Понятие права на судебную защиту
Право на судебную защиту в современном его значении - возможность каждого защищать свои права, свободы и законные интересы с помощью суда - получило в нашей стране нормативно-правовое оформление с 17 сентября 1991 г. после введения в действие еще союзной Декларации прав и свобод человека, принятой Съездом народных депутатов СССР 5 сентября 1991 г. До этого значительная часть правовых конфликтов законодательно была исключена из судебной подведомственности и разрешалась преимущественно в административном порядке, хотя сфера его применения и начала существенно сокращаться с 1 января 1988 г., после введения в действие Закона СССР от 30 июня 1987 г. "О порядке обжалования в суд неправомерных действий должностных лиц, ущемляющих права граждан"*(133).
Декларация прав и свобод человека принималась незадолго до прекращения существования Советского Союза, когда во всех сферах общественной жизни, в том числе и в законотворчестве, имело место острое соперничество между центральными и республиканскими органами власти. Причем союзные республики часто опережали союзный центр в законодательных новациях, носивших в то время применительно к устоявшимся канонам советской власти поистине революционное значение. Это относится и к защите прав и свобод человека и гражданина, для обеспечения которых республики наряду с расширением судебной подведомственности принимали нормативные акты, направленные на повышение роли суда как самостоятельного и независимого в системе разделения властей органа судебной власти. Тогда же в целях повышения уровня защиты прав посредством правосудия было положено начало дифференциации судебной системы, которую к началу 90-х гг. прошлого века представляли лишь суды общей юрисдикции.
В частности, 24 мая 1991 г. был принят Закон РСФСР "Об изменениях и дополнениях Конституции (Основного закона) РСФСР", предусматривающий новую редакцию ее ст. 165, которая в числе высших органов судебной власти стала предусматривать наряду с Верховным Судом РСФСР также Конституционный Суд РСФСР (как высший орган конституционного контроля, осуществляющий судебную власть в форме конституционного судопроизводства) и Высший Арбитражный Суд РСФСР (как высший судебный орган РСФСР по разрешению экономических споров и осуществлению надзора за судебной деятельностью арбитражных судов РСФСР). В порядке реализации названных конституционных положений 4 июля 1991 г. был принят Закон РСФСР "Об арбитражном суде РСФСР", а 12 июля 1991 г. - Закон РСФСР "О Конституционном Суде РСФСР". Чуть ранее на союзном уровне были приняты законы СССР от 17 мая 1991 г. (введены в действие с 1 июля 1991 г.) "О Высшем Арбитражном Суде СССР" и "О порядке разрешения хозяйственных споров Высшим Арбитражным Судом СССР". Именно от названных законодательных актов ведет отсчет история российского конституционного судопроизводства, а также современного арбитражного суда, осуществляющего на территории Российской Федерации правосудие по гражданским делам в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности.
После введения в действие Декларации прав и свобод человека положение о праве на судебную защиту как одном из основных неотчуждаемых прав и одновременно гарантии и средстве обеспечения всех других прав и свобод человека и гражданина получило дальнейшее развитие в российском конституционном законодательстве. Окончательно конституционно-нормативное оформление права на судебную защиту осуществлено в действующей Конституции России, принятой 12 декабря 1993 г. В ней оно рассматривается как неотъемлемая часть права каждого на государственную защиту прав и свобод человека и гражданина, которые в Российской Федерации имеют высшую ценность, действуют непосредственно и определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (ст. 2, 18, 45, 46 Конституции РФ).
Из приведенных положений следует, что на суд как орган правосудия кроме защиты субъективных прав от уголовных и административных правонарушений, а также посредством разрешения споров между участниками частноправовых отношений возлагается конституционная обязанность контролировать деятельность публичной власти в сфере государственной защиты прав и свобод человека и гражданина, обеспечивая при необходимости их принудительную реализацию. Соответственно, закрепляя право на судебную защиту, ст. 46 Конституции РФ не ограничивается указанием о предоставлении каждому гарантии судебной защиты его прав и свобод, а дополняет его формулой, согласно которой решения и действия (или бездействие) органов государственной власти, органов местного самоуправления и должностных лиц могут быть обжалованы в суд.
