Глава 1. Теоретико-правовые основы конституционного статуса республики в составе Российской Федерации

Теоретико-правовые и практические вопросы конституционного статуса субъектов Российской Федерации являются одним из самых дискуссионных в отечественном конституционном праве. Несмотря на наличие определенных исследований по данному вопросу, по-прежнему одним из актуальных направлений в области государственно-правовых исследований остается анализ происхождения и развития конституционного статуса республики в составе Российской Федерации.

В этой связи отдельное изучение конституционного статуса республики в составе Российской Федерации и, в частности, Кабардино-Балкарской Республики представляется востребованным, интерес к которому не ослабевает и по сей день. Этот вывод исходит из концепции российского конституционализма, предполагающего наличие в нем двух пластов – федерального и субъектного, а также из самой исторически сложившейся уникальной конструкции российского федерализма. Каждый субъект Российской Федерации, и Кабардино-Балкарская Республика не исключение, имеет внушительный массив своего конституционного законодательства. Наряду с общими направлениями конституционно-правового регулирования общественных отношений, характерными для Российской Федерации в целом и для других субъектов Российской Федерации, у республики есть свои особенности, нашедшие отражение в Конституции Российской Федерации и конституциях республик в составе Российской Федерации. Между тем в последние годы эти конституционные особенности, характеризующие конституционный статус республики в составе Российской Федерации, получили новое осмысление, как в теории конституционного права, так и в конституционной судебной доктрине. Данное обстоятельство, на наш взгляд, несмотря на то, что какие-либо изменения в текст Конституции Российской Федерации не вносились, позволяет исходя из концепции «живого права» говорить о новом содержании, эволюции конституционного статуса республики в составе Российской Федерации.

Построение и обоснование системы научных взглядов на существующее в действительности правовое явление предполагает создание внутренне согласованной и структурированной умозрительной конструкции, основу которой наряду с основными идеями, теоретическими выводами образуют общепринятые юридические категории[4]. Поэтому для уяснения содержания конституционного статуса субъекта Российской Федерации представляется необходимым осуществление анализа общетеоретических основ статуса субъекта федеративного государства и характеристики общепринятых в науке конституционного права понятий «субъект федерации», «конституционный статус субъекта федерации».

Большинство ученых-государствоведов при формулировании понятия «субъект федерации» акцентируют внимание на том, что субъект федерации является участником федеративных отношений: «субъект федерации – государственное (государственноподобное) территориальное образование в составе федерации, являющееся участником федеративных правоотношений»[5].

В научной литературе отмечается, что серьезным пробелом в Конституции РФ является то, что она практически не дает представления о содержании правовых норм, определяющих статус субъекта Российской Федерации, о том, что понимается под изменением статуса, а также чем статус субъекта Федерации, упоминаемый в статье 66 Конституции РФ, отличается от конституционно-правового статуса субъекта Федерации, упоминаемого в статье 137 Конституции РФ. Конституция РФ в статье 66 ограничивается лишь указанием, что статус субъекта Федерации определяется Конституцией РФ и, соответственно, конституцией или уставом субъекта Федерации[6].

Следует согласиться в связи с этим с мнением о том, что необходимо в интересах стабильности федеративного устройства государства максимально четко определить, что федеральные законы или другие акты органов государственной власти Российской Федерации не могут изменять правовой статус субъекта Российской Федерации[7].

Обоснованным представляется вывод, что субъекты федерации можно признать субъектом федеративных отношений как сложного комплекса властеотношений по поводу децентрализации государственной власти и вытекающих из них широкого спектра иных отношений, связанных с реализацией компетенций федерации и ее субъектов, что предполагает наличие у последних значительного числа дополнительных признаков, являющихся производными от вышеуказанных признаков. В зарубежных федерациях субъектам присуще наличие своей конституции (в России она есть у республик), парламента, правительства, иногда особой судебной системы и военизированных формирований, своего гражданства, государственной символики[8].

