Политичские теории xx века

Нынешнее столетие, как никакое другое, богато, с точки зрения развития политической науки. Этот век обострения идейной борьбы и в то же время начала сближения, взаимообогащения политических идеологий. Это время появления новых методологических подходов, зарождения новых политических идей и возвращения, переосмысления наследия прошлого.

Политическая мысль современной Европы развивается под сильным влиянием воззрений таких выдающихся теоретиков, живших на рубеже 19-20 веков, как немецкий историк и социальный философ Макс Вебер (1864-1920) и французский социолог Эмиль Дюркгейм (1858-1917).

Пытаясь разрешить проблему типологии религиозного сознания, М. Вебер пришел к выводу, что в истории существовало три способа организации общества: традиционный, харизматический и рациональный (капитализм). Соответственно он выделяет и три типа политического господства. Для рационального политического господства, считает он, характерно всевластие рациональной бюрократии. Прогрессирующая рационализация – неизбежная судьба западного мира и движущей силой данного процесса выступает рациональная бюрократия. Современная политическая наука находится под значительным влиянием идей М. Вебера.

Э. Дюркгейм считается основоположником широко распространенной в современной политической науке методологии структурного функционализма. Продолжая традиции позитивизма, он попытался преодолеть его ограниченность. Центральной идеей социальной философии Дюркгейма была идея общественной солидарности. Он развивал мысль о необходимости создания профессиональных корпораций взамен старых политических форм организации.

С начала XX века чувствуется все более сильное влияние психологической науки на политические исследования. Это новое явление в методологической сфере принято называть бихевиоризмом. Особенно сильным оно оказалось в американской политической науке. Классиком политического бихевиоризма в США считается Г. Лассуэл (1902-1978). Пытаясь создать единую политическую науку, ориентированную на социологические исследования и отвечающую потребностям практической политики, он широко применял психологические методы при изучении политического поведения, политической пропаганды, политической власти в целом. Ему принадлежит бесспорный приоритет в разработке методик анализа принятия политических решений, контентанализа политической коммуникации и т. д. Лассуэл считал, что все гуманитарные науки являются политическими, поскольку рассматривают так или иначе политические проблемы. Несмотря на ряд негативных моментов, бихевиоризм в целом сыграл и продолжает играть позитивную роль в изучении политических явлений.

Значительное влияние на политическую мысль нашего столетия оказал фрейдизм. Хотя большинство современных политологов считает спорным объяснение всех социально-политических отношений, с точки зрения превращенных форм сексуальных импульсов, но психоаналитическая методология бесспорно дает немало полезного, будучи применяема к исследованию некоторых проблем, например, таких, как проблемы «лидер-масса».

XX век – это продолжение старого спора о ценности политической жизни, и в центре дискуссии находится проблема демократии как общечеловеческой ценности.

Серьезную критику демократии, ее ценностей находим в нашем столетии у многочисленных представителей теории элиты. Классикой элитизма стали концепции Вильфредо Парето (1846-1923), Гаэтоно Моска (1858-1941) и Роберт Михельс (1878-1936). Элитисты последовательно отстаивают незыблемость деления любого человеческого сообщества на правящую элиту и подвластную массу. Парето обосновывал это деление биопсихологическими различиями людей, понимал все общественное развитие как круговорот элит. Моска считал, что идеальная элита должна включать людей, имеющих заслуги пред обществом, благодаря уму, способностям, отличающих их от других людей. Михельс выдвинул идею о неизбежности олигархического перерождения демократических организаций и институтов («железный закон олигархии»).

XX век – это время подлинного рассвета теоретических исследований демократии. Причем, это уже не чисто умозрительные рассуждения, а теоретические обобщения более чем столетнего практического опыта функционирования демократических политических режимов в различных странах мира. Если древние мыслители понимали демократию как форму государственного устройства, дающую гражданам равные права, а философы Нового Времени дополнили это представление идеей правового государства, то сегодня понимание демократии гораздо сложнее и многомернее.

