Социально-гуманитарном познании

В современной эпистемологии существует два альтернативных подхода в трактовке истины. Один из них основывается на принципе корреспонденции как соответствия научного знания объективной социальной действительности, другой – на принципе когеренции как связи научного знания с процедурами профессионального мышления.

В первом случае истина приобретает статус объективного научного знания, которое воспроизводит социальную реальность в процессе ее реконструкции в ходе научного исследования. Это переводит проблему истины в научном социально-гуманитарном исследовании в плоскость адекватности научного знания социальной действительности. Во втором случае происходит деонтологизация истины. Она лишается объективного статуса и мыслится как субъективный концепт, который создается исследователем в ходе конструирования социальной реальности. Это трансформирует проблему истины в проблему интерпретации, и истина начинает реализовывать себя сугубо в контексте языковой реальности.

Предельным выражением субъективного подхода в социально-гуманитарном познании стал постмодернизм, который вообще элиминировал проблему истины как категории научно-познавательной деятельности. Постмодернисты считают, что познание осуществляется с помощью знаков и символов, которые обусловлены культурной пред­расположенностью и социальными интересами исследователя. При этом они отмечают, что ученый будет неправ, если возомнит, будто он способен преодолеть «груз» всех предрасположенностей своей субъективности.

В когнитивном пространстве постмодернизма, отрицающего тождество бытия и мышления, произошел отказа от принципа бинаризма как оппозиции субъекта и объекта научного исследования. Множественность несоизмеримых между собой человеческих истин, как полагают постмодернисты, разоблачает представления о том, что разум способен продвигать­ся все дальше и дальше, приближаясь к самой сути реальности. Поэтому научное знание перестало рассматриваться постмодернистами в качестве продукта когнитивного приближения к познаваемой социальной реальности, существующей независимо от познающего субъекта.

Постмодернисты утверждают, что исследователи не могут претендовать на обладание той внеисторичной «архимедовой» точкой опоры, которая позволила бы судить, действительно ли данный взгляд на события представляет «истину», или нет. В связи с этим в постмодернистской эпистемологии произошел теоретический сдвиг, приведший к акцентуации вопроса «о формах дискурсивных практик», артикулирующих социальное знание, а само социальное знание стало трактоваться как проявление интерпретационного своеволия субъекта исследования.

В последнее время некоторые исследователи под влиянием постмодернизма заявили о том, что стремление к истине – это когнитивный анахронизм, принадлежащий мифологическому сознанию. Они считают, что истинностная гносеология основывается исключительно на мифологизированной вере в возможность достижения абсолютной истины. Поэтому категория истины, по их мнению, является избыточной для тех ученых, которые осознают, что исследователи связаны с изучаемой социальной реальностью посредством идеальных моделей и способов оперирования с ними.

Однако отказ от категории истины в научном познании, как полагают многие современные ученые, ставит под сомнение профессиональный статус самих социально-гуманитарных наук и вопрос об их социальной значимости. Они подчеркивают, что стремление к истине является атрибутом научности социально-гуманитарного исследования. Поэтому среди ученых преобладает мнение, что при всех различиях в методологических основаниях изучения социальной реальности, оно направлено на получение научных знаний, более или менее адекватно отражающих ее различные стороны. Они считают, что категория научной истины не является устаревшей, а отказ от нее ведет к утрате специфики научного социально-гуманитарного познания и делает неясными его отличия от других видов познавательной деятельности.

Вместе с тем в современном методологическом сознании утверждается представление о том, что в условиях методологического плюрализма ни одна из возможных реконструкций социальной реальности в виде теоретического знания не может претендовать на постижение истины. Однако вся совокупность таких реконструкций, воссоздавая все более многообразную картину социальной реальности может претендовать на статус научной истины.

Однако осознание того, что научные социально-гуманитарные знания во многом являются идеальными конструкциями, и это уже само по себе задает пределы соответствия этих знаний социальной действительности, сделало задачу адекватной ее реконструкции во многих случаях достаточно проблематичной.

В свое время К. Поппер предложил отказаться от представления об истине как соответствии содержания научного знания объекту исследования и заменить понятие истины понятием правдоподобия. В русле такого подхода он стал рассматривать разные научные теории как различные интерпретации доступных научных фактов. В настоящее время некоторыми исследователями вопрос о том, что считать истиной в социально-гуманитарных науках, переводится в плоскость представлений об эвристических возможностях ее различных эпистемологических образов, содержащих определенные критерии научности и отвечающих при этом требованиям современных мыслительных коммуникаций. Эти исследователи оперируют корреспондентской концепцией истины, однако научная истина у них всегда контекстна и констатируется при условии принятия методологических постулатов, на основе которых сконструирована конкретная исследовательская ситуация.

