Глава 8 особенности преподавания основ уголовного права
Преподаватель должен рассматривать раздел «Основы уголовного права» учебника лишь как информационную базу. Нельзя ограничиваться пересказом этого текста, даже если этот пересказ будет углублен за счет детализированных экскурсов в содержание тех или иных норм и институтов уголовного закона'
1 Подчеркнем, кстати, необходимость при использовании преподавателем терминов, бытовое значение которых отличается от юридического, напоминать учащимся о специальном смысле этих терминов. Например, институт в уголовном праве – это группа норм (обязательных правил, требований), объединенных сквозной идеей, общим предметом регулирования: институт освобождения от уголовной ответственности, институт наказания и т.д.
Одна из предпосылок возбуждения и поддержания интереса учащихся к уголовно-правовой проблематике – построение занятий как процесса взаимодействия с ними; ситуация, при которой преподаватель все время информирует, а учащиеся пассивно слушают, быстро гасит интерес. В качестве элементов, активизирующих преподавание основ уголовного права, представляется полезным, в частности: а) «врезка» в структуру занятия после изложения принципиально важных либо не очень легких для восприятия положений мини-дискуссий с постановкой вопроса о мнении учащихся относительно реальности, справедливости решения законодателя и т.п.; б) использование имеющихся в литературе вербальных тестов на выяснение позиции и степени понимания определенных положений. Богатый материал такого рода имеется в пособии: Соколов Я.В. и др. «Ответственность за правонарушения». Это пособие является одним из модулей школьного курса «граждановедения», и его можно найти в учебных заведениях, где этот курс уже введен.
В качестве вступительного замечания надо предостеречь и от некоторых опасностей, связанных с неправильными акцентами в самом подходе к изложению и закреплению учебного материала.
Во-первых, как показывает изучение практики преподавания, нередко преподаватель незаметно для себя подпадает под влияние плохой публицистики или популистских выступлений некоторых политиков. Имеются в виду превратившиеся в дурную традицию утверждения о «беспределе преступности», «всесилии мафии», «разгуле уголовников», «бессилии закона и правоохранительных органов» и т.п. Воспроизводство в учебной аудитории этих утверждений (как будет показано дальше, они достаточно необъективны и в расчете на сенсацию искажают действительную картину уголовно-правовой борьбы с преступностью) может привести к эффекту с обратным знаком. Вместо воспитания уважения к уголовному закону учащиеся могут получить убеждение в его никчемности в современных условиях.
Во-вторых, преподаватель может сделать ошибку, связанную с умолчанием о действительных трудностях и проблемах, стоящих перед законодателем и правоприменителем в сфере уголовно-правовой борьбы с преступностью. Нельзя, в частности, игнорировать или пресекать попытки учащихся (в том числе репликами с мест) сослаться на лично известные им факты безнаказанности преступников или даже на слухи, материалы средств массовой информации и т.д. Преподаватель должен терпеливо объяснять, что уголовно-правовое регулирование включает как своевременное принятие законов, точно нацеленных на противодействие преступлениям и по возможности даже опережающих развитие, так и их применение. А последнее зависит от квалификации оперативных работников, следователей, прокуроров и судей, их моральной и психологической подготовленности, численности технического обеспечения, наконец, от поддержки населения. И преподаваемый курс призван внести некоторый вклад в обеспечение такой поддержки, которая включает не только помощь, но и контроль за правоохранительной деятельностью. Каждый гражданин должен, в частности, знать, какие средства защиты себя, близких, общества от преступных посягательств ему представляет закон; как поступать для привлечения к ответственности должностных лиц, не применяющих уголовный закон в конкретных случаях, когда это необходимо.
