Жемчужины на твоем пути

Как поведет себя человек, нашедший в ухе купленного на рынке осла бесценную жемчужину? Подобный случай произошел во времена рабби Шимона бен Шетаха. Притча повествует, что купивший осла вернулся на рынок и отдал жемчужину владельцу, пояснив: «Я заплатил за осла, но не платил за жемчужину». Случай этот поучительный: в наше время такие жемчужины попадаются на каждом шагу, и не всегда просто принять правильное решение, оказаться на той высоте, на которой оказался герой притчи.

Одному из крупных русских химиков пришлось в предреволюционные годы везти из Германии партию стеклянной лабораторной посуды: фасонные колбы, холодильники, аппараты Сокслета и т. п. На границе, естественно, нужно заполнять таможенную декларацию. Взглянул профессор на расценки за фасонное стекло — и ахнул: вовек ему таких денег не собрать, чтобы пошлину заплатить.

И, однако ж, он провез стекло, вообще не заплатив ни пфеннинга!

Каким образом?

В его таможенной декларации стояло:

«пробы воздуха из альпийских ущелий в стеклянной таре».

Покрутил таможенник носом, да и рукой махнул. На пробы воздуха пошлина не предусмотрена. А тара — тем более налогом не облагается.

Нечто подобное случалось и в советское время.

Некая японская мебельная фирма закупила в Хабаровске большую партию топоров. Очень большую. Изумился русский поставщик — и зачем бы это японцам наши неуклюжие топоры могли понадобиться? Но сделка была, несомненно, выгодной, и эшелон топоров в отличной экспортной упаковке двинулся в сторону Владивостока…

Потом, через годы, случайно узнали, зачем это было японцам нужно. Топоры сразу же отправили в металлолом. А вот доски прекрасной экспортной упаковки пошли на изготовление мебели — шкафов, столов, секретеров… Потом их и во Владивостоке за валюту купить можно было.

Право, даже как-то неловко упрекать и профессора-химика, и японцев. Скорее, порадоваться за них надо — надули дураков. Иудеи не составляют исключения, считая, что некомпетентность и глупость должны быть наказаны:

Представьте себе, что кому-то случилось увидеть в магазине предлагаемую за бесценок вещь, которая на самом деле стоит, скажем, десять тысяч рублей. Если он понимает, какую драгоценность, какое огромное состояние он нашел, — он, конечно, бросится по соседям, стараясь любым способом достать те несколько рублей, которые за эту вещь просят.

Хафец Хаим-Исраэлъ Меир га-Коген из Радина

В Евангелии возникает мотив утаения знаний о подлинной ценности вещи. Здесь царство небесное подобно

…сокровищу, скрытому на поле, которое, найдя, человек утаил, и от радости о нем идет и продает все, что имеет, и покупает поле то.

Мф. 13, 4

или так:

Еврей едет из Франции, из города Лурда, известного случающимися там чудесами. Вот и граница.

— Что будете декларировать? — спрашивает таможенник.

— Ничего нет.

— А что в этой бутылке?

— Святая вода из Лурда. Таможенник открывает бутылку:

— Это же коньяк!

— Ну? — удивляется еврей. — Новое чудо! Поистине, Лурд — город чудес!

Едут в поезде бедный еврей и богатый русский. Стали вечерять. Русский достает жареную курицу, а еврей вареную рыбу. Посмотрел еврей на жареную курицу, вздохнул и сказал:

— Вот за что я люблю рыбу, так это за то, что она ума прибавляет.

Русский заинтересовался и предложил еврею сменять рыбу на курицу. После жареной курицы вареная рыба «встала колом» у него в горле, и стал он рассуждать вслух:

— Если рыба ума прибавляет, то почему же она дешевле курицы?

— Вот видишь, — сказал еврей, — рыбы съел и поумнел!..

Но может оказаться и так, что ваша минутная выгода — ничто перед той, которая привалила бы вам, поступи вы честно. Вот, скажем, вы — книголюб, и обнаружили на книжном «развале» в коробке с ярлыком «10 руб» затрепанную и засаленную брошюрку — «Садок Судей», прижизненное издание Маяковского. Библиографическая редкость! Вопрос на засыпку: обрадуете ли вы продавца этой новостью? Или подумаете: «Разве не должна быть наказана такая его вопиющая некомпетентность…» — и небрежно протянете ему десятку?

