Направленность на предоставление отсрочки возврата такого же количества имущества того же рода и качества или на отсрочку оплаты

Группу договоров, направленных на предоставление отсрочки возврата такого же количества имущества того же рода и качества или на отсрочку оплаты, составляют заем, кредит, банковский вклад и банковский счет (договор банковского счета соединяет в себе заем и обязательство оказания специфических банковских услуг).

Экономическая и юридическая цель данных договоров заключается в предоставлении отсрочки встречного эквивалентного возмещения. Иной цели у сторон, заключающих договор, согласно которому одна сторона передает другой стороне имущество в собственность с условием возврата такого же количества имущества того же рода и качества, нет.

Договоры рассматриваемой группы разнообразны. Каждый из входящих в нее договорных типов имеет свою специфику, обусловленную определенными системными признаками. Тем не менее объединение их в одну группу по признаку направленности имеет нормативно-правовое обоснование.

Во-первых, направленность на предоставление отсрочки встречного эквивалентного возмещения служит основой для формирования правовой базы, принципиально отличной от регулирования отношений иной направленности (передача имущества в собственность, выполнение работы и оказание услуги, передача имущества во временное пользование и т.д.). Поэтому признак направленности позволяет отграничить договоры рассматриваемой группы от договоров других групп.

Наиболее характерным представляется отграничение заемных обязательств от договоров, направленных на передачу имущества в собственность. Договоры обеих групп имеют общий элемент, выражающийся в передаче имущества в собственность. Однако цели различны. Договор купли-продажи направлен на возмездную передачу имущества в собственность другому лицу. Для договора займа передача имущества в собственность заемщику - не конечная цель обязательства, а лишь средство ее достижения. Поэтому несмотря на то, что в обоих договорах происходит передача имущества в собственность, их правовое регулирование принципиально различно. Нормы института займа направлены главным образом на регламентацию предоставляемой отсрочки.

На практике возник вопрос о квалификации так называемого договора вексельного кредитования, сущность которого выражается в том, что одно лицо (банк) выдает другому лицу вексель, а его получатель обязуется оплатить стоимость векселя через определенное время и уплатить обусловленные договором проценты.

Между банком и АО был заключен договор, названный сторонами кредитным, в соответствии с которым банк передал АО вексель, а акционерное общество обязалось через несколько месяцев оплатить вексельную сумму и уплатить проценты в размере, предусмотренном договором. Поскольку АО ненадлежаще выполнило договорные обязательства, банк обратился в арбитражный суд с иском о взыскании с него основного долга, договорных процентов за пользование кредитом и пеней за просрочку оплаты.

Суд первой инстанции иск удовлетворил.

АО подало кассационную жалобу, в которой указало на то, что поскольку денежные средства реально ему не выдавались, получение ответчиком векселей нельзя рассматривать как исполнение банком договора займа (кредитного договора) и, следовательно, банк не вправе требовать уплаты процентов за пользование кредитом.

Федеральный арбитражный суд округа оставил решение без изменения, обоснованно исходя из следующего. Действительно, договор, предусматривающий передачу векселя на условиях его оплаты, не является договором займа (кредитным договором), потому что он направлен не на предоставление отсрочки возврата такого же количества имущества того же рода и качества (ведь передается вексель, а возвращается его денежный эквивалент), а на возмездную передачу имущества (ценной бумаги) в собственность. Такой договор является сделкой купли-продажи. Однако поскольку вексель передается продавцом покупателю с отсрочкой платежа, в отношения купли-продажи вплетается элемент коммерческого кредитования. Поэтому данный договор следует квалифицировать как куплю-продажу на условиях коммерческого кредита и применять к нему в совокупности правила гл. 30 ГК (о купле-продаже) и ст. 823 ГК (о коммерческом кредите), которая предусматривает возможность применения норм о займе (кредите) в части, не противоречащей положениям о договоре, из которого возникло соответствующее основное обязательство, и существу этого договора. В связи с этим начисление процентов за пользование коммерческим кредитом и установление ответственности в виде неустойки за несвоевременную уплату процентов за пользование коммерческим кредитом и несвоевременную оплату основного долга не противоречат ст. 809 и 811 ГК. Отклоняя довод жалобы о безденежности кредитного договора (ст. 812 ГК), суд кассационной инстанции указал, что при коммерческом кредите основанием для взимания платы является передача товара на условиях его оплаты с отсрочкой (рассрочкой), а не передача денежных средств или других вещей на условиях возврата такого же количества вещей того же рода и качества. Поскольку передача векселя на условиях отсрочки оплаты состоялась, довод о безденежности коммерческого кредита значения не имеет*(131).