В-третьих, достаточно распространенный «перекос» связан с восприятием и воспроизведением преподавателем позиции, в соответствии с которой все дело – в мягкости уголовного закона. При этом нередко следуют ссылки из вторых или третьих рук насчет того, как жестокие наказания, существовавшие или вновь вводимые в отдельных странах, якобы резко снижали уровень преступности. Этой проблемы мы касаемся при рассмотрении системы наказаний, в том числе вопроса о смертной казни. Сейчас же достаточно ответить: многовековой опыт показал, что эффективность уголовно-правового регулирования зависит не от жестокости или мягкости, как таковой, а от справедливости (наказание Должно соответствовать содеянному, последствиям, мотивам, личности виновного) и реальности его применения к преступникам, степени вероятности того, удастся ли им уйти от ответственности. Рекомендуется в этой связи задать учащимся вопрос: «Предположим, что за проезд в автобусе без билета установлено наказание в виде 10 лет лишения свободы, но при этом пассажиры точно знают, что удается поймать только одного из 2–3 тысяч «зайцев». Будут ли люди ездить без билетов?» Обычно после некоторой дискуссии учащиеся приходят к правильному выводу о том, что «вначале граждане испугаются, а увидев, что ничего не происходит, опять станут ездить «зайцами». К соотношению между строгостью санкции и реальностью угрозы ее применения еще вернемся. Пока же надо подчеркнуть, что речь не должна идти о мягкости подхода к преступникам во что бы то ни стало. Эту абстрактно кабинетную идею нередко и совершенно необоснованно отождествляют с принципом гуманизма. Между тем этот принцип предполагает: а) заботу обо всех членах общества, включая их надежную защиту от преступных посягательств, а отнюдь не направлен только или главным образом на обеспечение законных интересов лиц, заслуживших наказание; б) в отношении последних недопустимо обращение, связанное с жестокостью, унижением достоинства, избыточностью кары. Но наказание должно быть справедливым, т.е. необходимым и достаточным для достижения его целей. Поэтому в ряде случаев оно должно быть строгим.
В-четвертых, существует соблазн присоединиться к расхожему мнению (и проводить его в учебном процессе) насчет того, что закон в борьбе с преступностью не главное, что для противодействия ей хороши все средства. Даже в различных обращениях нашей интеллигенции и в выступлениях иных политиков можно встретить призывы к «чрезвычайным мерам», включая расстрел преступников на месте. При этом авторы этих безответственных призывов, требующие поставить преступников «вне закона», не понимают или не хотят понять, что в цивилизованном обществе, в отличие от джунглей, способы и меры воздействия на нарушителей его законов определяет тоже закон. Иначе неизбежен произвол, который легко может обратиться и против авторов подобных заявлений.
Давая понятие уголовного закона и его источников, надо уделить особое внимание закреплению понимания учащимися места этой отрасли законодательства в социальном и правовом поле, показать его взаимодействие с другими отраслями. При этом целесообразно исходить из комплекса функций уголовного закона, дополняющих и поддерживающих друг друга (графически это можно изобразить в виде следующих друг за другом ступеней):
охранительно-регулирующая функция, осуществляемая посредством установления уголовным правом границ допустимого поведения участников «нормальных» общественных отношений в различных сферах (хозяйственные, политические, семейно-бытовые и другие отношения). На конкретных примерах, связанных с отношениями: торговец – покупатель, бизнесмен – вкладчик, налоговый орган – налогоплательщик и т.д. можно показать, что уголовное право как бы вплетено в сферу регулирования любых отраслей права, предостерегая от общественно опасных нарушений и информируя в этой связи о круге деяний, являющихся преступными, и о санкциях за них;
эта же функция, проявляющаяся в поощрении отдельных видов поведения, связанных с защитой прав и законных интересов личности, общества, государства. Здесь можно привести примеры необходимой обороны, крайней необходимости и т.п., когда действия внешне похожие на преступные, рассматриваются уголовным правом как общественно полезные;
функция обеспечения законной и справедливой ответственности (наказания, отвечающего этим требованиям) лиц, совершивших преступление;
близкая к предыдущей, но не совпадающая с ней функция обеспечения устранения или смягчения имущественного, физического, психического (морального) ущерба, причиненного жертве преступления (потерпевшему). Кстати, будет оправданным, если преподаватель подчеркнет, что уголовно-правовая реформа в значительной степени связана с необходимостью уделить защите прав и интересов потерпевшего по крайней мере не меньшее внимание, нежели прав и интересов обвиняемого;
функция способствования ресоциализации (возврату к нормальной жизни) лиц, отбывших наказание.