XX век – век невиданных ранее по масштабам и глубине социальных конфликтов. Политология не оставляет в стороне и этих проблем: возникло целое направление политологии – теория конфликтов. Большой вклад в ее развитие внес немецкий политический социолог Ральф Дарендорф. Основной причиной социально-политических конфликтов он считает наличие в обществе отношений господства и подчинения. Дарендорф предложил разветвленную типологию конфликтов по различным основаниям, подробно исследовал возможности их регулирования.

Таков самый общий, конечно, далеко не полный обзор тенденций развития политологии в нашем столетии. Политические проблемы продолжают существовать, жизнь порождает все новые и новые политические явления и процессы, а значит, социальная востребованность политической науки будет возрастать и у политической теории будущего большие перспективы.

Вопросы для самоконтроля: Модуль 1, вопросы 8, 12-14.

Рекомендуемая литература: 2, 3,4,7, 9, 10.

ТЕМА 3. ИСТОРИЯ ПОЛИТИЧЕСКОЙ МЫСЛИ КАЗАХСТАНА.

При изучении этого вопроса необходимо помнить, что история развития политической мысли Казахстана в полном объеме еще не изучена, это предмет историко-политических исследований недалекого будущего. На сегодняшний день известен лишь ряд политических идей отдельных персоналий - фи­лософов, общественных деятелей, идеи которых дошли до нас и донесли размышления, искания и опыт решения сложных политических вопро­сов многих поколений казахского народа.

Особенности сложной политической и общественной жизни оказали влияние на самосознание народа. В его мировосприятии постепенно складывалась идея правителя как мудрого воспитателя народа и госу­дарства, как благодетеля и защитника своего народа, как справедливо­го отца подданных. Такой правитель должен был уметь искусно соче­тать милосердие, поощрение, справедливость и наказание. Он олице­творял собой единство храброго воина, судьи и жреца. Сама эта персо­нификация имела онтологическое основание, отражая структуру протоказахской общины, которая сложилась под влиянием военного и коче­вого быта самого народа. Для такой общины была характерна прочная социальная связь родоплеменной и военной организаций, которую воз­главлял хан.

Умный, храбрый, сильный, справедливый воин, судья и жрец - хан и его военно-аристократическое окружение - это один полюс политиче­ского союза, а другим полюсом был народ, который должен был под­чиниться воле хана и не нарушать законы, нормы, традиции, установ­ленные в общине. Таким образом, строгий закон, система норм и пред­писаний, дополненные системой наказания, в основном были предна­значены для народа. Взаимоотношения между людьми общины, племе­ни, рода регулировались нравственными императивами, которые носили обязательный характер для всех - быть отзывчивыми, добрыми, справедливыми, человечными и терпимыми. Эти и другие общечелове­ческие императивы были жизненным кредо для человека «Великой степи». Право основывалось на морали, следование духу законов и со­блюдение этических норм было обязательным.

Разделение на беков (беги) и простой народ - наиболее характерная разграничительная линия социальной оппозиции тюркской общины, где верховенство принадлежало беку, от которого зависело настоящее и будущее его народа. Таким образом, политическая жизнь древнетюркской общины строилась на многоступенчатой системе подчинения, где власть принадлежит хану.

Эта идея наиболее ярко нашла свое отражение в работе Юсуфа (Жусупа) Баласагунского (Баласагуни) «Кутадгу билиг» («Благодатное зна­ние»), который жил в XI в. во времена расцвета караханидов. Его миро­воззрение и культура мышления формировались в общем русле мусуль­манского Ренессанса, на его взгляды оказали влияние такие известные мыслители Востока, как аль-Фараби, Ибн Сина, аль-Жаухари, Бируни и др. Его работа «Кутадгу билиг» была написана на тюркском языке и представляет собой энциклопедию тех времен. Ее по праву можно на­звать обширным трудом, посвященным политике, обоснованию му­сульманской идеологии и ее защите, с одной стороны, а с другой, она иллюстрируется богатым материалом, посвященным проблемам фило­софии, этики, эстетики, а также ранним верованиям народов, населяв­ших его историческую родину.

