Конституционные особенности закрепления прав и свобод человека и гражданина

Конституция Российской Федерации устанавливает, что регулирование прав и свобод человека и гражданина относятся к предметам ведения Федерации (п. «в» ст. 71). К совместному ведению Российской Федерации и субъектов Федерации относится «защита прав и свобод человека и гражданина» (п. «б» ч. 1 ст. 72). Буквальный системный анализ указанных положений приводит к следующему выводу – правовое регулирование всего перечня вопросов, относящихся к правам и свободам, где бы они ни осуществлялись, составляет предмет исключительной компетенции Российской Федерации. Следовательно, ее субъекты не могут устанавливать конституционные (уставные) нормы, относящиеся к институту прав и свобод человека и гражданина, говорить о правах и свободах в текущем законодательстве, закреплять принципы и гарантии названных прав и свобод. Тем более, что – согласно статьи 64 Конституции Российской Федерации – установленные в главе 2 Конституции Российской Федерации полномочия (ст. 17-64) составляют основы правового статуса личности в Российской Федерации и не могут быть изменены иначе, как в порядке, установленном самой же федеральной Конституцией (ст. 134-137 Конституции РФ). Но изложенный подход является исключительно радикальным и вряд ли в заявленном виде должен вытекать из российской конституции. Защита прав и свобод человека и гражданина может быть не только общефедеральной, но еще и усиленной
(п. «б» ч. 1 ст. 72 Конституции РФ), в частности, за счет региональных мер правовой защиты личности. В науке конституционного права высказывается суждение, что субъекты Федерации, как минимум, вправе воспроизводить федеральные нормы о правах и свободах в своих актах, а также регулировать права и свободы в режиме делегирования, когда федеральное законодательство предусматривает принятие региональных актов в обсуждаемой области[98]. Существует и иная позиция, согласно которой дублирование положений главы 2 Конституции Российской Федерации в основных законах субъектов в региональном законодательстве и в конституционно-правовом отношении по существу ничего не дает [99].

Однако вполне обоснованным представляется точка зрения В.А. Лебедева и О.О. Маленко, что субъекты Федерации вправе осуществлять и первичное регулирование прав и свобод. Принцип естественного характера прав и свобод (ч. 2 ст. 17 Конституции РФ), принцип открытого перечня прав и свобод человека и гражданина (ч. 1 ст. 55 Конституции РФ) дают основание полагать, что федеральная Конституция формирует презумпцию неограниченности субъектов, «творящих» права и свободы, фиксируя лишь приоритет Российской Федерации в установлении пределов допустимых ограничений прав и свобод человека и гражданина[100]. Одним словом, к исключительному ведению Российской Федерации относится не вся вообще сфера правового регулирования прав и свобод, а только установление ограничений последних. Субъекты Федерации вправе в рамках федерального законодательства регулировать права и свободы, могут вводить дополнительные по отношению к федеральным гарантии прав и свобод. Они не вправе только вводить ограничения прав и свобод, если иное не вытекает из федерального законодательства.

В основу конституционной теории, получившей свою реализацию в конституциях республик, положена естественно-правовая и позитивистская доктрина прав и свобод человека и гражданина. Однако соотношение естественно-правового и позитивистского подходов к проблеме прав и свобод человека в основных законах республик разный. С одной стороны, согласно Конституции РФ основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения, а с другой – в конституциях некоторых республик сохраняется чисто позитивистский подход к рассмотрению прав и свобод человека как «дара» государства[101].

Кабардино-Балкария в основу конституционного регулирования как и Конституция Российской Федерации положила естественно-правовую доктрину прав и свобод человека в сочетании с позитивистской, что позволяет рассматривать права и свободы человека и гражданина на федеральном уровне и на уровне Кабардино-Балкарии – субъекта федерации как явления одного порядка. Отдельные же субъекты Федерации приоритет отдали позитивистской трактовке основных прав и свобод человека и гражданина[102].

Конституцию Кабардино-Балкарской Республики 1997 года[103] можно назвать конституцией человека, поскольку большое внимание в ней уделено правам и свободам человека и гражданина. Она признает высшей ценностью человека, его права и свободы (ст. 2 Конституции КБР). Основной закон республики закрепляет права и свободы граждан – это личные гражданские и политические, экономические и социальные, культурные права и свободы. Их защита – первостепенная обязанность государства и определяет смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечивается правосудием (ст. 2, 21 Конституции КБР).