Вместе с тем, выступая в роли арбитра между гражданином и публичной властью, суд в соответствии с Конституцией РФ сам является органом публичной (государственной) власти. При разрешении социальных конфликтов он осуществляет правоприменительную деятельность, содержание которой по смыслу взаимосвязанных положений ст. 2, 18 и 46 Конституции РФ также непосредственно определяется правами и свободами человека и гражданина. Необходимость их надлежащей защиты требует специальных гарантий в самом судопроизводстве, и названные конституционные нормы не только указывают на целевую направленность судопроизводства, но и закрепляют основу для контролирующей деятельности суда в сфере правосудия. Опираясь на них, Конституционный Суд РФ неоднократно указывал в своих решениях, что право на судебную защиту предполагает охрану прав не только от произвольной неправомерной деятельности законодательной и исполнительной власти, но и от ошибочных решений самого суда*(134).
Иначе говоря, конституционное право на судебную защиту есть право на защиту действительно нарушенных или неправомерно оспариваемых прав и свобод с помощью суда, право на правосудие, которое по своей сути предполагает эффективное восстановление в правах и несовместимо с ошибочной деятельностью самого суда. Соответственно сама Конституция РФ указывает на судебные органы, на которые возлагается конституционная обязанность по обеспечению надлежащего функционирования судебной системы. Согласно ее ст. 126 и 127 судебный надзор за деятельностью нижестоящих судов в предусмотренных федеральным законом процессуальных формах осуществляют Верховный Суд РФ и Высший Арбитражный Суд РФ. В свою очередь, гражданское и арбитражное процессуальное законодательство закрепляет конкретные процессуально-правовые механизмы, предназначенные для устранения ошибок и других неправильностей в судебной деятельности по рассмотрению и разрешению дел.
Право на судебную защиту в конституционных нормах сформулировано как субъективное право, принадлежащее физическим лицам. Однако оно распространяется также на юридических лиц, поскольку за их статусом всегда стоит объединение физических лиц. Кроме того, в Российской Федерации равным образом защищаются все формы собственности, а заинтересованные лица независимо от того, являются они физическими или юридическими лицами, имеют равные возможности для отстаивания своих прав и свобод в суде (ч. 2 ст. 8, ч. 1 и 2 ст. 19, ч. 3 ст. 123 Конституции РФ). Право на судебную защиту по Конституции РФ гарантируется каждому, т.е. оно принадлежит не только российским гражданам и организациям, но также иностранным физическим и юридическим лицам, лицам без гражданства.
Конституционное право на судебную защиту как субъективное право входит в состав соответствующего конституционного правоотношения. К его юридическому содержанию наряду с правом на судебную защиту управомоченного лица относится обязанность суда как органа государственной (судебной) власти обеспечить реализацию данного субъективного права.
Судебная власть в Российской Федерации осуществляется посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства (ч. 2 ст. 118 Конституции РФ). Соответственно судебную защиту прав в форме конституционного судопроизводства осуществляют Конституционный Суд РФ и конституционные (уставные) суды субъектов Российской Федерации, в форме гражданского, административного и уголовного судопроизводства - суды общей юрисдикции, в форме гражданского и административного судопроизводства - арбитражные суды. При этом в публично-правовой сфере защиты прав от уголовных и административных правонарушений, где предметом разбирательства становится уголовное дело или дело об административном правонарушении, инициатором судопроизводства является преимущественно государство в лице своих уполномоченных органов. Напротив, в частноправовой или публично-правовой сфере защиты прав, где предметом разбирательства становится гражданское дело, инициатором судопроизводства по общему правилу является само заинтересованное лицо. Причем отказ государства от преследования правонарушителя в уголовно-правовом или административно-правовом порядке не препятствует потерпевшему от правонарушения лицу обжаловать в судебном порядке действия соответствующих государственных органов и должностных лиц, а также требовать с виновного лица компенсации материального и морального вреда. Согласно судебной статистике гражданские дела, разрешаемые судами общей юрисдикции в порядке, предусмотренном гражданским процессуальным законодательством, а арбитражными судами в порядке, предусмотренном арбитражным процессуальным законодательством, составляют основную массу судебных дел в Российской Федерации.