Некоторые исследователи считают, что понятие истины в социально-гуманитарном познании сложнее и богаче, нежели в естествознании: в его содержа­ние включается не только идея соответствия объекту, но еще и идея соот­ветствия субъекту, его высшим ценностным представлениям. Для выра­жения такого содержания понятия истины, по мнению этих исследователей, можно было бы использовать понятие «правда», которое в гораздо меньшей степени зависит от обоснования, чем понятие истины. Когда некоторое утверждение счи­тается правдой, оно может очень плохо соответст­вовать социальной действительности. Но оно соответствует предс­тавлениям о должном и справедливом, о возможных тенденциях раз­вития общества, и его расхождение с действительностью побуждает людей к действию. Поэтому если истина целиком детерминируется объектом, то правда сама способна под­чинять себе объект. У истины и правды разная онтологическая основа: у исти­ны – объективная социальная действительность, у правды – мир общественных отно­шений, который творится самими людьми. В связи с этим правда всегда эмоционально окрашена, она соединяет в себе как гносеологический, так и аксиологический аспекты и ком­пенсирует слабость обоснования истины в социально-гуманитарном познании ее эмоциональной привлекательностью.

Наличие разнообразных когнитивных практик в социально-гуманитарном познании и сопровождающий их методологический плюрализм вызывают неоднозначную реакцию в профессиональном сообществе ученых. Одни из них считают, что это – свидетельство нормального развития социально-гуманитарных наук, другие полагают, что их «мультипарадигмальность» ведет к утрате профессиональной идентичности ученых, подрывают авторитет науки по отношению к другим формам знания. В связи с этим они считают, что эпистемология в новом веке должна пойти по пути построения теории социально-гуманитарного познания как «строгой науки», стремясь представить субъектно-объектные отношения в процессе научного исследования во все более жестких абстракциях. Однако их критики полагают, что субъекта в социально-гуманитарном исследовании надо не только сохранить, но и представить его как целостность, в единстве мышления и деятельности, т.е. придать процессу социально-гуманитарном познания «человеческое измерение».

В последнее время среди исследователей крепнет уверенность, что выход из когнитивной ситуации, сложившейся в современном социально-гуманитарном познания, лежит в области синтеза различных методологических идей. Однако этот синтез исследователями понимается по-разному. Одни их них рассматривают синтез как условие создания новой универсальной методологии социально-гуманитарном познания и общей теории предметного содержания, способной охватить всю сложность, многогранность и многообразие социальной реальности. Поэтому положительно относясь к методологическому плюрализму в социально-гуманитарном познании, эти исследователи рассматривают его как необходимое условие разработки наиболее адекватного варианта социальной теории.

Однако в целом мнение ученых по вопросу о возможности и полезности такой теории разделилось. Одни считают, что такая универсальная теория необходима, поскольку только в рамках целостного взгляда на социальную реальность можно понять ее отдельные сюжеты. Другие ученые полагают, что стремление к созданию единой основополагающей социальной теории для «всех времен и народов», обязательной для всех ученых, чревато издержками для социально-гуманитарных наук.

Некоторые исследователи «синтез различных методологических идей» понимают по-другому, а именно, как синтез социально-гуманитарных когнитивных практик, а также диалог двух эпистемологических традиций – рассудочно-рациональной в ее современном виде и экзистенциально-антропологиче­ской. При этом признается, во-первых, исторический характер субъектно-объектной парадигмы социально-гуманитарного познания п и, во-вторых, право осуществлять когнитивные практики вне этой парадигмы. Главные принципы такого синтеза усматриваются в таких класси­ческих традициях, как укорененность познания в бытии, единство и категориальная оппозиция субъек­та и объекта, различение эмпирического, трансценден­тального и экзистенционального субъекта, а также ра­циональ­ность и преемственность в познавательной деятельности. При этом, как полагают эти исследователи, может быть учтен успешный опыт различного рода «интерференций»: «прививка» П. Рикером герме­невтической проблематики к феноменологическому ме­тоду; соединение К.-О. Апелем идей феноменологии, гер­меневтики, аналитической философии и философии языка; осуществленный Г.Г. Шпетом синтез феноменологических, герменевтических идей и идей концепции сознания, развиваемой в русской фило­софии. Существенное значения для син­теза когнитивных практик имеет возникшее под влиянием постмодернизма признание правомерности не одной, а не­скольких научных парадигм и осознание того, что необходи­мо отказаться от привычного бинарного мышление в оппозициях, снять упрощенную редукцию к противопо­ложным, взаимоисключающим моментам по принципу дизъюнкции (или/или).

Возможность синтеза когнитивных практик некоторыми исследователями усматривается также в том, что в методологическом сознании может быть преодолена ложно­сть объективистской и конструктивистской альтернатив в социально-гуманитарном познания, и на определенных этапах эти традиции станут не взаимоисключающими, а взаимодополняющими.

В методологическом социально-гуманитарном сознании утверждается также идея о том, в эпистемологию должен быть включен такой круг проблем, как влияние социокультурных факторов на содержание знания, превращение внешних ценностных факторов во вну­тренние когнитивные и логико-методологические детер­минанты.