Элементы обязательства из неосновательного обогащения

Стороны. Во всяком обязательстве две стороны: кредитор и должник. В кондикции эти стороны получают специальное название. В терминах 60-ой главы кредитор именуется потерпевшим (лицо, за счет которого произошло неосновательное обогащение), а должник именуется приобретателем (лиц, в хозяйственной сфере которого без правового основания образовалась имущественная выгода). Сторонами в кондикции могут быть любые субъекты гражданского права. Для возникновения кондикции вопросы дееспособности или правосубъектности не имеют абсолютно никакого значения.

Возможны ситуации, когда и кредитор, и должник окажутся недееспособными.

Что касается предмета кондикции, то в этом качестве выступает неосновательно приобретенное или сбереженное имущество. Традиционная позиция доктрины состоит в том, что предметом могут выступать только родовые вещи, либо неиндивидуализированные ценные бумаги на предъявителя.

Однако при всей традиционности этого подхода (а он встречается и сегодня), он сегодня не оправдан. Действующее законодательство дает много примеров, опровергающих такой ограниченный подход.

Почему предмет кондикции исторически ограничивался родовыми вещами? Раньше кондикция противопоставлялась виндикации. Если по виндикации предметом была только индивидуально-определенная вещь, то по кондикции – только родовые вещи.

В частности, мы часто обращались к институту кондикции, например, когда рассматривали вопрос о последствиях расторжения неисполненного договора к-п. Там кондикция возникала. А предметом к-п могла бы быть и индивидуально-определенная вещь. Вот вам пример, когда по кондикции предметом может быть индивидуально-определенная вещь.

То же самое с отменой дарения.

А еще есть предписания п.2 ст.1104. Там вопрос о риске случайно гибели решается. А вот применительно к родовым вещам вопрос о случайно гибели вообще не стоит.

Не надо думать, что от расширения предмета кондикции мы теряем критерий разграничения виндикации и кондикции.

Содержание неосновательного обогащения (обязательства).

Обязанность должника и корреспондирующее ему субъективное право кредитора.

Главная обязанность, которая лежит на приобретателе (должнике), - это обязанность возвратить неосновательно полученное или сбереженное.

При этом, п.1 ст.1104 устанавливает общее правило: возврат должен производиться в натуре.

Тут возникает вопрос, связанный с последствиями ухудшения этого имущества. Как мы говорили, этот вопрос решается в п.2 ст.1104. Там дифференцированный подход: знал или должен был знать о неосновательности обогащения. До того, как приобретатель стал недобросовестным (до того, как он узнал или должен был узнать о неосновательности обогащения), он отвечает только за умысел и грубую неосторожность. В противном случае, приобретатель за утрату, порчу и т.д. вещи не отвечает. После того, как приобретатель стал недобросовестным, то риск случайно гибели лежит на приобретателе.

Основная обязанность в рамках содержания кондикционного обязательства может усложняться за счет вопросов, связанных с судьбой доходов, полученных от этого имущества или расходов, понесенных в связи с ним. Вопрос этот решается в рамках предписаний ст.1107 и ст.1108. Эти предписания схожи с правилами ст.303 (правила о расчетах, установленных для виндикации).

Опять, во главу угла при решении вопроса о судьбе доходов и расходов ставится такой показатель, как добросовестность или недобросовестность приобретателя.

Приобретатель должен возместить доходы с момента, когда он стал недобросовестным. Равным образом, только применительно к периоду недобросовестности приобретатель может требовать возмещения расходов. Это если просто говорить.

Доходы, подлежащие возмещению приобретателем – п.1 ст.1107: все фактически полученные приобретателем доходы. А если потерпевший не пользовался соответствующим имуществом, и при его обычном поведении он такой доход не получил бы? Тогда доход приобретателя должен быть возмещен? Да, независимо от того, мог ли такие доходы извлечь потерпевший. А если доходы, которые получает приобретатель, обусловлены какими-то уникальными разработками и технологиями, которыми владеет только приобретатель? Да насрать. В законодательстве ничего не сказано. Если попробуем помыслить иначе, то мы сохраним за приобретателем часть неосновательного обогащения.

Кроме того, при анализе ст.1107, нужно обратить внимание на то, что законодатель позволяет требовать от недобросовестного приобретателя не только тех доходов, которые он фактически получил, но и тех доходов, которые должны были быть получены. Например, если приобретатель имуществом не пользуется и дохода от него не извлекает, то это не означает, что в порядке ст.1107 с него нельзя потребовать возмещения потенциальных доходов.