Конституция Кабардино-Балкарской Республики, признавая естественную природу прав и свобод человека, отказывается от теории октроированных прав, «дарованных» человеку волей власти и законодателя. В ней указано на то, что основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения, и подчеркивается, что в республике признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации и Конституции Кабардино-Балкарской Республики (ст. 20 Конституции КБР). В то же время перечень прав и свобод человека и гражданина, содержащиеся в главе II Конституции Кабардино-Балкарской Республики, не является исчерпывающим. В части 1 статьи 58 Конституции Кабардино-Балкарской Республики закреплено, что перечисление в Конституции Кабардино-Балкарской Республики основных прав и свобод не должно толковаться как отрицание или умаление других общепризнанных прав и свобод человека и гражданина. Следовательно республика признает и другие права и свободы, не указанные в Конституции Кабардино-Балкарской Республики.

Как видим, в Кабардино-Балкарии законодатель оценил степень значимости и приоритет конституционно-правового института – прав и свобод человека и гражданина. Представляется, что этот институт нашел свое воплощение в Конституции Кабардино-Балкарской Республики и достаточно широко в нем закреплен и гарантирован. В Конституции Кабардино-Балкарской Республики права и свободы человека закреплены не только как декларация, где правовые нормы носят основополагающий учредительный характер (например, статья 2, декларирует, что человек и его права и свободы являются высшей ценностью, а признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина – обязанность государства), но и обращено внимание на другие основополагающие нормы, усиливающие эту норму-декларацию. Так, Конституция Кабардино-Балкарской Республики указывает, что осуществление прав и свобод не должно нарушать права и свободы других лиц (ч. 3 ст. 20). Конституция Кабардино-Балкарской Республики обращает внимание на тот факт, что права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими и они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (ст. 21). В Конституции сделан также акцент на обязанности государства гарантировать и обеспечивать права и свободы. В частности, статья 48 Конституции Кабардино-Балкарской Республики гарантирует государственную защиту прав и свобод человека и гражданина в Кабардино-Балкарской Республике, а также согласно части 2 статьи 58 в республике не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина.

В Конституции Кабардино-Балкарской Республики права и свободы человека и гражданина выделены в отдельную главу (состоящая из 45 статей[104]), где представлены не только основополагающие нормы-цели, нормы-задачи и нормы-принципы, но и весь спектр прав, свобод и обязанностей, закрепленных в федеральной конституции. С точки зрения теории права это дает возможность наглядного представления прав и свобод человека и гражданина в виде отдельного конституционно-правового института. Данное обстоятельство также способствует рассмотрению в Конституции Кабардино-Балкарской Республики прав и свобод человека и гражданина по их отдельным группам. Эти права и свободы принято делить на три группы: а) личные (гражданские) права и свободы (права на жизнь (ст. 24), право на свободу и личную неприкосновенность (ст. 26), свобода мысли и слова (ст. 33) и др.); б) политические права и свободы (право на объединение (ст. 34), право на участие в управлении делами государства, избирать и быть избранными (ст. 36) и др.); в) социально-экономические и культурные права и свободы (свобода предпринимательства (ст. 38), право частной собственности (ст. 39), право на социальное обеспечение (ст. 42), свобода творчества (ст. 47) и др.).

Все статьи главы II «Права и свободы человека и гражданина» Конституции Кабардино-Балкарской Республики последовательно проводят различия прав и свобод человека и гражданина. Это выражается в формулировках статей. Там, где речь идет о правах человека, Конституция использует формулировки: «каждый имеет право», «каждый вправе», «каждому гарантируется». Использование таких формулировок подчеркивает признание указанных прав и свобод за любым человеком, находящимся на территории Кабардино-Балкарии, независимо от того, является ли он гражданином Российской Федерации, иностранцем или лицом без гражданства. Наряду с этим в статьях 35, 36, 37 сформулированы права, принадлежащие только гражданам России. Это в своей основе политические права – право собраний, митингов, демонстраций, шествия и пикетирования; право участвовать в управлении делами государства; право избирать и быть избранными в органы государственной власти и органы местного самоуправления, а также участвовать в референдуме; право на равный доступ к государственной и муниципальной службе; право на участие в отправлении правосудия; право на обращение в государственные органы, органы местного самоуправления и должностным лицам.