В Конституционно-правовой науке выделяют различные признаки субъектов федерации. В частности авторы коллективной работы «Основы теории и практики федерализма» перечисляют четырнадцать позиций, характеризующих субъект федерации:

1) субъект федерации состоит в федерации, поэтому они в своих внутренних и внешних делах должны исходить из того, что они являются частями федеративного государства;

2) статус субъекта федерации определяется субъектами совместно с федерацией;

3) статус субъекта федерации, прежде всего, выражается в объеме полномочий, в способах разграничения предметов ведения;

4) субъекты федерации имеют свой основополагающий акт – конституцию, устав или статут;

5) субъект федерации имеет свою систему органов государственной власти;

6) субъект федерации имеет свою территорию, которую нельзя изменить без его согласия;

7) территория федеративного государства является единым экономическим пространством;

8) статус личности в федеративном государстве в принципе является единым;

9) в федеративном государстве единое ведение государственных дел, единый государственный и общественный порядок;

10) для федеративных государств характерна централизация вооруженной охраны территории государства;

11) вопрос участия субъектов федерации в международных и внешнеэкономических отношениях решается по-разному;

12) субъекты федерации имеют право на сотрудничество друг с другом;

13) в определенных случаях объекты федерации могут создаваться по национально-территориальному или языковому принципу;

14) субъекты федерации имеют свои государственные символы – герб, флаг, гимн, столицу (либо административный центр)[9].

Крылова Е.Г. выделяет следующие признаки субъектов федерации:

1) территория федерации субъектов состоит из территории субъектов федерации и в политико-административном отношении представляет собой единое целое;

2) субъекты федерации не обладают суверенитетом в полном объеме, они не имеют права на сецессию (односторонний выход из федерации);

3) наряду с системой федеральных органов государственной власти субъекты федерации имеют свою систему законодательных, исполнительных и судебных органов власти, но по отношению к федеративной системе они являются подсистемами, пределы их юрисдикции определяются федеральной конституцией и конституционными законами;

4) у субъектов федерации могут быть свои конституции и своя система законов, которые не должны противоречить федеральной конституции и системе права;

5) субъект федерации имеет самостоятельный бюджет;

6) гражданин считается гражданином федерации и может считаться гражданином соответствующего субъекта федерации;

7) субъект федерации представлен в федеральном парламенте[10].

По мнению В.Е. Чиркина, множество указанных признаков можно укрупнить следующим образом:

1) субъекты федерации – системообразующие элементы, то есть юридически федерация определяется через «субъекты», их отношения между собой и с федерацией;

2) субъекты федерации обладают государственной властью, подчиненной по отношению к власти федерации, и, следовательно, имеют свою систему органов государственной власти;

3) субъекты состоят в федерации, соответственно они не могут в одностороннем порядке изменять свой статус, то же самое не может и федерация;

4) субъект федерации обладает самостоятельностью и ее конституционными гарантиями. Эти гарантии связаны с его территорией, системой его государственных органов, закреплением за ним сферой исключительных предметов ведения и т.д.;

5) законодательно устанавливается и фактически осуществляется обязательное участие субъектов федерации в федеральных делах;

6) субъект федерации подлежит контролю со стороны последней и в отношении него может быть использовано федеральное принуждение, данные права обусловлены верховенством федерации;

7) субъекты федерации вправе заключать соглашения и союзы с другими субъектами данной федерации, с субъектами других федераций, а также участвовать в иных международных отношениях[11].

Гашокин И.А. и Хачеритлов М.Ж. выделяют следующие признаки субъектов федерации:

1) территория субъекта федерации является неотъемлемой частью территории федерации;

2) субъекты федерации обладают территориальной целостностью;

3) субъекты федерации имеют ограниченную политическую самостоятельность;

4) субъекты федерации не обладают суверенитетом;

5) субъекты федерации не обладают правом выхода (сецессии) из состава федерации[12].

Все вышеуказанные признаки субъекта федерации в правовом смысле трансформируются в комплекс соответствующих прав и обязанностей, характеризующих субъект федерации как субъект права, обладающий определенным правовым статусом. Следовательно, субъект федерации характеризуют особые признаки, существенно отличающие его от самой федерации. Такими признаками можно считать следующие характеристики:

1) субъекты федерации имеют собственную территорию, являющуюся частью общефедеральной, которая определяет пределы распространения его государственной власти;

2) комплекс прав и обязанностей субъекта федерации, образующий его правовой статус, позволяет ему быть участником федеративных правоотношений, а также вступать в определенные международные отношения, круг которых определяется федерацией. Статус субъекта федерации может быть изменен только с его согласия;

3) субъект федерации охватывает часть населения страны, преимущественно проживающего на его территории, которое является источником и носителем его государственной власти;

4) субъект федерации обладает всей полнотой государственной власти вне пределов компетенции федерации, то есть собственная компетенция субъекта федерации носит исключительный характер, даже если она определяется как остаточная;

5) субъект федерации является системообразующим элементом федерации, то есть специфика той или иной федерации определяется через статус ее субъектов[13].

