — Федеральная служба судебных приставов Российской Федерации, Положение о которой было утверждено Указом Президента №316 от 13 октября 2004 года.
В настоящее время служба судебных приставов входит в единую систему Минюста РФ, и представляет собой организованное и структурированное ведомство, предназначенное для обеспечения исполнительного производства, с определенным штатом сотрудников и подразделениями, охватывающими все субъекты РФ. Таким образом, судебный пристав сегодня - это часть единой системы исполнительного производства (в отличии от прошлых веков, где судебный пристав выступал лишь как отдельное должностное лицо).

***
Как в дореволюционное время, так и в наши дни институт судебных приставов остается неотъемлемой частью российского государства, без которого невозможно представить успешную работу всей судебной системы. Понятно, что без создания эффективного механизма исполнения судебных решений и приговоров, самый справедливый и объективный вердикт суда является бессмысленным. В начале XX века, анализируя историю развития института судебных приставов в России, ученые пришли к выводу, что «институт судебных приставов находится у нас еще в периоде роста и образования. Многолетняя практика доказала его несомненную жизнеспособность и важность, но эта же практика выяснила, что в отдельных своих частях институт судебных приставов нуждается в существенных поправках». Эти слова, сказанные более ста лет назад, актуальны и сегодня, поскольку сейчас Служба судебных приставов находится в стадии очередного этапа своего развития. Отрадно, что это развитие связано с дальнейшим укреплением и повышением статуса судебного пристава.

Источники:
Туйчиев В.М. «Правовой статус судебного пристава в дореволюционной России»;

Судебные приставы. Законодательство Российской Федерации. Сборник нормативных актов и документов под общей редакцией Зам. Министра юстиции - главного судебного пристава РФ Мельников А.Т. Издательство ПРИОР. М:2000

Список использованной литературы
1. Судебные приставы. Законодательство Российской Федерации. Сборник
нормативных актов и документов под общей редакцией Зам. Министра
юстиции - главного судебного пристава РФ Мельников А.Т. Издательство ПРИОР. М:2000
2. Ведомости службы судебных приставов Кировской области 2004г № 4
3. Система КонсультантПлюс.

История службы судебных приставов

Профессия <судебный пристав> - новая и одновременно очень старая. История развития института судебных приставов как системы обеспечения исполнения судебных актов уходит своими корнями в XV век и прерывается в начале XX века, когда Декретом Совета Народных Комиссаров от 24 ноября 1917 года одновременно с роспуском судебных учреждений и иных государственных органов Российской империи, был упразднен и институт судебных приставов.

Профессия <судебный пристав> - новая и одновременно очень старая. История развития института судебных приставов как системы обеспечения исполнения судебных актов уходит своими корнями в XV век и прерывается в начале XX века, когда Декретом Совета Народных Комиссаров от 24 ноября 1917 года одновременно с роспуском судебных учреждений и иных государственных органов Российской империи, был упразднен и институт судебных приставов. Судебный пристав как должностное лицо, обеспечивающее вызов в суд участников процесса и исполняющее судебные решения, известен еще древнерусскому судоустройству. Первое упоминание о судебных приставах нетрудно отыскать в документах времен Новгородской феодальной республики (1136 - 1478). В Московском государстве приставы упоминаются в Судебнике 1497 года, в частности, в вошедшем в его текст <Указе о уезду>. В Пскове и Новгороде судебные приставы призывались к исполнению своих обязанностей князем или городским вече. В памятниках русского права лиц, замещающих эту должность, называли отроки, мечники, детские, подвойские и т.д. Суть же их полномочий связывалась в основном с исполнением денежных взысканий по решению суда. Насколько значимой была деятельность приставов, можно судить по законодательству того времени. К примеру, <Русская Правда> - один из ранних источников права Древней Руси - за совершенное преступление предусматривала два главных наказания: денежный штраф или смертную казнь. Причем свыше 90% санкций содержали указание на штрафы.

В московский период Российского государства престиж исполнителей судебных решений стал постепенно падать. Связано это, в первую очередь, с изменениями характера и содержания назначаемых наказаний. Судебник 1497 года и Соборное уложение 1649 года существенно изменили соотношение имущественных и телесных наказаний в пользу последних. Эта тенденция сохраняется вплоть до XVIII века, когда полномочия судебных приставов отошли к ведению общей полиции. Однако к началу работ по подготовке Судебной реформы 1864 года стало ясно, что совмещение полицейских и судебно-вспомогательных функций на новом правовом поле не будет отвечать складывающимся общественным отношениям.

Реформа 1864 года, проведенная Александром II, изменила ситуацию. Именно тогда решено было возвратить институт судебных приставов, существовавший в то время уже во многих европейских государствах. Более того, была даже образована система приставов: частные становые, городские следственные приставы, в том числе судебные. От остальных последние отличались тем, что наряду с обязанностями, связанными с деятельностью суда, они должны были осуществлять привод, оповещение, а также взыскание денег с должников до решения суда, полномочия по исполнению судебных решений и определений, доставке сторонам повесток и бумаг по делам, исполнение иных поручений судов, в том числе по исполнению распоряжений председательствующего в судебном заседании, а также несению некоторых других обязанностей по обеспечению нужд судов. Штатная численность судебных приставов при каждом судебном месте определялась соответствующим руководителем. В среднем - 12 - 18 приставов на губернию. Сравнительно небольшое, по сегодняшним меркам, количество судебных приставов легко объяснимо. В соответствии со ст.189 Устава уголовного судопроизводства наряду с судебными приставами приговоры в части денежных взысканий, а также решений суда по вознаграждению участников процесса за вред или убытки возлагались на волостных и сельских начальников, а также местные полицейские чины.

Судебный пристав так и не стал центральной фигурой в деле исполнения приговоров и судебных решений в части имущественных взысканий. Да, наверное, и не мог стать, поскольку круг его полномочий был сильно ограничен. Так, в обязанности судебных приставов, состоящих при кассационных департаментах Правительствующего сената и при судебных палатах, входило <сообщение тяжущимся повесток и бумаг, по делам, производящихся в сих местах, и исполнение действий, поручаемых им от первоприсутствующего в кассационном департаменте или председателем судебной палаты> (ст.321 УСУ). На судебных приставов, состоящих при окружных судах, кроме того, возлагалось исполнение судебных решений и некоторых других действий в пределах округа того суда, при котором они состоят. В число <отнесенных к их обязанностям действий> включались вызовы к торгам по имуществу несостоятельных должников (публикации в газетах, ведение торга с записью предложенных цен и оформлению покупки), арест имущества, задержание должника и другие подобные действия. На судебного пристава при съездах мировых судей возлагалось принятие на сохранение денежных сумм и других ценностей, передаваемых в качестве наследства, и отсылка их наследникам по решению суда.