В ряде статей Конституции Кабардино-Балкарской Республики речь идет о правах и свободах человека и гражданина. Может возникнуть вопрос о признаках, отличающих права человека и гражданина от его свобод. Решение вопроса о возможности и целесообразности разграничения и самостоятельного восприятия категорий «право» и «свобода» стало одной из задач науки конституционного права. Неоднократно о данной задаче заявлял Б.С. Эбзеев, отмечавший, что различие между конституционными правами и свободами заключается в характере притязаний граждан и в характере участия публичной власти в их удовлетворении[105].
Н.В. Витрук считает, что права и свободы есть однопорядковые явления для личности. Тем не менее, он солидарен с Б.С. Эбзеевым о необходимости установления критериев разграничения прав и свобод[106]. Вопрос о соотношении конституционных категорий «право» и «свобода» оказываются вынужденными решать и те ученные, объектом исследования которых становится полномочие личности, сконструированное с использованием двух понятий[107]. C точки зрения К.К. Гасанова, «термин «свобода человека» – это гарантируемая правом сфера автономии человека, внутри которой он вправе действовать по собственному усмотрению и выбору и в которое государство не должно вмешиваться. Термин же «право человека» используется для обозначения правомочия субъекта на конкретно определенное поведение и благо»[108]. Схожий подход к данной проблематике наблюдается и у О.В. Орловой, обосновывающая что «правовая свобода – это, с одной стороны, обладание субъективными правами, которыми личность может воспользоваться по своему усмотрению, а с другой – права (как мера свободы) обеспечены общеобязательностью нормы права и защищены принудительным аппаратом государства»[109]. Но по мнению
В.И. Крусса здесь в очередной раз просматривается тенденция к отождествлению основных прав с правами субъективными[110].

Границы между «право» и «свобода» подвижны, как отмечает С.А. Авакьян, порой условны. Но в понятийном плане, на его взгляд, можно исходить из следующего. Право человека и гражданина – юридически более формализированная категория, т.е. варианты использования права обозначаются в нормативном акте, нередко даже исчерпывающим образом. Свобода – понятие более широкое, может иметь много вариантов осуществления, одни можно отразить в нормах права, в отношении других зачастую это просто немыслимо сделать[111]. Однако как указывает В.И. Крусс «для практики конституционного правопользования проблема эта принципиального значения не имеет, поскольку оба понятия обозначают правовые явления (феномены) одного порядка»[112]. Поэтому на его взгляд споры, связанные с поиском критериев разграничения прав и свобод, приобретают чисто умозрительно-отвлеченный характер.

Лебедев В.А. считает, что правы те авторы, которые полагают, что и права и свободы – категории однопорядковые, различающиеся лишь определенным смысловым акцентом. Термин «свобода» призван подчеркнуть более широкие возможности индивидуального выбора, не очерчивая конкретного его результата. В то же время термин «право» определяет конкретные действия человека (например, право человека избирать и быть избранным)[113]. Сущностных отличий между ними нет: и те и другие предполагают правомерные притязания индивида на материальные, духовные и прочие блага[114].

Следует сразу подчеркнуть, что по своей юридической природе и системе гарантий права и свободы идентичны. Они очерчивают реальные возможности человека в различных сферах и в равной степени охраняются и обеспечиваются системой закрепленных в Конституции юридических гарантий. Вместе с тем анализ Конституции Кабардино-Балкарской Республики показывает, что термин «свобода» призван подчеркнуть более широкие возможности индивидуального выбора, не очерчивая конкретного его результата: «каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания…» (ст. 32), «каждому гарантируется свобода мысли и слова» (ст. 33), «каждому гарантируется свобода литературного, художественного, научного, технического и других видов творчества, преподавания» (ст. 47), «каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом» (ст. 33), «каждый имеет право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности» (ст. 38), «каждый имеет право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию» (ст. 40). Термин «право» определяет возможность совершать конкретные действия (например, право участвовать в управлении делами государства, право избирать и быть избранным). Однако четкое разграничение между правами и свободами провести трудно, поскольку зачастую сферу политических прав с четко определенными правомочиями также именуют «свободами».