Большое место в сочинении Жусуп Баласагуни отводит вопросам, способам и методам управления государством, общественно-политичес­ким положениям и законам, с помощью которых регулируются взаимо­отношения между людьми. Основу государства, по мнению его, состав­ляет «союз» народа, богатства и армии. Составляющие народа восходит в трем ветвям - богатые, середняки и бедные. Их интересы и потребно­сти воедино скрепляются властью бека. Задача и цель власти бека со­стоит в подчинении бедняков середнякам, а последних - богатым, а также в управлении народом. Главное внимание бека направлено на умение управлять и руководить тремя категориями людей: первые - сильные и мужественные; вторые - мудрые и почитаемые (ученые, мыс­лители); третьи - исполнители. Бек должен знать мотивы, потребности и интересы, которыми руководствуются люди в своем поведении. Быть проницательным и умным в распознании категорий людей - одна из добродетелей хана.

По мнению философа, бек должен обращать внимание на различное социальное и имущественное положение, нравственность и мудрость каждой группы, сословия. Умение к каждому сословию найти способ управления и руководить ими - цель бека.

В своей работе Баласагуни дает наброски идеальной формы поли­тического строя. Человек живет в строго иерархическом обществе, его место, роль предопределяются сословным положением, сословными

функциями. Он живет в мире, который регулируется предписанием «должное и недолжное», предписанием, завещанным предками, нару­шение которого рассматривается как нарушение божественной воли.

Абсолютным императивом политического строя, по мнению фило­софа, является строгое подчинение народа воле хана и признание его полновластия. Бек не только рассматривается как персона, утверждаю­щая абсолютные ценности (война, распределение добытого богатства среди воинов), воплощением которого является он сам и которая оце­нивается Баласагуни как главная добродетель хана.

Другим философом периода расцвета караханидского каганата яв­ляется Махмут Кашгари. В своей работе «Дивану лугат аттюрк» (Сло­варь тюркских наречий), написанной в 1072-1083 гг., он дает не только описание тюркских родов и племен, их языка, обычаев, но и политиче­ской жизни и истории тюркских народов. Он акцентирует внимание не только на важности знания, воспитанности, нравственности в построе­нии общественной жизни, но и на их позитивной роли в регуляции и установлении политических отношений между тюркскими племенами и родами. А также он упоминает о храбрости, мужественности, преданно­сти родине, патриотизме как таких нравственных началах, которые должны целенаправленно работать на дело укрепления государственно­сти. Большое значение он придает развитию и упрочению государст­венного языка, сохранению его чистоты, и, более того, как механизма управления в государственных делах.

Ибн Рузбихана (XVI в.) в своей работе «Записки бухарского гостя» отмечает, что нормы обычая и права, распространенные по всей терри­тории Казахстана XVI в., хорошо вписывались в традиции степной го­сударственности и строго ее охраняли. Так, по его свидетельству, пол­новластная верховная власть принадлежала потомкам чингизидов. Ка­ждый улус возглавляется султаном, который осуществляет правление и военную власть над своим улусом, но его власть определялась принад­лежностью к совместно правящего ханством царствующему роду и только тогда такая власть имела территориальное и политическое зна­чение. Для Казахского ханства характерна была сложная иерархия ро­дов и племен, а также сложная «стратификация» по имущественному положению, степенью привилегий рода и племени, ранжирование по­ложения отдельного индивида. Ранжированность распространялась на жузы, роды и племена, на каждого индивида. Особое место занимали бии, их влияние определялось древностью происхождения и старшинством возглавляемого рода. В пределах подвластного рода бий обладал судебной, административной и военной властью, придавая ему полити­ческий статус в системе управления.

В конце 50-х гг. XV в. султаны Керей и Жанибек откочевывают в Могулистан. Вместе с ними откочевывают и подвластные им племена (алшины, аргыны, кереи, кипчаки, жалаиры). И в 1456 г. на территории современного юга Казахстана султан Керей был избран ханом казахов. Специфика и особенность возникновения Казахского ханства, а также формирование казахского этноса не только совпали в историческом времени, но и, более того, оказались тесно переплетены между собой. Конечно же, формирование казахского народа началось задолго до возникновения Казахского ханства. Но он (т.е. народ) был раздроблен и входил в состав различных государственных образований, в силу чего процесс национальной самоидентификации был существенным обра­зом задержан. С момента появления Казахского ханства осуществляется добровольное присоединение к нему казахских родов. Этот процесс ус­корился в конце XV в. в связи с уходом узбеков-шайбанидов в Среднюю Азию, и с этого момента население Дашт-и-Кыпчак стало в социально-этническом плане однородно казахским.