Суд как участник соответствующего конституционного правоотношения наделяется в системе разделения властей специальными полномочиями по осуществлению правосудия, предназначенного для обеспечения защиты прав непосредственно самой Конституцией РФ (ст. 10, ч. 1 ст. 11, ст. 18, ч. 1 и 2 ст. 46, ст. 118). Только суд как орган государственной (судебной) власти, как орган правосудия по смыслу соответствующих конституционных положений уполномочен осуществлять судебную защиту прав. В связи с этим неточной является формулировка ст. 11 ГК РФ, которая к одной из форм судебной защиты гражданских прав относит их защиту третейским судом. Третейское разбирательство в российской правовой системе - это общественная, несудебная форма разрешения правовых конфликтов, которая сама контролируется государственным судом. Соответственно третейские суды, не входящие в судебную систему Российской Федерации, чья деятельность не является правосудием, не относятся к субъектам, осуществляющим судебную защиту прав.
Особенность конституционных норм состоит в том, что они реализуются обычно в совокупности с другими нормами, в связи с чем возникает сложное переплетение конституционных и иных правоотношений*(135). Это относится и к нормам, закрепляющим конституционное право на судебную защиту, которое как субъективное право входит в состав комплекса сменяющих друг друга правоотношений. Применительно к правосудию по гражданским делам конституционные положения о праве на судебную защиту конкретизируются в отраслевых нормах гражданского и арбитражного процессуального законодательства, устанавливающих порядок судопроизводства в суде общей или арбитражной юрисдикции, на реализацию конституционного права на судебную защиту направлены и нормы законодательства об исполнительном производстве. Установленный федеральным законом порядок судопроизводства и исполнения судебных актов создает конкретный правовой механизм реализации права на судебную защиту и является обязательным для всех субъектов соответствующих правоотношений.
По гражданским делам в качестве управомоченного субъекта в комплексе таких правоотношений выступают лица, участвующие в деле, а в качестве обязанного лица от имени государства выступает суд общей юрисдикции или арбитражный суд, а в случаях принудительного исполнения судебного решения и служба судебных приставов, являющаяся структурным подразделением Министерства юстиции РФ. Деятельность соответствующей службы не является правосудием, но обусловлена им, поскольку судебный пристав-исполнитель, принудительно исполняя судебный акт, завершает реализацию права на судебную защиту.
В конституционных нормах, гарантирующих право на судебную защиту, речь идет о защите прав и свобод, но отраслевое процессуальное законодательство в качестве основной цели правосудия называет также защиту законных интересов граждан и организаций*(136). Однако права и свободы как предмет судебной защиты представляют собой определенное субъективное право, т.е. как меру возможного (дозволенного) поведения лица по удовлетворению своих законных интересов, предусмотренных объективным правом*(137). Иначе говоря, субъективное право есть право управомоченного лица (правообладателя) на свое (или чужое) поведение, всегда направленное на удовлетворение законного интереса, этот интерес как неразрывно связанный с субъективным правом является его сущностным моментом. Следовательно, законный интерес существует не сам по себе, а в форме субъективного права*(138).
