Опыт и идеологические проблемы Запада

Идеологи капитализма напрасно радуются краху СССР: этот крах зловещ для них, ибо он есть яркий пример краха капиталистической логики хозяйствования, предвестник краха мира капитала в целом.

СССР никем не побежден в холодной войне, — он сам сошел с дистанции и пал исключительно по внутренним причинам, а не под давлением извне.

Причиной его экономического краха была идеология одного из классов капиталистического способа производства, взятая на вооружение большевиками. Этот же класс, на деле, правил и правит на Западе, продвигая идеи либерализма.

Мировое капиталистическое хозяйство насчитывает едва двести-триста лет со времени, когда капитализм начал вставать на собственную производственно-техническую базу и объединять мир цепями общественного разделения труда.

Этот период ознаменовался торжеством законов реального коммунизма над капиталистической практикой: регулярные кризисы товарного перепроизводства, с начала 19-го века, есть не что иное, как действие этих законов, выявляющих общественный характер частных производств и насильно гармонизирующих структуру экономики.

Рост масштабов и вступление капиталистической экономики в фазу монополизации усилили общественный характер производства и денег и существенно усложнили частные формы присвоения: расцвели акционерные общества, картельные соглашения, профсоюзы, должностная коррупция, а также клановые и другие виды сговоров, приспосабливающие частные интересы к требованиям законов реального коммунизма.

Высшей формой частных сговоров, наряду с исторически сложившимися государствами, стали политические партии. По-своему осознавая требования законов реального коммунизма, они эксплуатируют их объективные требования.

В 1929-1933 гг. экономический либерализм потряс исторический крах – события Великой Депрессии потребовали отбросить его догмы о невмешательстве государств в экономику и явно выполнить требования законов реального коммунизма, который отныне ворвался в политику стран Запада уже не только антитрестовскими законами, но и эмиссией денег на поддержку потребления через наращивание государственных расходов.

Кейнсианство, ставшее идейной основой политики Президента США Франклина Рузвельта по выводу страны из Великой депрессии – это попытка овладеть законами реального коммунизма и заменить их слепую мощь разумным регулированием. В тот период, кейнсианству пришлось маскировать свои коммунистические корни и получить прозвище «стыдливого социализма», а в 1944 году он и вовсе подчинился либерализму путем симбиоза с ним в Бреттон-Вудском соглашении, поставившим бюджетные политики государств под контроль либеральных институтов во главе с ФРС США.

Уже после Войны империалистические круги США возносят либеральную модель в ранг международной политики, - но уже как инструмент захвата и угнетения колоний.

США используют её для решения задачи мирного отъёма колоний у союзников по антигитлеровской коалиции. Их стратегический замысел состоял в том, чтобы сначала навязать союзникам Бреттон-Вудское соглашение от 1944 года, превращающее США в метрополию долларовой зоны. Затем «уговорить» союзников дать колониям независимость, а новоявленным государствам навязать модель, подчиняющую их системе финансового империализма США.

СССР, как участник антигитлеровской коалиции, также получил предложение вступить в Бреттон-Вудское соглашение. И Иосиф Сталин даже подписал его в 1944 году, но в 1945 году отказался его ратифицировать, раскусив империалистические планы США. При этом, развал мировой колониальной системы, случившийся в 1960 году, СССР прозорливо поддержал, предложив освободившимся странам, в пику США, социалистическую модель развития, которую многие страны, ранее бывшие колониальными, с воодушевлением приняли.

Бреттон-Вудская система вознесла либеральные институты над государствами для перекраивания колониального мира в пользу США: придумали дать колониям свободу от старых хозяев именно для того, чтобы навязать им долларовую кабалу от США.

Либеральная модель - главный инструмент этой кабалы. Упования на инвесторов на инвестиционный климат, при этом, есть составная часть политики отказа от суверенитета, - наполняет предприимчивых обитателей колонии духом служения чужим интересам.

Симбиоз кейнсианства с властвующим либерализмом вылился в неоколониализм, и запустил процесс накачки взрывоопасного противостояния сфер макро и микро экономик.

