Отказ от дачи показаний (статья 308)
Опасность отказа от дачи показаний несколько меньше, чем дачи ложных показаний, так как при лжесвидетельстве виновный прямо препятствует установлению истины, направляя следствие по неверному пути, а при отказе не содействует ее установлению, хотя по закону обязан это делать.
С объективной стороны отказ выражается в бездействии и может быть прямым или завуалированным.
Прямой отказ — это открытое заявление лица о том, что оно не будет давать показания. При завуалированном отказе допрашиваемый не дает показания, ссылаясь на какие-то вымышленные обстоятельства (не видел, не помнит и т.д.). Отказ делается в устной или письменной форме, причем устный должен быть зафиксирован в протоколе. Преступление считается оконченным в момент отказа.
Не является преступлением уклонение от явки по вызову для дачи показаний, в этом случае свидетель может быть подвергнут приводу.
Спорным является вопрос о том, чем отличаются между собой отказ от дачи показаний и дача ложных показаний путем бездействия, умолчания об известных свидетелю обстоятельствах.
Например, если очевидец преступления заявляет, будто он ничего не знает, т.е. фактически говорит неправду, то такое поведение предлагается квалифицировать как дачу ложных показаний. Однако более правильно считать содеянное отказом от дачи показаний, ибо в данном случае свидетель не оказывает активного противодействия установлению истины. Но нельзя согласиться с утверждением, что умолчание никогда не может считаться лжесвидетельством. Решающим критерием является то, как влияет поведение виновного на установление истины: если оно препятствует ее выяснению, то налицо дача ложных показаний, если же лишь не содействует, то речь идет об отказе от дачи показаний.
С этих позиций рассмотрим ситуацию, когда свидетель частично дает правдивые показания, но умалчивает о других важных обстоятельствах. Например, очевидец убийства верно описывает действия виновного, но ничего не говорит о том, что потерпевший первым начал ссору, наносил виновному удары и т.д. В результате суд может оценить содеянное виновным как убийство из хулиганских побуждений, хотя фактически оно было совершено либо без усиливающих квалифицирующих обстоятельств, либо со смягчающими (например, в состоянии аффекта), либо вообще не было преступным ввиду состояния необходимой обороны. В подобных случаях допрашиваемый не просто не помогает, но прямо препятствует установлению истины, поэтому он должен отвечать не за отказ от дачи, а за дачу ложных показаний путем бездействия — сокрытия обстоятельств, о которых следовало сообщить на допросе.
Субъективная сторона заключается в прямом умысле: виновный сознает, что отказывается от дачи показаний, и желает этого. Мотивы значения не имеют.
Субъектами отказа от дачи показаний в статье 308 названы потерпевшие и свидетели с 16 лет. Однако некоторых из них закон вообще запрещает допрашивать либо допрос может производиться только с их согласия, в связи с чем они не подлежат ответственности за отказ от дачи показаний.
Так, в соответствии с процессуальными правилами не может допрашиваться в качестве свидетеля лицо, которое в силу своих физических или психических недостатков не способно правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них правильные показания. Правом отказаться от дачи показаний пользуются лица, обладающие дипломатической неприкосновенностью, так как процессуальные действия в отношении этих лиц производятся лишь по их просьбе или с их согласия.
В соответствии с примечанием к статье 308 лицо не подлежит ответственности за отказ от дачи показаний против себя самого, своего супруга или своих близких родственников. Примечание основано на статье 51 Конституции РФ. Первая часть этого положения (никто не обязан свидетельствовать против себя самого) представляет собой привилегию от самообвинения.
Вторая часть, касающаяся супругов или близких родственников, получила название свидетельского иммунитета.