В этой связи, применительно ко второй части этой нормы, нужно понимать, что потерпевший может доказать, что при должной степени заботливости и осмотрительности, приобретатель мог бы извлечь больший доход.

Бремя доказывания наличия потенциальных доходов лежит на потерпевшем. Если он не докажет, то не получит таких доходов. В п.8 ВАС разбирает интересный казус. Ничтожный договор аренды вертолетов. Помимо требования о возврате вертолетов, несостоявшийся арендодатель требует от несостоявшегося арендатора потенциальных доходов по ст.1107. ВАС сказал: доказать такие доходы должен потерпевший.

А если предмет неосновательного обогащения – это деньги? Ведь они могли быть вложены в банк или на них могли бы быть куплены акции Газпрома. В этой связи важно уяснить, что правила ст.1107 п.1 действуют только к неосновательному обогащению в натуральной форме. Заменить требование о возврате доходов на проценты по ст.395 нельзя. Потому что доходы надо доказать, а проценты доказывать не надо. Участники оборота очень часто производят логическую операцию: переводят размер натурального неосновательного обогащения в денежную форму, накладывают на них проценты, а потом переводят опять в натуральную форму.

П.2 ст.1107 применяется только тогда, когда речь идет о неосновательном обогащении в денежной форме. Никакого перекрестного применения между этими двумя пунктами быть не может.

По поводу недопустимости перевода картошки в деньги и обратно гневную отповедь дает ВАС в п.6 все того же Письма №49. ВАС сказал, что так нельзя!

Если речь идет о неосновательном обогащении в денежной форме, то в качестве доходов к таким отношениям применяются правила п.2 ст.1107. Вроде бы, всё понятно: тоже добросовестность во главу угла ставится. Проценты по 395-ой начисляются с того момента, когда приобретатель узнал или должен был узнать о неосновательности своего обогащения. В качестве объема возмещения п.2 ст.1107 отсылает нас к ставке рефинансирования.

Здесь есть некое несоответствие. Мы все равно с содержательной точки зрения, с точки зрения объема можем обнаружить несоответствие между п.1 и п.2 ст.1107.

По п.1 можно взыскать все доходы: фактически полученные и потенциальные доходы (если докажем их). П.2 предлагает всего один вариант решения: только проценты. Ставка рефинансирования не выполняет функции цены денег. Деньги под 8,5% годовых сегодня нигде не найти. Взыскать больше ставки рефинансирования по п.2 нельзя. И это печально. Приобретатель же может заработать на неосновательных деньгах больше, чем 8,5% годовых.

Конечно, такое решение нихера не основано на суровой реальности. Тут санкционируется неосновательное обогащение, фактически. Ясен пень, законодатель из благих намерений исходил, но получилось как всегда.

Говоря о неосновательном обогащении в денежной форме, мы уже обратили внимание, что моментом начала начисления процентов является момент, когда он узнал или должен был узнать о неосновательности. Если предмет – наличные деньги, то всё понятно. Напротив, поскольку при безналичных расчетах отношения сторон усложняются таким субъектом как банк, этот вопрос встает более остро. Какой момент будет в случае безналичных денег?

Слава Богу, две высшие судебные инстанции нам отвечают нам на вопрос. Есть п.26 ППВС и ППВАС от 8.10.1998 №13/14. Если безналичные деньги, то приобретатель должен узнать о неосновательности обогащения с момента предоставления ему банком выписки со счета. Но это лишь презумпция. Приобретатель может эту презумпцию опровергнуть. Он может доказать, что да, информация о движениях средств на счете ему была предоставлена, но приобретатель из этой информации не узнал о неосновательности обогащения, и, таким образом, говорить о том, что с такого момента (с момента выдачи информации банком) проценты еще не должны начисляться.

П.5 Письма №49 (вроде?). Там вместо 6 миллионов было перечислено 200 миллионов. С какого момента приобретатель должен уплачивать проценты на 194 миллиона? Иные отношения, кроме данного договора между сторонами отсутствовали, а в платежном поручении дана ссылка на конкретный договор и счет-фактуру. Эти обстоятельства исключали возможность ошибочного восприятия происхождения 194 миллионов, а, следовательно, с момента получения выписки, приобретатель должен был обнаружить неосновательность обогащения.