Наиболее крупными и видными правителями периода формирова­ния и упрочения Казахского ханства были: Касым-хан (1511-1518), Хак-Назар-хан (1538-1580), Тауекел-хан (1582-1598) и Есим-хан (1598-1678). Под их руководством шел процесс консолидации казах­ских родов в единую государственную и этническую общность. Казах­ское ханство в начале своего существования занимало территорию За­падного Семиречья, долины рек Чу и Талас, объединяя как перемес­тившиеся из Центрального и Южного Казахстана казахские роды и племена, так и местные. Постепенно в его состав вошли территории трех казахских жузов.

В Казахской степи сформировалось своеобразная кочевая демокра­тия, базировавшаяся на номадном способе производства. Свободолю­бивый образ жизни кочевников оказал сильное влияние на институционализацию структуры политической системы. В силу того, что кочевни­ками трудно было управлять на бескрайних степных просторах, власть ханов никогда не была столь сильной, как в оседло-земледельческих цивилизациях. При усилении гнета либо конфликте с властителями род или племя всегда имели возможность откочевать.

Важное место в истории казахской государственности занимает Тауке-хан (1687-1717), который вошел в историю казахского народа как один из законодателей, реформаторов и устроителей основ всех сфер жизне­деятельности традиционного казахского общества. Он был одним из первых казахских законодателей, свод законов, составленный при нем («Жети жаргы») говорит о дос­таточно высоком уровне правосознания казахского общества. Согласно современной терминологии, здесь нашли отражение право на жизнь, брачное, земельное, имущественное право, т. е. в основном личные (гражданские) и экономические права.

Важным показателем наличия политических прав у казахов является институт выборности ханов, или, если быть точнее, юридическая про­цедура легитимации власти торе-чингизидов, уже признанных общест­венным мнением в качестве лидеров. Власть ханов не передавалась по наследству, а имела выборный характер. Из истории известно, что про­возглашали ханом и поднимали на белой кошме лишь наиболее дос­тойных кандидатов.

Существенную роль в Степи играл "институт бийства, в котором главным ресурсом власти биев был авторитет, но не сила государствен­ного принуждения. Этот институт выполнял функции судебной и, час­тично, административной власти. Можно сказать, что бии выполняли функции вертикальной и горизонтальной регуляции жизнедеятельности социума. Под первой понимается согласование интересов властных структур, родоплеменной верхушки и различных социальных слоев на­селения (политическая функция); под второй - решение гражданских, имущественных, территориальных и иных споров между родами и племенами, с одной стороны, и между членами одного рода и племени - с другой (социально-правовая функция). О силе традиции и развитости правосознания в Казахской степи говорит следующий факт: султан Ба­рак, убивший Абулхаир-хана, был судим биями. В данном случае мож­но сказать, что здесь реализован один из важнейших принципов право­вого государства: не существует лиц, которые выключены из правового поля, ибо все равны перед законом.

С XVII в. усиливается натиск на Казахское ханство со стороны за­падных монголов-джунгар. Казахскому народу на первых порах удава­лось его сдерживать. Так, в 1644 г. в ущелье Орбулак Жангир-хан сумел нанести сокрушительное поражение войскам хунтайджи Батура. Эта победа несколько умерила территориальные притязания джунгар. Но после смерти Тауке-хана вновь обострились феодальные усобицы, в результате которых Казахстан стал политически раздробленной страной. Все это привело к тому, что постепенно Казахское ханство перестало существовать как единое государство, и к 20-м годам XVIII в. в каждом жузе появились свои ханы. Распад единого Казахского ханства усилил агрессивные посягательства извне. Самым опасным и серьезным врагом для казахского народа, начиная с первого десятилетия XVIII в., была Джунгария.

Весной 1723 г. джунгары внезапно напали на казахские земли. Из-за феодальной раздробленности и распрей среди казахской верхушки на­род не смог оказать достойного сопротивления. Результатом этого яви­лась лихая година бедствий и гибели, названная в народе временем «Актабан шубырынды».