А ведь, может быть, скажи вы об этом продавцу, — и приобретете нового друга на долгие годы. Может быть, он оценит вашу компетентность и предложит вам долю в деле, а дело это через годы расцветет до многомиллионного предприятия? Может быть, вы узнаете, у кого была куплена эта брошюрка и найдете там еще одну дружбу и, кроме того, новые бесценные находки? Может быть, иными словами, Предвечный устраивал вашу судьбу как библиофила через эту нечаянную находку. А? Может такое быть?

Одна кашерная трапеза

Молодой человек получил должность раввина в городке с немногочисленной еврейской общиной. Неподалеку располагался университет, где училось много студентов-евреев. Но как вовлечь их в жизнь общины? Раввин решил устроить «вечер фалафеля^[19]».

Вечер был разрекламирован в университете, но в назначенное время ни один студент не пришел. Наконец, около 11 часов, когда организаторы вечера уже собирались расходиться, появился один студент. Обрадованные организаторы принялись угощать его фалафелем с пивом. Поев, он спросил: «Зачем вы все это делаете? Что вам нужно от меня?»

«Вы еврей?» — спросил раби.

«Угу».

«Вы слышали когда-нибудь о кашерной пище?»

«Да, но я не соблюдаю кашрута». «Понятно, — сказал раби. — Я хочу, чтобы вы оказали мне услугу. Как только вам представится случай, попробуйте один раз кашерную еду. Вот и все».

Студент пообещал, а он был человеком слова. Возвращаясь домой самолетом, он попросил кашерную еду, но в самолете ее не было. В Нью-Йорке он попросил таксиста отвезти его в кашерный ресторан. На его дверях висело объявление: «Закрыто на 9 дней». В то время как студент стоял, задумавшись, около ресторана, мимо проходил молодой религиозный еврей. «Могу ли чем-нибудь помочь вам?» — спросил он вежливо.

Студент рассказал ему о своей проблеме. «Пойдемте ко мне домой, — сказал молодой человек. — Я накормлю вас кашерной едой».

В результате студент подружился с молодым человеком и его семьей. Вскоре он заинтересовался иудаизмом и со временем стал соблюдать Тору.

Из книги Г. Теллера «Мелочи».

Цит. по: Аръе Картель. Иудаизм

Об Иосифе Хиршхорне, российском еврее, оказавшимся в США, рассказывают:

…Тогда он был посыльным ювелирного магазина с окладом двадцать долларов в неделю. Однажды утром, подметая пол перед открытием магазина, он увидел в углу кольцо с изумительной красоты бриллиантом и… отнес кольцо хозяину магазина.

С того и началось его восхождение. В 1955— 65 годах он каждый год мог тратить около миллиона долларов только на приобретение полотен больших мастеров (его хобби). А в 1969-м он подарил приютившей его стране Музей Хиршхорна (Вашингтон) с ежегодным бюджетом в 15 миллионов долларов. К шести тысячам экспонатов, бывшим в музее в момент дарения, он добавил до конца жизни (умер в 1981 году) еще пять с половиной тысяч работ мастеров мирового уровня.

Любая находка — испытание, ниспосылаемое Свыше.

Рабби Хаим из Занса спрашивал у прохожих, что они сделают, если найдут кошелек с золотыми: вернут ли его хозяину.

— Рабби, — ответил один, — если я буду знать, кто хозяин, я верну кошелек, не колеблясь ни минуты!

«Этот лицемер думает, что знает, как надо отвечать, чтобы мне понравиться, — подумал рабби, кивая головой, — но поступит ли он, как говорит, — большой вопрос».

— Я не такой дурак, чтобы отдавать ко шелек с деньгами, — ответил другой.

«Нехороший человек», — подумал рабби из Занса, сокрушенно покачав головой.

Третий же ответил на вопрос так:

— Рабби, откуда мне знать, каким я буду, когда найду кошелек, и удастся ли мне оградить себя от злой воли? Может быть, она возобладает надо мной, и я присвою себе то, что принадлежит другому. Но может быть, Бог, благословен Он, поможет мне справиться, и я верну то, что нашел, законному владельцу!

— Это хорошие слова! — воскликнул цадик. — Ты истинный мудрец.

Никогда нельзя предугадать, как повернется судьба. Удачи разного рода и масштаба выпадают каждому, однако нужно понять, в чем именно заключается удача — в том, чтобы прибрать бриллиантовое колечко к рукам или в том, чтобы отдать его владельцу…

Некий еврей любил повторять: «Судьбы людские — в руках Предвечного. Он не оставит тех, кто исполняет Его заповеди».