Кроме воспроизведения соответствующих положений прав и свобод человека и гражданина, закрепленные в Конституции Российской Федерации, Конституция Кабардино-Балкарской Республики имеет и свои конституционные особенности регулирования данного института. Так Кабардино-Балкария обладает специфическими чертами, связанными с уважением к истории, традициям, культуре и национальному достоинству проживающих в Республике народов, что обуславливает включение в Конституцию Республики ряда положений, касающихся прав и свобод человека и гражданина. В частности, Конституция гарантирует развитие национальной культуры (ч. 1 ст. 47) и одновременно устанавливает, что распространение информации, несовместимой с морально-нравственными и национальными традициями и устоями народов Кабардино-Балкарии, преследуются по закону (ч. 5 ст. 33). Нормы и эталоны традиционной культуры народов Кабардино-Балкарии, положение национальной морали и этики являются безусловными приоритетами в системе ценностей. И это не является отступлением от универсальных канонов демократии, а есть их логичное и закономерное применение к конкретным национальным и культурно-историческим условиям Кабардино-Балкарии[115].

Статья 33 Конституции Кабардино-Балкарской Республики как и федеральная конституция, провозглашает свободу мысли и слова, право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию и гарантирует свободу массовой информации. Базой для осуществления этих прав является закрепленное в статьях 13 и 32 основного закона Кабардино-Балкарской Республики идеологическое и религиозное многообразие[116].

Тем не менее, объективности ради необходимо указать, что положения Конституции Кабардино-Балкарской Республики, посвященные информационным отношениям (ч. 5 ст. 33) имеют также и критические замечания. В частности А.Е. Войнов указывает следующее: «Помимо традиционного запрета пропаганды и агитации, возбуждающей социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть или вражду, и пропаганды социального, расового, национального или религиозного превосходства (ч. 2 ст. 33), в части 5 этой же статьи запрещено «распространение информации, несовместимой с морально-нравственными и национальными традициями и устоями народов Кабардино-Балкарской Республики». В данной норме, во-первых, речь идет об информации, а не о мнениях и идеях, что представляется в высшей степени опасным. Запрет пропаганды определенных взглядов направлен, в основном, против тоталитарных групп и представляется «необходимым злом» гарантирующим сохранение фундаментальных ценностей, на которых базируется государство: демократической формы правления, примата прав человека и верховенства закона. Запрет же распространения информации – есть ничто иное, как цензура (поданная, правда не под идеологическим, а под «морально-нравственным» соусом, что не меняет ее негативный смысл), ограничивающая не возможность злоупотребления свободой, а возможность ею пользоваться.

Второе, на что необходимо обратить внимание – это на неизбирательный характер запрета. Конституция Кабардино-Балкарии, как и Конституция России, предусматривает ряд ценностей, во имя которых возможно ограничение прав и свобод граждан в случаях предусмотренных федеральным законом. Это защита конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и свобод других лиц, обеспечение безопасности государства (ч. 3 ст. 58). Возможность применения ограничения, установленного в части 5 статьи 33 Конституции гораздо шире. В данном случае, речь идет не о запрете распространения недостоверной или тенденциозно подобранной информации, что нередко используется
для пропаганды расистских или националистических идей, выступая завуалированной формой их пропаганды, и поэтому охватывается запретом, предусмотренным ч. 2 ст. 33 Конституции Кабардино-Балкарии. Не укладывается запрет, предусмотренный основным законом республики, и в рамки ограничений, связанных с недопустимостью распространения порнографической продукции и пропаганды культа насилия и жестокости.

В-третьих, чрезвычайно опасным с точки зрения возможности расширения сферы применения данного запрета является то, что в норме конституции употреблены термины с неопределенным содержанием: «морально-нравственные традиции», «национальные традиции и устои», которые, при желании, можно толковать настолько широко, что под него подпадет всякая информация, мешающая политике властей, национальных или религиозных лидеров»[117].