Казахский народ, несмотря на отсутствие внутреннего согласия и единства в верхах, смог сплотиться и начать народную войну. Первая крупная победа, которая способствовала подъему национального духа и взывала к единению, была одержана в 1726 г. под началом батыров Гайлака и Саурыка на берегах рек Буланты и Буленты (Жезказганская область). Под влиянием этой победы в 1726 г. на холме, названном Ордабасы (недалеко от Шымкента), состоялся съезд батыров, биев, султа­нов и ханов всех трех казахских жузов. Он проходил под идеей единения народа и борьбы с джунгарскими захватчиками. Результатом съезда в Ордабасы явилось избрание сардара (главнокомандующего) объеди­нённых казахских войск. Им стал хан Абулхаир, под руководством ко­торого казахское ополчение выиграло несколько сражений у джунгар. Особенно разгромным было сражение близ озера Балхаш в 1730 г., которое вошло в отечественную историю под названием Анракайской битвы.

Но после этой битвы, вызвавшей повальное отступление джунгар, произошло неожиданное, а именно раскол Казахского ханства, вследствие которого Младший и Средний жузы принимают российское под­данство. А оставшийся один на один с Джунгарией Старший жуз выну­жден был ему покориться. После разгрома Китаем Джунгарии Стар­ший жуз в конце XVIII в. попадает под власть среднеазиатских ханов. А впоследствии, в 60-е гг. XIX в., был присоединен к России вместе со Средней Азией.

В 30-40-е годы XVIII в. присоединением Казахстана к России закан­чивается существование Казахского ханства как единого независимого государства. Сам процесс «присоединения» проходил в несколько эта­пов (с первой половины XVIII в. и до 60-х гг. XIX в). В результате этого казахская территория была постепенно присоединена к Российской им­перии и перешла в ее полное подчинение. Для казахского народа рос­сийский колониализм означал не только отторжение плодородных зе­мель, но и лишение возможности называться своим исторически искон­ным именем - «казахи», проявлением чего было распространенное на­звание казахов, как «киргиз-кайсаков», получившее широкое использо­вание как в российской историографии, так и в административном де­лопроизводстве России. Царская Россия в 20-40-х гг. XIX в. ликвидиро­вала ханскую власть в казахских жузах и установила верховенство рос­сийской администрации. В 1850 г. царское правительство разделило Казахстан на четыре региональные области (Уральск, Торгай, Акмо­линск и Семипалатинск), где стали появляться русские поселения и ад­министративные органы царского управления.

Казахский народ на протяжении всего периода российской колони­зации вел национально-освободительную борьбу за свою независи­мость и свободу. В 1783-1797 гг. под руководством Срыма Датова осу­ществлялось национально-освободительное движение в Младшем жузе, а в 1837-1838 гг. народно-освободительную борьбу казахских шаруа возглавляли старшины - Исатай Тайманов и Махамбет Утемисов. Наи­более глубокую форму приняла национально-освободительная борьба (1837-1847) казахов Среднего жуза во главе с потомком хана Аблая Кенесары Касымовым. Другим примером является восстание 1916 г., направленное против колониализма и воинской реквизиции для тыло­вых работ казахов, под руководством Амангельды Иманова.

Говоря об историческом периоде, когда Казахстан был включен в орбиту Российской империи, следует отметить, что русское подданство на первоначальных этапах привело к прекращению усобиц, дало им­пульс развитию меновой торговли и способствовало упрочению безо­пасности казахских земель. Приобщение к русской культуре и образо­ванию привело к тому, что были заложены основы для формирования казахской национальной интеллигенции. Среди европейски образован­ных казахских ученых особо блистают имена Ч. Валиханова, С. Бабаджанова, И. Алтынсарина и самородка казахской культуры Абая, горя­чего поборника русско-казахской дружбы.

При изучении данного вопроса следует помнить, что историю Казахстана и его народа этого периода нельзя оценивать в рамках черно-белой логики. В условиях царизма, как метрополия, так и колонии были органически слиты в единый административно-экономический комплекс. Этим и определяется то, что русские пересе­ленцы и коренные казахи развивали хозяйственные и культурные связи, которые переросли в дружбу между этими народами. С этого момента судьбы казахского и русского народов оказались тесно переплетены на древней казахской земле.