Наряду с договорами, предусматривающими продажу векселя на условиях предоставления коммерческого кредита, нередко заключаются договоры, суть которых сводится к следующему. Банк и заемщик заключают кредитный договор, предусматривающий выдачу заемщику кредита для приобретения векселя банка, выдавшего кредит. В этом же договоре содержится условие о покупке заемщиком на сумму кредита векселя банка. Во исполнение кредитного договора банк перечисляет деньги заемщику, а заемщик перечисляет полученную сумму в порядке оплаты за вексель. Банк передает заемщику вексель. В результате договор купли-продажи векселя прекращается его надлежащим исполнением, а стороны остаются связанными кредитным договором, по которому заемщик должен возвратить банку сумму кредита и уплатить предусмотренные договором проценты. С экономической точки зрения, данный договор ничем не отличается от договора купли-продажи векселя с отсрочкой оплаты. Тем более, что в обоих случаях банки применяют одинаковые процентные ставки. Указанные договоры имеют одинаковую направленность: в каждом из них соединяются направленность на передачу в собственность векселя и направленность на предоставление отсрочки встречного возмещения.

Однако возникает вопрос: почему банки усложняют договорные отношения, используя конструкцию реальной выдачи кредита? Если причина этого заключается в том, чтобы путем выбора определенной договорной конструкции уклониться от уплаты налогов, то такие кредитные договоры необходимо признавать притворными, прикрывающими договоры купли-продажи с отсрочкой платежа.

Признак направленности позволяет отграничить заем от мены. В отличие от займа, направленного на отсрочку возврата такого же количества имущества того же рода и качества, целью договора мены является эквивалентный обмен одного имущества на другое. На практике сложности с разграничением этих обязательств возникают в том случае, когда в меновые отношения вплетается отсрочка в виде коммерческого кредитования. В этом случае необходимо четкое определение того, в какой части обязательство является меновым, а в какой - заемным. При ответе на этот вопрос важно учитывать, что коммерческий кредит как вид займа в любом случае предусматривает отсрочку эквивалентного предоставления.

Между сторонами заключен договор, согласно которому АО обязалось передать ООО 1000 тонн пшеницы 4-го класса, а ООО обязалось вернуть АО через 1 месяц такое же количество пшеницы 3-го класса. Можно ли квалифицировать это правоотношение как договор займа? Нет, поскольку передаваемое и возвращаемое имущество характеризуется различными родовыми признаками. В данном случае имеет место договор мены, согласно которому одно имущество обменивается на другое. Однако обмениваемые товары неравноценны: пшеница 4-го класса дешевле пшеницы 3-го класса. Поэтому если бы обмен производился одновременно, АО должно было либо оплатить разницу в цене, либо получить соответственно меньшее количество пшеницы 3-го класса. Вследствие того, что АО предоставило ООО тридцатидневную отсрочку встречной передачи имущества, в правоотношения мены вплелось обязательство коммерческого кредитования, которое по условиям договора должно оплачиваться передачей пшеницы 3-го класса. Какова стоимость данного коммерческого кредита? Как указывалось выше, коммерческий кредит может касаться лишь эквивалентного встречного предоставления. Поэтому для определения величины коммерческого кредита необходимо прежде всего установить, какое количество пшеницы 3-го класса соответствует по стоимости 1000 тонн пшеницы 4-го класса. Оставшееся количество пшеницы 3-го класса будет составлять стоимость коммерческого кредита. Экономическую ценность указанной отсрочки стороны приравняли к той сумме, на которую 1000 тонн пшеницы 3-го класса дороже 1000 тонн пшеницы 4-го класса. Таким образом, системный признак встречной передачи товаров, определенных различными родовыми признаками, позволил квалифицировать данные правоотношения как мену с применением к ним правил гл. 31 ГК. Отсрочка встречного предоставления указала на наличие коммерческого кредита и необходимость применения к нему ст. 823 ГК.