Конечно, преподавателю не возбраняется при характеристике функций уголовного права использовать традиционный перечень: исправление преступника'; частная превенция; общая превенция; социально-активизирующее воздействие на законопослушное большинство членов общества, вырабатывающее у них готовность противодействовать нарушениям закона, как вредящим обществу и в конечном счете каждому гражданину. Но представляется, что предложенная выше схема создает более широкие возможности для показа места уголовного права во всей правовой системе и в жизни общества в целом.
1 Пользуясь при этом учебниками уголовного права, надо остерегаться от воспроизведения двух неточностей, имеющихся в них. Во-первых, в соответствии с традиционной формулой законодательства говорится об «исправлении и перевоспитании». Для средств уголовного права реальна только задача исправления, превращения лица в безопасного члена общества; привитие же ему комплекса высоких нравственных ценностей – задача совместной деятельности всех институтов социального воспитания – от учебного заведения до средств массовой информации. Вторая неточность – в трактовке общей превенции (удержания от преступлений страхом перед наказанием), как относящейся ко всем членам общества. Для большинства это оскорбительно: они правопослушны исходя из ценностных ориентации, а не из страха. Общая превенция адресована маргинальным (неустойчивым) членам общества.
Еще раз подчеркнем в этой связи методологически важное положение, с реализацией которого связано воспитывающее воздействие рассматриваемого раздела курса: уголовное право надо характеризовать учащимся не в качестве некоего изолированного комплекса норм, интересного и значимого в основном для преступников и их родственников, а в качестве звена единой правовой системы, от наличия и эффективности которого во многом зависят действия других звеньев. Это положение можно иллюстрировать, например, прослеживанием того, как требования законодательства о семье относительно обязанностей родителей подкрепляются не только гражданско-правовыми мерами (ограничение дееспособности лиц, пропивающих зарплату, лишение родительских прав, выселение за невозможностью совместного проживания и т.д.), но – в случае, если родительская безответственность переходит определенный предел – и мерами уголовной ответственности. Например, за жестокое обращение с детьми, злостное уклонение от уплаты средств на их содержание, вовлечение в употребление спиртных напитков, наркотиков, в проституцию, нищенство и т.д.
В этой же связи представляется принципиально важным использовать и данный раздел учебника для показа, что наша правовая система имеет непосредственную конституционную основу, прямо опирается на Основной Закон страны. И уголовное законодательство не исключение. Рекомендуется прокомментировать с уголовно-правовых позиций ст. 2 Конституции (защита прав человека и гражданина как обязанность государства), ст. 4 (суверенное право на издание уголовных законов), ст. 10 (применение уголовных наказаний только судебной властью), ст. 15 (прямое действие Конституции при противоречии любым другим актам и приоритет международных обязательств), ст. 20, 21, 23–25 (уголовная ответственность за нарушение этих прав), ст. 45 (правовое основание необходимой обороны и крайней необходимости), ст. 46–53 и др. Надо специально обратить внимание учащихся и на ст. 54, в соответствии с которой закон, устанавливающий или отягчающий ответственность, не имеет обратной силы, т.е. неприменим к случаям, имевшим место до его вступления в силу. Можно сообщить при этом, что попытка авторов первоначального варианта законопроекта по борьбе с организованной преступностью установить иной порядок по делам участников организованных преступных сообществ была отвергнута, как антиконституционная. Это и понятно. Рассматриваемая норма и корреспондирующая с ней норма о том, что закон, устраняющий или смягчающий ответственность, имеет обратную силу, выражает международнопризнанный правовой принцип. Еще со времен Древнего Рима установлено, что нет преступления и нет наказания, если это не предусмотрено в законе. Ведь человек не может отвечать за нарушения запрета и пренебрежение угрозой определенного наказания, если их не существовало на момент деяния.