Сфера макроэкономики – это сфера действия объективных коммунистических законов экономики в целом, толкающих ее к гармонизации и совершенству, наказывающих за все отступления от них. Они требуют рассматривать экономику как единое хозяйство, в котором теряют смысл частнособственнические фетиши прибыли и меняется значение всех экономических понятий.

Сфера микроэкономики – это звенья частной собственности, ставящие прибыль выше людей и подчиняющие общественное производство промежуточным ценностям.

Глубинный разрыв сторон, скрещенных Бреттон-Вудом, проходит через каждый производственный или потребительский проект: прося кредит под ценности, создаваемые проектом, мы нарываемся на игнорирование банком целей проекта и его нелепое требование обеспечить кредитную эмиссию ранее созданными ценностями, или существующими потоками доходов. Банку не интересны ценности, создаваемые проектом, - его интересует лишь обеспеченность должника. Он исходит из неверия в него и из вероломной сути общественных джунглей.

Банки, поэтому, инициируют эмиссию массы обеспечительных бумаг, отрывая их обороты от хода реальной экономики, который может отменять и обесценивать ценности, принимаемые в качестве обеспечений. Вознесение микро-логики банков над макро-экономикой мира - корень мирового финансового кризиса, причина отрыва оборотов финансового рынка от реальной экономики.

Основное противоречие капитализма - противоречие между общественным характером производства и частной формой присвоения – ныне выражено банковским империализмом, подрывающим общественную суть денег частнособственнической логикой их эмиссии.

Обреченность капитализма

Правовая природа денег.

Макроэкономика, силой стихийных коммунистических законов, требует вернуть эмиссию денег к здравому смыслу, утерянному в джунглях микроэкономики.

Деньги имеют правовую природу. Смыслом их эмиссии является эмиссия прав и обязательств, приводящая в движение производительные силы общества. Истинное обеспечение эмиссии - лишь те ценности, что создаются этим движением, а вовсе не наличное имущество, залоги или потоки текущих доходов.

Обреченность капитализма и актуальность коммунистического проекта диктуются исторической сутью денег, которая до сих пор не понята ни либералами, ни марксистами.

Исторически, реальные деньги возникают, как эмиссия прав требования в обмен на прямое присвоение ценностей эмитентом. Так, княжеские дружины присваивали дань в обмен на обязательства военного покровительства. Эти обязательства для князя были деньгами, которыми он расплачивался и которые гасились при наступлении определенных событий. Эти обязательства были деньгами и для данников, - как права требования защиты.

Эти обязательства и права возникали непосредственно из акта выполнения ими функции денег – дань присваивалась в обмен на неформальную эмиссию обязательств князя. Далее наступала фаза гашения этой эмиссии: княжеская защита на период до следующих поборов.

Другой пример: общинный обычай «помочи», - строить новой семье, или погорельцам, всем миром, новый дом. Эмитент обязательств – молодожены или погорельцы – сразу присваивают дом. За это, в силу традиции, они так же будут помогать другим общинникам.

Сила традиции, как и княжеская воля, избавляли от нужды в формальном учете эмиссии и контроля исполнения созданных прав и обязательств. Общим здесь было то, что деньгами выступал человек, - ресурс, условно отдающий себя в определенную деятельность.

Когда права эмитируются за пределы зоны действия традиции, они привязываются к знакам, - материальным атрибутам, замещающим носителя обязательств. Такими знаками могут стать любые подходящие ценности, или бумажные или иные знаки. На знаках часто изображали лица эмитентов, - как носителей обязательств и гарантов прав. Истинные деньги – это истинный носитель обязательств. Человек, а никакое не золото, является обеспечением любых денежных знаков. Суть денег в том, что живой носитель обязательств заменяется знаком - материальным выражением прав требования к носителю обязательств.

Замена человека денежным знаком – эпохальное изобретение человечества, послужившее развитию общественного разделения труда. Все фазы этого развития: общинное, рабовладельческое, феодальное и капиталистическое хозяйство, - есть лишь фазы развития денег, как знаков, замещающих человека в его отношениях с другими людьми.