Таким образом, учет вышеуказанных признаков позволяет сформулировать следующее общетеоретическое определение субъекта федерации: Субъект федерации – это публично-правовая организация его народа (населения), обладающая на своей территории (по конституции) всей полнотой государственной власти вне пределов компетенции федерации, являющаяся участником федеративных правоотношений, статус которого может быть изменен только с его согласия.

Выявление содержания понятия «субъект федерации» позволяет раскрыть понятие «конституционного статуса субъекта федерации»[14]. При этом категория «конституционный статус субъекта федерации» до сих пор относится к числу наименее разработанных и дискуссионных категорий в современном конституционном праве[15].

Содержание классической теории федерализма постулирует наличие в федеративном государстве двух уровней власти – государственной власти федерации и государственной власти ее субъектов. Сутью любой федерации становится проблема разделения и взаимосвязи государственной власти федерации и государственной власти ее субъектов[16]. Как нами уже указывалось выше, именно это обстоятельство доминирует среди совокупности подлежащих решению проблем, связанных с федерализмом.

Конституционный статус определяется нормативными характеристиками, закрепленными в Конституции. Для субъектов правоотношений одного рода (типа) он является общим.

Конституционно-правовой статус шире по содержанию конституционного и включает в себя характеристики, содержащиеся, помимо Конституции, в нормах других источников конституционного права. Этот вид статуса учитывает видовые особенности субъектов правоотношений одного рода (типа) и в этом смысле он синонимичен специальному правовому статусу. Правовой статус характеризуется наибольшей широтой параметров, определенной источниками самых разных отраслей права.

По образному выражению Н.А. Богдановой, получается своего рода «матрешка», состоящая из трех рассмотренных видов статусов, причем наиболее общий объем имеет правовой статус, основу которого составляет конституционно-правовой статус, ядро которого, в свою очередь, составляет конституционный статус[17].
В структуре конституционно-правового статуса любого субъекта конституционного права Н.А. Богданова выделяет следующие элементы:

1) место в обществе и государстве, социально-политическая роль и назначение;

2) общая правоспособность;

3) права и обязанности или компетенция и ответственность;

4) гарантии устойчивости и реальности правового состояния субъектов конституционного права[18].

Бродский М.Н. и Ливеровский А.А. выделяет три компонента конституционно-правового статуса субъекта федерации:

1) статический компонент статуса, выражающий положение субъекта Федерации как субъекта публичного права (сюда автор относит наиболее постоянные атрибуты субъекта Российской Федерации: официальное наименование, символику, «домицилий», официальный язык, территорию, гражданство, а также, с некоторым сомнением, органы, полномочные представительствовать от имени субъекта Федерации);

2) функциональный компонент статуса (его составляют предметы ведения и полномочия субъекта Федерации, а также принимаемые в соответствии с ними региональные правовые акты);

3) юрисдикционный компонент статуса, характеризующий подконтрольность деятельности субъекта Федерации и его ответственность. Также данные авторы считают возможным к указанным элементам добавить имущественно-финансовые и гарантийные компоненты статуса[19].

Борисова М.М. и Дудко И.Г. исходя из особенностей феномена субъектов Российской Федерации выделяют следующие части (элементы) структуры их статуса:

1) принципы конституционно-правового статуса;

2) атрибутивные признаки субъекта Российской Федерации;

3) права и обязанности субъекта Российской Федерации;

4) гарантии прав субъекта Российской Федерации;

5) ответственность субъекта Российской Федерации.

Все остальные элементы статуса субъекта Федерации, на взгляд данных авторов, являются либо предстатусными элементами (как, например, принципы федеративного устройства), либо включаются в объем указанных структурных элементов (как, например, имущественно-финансовый компонент статуса субъекта Федерации, который можно отнести к правам и обязанностям субъекта Федерации)[20].