Необходимо отметить, что еще во время обсуждения проекта Конституции Кабардино-Балкарской Республики ряд депутатов предлагали снять абсолютный запрет на цензуру в интересах общества, здоровья людей и нации и ввести цензуру, запрещающую пропаганду насилия, жестокости, разврата. На их взгляд, такой запрет на определенную массовую информацию вполне соответствовал части 3 статьи 55 Конституции России, которая допускает ограничение прав и свобод человека и гражданина в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Причиной такого предложения послужило обилие (как и сегодня) в средствах массовой информации продукции, пропагандирующей жестокость, разврат, порнографию, вооруженные столкновения и войну. Такая свобода средств массовой информации, формирующей идеологию и психологию населения, уже давно приносит свои пагубные плоды. Тем не менее, в Конституции республики, так же как и в Конституции Российской Федерации, зафиксирован абсолютный запрет на цензуру. Кроме того, в соответствии с частью 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены исключительно федеральным законом.

Существовавшие долгие годы проблемы в республике, как в других регионах Северного Кавказа, с выплатой заработной платы, которые не только нарушают права работающего населения, но и приводят к социальной напряженности, послужили причиной закреплением конституционного нововведения, отсутствующей в Конституции России. Так, часть 3 статьи 40 Конституции Кабардино-Балкарской Республики гарантирует своевременность выплаты заработной платы. Несвоевременная выплата заработной платы влечет ответственность, предусмотренную законом. Данное конституционное положение было реализовано специальным Законом Кабардино-Балкарской Республики от 19 июля 2002 года
№ 42-РЗ (ред. от 15.05.2007 г.) «О гарантиях конституционных прав граждан на полную и своевременную оплату труда»[118]. Указанный Закон был принят после долгого (около года) и сложного обсуждения в законодательном органе государственной власти республики, причем разработан он был в недрах самого Парламента Кабардино-Балкарской Республики Комитетом по экономической политике. В частности, статья 4 указанного Закона запрещает руководителю организации размещать временно свободные финансовые средства на депозитных счетах в банках и осуществлять другие расходы (кроме расходов на возмещение вреда, причиненного жизни и здоровью, и требований о взыскании алиментов), если это неизбежно приведет к задержке выплаты заработной платы либо если имеется задолженность по выплате заработной платы. Данная норма представляется чрезвычайно эффективной с точки зрения обеспечения своевременной выплаты заработной платы. Не менее важную роль в этом плане играет и статья 5 «Ответственность должностных лиц органов государственной власти Кабардино-Балкарской Республики и органов местного самоуправления за нарушение порядка выделения и выплаты денежных средств». Так, согласно ее части 1, должностные лица органов государственной власти Кабардино-Балкарской Республики и органов местного самоуправления, в том числе работающие по трудовому договору, виновные в нарушении установленного порядка выделения и выплаты денежных средств из соответствующих бюджетов на оплату труда работников, временно, но не более чем на месяц, отстраняются от функций распорядителя денежных средств руководителями соответствующих органов государственной власти и органов местного самоуправления до решения вопроса о дисциплинарной или иной ответственности. На соответствующем положении Трудового кодекса РФ основана и норма о том, что должностные лица, являющиеся руководителями, заместителями руководителей органов государственной власти Кабардино-Балкарской Республики и органов местного самоуправления (их обособленных подразделений), виновные в нарушении прав работника на полную и своевременную оплату труда, могут быть уволены за однократное грубое нарушение трудовых обязанностей в соответствии с действующим законодательством. Такой подход нашел поддержку и в науке трудового права.

Примечательно, что уголовную ответственность за невыплату заработной платы федеральным законодателем была введена только в 1999 году. Указанная норма Конституции Кабардино-Балкарской Республики, учитывая существующий высокий уровень безработицы в регионе, закрепляет также право на защиту от безработицы.

Сложная в республике национальная и социальная структура общества, с его культурной неоднородностью, наличием этноконфессиональных линий, способна породить вертикальную «расщепленность» гражданского общества. В этих условиях особенно важно было исключить какие-либо этнократические тенденции в вопросах формирования системы властных органов и осуществления властных полномочий. Эта задача решена в тексте Конституции достаточно полным образом. Во-первых, права и свободы человека и гражданина являются, по Конституции, приоритетными, а равенство прав и свобод граждан, независимо от их национальности, незыблемым. Во-вторых, согласно части 1 статьи 4 Конституции власть в Кабардино-Балкарской Республике принадлежит народу, а не каким-либо отдельным группам [119]. В-третьих, в Кабардино-Балкарской Республике не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина (ч. 2 ст. 58).