Любая деятельность осуществляется, лишь, если есть человек, в неё вложенный, играющий для неё роль инвестиции, - она начинается с решения человека отдать себя ей, пожертвовать собою - на время - в обмен на цель этой деятельности. В этом решении человек выступает, как универсальный эквивалент, деятельно отдающийся достижению цели, - он выступает Деньгами, отдаваемыми ради ценности, являющейся целью.

Если для обеспечения целесообразной деятельности нужны комплектующие условия, - ресурсы, как продукты других дел, - то Человек должен отдать себя и этим смежным делам. Чтобы не отдать себя всему, что комплектует начатую деятельность, он может, позиционируя себя истинными деньгами, эмитировать себе заместителей, - знаки, замещающие его, как носителя обязательств и гаранта прав требования.

Внедрение этих заместителей может основываться как на насилии (эмиссия обязательств вымогателем), так и на взаимном уважении (эмиссия обязательств общинной «помочи»).

Денежные знаки, в историческом итоге, есть заместители человека, изобретённые быть инструментами освобождения от необходимости отдаваться смежным делам. Универсальная способность и универсальный ресурс, - Человек - есть прямая и истинная форма Денег. И, обратно, истинные Деньги – это Человек. Все денежные знаки – лишь его заместители, лишь суррогатные деньги.

На роль этих знаков годится всё, что принимается в обменах на требуемые ценности, то есть, признается знаком прав и обязательств играющим роль обменного эквивалента.

Реальное общество начиналось от первобытного коммунизма, где хозяйство племени состояло из общего имущества. Общие объекты племени на роль обменных эквивалентов не годились, - годились лишь индивидуально присваиваемые вещи, - а ими были военные трофеи, захваченные силой.

Главными трофеями сначала, в силу неразвитости производства, были пленники, - прежде всего, женщины. Из-за них и вспыхивали войны. Поэтому, первыми заместителями Человека, как Денег, стали другие люди. Человек-захватчик распоряжался ими, пуская их, вместо себя, в дело – либо как рабов-работников, либо отдавая их другим в обмен на то, что требовал себе. Он мог вернуть пленников на родину, требуя выкуп. Так сложилась одна из целей военной деятельности – добыча пленников, как уже Денег. Причем, человек-захватчик и сам выступал деньгами - навязывал свои услуги как эквивалент, за который требовал дань.

Поэтому, первой экономической формацией стало рабовладение. Этот строй - лишь фаза становления денег, как сущности, отделившейся от человека знаком, отдаваемым им вместо себя в обмен на требуемую ценность. По свежей памяти рождения денег из человека, древние греки называли человека истинной мерой всех вещей. Эта истина подтверждалась невольничьими рынками, где главными деньгами и главными товарами были люди.

Общественное разделение труда стимулировалось изобретением всевозможных форм денежных знаков и навязывалось ими, то силой традиции, то силой оружия, то в порядке учета взаимопомощи, то в порядке вымогательства дани за навязанные услуги.

Деньги, как заместители Человека, выходя и отделяясь от него, порождали обмен и многоотраслевое общество, связывали мир денежными узами разделённого труда.

Рядом с натуральным хозяйством землепашцев сразу развивалось денежное хозяйство:

- военные дружины, навязывавшие своё военное покровительство деревням, городам и купцам в качестве формы денег в обмен на дань, покровительство и кормление, и добывавшие из окрестных племен пленников, дань и трофеи, как уже деньги;

- государства, чеканившие деньги из золота и серебра;

- купцы, менялы и ростовщики, превращавшие в деньги всё: и продукты, и нужду в них.

Расширяя зону своего применения, деньги отнимают у Традиции коммунистические функции сохранения целостности общества.

Развитие обмена и разделения труда развивало Человека, вычленяя в нём всё новые и новые способности, свойства и потребности, углубляя общение людей и развивая их язык, как инструмент схватывания, анализа, синтеза, изобретения и заселения в него всё новых и новых общественно-культурных сущностей. Но, по мере вознесения денег, как отчужденной общественной силы, над человеком, этот прогресс оборачивался порабощением человека частной собственностью, выворачивающей все общественные смыслы наизнанку и навязывающей человеку промежуточные – либеральные - ценности.

Пока историческая суть денег не познана, деньги исполняют свою роль заместителя Традиции через стихийно действующие коммунистические законы.