Говоря об общем видении данного раздела курса преподавателем, надо рекомендовать не только не изолировать уголовный закон от других звеньев правовой системы, не только учитывать все аспекты его роли в обществе, но не преувеличивать эту роль. В этой связи целесообразно рассказать учащимся, что система мер воздействия на преступность гораздо шире, чем применение уголовного закона или угроза его применения, а равно информация через него, адресованная гражданам и должностным лицам о поощряемых, дозволяемых, запретных видах поведения и их правовых последствиях. Уровень преступности в обществе, благоприятные или неблагоприятные для него тенденции преступности зависят от 200–250 демографических, экономических, социальных, политических, идеологических, психологических, правовых факторов. Лишь 30–40 из них связаны с качеством уголовно-правовой борьбы с преступностью. Поэтому решающее значение имеет стабильность общества, его экономическое и политическое благополучие, устойчивая система нравственных ориентации и уважения к закону. В работах по криминологии этот уровень обычно обозначается понятием «общесоциальной профилактики». За ним следует уровень специальной профилактики, т.е. система мер помощи, защиты, воздействия на контингента и лиц, особо уязвимых к криминальным влияниям (безработные, лица с устойчивыми отрицательными привычками, дети из трудных семей, выпускники детских домов и интернатов, дети с физическими и психическими аномалиями и т.п.). Рост преступности в конце 80-х – первой половине 90-х годов в значительной степени связан с ослаблением общепрофилактического потенциала и с развалом системы специальной профилактики, а не с недостатками правоохранительной деятельности (при значительно меньшей численности полиции на 100 тыс. человек населения и гораздо худшей ее обеспеченности раскрываемость преступлений в России не ниже, чем на Западе, а уровень преступности – в 6–7 раз ниже, чем в большинстве ведущих зарубежных стран).
Конечно, сказанное не означает, что уголовно-правовое воздействие никак не сказывается на состоянии преступности. По данным различных исследователей, 10–15% населения, причем именно лица, находящиеся в зоне повышенного криминального риска в связи с характером деятельности или средой обитания, реально соотносят свое поведение с угрозой наказания. Но для них главное не абстрактная угроза, а степень ее осуществимости. Достаточно эффективная практика применения уголовного закона является поэтому своего рода «плотиной», противостоящей напору преступности. В каждый конкретный период и на конкретной территории преступность может иметь уровень «от – до». И уголовно-правовые меры, от которых, конечно, нельзя требовать, чтобы они сами по себе коренным образом изменили ситуацию с преступностью, в то же время способны удерживать ее на минимально возможном в данной ситуации уровне.
Осуществимость угрозы наказания, в свою очередь, зависит, с одной стороны, от численности, квалификации, чувства долга, ресурсного обеспечения, поддержки населением правоохранительных органов, а с другой – от правильного понимания обществом и его законодателем возможностей уголовно-правового регулировании и пределов этих возможностей.
На занятиях можно использовать в этой связи графическое изображение (плакат, рисунок на доске), которое моделирует соотношение в стабильном обществе различных видов правового регулирования: «пирамиду регулирования». Учащимся объясняется, что рисунок символизирует общество. Зона от основания примерно до высоты пирамиды – это пространство, в котором жизнедеятельность людей саморегулируется традициями, добрыми нравами и т.п. Закон людям известен, но к его защите прибегать нет необходимости. Ближе к вершине располагается тоже обширная (еще на четверть высоты) зона споров о праве семейном, гражданском, хозяйственном. Еще выше – зона применения административно-правового воздействия. И лишь у самой вершины пирамиды, когда без этого нельзя обойтись, зона применения уголовного права.
Такова нормальная структура правового регулирования. Она предохраняет уголовно-правовой его сектор от избыточности, а значит, неэффективности его запретов. Ведь бездействующий уголовный закон, как уже отмечалось, большее зло, нежели его отсутствие. Люди, видя, что данный закон можно безбоязненно не исполнять, генерализуют свою позицию, считая, что можно не исполнять и другие законы. А это тот самый правовой нигилизм, в котором не без основания публицисты обвиняют население, забывая, что эта ситуация создана избыточностью уголовно-правовых запретов. Можно в этой связи задать учащимся вопрос: «В отношении какой части реально совершаемых обманов покупателя, уклонения от налогов, взяточничества, хулиганских действий приводится в исполнение уголовный закон? И что они сами делают, став, например, жертвой грубого обвеса или обсчета?»