Тут можно вычленить фактические обстоятельства, при которых МОЖЕТ быть ошибочное восприятия появившейся на счете сумма: например, наличие между сторонами кондикционного обязательства других договорных отношений, отсутствие в платежке ссылки на конкретный договор и счет фактуру.

Это был вопрос о судьбе доходов при кондикции.

Параллельно, законодатель регулирует и вопрос о расходах. Ст.1108. Ключевой критерий – недобросовестность. Расходы могут быть возмещены с момента, с которого он узнал о неосновательности обогащения. Расходы не все, а только необходимые.

Раз мы завели разговор о расходах, необходимо поставить и еще одну проблему, которая сегодня не имеет позитивного решения с точки зрения сегодняшнего законодательства. Это вопрос о судьбе улучшений, произведенных приобретателем. Про улучшения в главе 60 ничего нет.

В этой связи, ответы, предлагаемые доктриной, самые разнообразные. Первые говорят: раз про улучшения ничего не говорится, то они и не подлежат компенсации. Это, мягко говоря, не самая популярная точка зрения.

Большинство все-таки говорят, что компенсировать надо. Но способы обоснования такого тезиса разные. С обоснованием вообще большие сложности.

Некоторые говорят, что улучшения должны компенсироваться в порядке ст.623 (аренда; аналогия закона). Для аналогии закона нужен пробел в праве (он есть) и сходность отношений (аренда – договорное обязательство, а кондикция – внедоговорное обязательство).

Другие говорят, что нужна аналогия с правилами ст.303. Да, виндикация предполагает внедоговорное обязательство, но при ней всегда требуется вернуть свое, в отличие от кондикции, когда требуется вернуть чужое (вещь, куда вставлены улучшения, не твоя, а приобретателя).

Аналогии закона, говорит А.А. Павлов, не нужно вообще применять. Нужна аналогия права. Из различных норм одинакового содержания нужно вывести общий принцип, и по аналогии права обосновываем возможность взыскания компенсации улучшений.

У нас принцип генеральной кондикции – любое неосновательное обогащение должно возвращаться. Если мы скажем, что улучшения не компенсируются, то мы легализуем обогащение потерпевшего теперь уже.

Этот тезис уже сам по себе самодостаточен.

П.1 ст.1104 – лицо, неосновательно получившее или сберегшее имущество, должно возвратить его в натуре. Это лишь общее правило. В отдельных случаях, по тем или иным причинам (в т.ч. и объективным), реализация данного правила невозможна. Что теперь, 60-ю главу не применять? Нет. П.1 ст.1105: если возврат имущества в натуре не возможен, то приобретатель должен возместить действительную стоимость этого обогащения. Дабы между сторонами не возникали споры относительно изменения стоимости, законодатель указывает, на какой момент стоимость должна рассчитываться. Действительная стоимость на момент его приобретения рассчитывается.

Риски, связанные с уменьшением стоимости, возлагаются на приобретателя. Риск возрастания стоимости лежит на потерпевшем.

К резервному варианту законодатель предлагает прибегать только в том случае, если возврат неосновательного обогащения в натуре невозможен.

Однако, в обороте возможны и неординарные ситуации.

П.3 Письма №49. Договор о совместной деятельности. Была передана строительная техника в качестве вклада. Потом договор был признан незаключенным, и потерпевший хотел потребовать эту технику назад, а потом увидел, что эта техника выработала свой ресурс (то есть физически она существует, но экономически ее ценность близка к нулю). И вот, потерпевший пытался использовать п.1 ст.1105: нахера мне сломанный трактор, а хочу зоита в размере, эквивалентном стоимости трактора. ВАС сказал: экономическая нецелесообразность возврата в натуре равняется невозможности возврата.

Говоря об элементах обязательства из неосновательного обогащения, нужно обратить внимание на предписания на ст.1109, которая устанавливает ряд случаев, когда неосновательное обогащение возврату не подлежит. Тут изъятия из общего правила, конечно.

П.1 ст.1109 – нихера не неосновательное обогащение там, так что смысла включать его в исключение из общего правила нет. Ладно, если было бы переданное до наступления отлагательного условия.

Та же пежня с п.2 ст.1109 – прекращение срока исковой давности не прекращает обязательства. Поэтому там тоже нет неосновательного обогащения.

П.3 – это реально неосновательное обогащение, которое законодатель рассматривает как неосновательное обогащение, не подлежащее возврату.

Ст.605-я – логическое продолжение п.3 ст.1109.

П.4 – самый бесполезный.