Новый этап развития казахской государственности начался в 1917 г. К этому моменту и происходит размежевание в политически активной части казахского общества. Ядро казахской либерально-демократичес­кой интеллигенции в лице А. Букейханова, А. Байтурсынова, М. Дулатова и других судьбу своего народа видело в культурно-национальной ав­тономии. А левые силы (Т. Рыскулов, А.Т. Джангильдин, А. Иманов, Т. Бокин и др.) вступили в ряды большевистской партии.

Представители либерально-демократического течения 20-25 августа 1917 г. выдвинули идею формирования национально-территориальной автономии. Ее реализация началась в декабре 1917 г. на II Общеказахстанском съезде, который постановил: образовать территориально-национальную автономию областей Букеевской Орды, Уральской, Тургайской, Акмолинской, Семипалатинской, Семиреченской, Сыр-Дарьинской областей, киргизских уездов Ферганской, Самаркандской, Аму-Дарьинского отдела Закаспийской области, смежных киргизских волостей, Алтайской губернии, представляющих сплошную территорию с господствующим населением казак-киргизского единого происхож­дения, единой культуры, истории и единого языка. Автономию назвали Алаш-Орда. Был создан центральный исполнительный орган - Времен­ный народный совет «Алаш-Орда» в составе 25 человек.

Самопровозглашенная киргизская (казахская) автономия нуждалась в признании со стороны России, но так как в самой России не было централизованной власти, то Алаш-Орда неоднократно обращалась за поддержкой к Комитету Учредительного собрания (Комуч), к атаману Дутову, а также к Временному Сибирскому Правительству адмирала Колчака. Осенью 1918 г. по решению Временного Всероссийского Правительства (Директории) упразднялись все областные и автономные правительства, в том числе и Алаш-Орда.

После официального упразднения Алаш-Орды события приняли другой оборот. Летнее наступление Красной Армии в 1919 г. привело к освобождению от белогвардейцев Оренбурга и Уральска. К осени были освобождены города Петропавловск, Павлодар, Омск, Семипалатинск. А к декабрю 1919 г. Алаш-Орда полностью прекратила свое существо­вание, признав советскую власть.

Среди отечественных мыслителей этого периода следует особо вы­делить политические взгляды А.Н.Букейханова и М.Чокаева, которые даже в те тоталитарные времена отстаивали идею национальной и го­сударственной независимости Казахстана.

Букейханов Алихан Нурмухамедович (1866-1937) - видный общественно-политический деятель, ученый-экономист и публицист, окончил экономический факультет Санкт-Петербургского лесотехнического ин­ститута. Будучи студентом, активно занимался политической деятель­ностью, принимал участие в студенческих «беспорядках». После окон­чания института возвратился в Омск, где преподавал в лесотехническом училище и занимался научной работой. Является одним из авторов многотомного труда «Россия. Общее географическое описание».

Был членом кадетской партии и создавал ее филиалы на местах. Де­путат I Государственной думы Российской империи. Выступал против колониальной политики царизма. Подвергался арестам и был выслан за пределы Казахстана в Самару. Вместе с А.Байтурсыновым и М.Дулатовым организовал выпуск первой в Казахском крае газеты «Казах», на страницах которой выступал по актуальным вопросам политической жизни Казахской степи, способствовал пробуждению национального самосознания народа.

После Февральской революции 1917 г. входил в состав Туркестан­ского комитета Временного правительства и был назначен Тургайским областным комиссаром. Вместе с другими представителями либераль­ного крыла казахской интеллигенции создал партию «Алаш», а также избирался председателем вновь созданного правительства Алаш-Орды. После победы в Степном крае большевистского режима занимался на­учной и издательской деятельностью. В 30-е годы XX в. был обвинен в контрреволюционном заговоре, арестован и приговорен к высшей мере наказания.