Перейдем теперь к рекомендациям, связанным с оптимизацией рассмотрения некоторых ключевых понятий, институтов, норм уголовного права. Но предварительно еще раз напомним, что нельзя строить работу по данному разделу учебника, как урезанное воспроизведение вузовского учебника. Не безукоризненность формально-юридических определений должна быть в центре внимания (хотя надо добиваться правильного произношения основных терминов), а значение их для общества и отдельного человека, в том числе учащегося, в различных сложных или конфликтных ситуациях. «От сумы и тюрьмы не отказывайся» – эта старинная поговорка отнюдь не ориентирует на неизбежность этих зол в жизни человека. Она говорит о другом: о необходимости иметь в виду возможность критических ситуаций и уметь их преодолевать. Уголовный закон может быть не только общим источником информации о дозволениях и запретах, но и компасом в случаях, когда надо принять решение о конкретном поведении при дефиците времени на обдумывание. Здесь уместно еще раз напомнить о конституционном положении о праве каждого защитать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом (ст. 45). Знание основных идей уголовного права – это и знание таких способов. Именно в этом смысле философы говорят о том, что уголовный кодекс – это библия свободы народа.
Применительно к общим положениям УК надо отметить, что уголовно-правовая реформа, сохраняя в принципе перечень задач уголовного закона (ст. 1), меняет их ранжировку, выдвигая на первый план защиту личности, прав и свобод граждан от преступных посягательств. Но это не значит, что данная задача противопоставляется задаче защиты общества и государства. Ведь общество является, так сказать, «совокупным гражданином», а государство в условиях демократии не стоит над обществом, а служит ему.
Применительно к ст. 2 УК интерес учащихся наверняка вызовет дискуссии о том, является ли Уголовный кодекс единственным источником уголовно-правового регулирования. Нужно сказать,что в советский период развития нашего общества и в начале 90-х годов допускалось издание законов по отдельным вопросам уголовного права, которые только с большим опозданием затем включались в УК. Это создавало противоречия между нормами, осложняло доступ к ознакомлению с ними. Поэтому в настоящее время принято принципиальное решение, согласно которому уголовное законодательство – это Уголовный кодекс; решения отдельных уголовно-правовых вопросов в других законах (например, понятие контрабанды дает таможенное законодательство) не могут противоречить ему и должны незамедлительно дополнять его содержание.
Применительно к пределам действия уголовного закона интерес учащихся несомненно вызовут – наряду с ранее рассмотренными вопросами обратной силы законов, усиливающих или смягчающих ответственность – еще две проблемы. Одна из них связана с наличием территорий (акваторий), где по международному праву одновременно действуют уголовные законы России и других государств: некоторые дальневосточные проливы, Азовское море, Каспийское море и т.д. Другая проблема: какой уголовный закон применять, если преступление начато в другом государстве, а закончено в России, или наоборот?
В обоих случаях базой для решения является конституционное положение о суверенитете. Уголовные дела, которые ведутся российскими правоохранительными органами, во всех случаях исходят из УК РФ.
Много неясностей существует в связи с вопросом о выдаче преступников. Тем более что позиция органов прокуратуры и иностранных дел далеко не сразу сформировалась. В настоящее время вопрос этот однозначно решен Конституцией. Гражданин России, подозреваемый или обвиняемый в преступлении, совершенном за рубежом, не может быть выдан соответствующему государству. Его будет судить российский суд, если ему будут представлены необходимые доказательства и если наш УК предусматривает преступность и наказуемость такого деяния.
Значительного внимания преподавателя требуют содержание и методика рассмотрения условий (предпосылок) уголовной ответственности. Но надо, чтобы учащиеся (а до них сам преподаватель) четко уяснили себе содержание и смысл ключевых понятий уголовного права, какими являются ответственность и вина.