Лебедев А.Н., исследуя содержание понятия конституционного статуса субъектов Российской Федерации и его отличие от понятия конституционно-правового статуса субъектов Федерации, фактически отождествляет его с понятием правового положения субъекта федерации: «Конституционный статус (правовое положение) субъекта федерации как научная категория – это совокупность установленных нормами основного закона государства прав, гарантий их реализации, обязанностей, ответственности субъекта федерации»[21].

Конституционный статус субъекта федерации может рассматриваться в узком и широком смысле. В узком его можно представить как права и обязанности субъекта федерации исключительно по отношении к федерации, то есть в федеративных отношениях. В советский период статус субъекта федерации исследовался именно в узком смысле[22]. В широком смысле статус субъекта федерации понимается как его права и обязанности по отношению не только к федерации, но и к другим субъектам права, с которыми субъект федерации в соответствии с конституцией государства может вступать в правоотношения.

Наиболее содержательным представляется следующее определение конституционного статуса субъекта Российской Федерации, имеющееся в науке конституционного права. Конституционный статус (правовое положение) субъекта Российской Федерации – это совокупность установленных нормами Конституции Российской Федерации прав, гарантий их реализации, обязанностей, ответственности субъекта Российской Федерации во взаимоотношениях с Федерацией, субъектами Федерации, субъектами международного права, местным самоуправлением и гражданами[23].

Субъектный состав современной Российской Федерации неоднороден. Он установлен в статьях 5, 65 Конституции Российской Федерации. Основной закон России выделяет 6 видов субъектов Российской Федерации – республики, края, области, города федерального значения, автономная область, автономные округа. Такая, по выражению В.Е. Чиркина, «разнопорядковость» встречается только в России. Другие федерации в основном состоят из субъектов одного вида – штаты в США, Мексике, Индии, земли – в Федеративной Республике Германии и Австрии, кантоны – в Швейцарской Конфедерации, провинции – в Пакистане, Канаде, Бразилии и т.д. Различия в названиях современных субъектов Российской Федерации прежде всего отражают основные этапы эволюции субъектного состава Российской Федерации за 90-летнюю историю ее существования, а также изначально существовавшая разноуровневость правового статуса соответствующих территорий, в частности, особенности правового статуса республик.

Известно, что в конституциях советского периода общепринятая в конституционном праве категория «субъект федерации» отсутствовала. Вследствие этого выделение субъектов Федерации осуществлялось на уровне доктринального толкования конституций, что представляло известную сложность. Общепринятым было признание субъектами РСФСР лишь автономных республик. Конституция РСФСР 1978 года закрепляла за ними статус государства, сопровождая наделением соответствующими атрибутами государства – свое гражданство, высшие органы государственной власти, по названию практически повторявшие высшие органы государственной власти РСФСР, своя геральдика и др. Кроме автономных республик к субъектам РСФСР относили также иные национально-территориальные образования, имевшие специальное представительство в высшем законодательном органе либо СССР, либо РСФСР (автономные области, автономные округа). Между тем автономные области и автономные округа входили в состав административно-территориальных единиц и не обладали достаточной самостоятельностью, позволявшей определять их как субъектов Федерации. Таким образом, установление Конституцией Российской Федерации различных видов, составляющих Федерацию субъектов – это результат статусной трансформации республик, с одной стороны, и административно-территориальных единиц – с другой.

В современной отечественной литературе по федерализму термин «субъект Российской Федерации» часто определяется как государственное образование либо государствоподобное образование[24]. При этом первый термин чаще относят к республикам, вторым же характеризуют прочие субъекты Российской Федерации. Отдельные авторы считают термины «государственное образование» и «государствоподобные образования» тождественными, тем самым полностью «стирая» различия между республиками и иными субъектами Российской Федерации[25]. Таким образом, в современной науке конституционного права статус государства за республиками в составе Федерации, несмотря на прямое установление этого статуса статьей 5 Конституции Российской Федерации, абсолютным большинством ученых не признается и подменяется, как правило, статусом «государственное образование». Также ряд правоведов отмечают, что «Конституция Российской Федерации устанавливает положение республик, краев, областей, городов федерального значения, автономной области, автономных округов в системе первоначально конституцированных общественных отношений и связей в качестве субъектов Федерации. Безусловно, Конституция Российской Федерации 1993 года отразила реалии политических и правовых отношений России и ее субъектов, которые отчасти носили компромиссный характер. Это прослеживается в ряде ее положений, в том числе относимых к статусу субъектов Российской Федерации (например, определение республики как государства). Однако именно действующая федеральная Конституция впервые определила конституционно-правовую природу частей Федерации как «субъектов Российской Федерации», закрепив принцип их равноправия. Все субъекты Российской Федерации, вне зависимости от их наименования (государственно-территориальных особенностей), получили одинаковый конституционный статус. Из статьи 5 Конституции Российской Федерации следует, что различия наименований субъектов Российской Федерации в плане государственно-территориальных особенностей не должны рассматриваться как обоснование существования видов субъектов Российской Федерации, которые обладают различным конституционным статусом»[26].