Другим видным казахским политическим деятелем был Мустафа Чокаев (1890-1941). Он успешно окончил русскую гимназию в Ташкен­те, а позднее - юридический факультет Петербургского университета. М.Чокаев выступал как представитель древней и богатейшей культуры и истории народов Центральной Азии. Помимо этого он был знатоком русской литературы, блестяще владел многими иностранными языками.

Он являлся единственным представителем народов Туркестана в Политическом бюро Мусульманской фракции Государственной Думы, где сыграл решающую роль в принятии Думой решения о создании ко­миссии для расследования зверств казачества и карателей по отноше­нию к участникам восстания 1916 г. Позднее возглавлял комиссию по защите прав народов Туркестана в Учредительном собрании.

Он был одним из инициаторов создания в Туркестане националь­ных автономий в составе единой Туркестанской федерации. Но Времен­ное правительство выступило против идеи самоопределения народов Туркестана. В марте 1917 г. возглавил Мусульманский центр, создан­ный на Конгрессе мусульман Туркестана в Ташкенте.

22 ноября 1917г. в Коканде на Всетуркестанском конгрессе всех по­литических партий и движений было объявлено о создании Кокандской автономии. Ее президентом был избран М.Чокаев. (В декабре 1917 г. вошел в состав правительства «Алаш-Орды»). В январе 1918 г. после взятия Коканда отрядами Красной Армии он уехал в Грузию, где вклю­чился в демократическое движение кавказских народов. В 1920 г., когда Красная Армия вошла в Грузию, перешел границу Турции, оттуда пе­реехал в Берлин, затем во Францию.

М.Чокаев является автором ряда политических работ, известных на Западе. Основной труд: «Туркестан под властью Советов» (1928 г.). На­ходясь в эмиграции, М.Чокаев организовывал и участвовал в издании ряда журналов и газет, освещающих жизнь народов Туркестана. Печа­тал свои статьи, теоретические исследования, исторические и политиче­ские обзоры о Центральной Азии во многих зарубежных изданиях.

В 1940 г. был арестован нацистами, две недели находился в Компь-енском концлагере под Парижем, затем фашисты пытались привлечь его к формированию «Туркестанского легиона». Умер при не до конца выясненных обстоятельствах. По одной из версий, в одном из лагерей он заболел, и 27 декабря 1941 г. скончался.

Советский режим способствовал объединению казахских областей, так 26 августа 1920 г. в составе РСФСР была образована Киргизская Автономная Советская Социалистическая Республика (КАССР). Пол­ностью проблема казахской автономии была разрешена в 1924-1925 гг., когда в результате национально-государственного размежевания в Средней Азии завершается процесс воссоединения всех казахских зе­мель в составе КАССР, и тогда же восстанавливается историческое имя народа - казах, а государственное образование переименовывается из Киргизской в Казахскую АССР. Это означило, что казахский народ через 185 лет восстанавливает свое территориальное единство и госу­дарственность, а вместе с тем и свое историческое название. В 1936 г. республика приобрела статус союзной, но в рамках унитарного Союз­ного государства союзная по своему статусу республика не обладала реальной самостоятельностью, которая, будучи юридически обозначе­на, практически оставалась фиктивной.

Итогом развития казахской государственности в советский период (1925-1990 гг.) стало вступление Казахстана на путь современной циви­лизации. Но это вступление было куплено ценой огромных потерь (го­лод 1921-1922 гг., ужасающие последствия голощекинского «малого Октября» в 1931-1934 гг., когда почти половина народа погибла или была вынуждена покинуть свою Родину). Но, несмотря на все это, ка­захский народ выстоял, и на сегодняшний день его численность остав­ляет более 50% населения нашей страны.

В начале 90-х гг. XX в. народ Казахстана взял в свои собственные руки историческую судьбу своей страны как субъект и основатель суве­ренного государства и гарант возрождения национальной культуры и духовности.

Таков краткий экскурс в историю политической мысли Казахстана, которую еще предстоит исследовать. Изучение истории политической мысли представляется важным, так как, пройдя через определенный пласт прошедшей социальной жизни, она не только органично вплета­ется в социально-политические теории современности, увеличивая объ­ем политического знания, но вместе с тем позволяет конкретнее и все­стороннее охватить современные реалии.