Надо сразу же предупредить против смешения трех аспектов понятия «ответственность» – психологического, нравственного, правового (уголовно-правового). В первом случае имеется в виду внутреннее психическое состояние, связанное с потребностью в реализации долга, обязанности, обязательств. Во втором случае речь идет о поведении, соответствующем положительной оценке обществом, группой лиц следования их нравственным требованиям, выраженным в понятиях «чести», «долга» и т.д.; а равно о последствиях нарушения этих требований (общественное осуждение). Наконец, ответственность в уголовно-правовом смысле, как разновидность правовой (юридической) ответственности – это обязанность лица, нарушившего уголовный закон, подвергнуться предусмотренному наказанию или иной форме уголовно-правового воздействия.
Но реализация уголовной ответственности требует наличия вины. Без этого, если исходить только из факта нарушения и тяжести последствий, велика опасность отхода от принципа справедливости. Как уже говорилось, в соответствии с этим принципом, уголовная ответственность является виновной: лицо должно действовать умышленно, т.е. поставить цель, влекущую нарушение уголовного закона, наметить средства ее достижения и применить их, желая преступного результата и добиваясь его (прямой умысел) или стремясь к определенному преступному результату, осознавать, что используемые средства могут вызывать и другие последствия, побочные по отношению к желаемым, но также опасные для общества, иногда даже более опасные (косвенный умысел).
В предусмотренных Уголовным кодексом случаях уголовная ответственность наступает и при так называемой неосторожной вине. Это случаи, связанные с причинением тяжкого ущерба в результате, например, легкомыслия (водитель идет на двойной обгон, рассчитывая на свою опытность, но в результате причиняет смерть водителю встречной автомашины). Или грубой небрежности, когда, например, водитель, оставляя машину, забывает поставить ее на тормоз, и скатываясь под уклон она причиняет смерть ребенку. В этой связи можно напомнить о Чернобыльской катастрофе, возникшей в результате легкомысленных экспериментов операторов атомной электростанции с системами безопасности; о закрытии станций сейсмического наблюдения на Сахалине, несмотря на то, что соответствующие должностные лица должны были предвидеть возможные последствия.
Обязательный признак вины – возможность выбора из нескольких вариантов поведения. Там, где этой возможности нет (жесткое принуждение, действия в экстремальной ситуации и т.д.), нет и вины, а следовательно, и ответственности. Конечно, в прошлом пытались наказывать по уголовному закону животных и даже неодушевленные предметы (персидский шах приказал «высечь» море, Иван Грозный «репрессировал» вечевой колокол и т.д.), но с точки зрения цели уголовного наказания в ее современном видении, такие акции бессмысленны.
В свою очередь, проблемы виновной ответственности (ответственности за вину) смыкаются с проблемой предпосылок этой ответственности. Уголовный закон исходит из того, что лицо привлекаемое к уголовной ответственности, должно достичь предусмотренного возраста (ст. 10 УК) и быть вменяемым (ст. 11 УК).
Применительно к возрастному порогу ответственности важно сосредоточить внимание учащихся на трех моментах. Во-первых, решение о возрастном рубеже не является произвольным. Оно ориентировано на возраст, с достижением которого в подавляющем большинстве случаев подросток понимает значение действий, связанных с нарушением норм уголовного закона, и в состоянии удержать себя от их совершения. Если же в силу существенного отставания развития психики (интеллекта и воли) эти свойства развиты недостаточно, лицо не может нести уголовную ответственность или она должна быть смягчена.
Во-вторых, будет неправильно, если следуя расхожим утверждениям некоторых пособий и брошюр, преподаватель сообщит учащимся, что с 14 лет ответственность наступает как исключение. В действительности круг деяний, за которые уголовная ответственность наступает в этом возрасте, охватывает практически все преступления, которые реально совершают лица в возрасте 14–15 лет. Таким образом, никаких поблажек в этом отношении не делается.