Признак направленности также лежит в основе отграничения договоров рассматриваемой группы от обязательств, направленных на выполнение работ (оказание услуг). Несмотря на наличие в некоторых случаях внешнего сходства между ними, разная направленность предопределяет принципиально различную регламентацию.

К примеру, договор займа внешне схож с отношениями по передаче вещей на обезличенное хранение: при обезличенном хранении (так же, как и при займе) возвращается не то же самое имущество, а такое же количество имущества того же рода и качества (ст. 890 ГК). Однако анализ направленности хранения и займа позволяет увидеть за внешним сходством принципиальные различия. Если цель иррегулярного хранения - оказание услуги лицу, передающему имущество, то цель договора займа - удовлетворение интересов лица, принимающего имущество (заемщика), путем наделения его отсрочкой встречного имущественного предоставления*(132). Тот факт, что при хранении с обезличением возвращается не то же, а такое же имущество, не стирает этих коренных различий. Обезличение хранимых вещей отнюдь не означает предоставления хранителю права распоряжаться ими с извлечением из этого имущественной выгоды (если бы это было так, то за хранение вещей с обезличением должен был бы платить хранитель, а не поклажедатель). Обезличение означает лишь то, что характер хранимого имущества позволяет смешивать его с вещами такого же рода и качества, переданными на хранение другими поклажедателями, и что такое смешение не ущемляет интересов сторон.

Статья 918 ГК, предусматривающая разновидность хранения на товарном складе с правом распоряжения хранимыми вещами, не опровергает общего правила о том, что передача хранителю права распоряжения вещью выходит за рамки хранения. Хранение вещей с правом распоряжения ими является смешанным договором, в котором соединены хранение и заем. В большей степени хранение с правом распоряжения является заемным обязательством, поскольку экономическую выгоду от передачи имущества получает хранитель, которому предоставляется право распоряжаться полученным имуществом. Не случайно в ст. 918 ГК предусмотрено, что к таким правоотношениям применяются правила гл. 42 ГК о займе. Специфика хранения на товарном складе потребовала применения норм о хранении лишь для определения времени и места возврата товаров.

В некоторых случаях внешнее сходство займа и договоров, направленных на выполнение работ (оказание услуг), проявляется в том, что они предусматривают передачу денежных средств с условием их возврата через определенный период времени. Например, это имеет место в договоре поручения, согласно которому поверенный обязуется за счет средств доверителя приобрести определенный товар, затем продать этот товар и вырученные денежные средства возвратить доверителю. Важно четко отграничивать заем от подобных обязательств, поскольку за внешним сходством скрываются принципиальные различия в существе и цели правоотношений. Их разграничение должно проводиться по признаку направленности. В отличие от займа, целью которого является отсрочка встречного предоставления, договор поручения направлен на оказание услуги по совершению определенных юридических действий. Передача денежных средств поверенному и их возврат доверителю - лишь внешнее проявление такой особенности поручения, как оказание услуги за счет доверителя. В договоре поручения стороны не преследуют цели получения отсрочки встречного предоставления.

Во-вторых, направленность на предоставление отсрочки возврата такого же количества имущества того же рода и качества или на отсрочку оплаты является системным признаком для формирования правовой базы, в той или иной степени единой для всех договоров, имеющих такую направленность.

Прежде всего, единая направленность обусловливает принципы правового регулирования, которые являются общими для всех договоров, характеризующихся ею. Поэтому даже в тех случаях, когда специфика вторичных нормообразующих факторов противоречит нормам, регламентирующим родовое (по признаку направленности) обязательство, и требует их полного изменения, общность цели обязательства проявляется в одинаковых подходах и принципах правовой регламентации. В любом случае нормообразующее значение вторичных факторов "привязано" к признаку направленности.

Например, договор банковского вклада имеет ту же направленность, что и заем: предоставление денежных средств в собственность с условием их возврата. Субъектная и предметная специфика отношений банковского вклада сделала неприменимыми к ним большинство положений о займе в первоначальном виде. Несмотря на это, нормы о банковском вкладе так же, как и заемные положения, направлены на регулирование отношений по передаче денежных средств в собственность с условием их возврата.

Кроме того, рассматриваемый системный признак послужил основой для выработки унифицированных правовых норм, применимых ко всем обязательствам данной группы, независимо от того, какой вторичной спецификой они обладают.