Федеративная природа России предопределила наличие в субъектах Российской Федерации системы правовых норм, регулирующих, в частности, общественные отношения, традиционно относящиеся к предмету конституционного права. Полноценная деятельность участников названных отношений основывается на его конституционном законодательстве.

В юридической науке выделяется несколько взглядов на природу федеративного государства. Выделим и проанализируем некоторые из них. Ряд зарубежных исследователей объясняют особенности федеративных отношений через концепцию «участия», когда в основу сущности природы федеративного государства положена идея государственного суверенитета центральной власти и право территорий участвовать в осуществлении государственной власти на основе согласованной воли народа государства. Согласно данной концепции, существенным признаком федеративного государства является участие территорий в образовании национальной воли, но единственно суверенной остается лишь центральная власть. «Так как суверенным государством является федеративное государство, то частные государства, из которых оно состоит, не государства в юридическом смысле слова. Называют ли их кантонами, штатами или провинциями, они не представляют верховного характера»[27]. Эту концепцию поддерживают и некоторые отечественные исследователи. Например, Г. Королева-Конопляная указывает на то, что общегосударственная власть суверенна, «поскольку образуется на основе консенсусного решения местных и центральных властей. Она имеет двойной источник: волю всего населения федеративного государства и волю отдельных политических образований, соединенных в общий союз волей народа, взятого в своем разъяснении на самостоятельные политические единицы»[28]. Однако недостатком данной теории представляется ее ограниченность, выражающаяся в том, что объектом ее анализа оказывается лишь одна существенная сторона – согласование воли для централизации власти.

Интерес с теоретической точки зрения представляет и другая теория, объясняющая природу федеративного государства как систему организации в обществе государственной власти, самоуправляемой на основе договора (Даниил Елазар, Винсент Остром). По мнению авторов данной концепции, договор (соглашение) рассматривается не как форма, а как содержание федеративных отношений, основа которых – согласие сторон и самоуправление. Любая федерация по своей сути – самоуправляемое договорное государство, в котором разделение и осуществление государственной власти на всех уровнях должно основываться на достижении договоренности и самоуправления. Если власть делится между центром и составными частями сверху без согласия составных частей федерации либо согласования с ними, то в этом случае, какие бы ни были права у территорий, государство не может быть признано по своей природе федеративным. И наоборот, если власть разделена на основе согласия сторон, но ни центр, ни составные части не обладают полнотой власти для осуществления своих функций, не имеют возможности самодостаточно самоуправляться, то в этом случае с той или иной степенью определенности можно сказать, что федерализм подменяется унитаризмом либо конфедеративным устройством[29].

Исходя из видов правовых актов, учреждающих федерацию, выделяют два ее типа: конституционную и конституционно-договорную. Как известно, Россию считают договорной (а точнее, конституционно-договорной) федерацией те политики и ученые, которые рассматривают Федеративный договор как ее первичный учредительный акт (Л.Ф. Болтенкова, И.П. Ильинский, Б.С. Крылов, В.А. Кряжков, Н.А. Михалева, И.А. Умнова)[30].

Кроме того, они ссылаются на практику заключения договоров о разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами власти и органами власти субъектов Российской Федерации. Другая позиция заключается в том, что договорный процесс опосредует и создание, и функционирование федеративного государства. Однако основным законом федеративного государства становится его конституция (Б.С. Эбзеев,
Л.М. Карапетян)[31]. Иначе говоря, договор образует основу создания федерации, а Конституция – основу организации и функционирования уже созданного федеративного государства. Поэтому Российская Федерация является не договорной, а конституционной федерацией.

Следует согласиться с мнением В.Е. Чиркина[32], который считает, что основной проблемой федеративных отношений становится проблема разделения и взаимосвязи государственной власти федерации и государственной власти ее субъектов.