В-третьих, не следует трактовать как некие поблажки, льготы, те решения законодателя, которыми, например, устанавливаются меньшие предельные сроки лишения свободы для подростков, более мягкие условия досрочного освобождения, возможность замены наказания воспитательными мерами, отбытие наказания в специализированных учреждениях для несовершеннолетних и т.д. Дело в другом: личность подростка находится в процессе интенсивного формирования и поэтому при прочих равных условиях корректирующее воздействие уголовно-правовых мер проявляется обычно быстрее, чем в отношении взрослых. Но, должен подчеркнуть преподаватель, несовершеннолетие, как смягчающее обстоятельство, оценивается не само по себе, а в совокупности с данными о целях, мотивах, способах, последствиях деяния и о личности подростка. Поэтому тяжкие, жестокие, систематические преступления несовершеннолетних (их, вопреки утверждениям прессы, не более 20–25% от общего числа преступлений подростков) влекут применение строгих мер наказания вплоть до максимума – 10 лет лишения свободы в достаточно суровых условиях. Поэтому тезис «Малолетке ничего не будет», усиленно внедряемый лидерами преступной среды в сознание несовершеннолетних, не очень соответствует действительности.
Не менее тщательного обсуждения с учащимися требует и понятие вменяемости. Надо сразу же предупредить, что оно в уголовном законе отсутствует. Там сразу же дается противоположное понятие: невменяемость. Но поскольку оно является частным, производным от понятия вменяемость, устанавливают исключение, правоприменительная практика оперирует прежде всего общим понятием. Вменяемость – это способность лица осознавать фактическое содержание своих действий, их значение для других лиц и руководить этими действиями. Иными словами, принимать и реализовывать поведенческие решения «со знанием дела». Преподаватель может напомнить о гражданско-правовом понятии «дееспособность». Ведь в некоторых работах по уголовному праву вменяемость определяют именно как уголовно-правовую дееспособность, а дореволюционное русское законодательство употребляло образный термин «действие с разумением». Нетрудно заметить, что понятие «невменяемость» дает как бы общую модель виновного поведения, а точнее – способности к нему. В каждом же конкретном случае, исходя из этой способности, доказывается уже, что лицо фактически действовало умышленно или неосторожно в смысле уголовного закона.
В популярной литературе, а особенно в средствах массовой информации нередко путают преступление и общественно опасное деяние невменяемого. В этой связи даже обсуждается вопрос, а нельзя ли невменяемого, если он впоследствии «пришел в норму» судить за то деяние, за которое он не мог нести уголовную ответственность. Целесообразно разобрать с учащимися конкретную ситуацию, когда – как это было в одном случае – шестикратный убийца и людоед был признан судом по заключению экспертов невменяемым и поэтому не был осужден к наказанию. Ему было назначено принудительное лечение в больнице закрытого типа, а затем, когда врачи сочли, что состояние его не представляет угрозу для окружающих, он был выписан. Постоянное место жительства он покинул, и его местонахождение неизвестно. Интересно выяснить мнение учащихся, как надо поступать в подобных случаях. Рассматривая проблему вменяемости – одну из ключевых для уяснения учащимися смысла задач уголовного права, его подхода к ответственности и наказанию за нарушения содержащихся в нем запретов, надо показать учащимся сложность и «ступенчатость» решения вопроса об этом конкретном случае.
Данные о возможно имеющемся психическом заболевании или об отставании в развитии, не связанном с таким заболеванием и даже точный диагноз их наличия, который дает психиатр, – лишь сигнал для конкретного анализа психологом и психиатром, каково было конкретное состояние лица при совершении общественно опасного действия. Могло ли оно, несмотря на заболевание или отставание в развитии, понимать, что его действия опасны для других лиц и общества, руководить этими действиями. Поэтому не надо думать, что наличие справки невропатолога о тех или иных отклонениях (невроз, последствия черепно-мозговой травмы, психопатические черты характера и т.д.) или даже диагноз психиатра о симптомах таких серьезных заболеваний, как расстройство влечений, эпилепсия, шизофрения – означает, что подросток, молодой человек, совершивший общественно опасные действия не понесет уголовной ответственности и наказания. Все решит оценка влияния заболевания (расстройства, отставания в развитии) на сознание и волю в конкретном случае. Можно напомнить в этой связи учащимся о деле Чикатило, который, несмотря на наличие у него серьезных отклонений в психике, был признан вменяемым и приговорен к смертной казни, которая исполнена. Оценивая его психическое состояние при совершении насилий и убийств, в том числе с особой жестокостью, эксперты установили, в частности, что он (как показало его поведение в ситуациях, когда он боялся разоблачения) мог удерживать себя длительное время от подобных действий.