И случилось наводнение. Вода прибывала. В дом к раввину пришли люди:

— Мы уходим. Пошли с нами. Тот ответил:

— Я остаюсь. Предвечный спасет меня. Вода продолжала прибывать. К дому подплыла лодка, и люди, сидящие в ней, сказали:

— Есть одно место. Поплыли с нами, ведь ты погибнешь.

Еврей ответил:

— Предвечный не оставит меня.

Лодка уплыла. Потом пришла другая, но еврей отказался сесть и в нее: он верил, что будет спасен свыше. Наконец прилетел вертолет, и оттуда крикнули:

— Эй, это твой последний шанс. Мы бросим веревку, по ней ты сможешь забраться сюда, больше помощи ждать неоткуда.

Но еврей отказался и на этот раз. Вода продолжала прибывать, и он, разумеется, утонул.

Встретив на небесах Бога, еврей спросил его:

— Я так верил в Тебя, Господи, как же Ты позволил мне утонуть?

На что получил ответ:

— Я трижды пытался спасти тебя:

дважды по Моей воле к твоему дому приплывали лодки, а потом я посылал даже вертолет.

Люди, как правило, не склонны видеть ничего чудесного вокруг, не желают знать, что на языке самых обычных событий с ними разговаривает Предвечный. Лишь повседневное исполнение предписанных Торой заповедей способно обострить их чувствительность к чудесному.

Некий еврей опаздывает на важное деловое свидание. Но у дома, где оно должно состояться, нет места для парковки автомобиля. Он ищет, ищет, и, наконец, взывает: «Создатель, если дашь мне, где поставить машину, сегодня же отвалю пять сотен долларов на нужды синагоги и начну соблюдать шабат!» И в ту же секунду отъезжает чья-то машина. Еврей тут же восклицает: «Спасибо, Господи, не старайся, я уже сам нашел…»

Подчас остроумие помогает не только выйти из совершенно безвыходных ситуаций, но и помочь при этом несправедливо обижаемому человеку:

Жил в местечке человек, который старательно изучал Тору. Было у него свое дело, жена помогала ему, и все складывалось благополучно. Но — чего в жизни не бывает! — привелось ему разориться. Чтобы прокормить жену и детей, поехал он в дальний город и стал учителем в хедере. Учил детей ивриту.

В конце года получил он заработанные деньги — сто золотых монет — и хотел послать их любимой жене, но в те времена не было почты. Деньги передавали с оказией, заплатив, конечно, за услугу. Как раз через город, где знаток Торы учил детей, проходил разносчик мелких товаров. Учитель спросил его:

— Куда держите путь?

Разносчик назвал города, через которые собирался идти, и среди них был тот, где жила семья учителя. Учитель попросил передать жене сто золотых монет:

— Господин хороший, моя бедная жена в страшной нужде, не может прокормить детей. Возьмите на себя труд передать эти деньги. Ну и себе что-то оставите за труды… По справедливости…

Загорелись глаза у торговца. Сразу пришло ему в голову, как можно и деньги почти все заграбастать, и перед людьми выглядеть честным:

— Деньги эти вы отдаете в мою полную власть. Я вообще могу с ними в тот город не пойти, если захочу. Тут только так: либо вы мне верите, либо нет. А если верите, то и не сомневайтесь: я отдам ей из этих денег столько, сколько захочу. По справедливости. Таково мое условие. Не хотите — не надо, ищите другого посланника.

Не было выхода у бедного учителя! Согласился он, но спросил:

— А не лучше ли оформить нам договор письмом?

Пожал плечами разносчик: какая, мол, разница.

И написал учитель жене: «Посылаю с этим уважаемым торговцем сто золотых монет с условием, что он даст тебе из них ровно столько, сколько сам захочет».

Написал и улыбнулся. Он-то знал раввина из своего села и не сомневался в его мудрости и проницательности. А что будет спор, и что тому придется его разбирать — это он видел по жадным огонькам в глазах торговца.

— Так? — только и спросил он, показав на лист бумаги.

Прочел торговец письмо, удовлетворенно кивнул и сунул его в карман вместе с деньгами.

Прибыв в местечко, разносчик пошел к жене учителя:

— Вот письмо от вашего мужа, а вот деньги. По нашему уговору я должен дать вам из них столько, сколько сам захочу. Вот я и даю вам одну монету, а девяносто девять оставлю себе.

Бедная женщина просила сжалиться над ней, но разносчик твердил, что муж ее согласился на такое условие, поэтому он, разносчик, даст ей сколько захочет. Так что и одну-то монету он отдает только по доброте душевной.

Жена учителя повела разносчика к раввину.