С проблемой определения типа Российской Федерации тесно связан вопрос о государственном суверенитете республики в составе Российской Федерации, исходя из ее конституционного определения как государства.

Теоретико-правовое определение республики выделяет ее как форму государства[33]. В соответствии с ним любая республика всегда является государством; отсутствие признаков и элементов государства у республики с позиций строго юридического подхода означает, таким образом, нелегитимность придания (провозглашения) статуса республики.

Традиция определять республику как государство возникла еще в советском государственном праве, где союзные республики провозглашались суверенными государствами, а автономные республики – государствами без ссылки на суверенитет[34]. Это привело к возникновению в советской науке государственного права концепции так называемого «несуверенного государства»[35]. Вопрос о наличии у республик в составе Российской Федерации государственного суверенитета и, соответственно, вопрос о конституционности признака государственного суверенитета республик возник после принятия Конституции Российской Федерации, которая не содержит такого прямого указания на государственный суверенитет республик в составе Российской Федерации[36].

В современной российской правовой науке, впитавшей в себя разработки по теме суверенитета многих зарубежных и отечественных авторов, существуют самые разнообразные мнения относительно суверенитета субъектов Российской Федерации, прежде всего республик, которые, однако, могут быть сведены к трем основным подходам к пониманию концепции государственного суверенитета[37].

Согласно первому подходу, первичным является суверенитет государств (республик) в составе Российской Федерации, а Федерация фактически является результатом их добровольного объединения[38]. Сторонники этой концепции ссылаются, как правило, на Федеративный договор и определяют его как основу сложившейся в начале 1990-х годов текущей российской федеративной модели, то есть исходят из договорного характера Российской Федерации[39].

Второй подход представляет собой концепцию дуализма российского суверенитета и ее субъектов[40]. Данная концепция развивает теорию «синтетического суверенитета», разработанную знаменитым российским государствоведом А.С. Ященко. Согласно данной теории суверенитет определяется в синтетической неразрывности центральной и региональной власти. Федеральная и местная (региональная) власть существуют не рядом друг с другом (разделенный суверенитет) и не одна над другой (теория единого и неделимого суверенитета), а друг с другом и друг в друге, не противопоставлены, а объединены[41]. Сторонники такого подхода тем самым признают возможность сосуществования в федеративном государстве, субъектами которого являются суверенные единицы, двух сопряженных, взаимосвязанных и взаимообусловленных разноуровневых суверенитетов (суверенитета федерации и суверенитета соответствующего субъекта), каждый из которых не может успешно реализовываться обособленно, в отрыве от другого[42].

Третий подход заключается в том, что государственный суверенитет един и неделим, принадлежит только Российской Федерации, а делиться могут лишь полномочия Федерации и ее субъектов[43]. В соответствии с данным подходом сувереном выступает лишь Российская Федерация[44]. Этот подход основан на позиции конституционной федерации, образованной на основе учредительного акта – Конституции Российской Федерации[45]. Отмечается, что признание суверенитета субъектов Федерации привело бы к игнорированию суверенитета самой Российской Федерации как самостоятельного независимого целостного государства[46]. «Не может быть суверенитетов на одной территории. Рано или поздно их столкновение может привести к тяжелейшим последствиям для населения, в чем можно убедиться на опыте национально-государственного строительства в Чеченской Республике»[47].

Результатом этой научной дискуссии, расставившим все точки над «и» с точки зрения содержания Конституции Российской Федерации, стали решения Конституционного Суда Российской Федерации от 7 июня 2000 года № 10-П[48] и от 27 июня 2000 года № 92-О[49]. В них Конституционный Суд констатировал, что «содержащееся в Конституции Российской Федерации решение вопроса о суверенитете предопределяет характер федеративного устройства, исторически обусловленного тем, что субъекты Российской Федерации не обладают суверенитетом, который изначально принадлежит Российской Федерации в целом. По смыслу преамбулы, статей 3, 4, 5, 15 (часть 1), 65 (часть 1), 66 и 71 (пункт «б») Конституции Российской Федерации в их взаимосвязи, республики как субъекты Российской Федерации не имеют статуса суверенного государства и решить этот вопрос иначе в своих конституциях они не могут, а потому не вправе наделить себя свойствами суверенного государства, – даже при условии, что их суверенитет признавался бы ограниченным»[50].