Определенный интерес в данном вопросе вызывает комитет по межнациональным отношениям, действующий в структуре Парламента Кабардино-Балкарской Республики (ст.ст. 103, 104 Конституции КБР). Данный конституционный орган Парламента Кабардино-Балкарской Республики не типичен для представительных органов иных республик в составе Российской Федерации и призван рассматривать вопросы, затрагивающие национальные проблемы. Первоначально комитет формировался из числа депутатов кабардинской, балкарской и русских национальностей на паритетной основе (в комитет входят 15 депутатов) в качестве особого условия, что было закреплено в основном законе республики. Для вынесения вопроса на рассмотрение комитета необходимо было обращение не менее половины депутатов Парламента Кабардино-Балкарской Республики кабардинской, балкарской либо русской (и иных) национальностей. Принятие на рассмотрение комитетом вопроса, связанного с его полномочиями, и основанное на этом обращение комитета в Парламент Кабардино-Балкарской Республики является основанием для обязательного приостановления Парламентом Кабардино-Балкарской Республики дальнейших процедур принятия решения до его согласования. По согласованным с комитетом проектам актов Парламент Кабардино-Балкарской Республики принимает решения большинством голосов. Создание данного института парламентской власти, который вызвал особый интерес у представителей органов власти других субъектов и ученых[120], было призвано снять остроту внутриполитической и межнациональной напряженности в республике 1991-1992 годах. И с этой задачей данный институт и парламент в целом успешно справились весной 1994 года при очередной попытке вновь спровоцировать разделение республики по национальному признаку[121]. В ходе принятия Конституции Кабардино-Балкарской Республики 1997 года вносилось предложение, чтобы комитет принимал решения не простым, а квалифицированным большинством голосов. Однако это могло привести к частному блокированию многих решений Парламента даже при согласии с ним большинства членов комитета. Предлагалось также вообще упразднить комитет по межнациональным отношениям как фактически надпарламентский орган, способный блокировать решения большинства депутатов, а потому противоречащий конституционному принципу народовластия[122]. Но депутаты все же посчитали, что существование комитета с теми же полномочиями, что и раньше
(а он на дату принятия Конституции КБР 1997 г. существовал как парламентский орган несколько лет), себя оправдало, и закрепили его полномочия в основном законе республики. В 2005 и 2006 годах после опубликования новой редакции Конституции Кабардино-Балкарской Республики в законодательный орган республики были направлены экспертные заключения управления Министерства юстиции по Южному федеральному округу[123], где указывалось, что формирование Комитета по межнациональным отношениям Парламента Кабардино-Балкарской Республики из числа депутатов кабардинской, балкарской и русской национальностей на паритетной основе является ограничением прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности. Аналогичное замечание представила и республиканская прокуратура[124], вызванное возникшими в Генеральной прокуратуре Российской Федерации правовыми замечаниями, которая усмотрела в этой норме нарушение закрепленного в Конституции Российской Федерации и Конституции Кабардино-Балкарской Республики принципа равенства прав независимо от национальной принадлежности. Соответственно, прокуратура настаивала и на исключении ключевого положения о том, что решение Комитета по межнациональным отношениям Парламента Кабардино-Балкарской Республики считается принятым в случае, если за него проголосовало большинство от каждой из трех национальных групп.