Соглашаясь в целом с таким подходом к определению соотношения субъективного права и законного интереса и не вступая в дискуссию с многочисленными его оппонентами*(139), вместе с тем заметим, что законодатель при формулировании в процессуальных нормах основной цели правосудия явно вкладывает определенное различие в соответствующие понятия. Иначе не было бы необходимости использовать такие словосочетания, как права, свободы и законные интересы, права и законные интересы, права и охраняемые законом интересы.
Как отмечает А.В. Краснов, такая дифференциация, очевидно, связана с тем, что субъективное право как предмет судебной защиты предполагает достаточно четкое определение меры возможного поведения участника правоотношения. Поскольку законодатель не всегда в состоянии определить конкретные варианты волеизъявлений, он вынужден в ряде случаев оставлять выбор за управомоченным лицом, относя соответствующее его устремление не к субъективному праву, а к законному интересу. Между ними нет непреодолимой границы и по мере развития юридической практики, наиболее часто встречающиеся модели такого рода волеизъявлений законодатель в состоянии закрепить в виде правомочий субъективного права*(140). В этом смысле законный интерес также мера возможного (дозволенного) поведения по удовлетворению своего стремления к конкретному благу (интересу), закрепленному в объективном праве, пусть и в самой общей форме.
Следовательно, употребляя при формулировании основной цели правосудия термины права, законные интересы, охраняемые законом интересы, законодатель имеет в виду правовые явления одного и того же порядка, но с разной степенью конкретизации меры возможного поведения. Различия между ними сопоставимы с различиями между терминами права и свободы. Свобода по своему юридическому содержанию также является субъективным правом, однако соответствующий термин в силу исторически сложившейся лексики употребляется для обозначения тех или иных прав, которые наиболее отчетливо указывают на свободу как естественное состояние человека. Обычно нормативно устанавливаются лишь общие критерии пользования свободами, следование которым позволяет действовать в определенных пределах по собственному усмотрению. Однако любая свобода есть право на создание условий, способствующих осуществлению этой свободы*(141). Соответственно при характеристике целей правосудия и предмета судебной защиты права, свободы и законные интересы могут быть обозначены и одним обобщающим понятием - права.
В гражданском и арбитражном процессе вопрос о защите прав перед судом в исковом производстве ставит истец, в других видах производства - заявитель. Однако цель защиты прав при осуществлении правосудия по гражданским делам распространяется не только на инициаторов судопроизводства, но также на других лиц, участвующих в деле.
Так, по делам искового производства суд своим решением обязан удовлетворить требование истца и защитить его права, если они неправомерно нарушены ответчиком, но в случае необоснованного иска суд должен отказать истцу в его притязаниях и защитить таким отказом права ответчика, которые неправомерно оспорены. Третье лицо с самостоятельными требованиями при вступлении в возникший между истцом и ответчиком процесс преследует цель защиты своих самостоятельных прав. Третье лицо без самостоятельных требований преследует цель защиты прав истца или ответчика, на стороне которых он соответственно выступает, обеспечивая своим участием сохранность на будущее собственных прав, которые предметом спора в данном процессе не являются.
Право на судебную защиту является прежде всего процессуальным, поскольку без обращения заинтересованного лица в суд, разрешения спора судом в установленной законом процедуре, проверки в необходимых случаях правильности судебного решения вышестоящим судом и его исполнения невозможна защита неправомерно нарушенного или оспоренного права. Вместе с тем оно имеет и материально-правовой аспект. Защите подлежит лишь нарушенное или неправомерно оспариваемое право, и для вынесения законного и обоснованного решения необходимо правильно установить характер спорных правоотношений, содержание субъективных материальных прав и обязанностей сторон.
По вопросу о соотношении процессуальной и материальной составляющей в праве на судебную защиту в юридической науке существуют разные точки зрения, но большинство авторов исходят из того, что процессуальное и материальное существует в нем вместе как два равных составляющих права на судебную защиту. При этом распространенным является мнение, что процессуальный аспект имеет значение лишь для отражения средств достижения конечной цели процесса, а материально-правовой аспект - самой этой цели*(142). Вряд ли с таким подходом можно безоговорочно согласиться, даже если не брать во внимание, что цели судопроизводства являются в большей степени проблемой процессуального права.