Привилегия от самообвинения и свидетельский иммунитет похожие понятия, но они отличаются между собой по содержанию, кругу лиц, к которым относятся, и правовым последствиям. Привилегия распространяется на показания о собственных действиях и заключается в том, что совершившие их лица не подлежат ответственности ни за ложные показания (статья 307), ни за отказ от дачи показаний (статья 308). Свидетельский иммунитет касается только тех, кто лично не совершал неправомерные действия либо не является заинтересованной стороной в гражданском процессе (супруг или близкие родственники обвиняемого, истца, ответчика), и предоставляет им право отказаться от дачи показаний, но не освобождает от ответственности за дачу ложных показаний. Поэтому если супруг или близкий родственник соглашается давать показания, но говорит неправду, то он может быть привлечен к ответственности за лжесвидетельство по статье 307.
Близкими родственниками признаются родители, дети, усыновители, усыновленные, родные братья и сестры, дед, бабушка и внуки.
Свидетельским иммунитетом обладают также лица, которые должны хранить в тайне сведения, полученные при исполнении профессиональных или служебных функций. Сохранение тайны для них не только их право (как у родственников), но и обязанность. К таким лицам относятся:
— защитник обвиняемого, адвокат, представитель стороны (об обстоятельствах дела, которые стали им известны в связи с выполнением обязанностей защитника или представителя);
— священнослужитель (о сведениях, доверенных во время исповеди);
— депутат (о сведениях, сообщенных избирателями);
— уполномоченный по правам человека в Российской Федерации.
Необходимость соблюдения иных видов тайны (государственной, врачебной, банковской, коммерческой, переписки и др.) не является уважительной причиной отказа от дачи показаний, поскольку эти сведения могут быть предметом расследования и судебного разбирательства. Свидетель может лишь потребовать соблюдения предусмотренного законом порядка предоставления сведений, составляющих тайну (постановление органа расследования, прокурора или суда, официальный запрос, наличие документа о допуске к данному виду секретных сведений).
Ответственность за отказ от дачи показаний не наступает, если имелись уважительные причины отказа, например угрозы и вызванная ими боязнь мести со стороны преступника или других лиц. В подобных случаях вопрос об освобождении от ответственности решается на основании общих правил о психическом принуждении и крайней необходимости (статья 40, 39).
Преступление относится к категории деяний небольшой тяжести.
Дача заведомо ложных показаний (статья 307).
Без свидетелей практически не обходится ни один судебный процесс. В этой роли может оказаться любой гражданин — и очевидец преступления, и тот, чье сообщение об обстоятельствах, казалось бы второстепенных, на самом деле обладает большой информационной ценностью.
Объективная сторона преступления заключается в сообщении ложных сведений органам предварительного расследования или суду при разбирательстве уголовных либо гражданских дел.
Ложная информация, передаваемая в разговорах с оперативными работниками милиции, при даче объяснений в процессе проверок до возбуждения уголовного дела, во время беседы с судьей до судебного заседания не образует признаков данного преступления, ибо такого рода сообщения не считаются показаниями в процессуальном смысле.
Конкретные способы совершения преступления зависят от того, о чьих сообщениях идет речь. Свидетели и потерпевшие дают показания, к которым относятся сведения об обстоятельствах, подлежащих установлению по уголовному делу.
По гражданским делам доказыванию подлежат любые фактические данные, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, и иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела. Сообщение иных ложных сведений, не относящихся к предмету доказывания, не может повлиять на решение дела по существу и поэтому не должно влечь ответственность по статье 307.
Анализируемый состав имеется независимо от того, какие ложные сведения содержались в показаниях — оправдывающие обвиняемого, смягчающие или, наоборот, усугубляющие его вину.
Ложные показания потерпевшего обладают теми же объективными признаками, что и показания свидетеля. Однако особенность положения потерпевшего в том, что помимо обязанности давать правдивые показания он наделен определенными правами (заявлять ходатайства, приносить жалобы и т.д.). Соображения, выводы и предложения, изложенные при этом потерпевшим, даже заведомо неправильные, не являются показаниями, поэтому за их высказывание ответственность по статье 307 наступать не может.
Ложное заключение эксперта может выражаться в неправильном изложении фактов, явившихся исходным материалом для исследования, применении неверных методов исследования либо в ложных выводах.