Конституционный Суд Кабардино-Балкарской Республики в своей справке по экспертному заключению ГУ МЮ РФ по ЮФО (№ 01-17/02/2170 от 20.12.2005 г.) на Конституцию Кабардино-Балкарской Республики [125] апеллировал, что Комитет не является органом государственной власти, а является таким консультативным «барьером» для непродуманных действий, которые могут нарушить баланс межнациональных отношений в республике. Конституционный Суд Кабардино-Балкарской Республики используя по аналогии правовую позицию Конституционного Суда Российской Федерации – «Конституция Российской Федерации, ее статья 19, гарантируя равенство прав и свобод человека и гражданина, а также запрещая любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности, не препятствуют законодателю – при осуществлении регулирования и защиты прав и свобод человека и гражданина, определении их основного содержания, а также гарантий реализации – установит определенные различия в правовом статусе лиц, принадлежащих к разным по условиям и роду деятельности категориям, в том числе вводить особые правила, если эти различия являются оправданными и обоснованными, соответствуют конституционно значимым целям»[126] отметил, что Комитет формируется во-первых, из депутатов, выбранных в установленном законом порядке, наделенных единым статусом, во-вторых, из представителей групп населения, составляющих народ Кабардино-Балкарской Республики для проведения постоянного мониторинга всего массива республиканского законодательства, обеспечения прав всех народов (кабардинского, балкарского, русского и других), населяющих республику, и именно с этой целью он формируется на паритетной основе. В то же время Конституционный Суд Кабардино-Балкарской Республики рекомендовал исключить из основного закона республики механизм вынесения вопроса на рассмотрение Комитета, определив его в специальном республиканском законе.

Закон Кабардино-Балкарской Республики от 13 июля 2006 года № 48-РЗ «О поправках к Конституции Кабардино-Балкарской Республики» устранил замечания к статьям Конституции, посвященным формированию, функционированию и порядку принятия решений Комитетом по межнациональным отношениям Парламента, исключив, в частности, положение о том, что он состоит из депутатов Парламента кабардинской, балкарской, русской национальностей на основе равного представительства.

Статья 41 Конституции Кабардино-Балкарской Республики зафиксировала не менее важные гарантии, которые также отсутствуют в российской Конституции. Кабардино-Балкарская Республика гарантировала трехлетний отпуск по уходу за ребенком, оплачиваемый в размере, установленном республиканским законом. Эта норма на тот момент являлась уникальной для конституций и уставов субъектов Российской Федерации. Республика одной из первых, таким образом, обозначила не просто социальную направленность своей государственной политики, но и приоритеты самой социальной политики, ориентированной на поддержку семьи и стимулирование роста рождаемости. Соответствующая норма, уделяющая особое внимание вопросам семьи, материнства, отцовства и детства имела определенный позитивный резонанс по всей стране[127]. Ранее часть 3 статьи 41 Конституции Кабардино-Балкарской Республики гарантировала также каждому новорожденному в Кабардино-Балкарской Республике открытие личного именного денежного вклада в размере десяти минимальных размеров оплаты труда. Однако, в связи с неустойчивостью минимального размера оплаты труда и в связи с тем, что определение конкретного размера социальных выплат не требовало по своему характеру конституционного закрепления, было предложено исключить из конституционного текста указание конкретных размеров выплат. Законом Кабардино-Балкарской Республики от 5 февраля 2008 года № 5-РЗ «О поправках к Конституции Кабардино-Балкарской Республики»[128] данная норма в ходе конституционной реформы в республике была исключена.

В конституционном решении вопроса прав и свобод человека и гражданина в Кабардино-Балкарской Республике следует выделить следующие аспекты. Во-первых, Кабардино-Балкария как демократическое правовое государство в составе Российской Федерации зиждется на уважении неотъемлемых, суверенных прав и свобод человека и гражданина и их сообществ (национальных, местных и пр.) согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации и Конституцией Кабардино-Балкарской Республики. Во-вторых, Конституция Кабардино-Балкарской Республики, признавая и гарантируя права и свободы человека и гражданина, предполагает не растворение личности и народов республики в некоем вненациональном конгломерате, а их интеграцию и консолидацию. Поэтому фундаментальные ценности уважения к истории, традициям, культуре, языку и национальному достоинству народов Кабардино-Балкарии зафиксированы в статьях основного закона как в форме конституционных прав, так и в форме конституционных обязанностей государства. В-третьих, местный законодатель, учитывая исторические особенности развития государственности Кабардино-Балкарии, заложил в Конституцию диалоговую модель отношений в обществе – механизм, который будет способствовать развитию культуры диалога и компромисса в общественно-политической жизни Республики, в том числе в вопросе прав и свобод человека и гражданина.