Разумеется, право на судебную защиту не существует ради процесса как такового, а предполагает защиту субъективного материального права. Однако защита нарушенного или неправомерно оспариваемого права в данном случае осуществляется посредством правосудия, т.е. особой процессуальной формы, которая имеет и самостоятельное значение. По справедливому замечанию Т.В. Сахновой, понимание права на судебную защиту только как итога процесса подрывает сущность правосудия, искажает социальное назначение судебного процесса как гарантии надлежащей реализации субъективных прав, подлежащих защите*(143).
Обращаясь за судебной защитой, заинтересованное лицо преследует цель защиты материального права, но наличие этого права, факты его нарушения или оспаривания нужно еще доказать в условиях состязательного процесса, в котором участники переданного на разрешение суда спора наделяются комплексом процессуальных прав, составляющих содержание их субъективного права на судебную защиту. Его реализацию нельзя сводить лишь к благоприятному результату - разрешению спора в отношении того или иного субъекта судопроизводства.
Так, если истец в условиях состязательного процесса, в котором ответчику были предоставлены все предусмотренные законом возможности для защиты против иска, доказал правомерность своих требований и она подтверждена решением суда, это не значит, что ответчик не реализовал свое право на судебную защиту. Он лишь в процессе его реализации не сумел доказать свою правоту и не достиг того результата, к которому стремился, защищаясь против иска. Напротив, при отказе истцу по результатам состязательного процесса в иске его процессуальное право на судебную защиту при соблюдении судом всех предусмотренных правил судопроизводства также будет реализовано, хотя он и не сумел доказать правомерность своих требований, в результате чего его материальное притязание не осуществилось.
Кроме того, не только право на судебную защиту, но и сам предмет судебной защиты имеет процессуальный аспект*(144). Судебная защита неправомерно нарушенного или оспоренного субъективного материального права возможна лишь при условии реализации участниками судопроизводства их процессуальных прав, обеспечивающих полноценное и равноправное участие в состязательном процессе. Следовательно, в предмет судебной защиты по конкретному делу входит не только спорное материальное право, но и субъективные процессуальные права участвующих в деле лиц. Причем законодательство предусматривает и специальные гарантии их защиты.
В частности, как указывалось, право на судебную защиту предполагает защиту от ошибочных решений самого суда, что обеспечивается возможностью пересмотра дела вышестоящим судом, которая в тех или иных формах (с учетом особенностей каждого вида судопроизводства) должна быть обеспечена государством. Конституционный Суд РФ в своих решениях неоднократно указывал, что отсутствие возможности пересмотра ошибочного судебного акта умаляет и ограничивает право на судебную защиту*(145). Основанием для вмешательства суда вышестоящей инстанции в судебное постановление по гражданским делам является не только нарушение норм материального права, но и норм процессуального права (ст. 330, п. 4 ч. 1 ст. 362, ст. 364, 387 ГПК, п. 4 ч. 1, ч. 4 ст. 270, ч. 1 и 4 ст. 288, 304 АПК). При этом предметом пересмотра являются не только решения, но и определения суда, которыми преимущественно разрешаются вопросы о процессуальных правах и обязанностях участников судопроизводства (ст. 331, 371, 376 ГПК, ст. 272, 290, 292 АПК).
Таким образом, конституционное право на судебную защиту есть гарантированное государством право каждого в установленном законом порядке требовать от суда как органа правосудия обеспечения субъективных прав посредством рассмотрения и разрешения своего дела в зависимости от его судебной подведомственности в конституционном, гражданском, административном или уголовном судопроизводстве. Одной из сфер, где реализуется право на судебную защиту, является гражданское и административное судопроизводство, осуществляемое по правилам гражданского и арбитражного процессуального законодательства.