Именно коммунистическую суть денег открыл и применил Кейнс, введя в оборот понятие макроэкономики и ставя потребление, а не производство, во главу экономики.

Карл Маркс не понял сути денег: он выводил их из товара, не замечая, что они первичнее товара, что именно деньги, как знаки-носители прав и обязательств, создают общественное разделение труда и товарные обмены. Что именно деньги связывают мир узами стихийно действующего коммунистического закона, разворачивающегося законами общественного разделения труда, и должны быть использованы главными инструментами строительства коммунизма.

В настоящее время мировое денежное хозяйство поставлено вверх ногами, существует и развивается в извращенной форме, заставляя весь мир строить большие и малые пирамиды.

Товарное производство вообще, и капитализм, как его частность, есть промежуточные ступени развития общества, появление и исчезновение которых программируется деньгами. Последовательное развитие денег ведет к уничтожению капитализма. Деньги, а не пролетариат, являются истинным могильщиком капитализма.

Уже сегодня уничтожается основная практика либерализма – свободная торговля.

Она всё более регулируется. Вместо свободных «либеральных атомов», в ней участвуют зависимые должники, согласующие свои шаги с кредиторами.

Розничная торговля исчезает, сводясь к получению товара без платежа: кредитные карты сводят покупки к перемещению ценностей и наращиванию долга по кредиту. В свою очередь, исчезает и оптовая торговля – меняется на длительные договоры поставок, а поставки определяются решением банка дать или не дать кредит.

Индивидуальные кредитные и расчётно-платежные истории централизуются в общих базах данных и превращаются в предмет межбанковского взаимодействия. Деньги из правовых инструментов обеспечения «либеральных свобод» превращаются в технический фактор, в ликвидность, потоками которой управляют банки. Не только выручка, но и прибыль превращается в расчетную сущность, - её монетизация зависит от процессов, пронизывающих цепочки банков, утрачивающих контроль над целым: общество схватывается многомерными зависимостями, не подвластными частному разуму.

Кредитные рейтинги навязывают людям общие банковские стандарты поведения.

Господа либералы, – какие рыночные свободы, в этих условиях, вы рвётесь защищать? Ваши свободы перекочевали в стихию финансовых рынков и пирамид, тупики которых настоятельно требуют политического преобразования денежной системы...

Развитие денежного механизма привело к тому, что Запад объективно разорван несовместимыми идеологическими установками.

С одной стороны - принципы либерализма, исповедующего атомарный индивидуализм и отрицающего ценности социально-ориентированных государств.

С другой стороны - массовое кредитное рейтингование, приписывающее людям свойство кредитоспособности, претендующее быть стандартом. Делать его государственно обеспеченным, - значит, отрицать либерализм и строить социальное государство.

Итак, деньги, родившись из Традиции, заменяя ее финансовыми инструментами, сначала превратились в капитал, как частную силу, стоящую над Человеком.

Теперь они же возносятся и над капиталами, демонстрируя свою коммунистическую суть.

Эта суть диктует единые правила, охватывающие как перемещение материальных и нематериальных ценностей из рук в руки, так и сроки и условия их производства, поставок, хранения и использования, а также и взаиморасчеты. Меняется значимость частного планирования, - оно становится предметом общего согласования в инвестиционных и кредитных договорах, то есть, превращается в компоненты общего планирования. Частное производство и потребление, шаг за шагом становится общим, - не только по объективному смыслу, но и по правовому оформлению.

Это все более обостряет основное противоречие капитализма – между общественной сутью производства и частной формой присвоения – сводит его к противостоянию коммунистической сути денег и частнособственнической формы их эмиссии.

Это противостояние поляризует мир, ставит его на грань потрясений.

Деньги - правовой инструмент общественной реализации прав и свобод человека. Согласно законам реального коммунизма, деньги должны стать инструментами обеспечения общественной справедливости и равноправия. Право их эмиссии будет распределено между гражданами, - по нормативам социального государства. Сейчас же право эмиссии монополизировано частной структурой - Федеральной резервной системой США - и служит коммерческому, ростовщическому и инвестиционному ограблению всего мира, масштабированию противоречий, расколов и отчуждений в обществе.