Следовательно, заключил Конституционный Суд, использование в статье 5 (часть 2) Конституции Российской Федерации применительно к установленному ею федеративному устройству понятия «республика (государство)» не означает – в отличие от Федеративного договора от 31 марта 1992 года – признание государственного суверенитета этих субъектов Российской Федерации, а лишь отражает определенные особенности их конституционно-правового статуса, связанные с факторами исторического, национального и иного характера[51]. Таким образом, Конституция Российской Федерации не допускает какого-либо иного носителя суверенитета, помимо многонационального народа Российской Федерации и не предполагает какого-либо иного государственного суверенитета, кроме суверенитета Российской Федерации. В Определении от 27 июня 2000 года № 92-О Конституционный Суд Российской Федерации высказался еще более однозначно: «Конституция Российской Федерации не допускает какого-либо иного носителя суверенитета и источника власти, помимо многонационального народа России, и, следовательно, не предполагает какого-либо иного государственного суверенитета, помимо суверенитета Российской Федерации. Суверенитет Российской Федерации, в силу Конституции Российской Федерации, исключает существование двух уровней суверенных властей, находящихся в единой системе государственной власти, которые обладали бы верховенством и независимостью, т.е. не допускает суверенитета ни республик, ни иных субъектов Российской Федерации»[52].

Следует отметить, что вышеуказанные решения, тем не менее, не положили конец научной дискуссии по вопросу о легитимности государственного суверенитета республик в составе Российской Федерации[53]. По мнению отдельных ученых, вышеназванные решения Конституционного Суда Российской Федерации по вопросу о государственном суверенитете республик в составе Российской Федерации являются интерпретацией органом судебного конституционного контроля России соответствующих статей Конституции и не отражают того смысла, который закладывался в них изначально на основе Федеративного договора и результатов работы Конституционного совещания, состоявшегося в июне 1993 года[54]. Соответствующую позицию занимали и органы государственной власти отдельных субъектов Российской Федерации. В частности, Государственное Собрание – Курултай Республики Башкортостан, обращаясь в 2001 году с запросом в Конституционный Суд Российской Федерации о толковании ряда положений Конституции Российской Федерации, выразил свою позицию, в том числе по вопросу о государственном суверенитете республик в составе Российской Федерации, согласно которой республика в составе Российской Федерации по сравнению с другими субъектами Российской Федерации имеет особый статус и в качестве государства обладает суверенитетом и осуществляет суверенные права в сфере полномочий по вопросам, определенным статьей 73 Конституции Российской Федерации. Положения указанных в запросе статей Конституции Российской Федерации заявитель понимает именно как доказательство наличия у республики такого суверенитета и суверенного характера основанных на нем полномочий и компетенции ее органов государственной власти. Полагая, что республика в составе Российской Федерации имеет все атрибуты государственности – территорию, население, гражданство, государственную власть, распространяющуюся на все население и всю территорию республики, – заявитель делает вывод, что по смыслу статей 5, 11, 71, 72, 73, 76, 77 и 78 Конституции Российской Федерации республике (государству) как субъекту Российской Федерации присущи все признаки государственности: верховенство, независимость и самостоятельность государственной власти в пределах предметов своего исключительного ведения, а также полнота законодательной, исполнительной и судебной власти на всей своей территории вне пределов ведения Российской Федерации и полномочий Российской Федерации по предметам совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов, т.е. такие свойства, которые в своей совокупности составляют качество суверенного государства[55]. С ходатайством о разъяснении Определения Конституционного Суда Российской Федерации от 27 июня 2000 года № 92-О выступил и Президент Республики Башкортостан. Однако в своем Определении по данному запросу от 6 декабря 2001 года № 250-О Конституционный Суд Российской Федерации подтвердил ранее сформулированные им выводы об отсутствии у республик в составе Российской Федерации свойства суверенитета[56].

В то же время вышеизложенная позиция Конституционного Суда Российской Федерации по сути послужила дополнительным основанием для прямо противоположенной позиции, ставящей под сомнение использование в Конституции Российской Федерации в отношении республик самого термина «государство», поскольку суверенитет является имманентно присущим государству свойством; это означает, что не бывает несуверенного государства. Наименование «государство» в отношении республик в составе Российской Федерации, согласно этой позиции, носит декларативный характер[57].

Заключения Конституционного Суда Российск