Внимательно выслушал раввин обе стороны, еще внимательнее прочел письмо, отчеркнул ногтем фразу «даст тебе из них ровно столько, сколько сам захочет» и улыбнулся:

— Так сколько, говоришь, хочешь ты взять себе из этих денег?

— Я уже сказал, — ответил разносчик, — девяносто девять монет.

— Вот и отдавай их!

— Как, то есть, «отдавай»! Я же говорю, что хочу взять их себе!

— Ну да! — еще шире улыбнулся раввин. — Именно столько хочешь ты взять себе. — И показал пальцем на стол: выкладывай, мол, денежки.

— Взять, а не отдать! — продолжал горячиться разносчик. — Тут черным по белому написано: «даст тебе ровно столько, сколько сам захочет»!

Он ткнул пальцем в письмо, в фразу, подчеркнутую ногтем раввина, да вдруг так и застыл на месте. И рот закрыть забыл.

— Ну что, увидел, что написано? — продолжал улыбаться раввин. — Понял? Вот и отдавай ей ровно столько, сколько сам захотел. Как и следует из вашего договора и из этого письма. Ты захотел девяносто девять монет? Вот и отдавай их. И делу — конец!

Честность — настолько важное качество для еврея, что, согласно агаде, только благодаря ей одной еврей может попасть в рай «во плоти»:

После Моисея не нашлось никого среди смертных, кто был бы достоин посетить Рай. Это смог сделать только равви Иешуа бен Леей, учитель поразительного благочестия. А он как попал?

Когда он совсем состарился, Бог приказал Ангелу Смерти исполнить его последнее желание. Иешуа попросил показать ему то место в Раю, которое ему предназначено. Подлетев к Раю, Ангел посадил Иешуа на пограничную стену со словами:

— Смотри вниз! Вот твое место.

Иешуа тут же спрыгнул по ту сторону стены и поклялся, что так тут и останется.

Ангелы, которые были при Боге, пожаловались Ему:

— Этот человек силой захватил Рай. Бог ответил им:

— Нарушал ли он когда-нибудь свое слово, будучи на земле? Если нет, то пусть не нарушает и теперь.

— Он всегда держал слово, — ответили ангелы.

— Тогда пусть остается, — сказал Бог.

В иудаизме запрещено «воровство со знанием». Что это значит? Если в рекламе стирального порошка сказать, что выстиранные им вещи вообще никогда не будут пачкаться, то это — прямая ложь и нарушение закона о рекламе, запрещающего вводить потребителей в заблуждение. Сказать же, что ваш порошок «лучше всех обыкновенных», — вроде бы лучше, закон не нарушен, заведомо недостоверная информация не прозвучала. Но еврейская этика называет такой прием «воровство со знанием», и он запрещен.

Пред слепым не клади претыкания.

Ваикра, 19:14

Поскольку под «слепым» подразумевается всякий, кто не понимает, что у него на пути, — эта заповедь сегодня одна из труднейших для соблюдения. Так, с точки зрения раввинов, бизнес на рынке ценных бумаг на основе конфиденциальной информации — прямое нарушение этой заповеди. Люди, у которых клерк покупает бумаги, слепы, не имея той информации, которой он обладает, и только потому продают свои ценные бумаги по ценам ниже реальной стоимости. Никто, кроме иудеев, никакого особого криминала в этой деятельности не видит.

Живя у Лавана, отпетого лжеца и мошенника, наш праотец Яаков был вынужден на время подавить в себе чистое побуждение давать и жертвовать; он играл по правилам Лавана, чтобы выжить и преуспеть. В том и состоит величие Яакова: его душа осталась кристально чистой, несмотря на долгую изнурительную борьбу за существование в атмосфере лицемерия и лжи.

Акива Татц. Маска Вселенной

Свято храня законы, евреи трепетно относились к книгам, в которых эти законы были записаны.

Если уронишь золото и книгу, подними сперва книгу.

Еврейская пословица

Один из трактатов Талмуда приводит следующую Галаху (правило, предписанный образ действий):

Все священные книги следует спасать (в субботу) от пожара… Если они написаны в переводе на какой бы то ни было язык, — египетский, мидийский, иламитской, греческий — их также надлежит спасать от пожара. Рабби Иоси говорит: «следует спасать их от пожара».

Эта незначительная деталь раскрывает перед нами великое историческое правило, преподанное целому народу, теснимому, терзаемому в изгнании, который не в состоянии спасти все свои ценности, а пожертвовать всем не желает, — о том, как ему надлежит поступать в день горя и опасности.

Нахман Бялик