Применительно к изучению других основных положений Общей части УК целесообразно подчеркнуть значимость, с точки зрения справедливости и постижения других целей уголовной ответственности и наказания,роливиновного в преступных действиях. Ответственность не носит характера стандартизированного воздействия на всех участников преступления «скопом». Обязательно выясняется, являлся ли виновный организатором, исполнителем, пособником; степень его активности, настойчивости в осуществлении возложенной на него роли. Говоря об институте соучастия, надо отметить, в частности, что организатор преступной группы (например, подростково-молодежной банды, терроризирующей обитателей общежития, вымогающей деньги у учащихся, занимающейся кражами и разбоями и т.д.) несет ответственность за действия группы, даже если не принимал в том или ином эпизоде непосредственного участия.
Надо обратить внимание учащихся и на то, что в 1994 г. в уголовный закон введено понятие преступлений, совершенных организованной группой. Такая группа характеризуется устойчивостью, сплоченностью, распределением ролей, подчинением лидеру и внутренней дисциплиной, заблаговременной подготовкой преступных действий. Статья 171 УК установила, что лицо, создавшее такую группу либо руководившее ею, либо активно участвовавшее в ее деятельности, должно нести более строгое наказание.
Ряд существенных в методическом отношении моментов связан и с рассмотрениемсистемы наказаний и подходов к их назначению. Целесообразно, в частности, сообщить учащимся, что программа уголовно-правовой реформы предусматривает, что перечень наказаний надо начинать не с самых строгих, как в УК 1960 г., а наоборот – с наиболее мягких, а затем переходить к более строгим. При этом можно поставить вопрос: в чем, по мнению учащихся, мысль такого изменения, как оно ориентирует суд?
Надо показать, в чем заключается индивидуализация наказания, значение совокупной оценки содеянного, последствий, целей и мотивов, личности виновного. Удовлетворяет ли чувству справедливости, ожиданиям потерпевшего и его близких, задаче стимулировать превращение виновного в безопасного члена общества и удержание от преступлений других неустойчивых его членов – только такой подход к назначению наказания? Его заведомая избыточность или недостаточность не дает возможности достичь этих целей. В этой связи, используя перечни, имеющиеся в Уголовном кодексе, надо показать значение так называемых смягчающих и отягчающих обстоятельств. Например, смягчение ответственности, если преступление совершено под влиянием тяжких жизненных обстоятельств или в результате требований лица, от которого виновный зависит. Эти обстоятельства особо значимы именно для молодежной аудитории. Так же как и обстоятельства, связанные с положительным поведением после совершения преступления. Речь идет о «деятельном раскаянии», когда виновный помогает раскрыть преступление в полном объеме, изобличить его организаторов, найти средства, нажитые преступным путем, вернуть потерпевшему его имущество и т.д. В то же время совершение преступления в отношении лиц, неспособных к сопротивлению (детей, стариков), особая жестокость, мотив наживы, социальной, национальной, религиозной вражды отягчают ответственность, как и совершение преступлений в составе организованной группы.
Целесообразно специально обсудить с учащимися вопрос о значении несовершеннолетия, которое закон относит к числу смягчающих обстоятельств. Здесь важно отметить, что это обстоятельство (законодатель исходит из того, что у подростка еще не полностью выработалось умение сдерживать свои влечения, противостоять отрицательному влиянию и т.д.)1, как и любые другие смягчающие и отягчающие обстоятельства, оценивается не само по себе, а в совокупности. Поэтому несовершеннолетний, совершивший преступление с тяжкими последствиями или ряд преступлений, хотя бы и меньшей тяжести, вряд ли может рассчитывать на мягкое наказание.
1 Здесь нельзя повторять ошибку учебной литературы по уголовному праву, в которой в этой связи упор делается на чертах <