При неправильном переводе искажается смысл переводимых с одного языка на другой письменных документов либо устных показаний.
Все виды преступления окончены в момент дачи показаний и т.д. Показания свидетеля и потерпевшего, эксперта и специалиста во время следствия считаются данными, когда эти лица подписали соответствующий протокол (допроса и т.д.); в судебном заседании — с момента окончания их допроса. Заключение эксперта считается данным с момента представления его в письменном виде.
Субъективная сторона заключается в прямом умысле. Заведомость относится к ложности сообщения, т.е. виновный осознает, что излагаемые им сведения не соответствуют действительности, и желает, чтобы они стали известны следствию или суду. Сообщение не соответствующих действительности фактов ввиду ошибки восприятия, запамятования и т.д. не образует состава преступления. Мотивы и цели заведомо ложных показаний могут быть различными: месть обвиняемому или жалость к нему, стремление оказать услугу истцу или ответчику и др.
Для правильного понимания субъекта преступления необходимо исходить из статьи 51 Конституции РФ: никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, круг которых определяется федеральным законом. Первая часть этого положения (никто не обязан свидетельствовать против себя самого) получила наименование привилегии от самообвинения. Она распространяется на показания о собственных действиях, которые являются предметом расследования или судебного разбирательства, и заключается в том, что лица, их совершившие, ни при каких условиях не подлежат ответственности за ложные показания.
Исходя из сказанного, субъекты ложных показаний — лица, поведение которых не является предметом разбирательства, т.е. потерпевшие, свидетели, эксперты, специалисты, переводчики. Не являются субъектами данного состава и не подлежат ответственности по статье 307 подозреваемые, обвиняемые, подсудимые, истцы, ответчики, третьи лица.
Не может наступить ответственность за это деяние и в том случае, когда на каком-то этапе следствия лицо допрашивалось в качестве свидетеля и предупреждалось об ответственности за ложные показания, но допрос производился во время задержания.
Особое положение среди субъектов ложных показаний занимает потерпевший. Нередко случается, что он также участвовал в совершении неправомерных действий (первым начал драку, оскорбил обвиняемого и т.д.), но не желает рассказывать об этом. И хотя потерпевший может быть привлечен к ответственности за лжесвидетельство, однако в силу привилегии от самообвинения он не может отвечать за ложные показания о совершенных им самим противоправных действиях.
По той же причине не отвечает за ложные показания любое лицо (в том числе допрошенное в качестве свидетеля), если предметом его показаний является, наряду с поступками других, собственное преступное поведение. В подобных случаях ответственность исключается тогда, когда правдивые показания о „чужом“ преступлении неизбежно привели бы к самоизобличению допрашиваемого в его собственном преступном деянии.
При допросе по делу других лиц, к которому допрашиваемый так или иначе причастен (соучастник, укрыватель), привилегия от самообвинения действует независимо от того, грозит ли допрашиваемому привлечение к ответственности за это преступление либо он уже был осужден за него или даже отбыл наказание.
Указанное в части 2 статьи 307 квалифицирующее обстоятельство — обвинение в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления — аналогично тому, которое содержится в части 2 статьи 306.
В соответствии с примечанием к статье 307 свидетель, потерпевший, эксперт, специалист или переводчик освобождаются от уголовной ответственности, если они добровольно в ходе дознания, предварительного следствия или судебного разбирательства до вынесения приговора или решения суда заявили о ложности данных ими показаний, заключения или заведомо неправильном переводе.
Основанием освобождения является деятельное раскаяние. Смысл нормы об освобождении в том, чтобы стимулировать изменение поведения и тем самым способствовать установлению истины. Очевидно, что для освобождения недостаточно заявления о ложности прежних показаний: необходимо еще дать правдивые показания. Мотивы изменения показаний значения не имеют, но важно установить, что заявление о ложности предыдущих показаний не было вынужденным (например, сделанным под давлением неопровержимых улик).
Деяние, наказуемое по части 1, — преступление небольшой тяжести, а по части 2 — средней тяжести.