Борьба культур - борьба религий? 5 страница
Высокий уровень рождаемости в Великобритании, Франции и США (там он составляет 1,8 ребенка на женщину) следует связывать в первую очередь с общей демографической ситуацией в этих странах. Но тот факт, что во Франции проживает 5 млн. мусульман, в Великобритании велика доля цветного населения, а в США - выходцев из Мексики, Пуэрто Рико, да и попросту негров, Тодт попросту не замечает... Нам трудно представить, что эти переселенцы имеют какое-либо отношение к «традициям индивидуализма», которыми так гордятся эти страны. Во Франции 1% семей имеет 10 и более детей, это 25% следующего поколения французов, не нужно говорить, что в подавляющем числе случаев речь здесь идет о мусульманских семьях.
Увы, чувство реальности оставило Тодта. Вдумаемся: «Америка с 1950 года по 1965 год - страна всеобщей демократии, свободы слова, расширения социальных прав, борьбы за гражданские права. Эта Америка была империей добра».
Но автор прав, когда он говорит об экономической уязвимости США. Дефицит торгового баланса в стране составляет год за годом более 300 млрд. долларов, что говорит об одном: процветание американской экономики находится в критической зависимости от постоянного притока в страну иностранного капитала. В случае, если Америка попытается выправить этот перекос, спад уровня жизни американцев неизбежен - он составит от 15% до 20%. Для обеих правящих партий США такой шаг значил бы переворот всего жизненного уклада, не говоря уже о необходимости резкого снижения военных расходов для компенсации недостающих средств. В 2002 году импорт товаров промышленного производства превысил экспорт - и здесь американцы сдают свои позиции, в которых они всегда были традиционно сильны. Регулярно выходит из строя энергосистема страны (мы раньше думали, что такое возможно только в странах бывшего Восточного блока). Зарплаты больше не растут, а 5% самых богатых американцев получают все большие прибыли: зачастую в форме процентов с общественного капитала. В американской армии царит засилье бюрократии, подразделения реагируют медленно, их эффективность низка; американское военное превосходство сохраняется пока в воздухе и на море, на суше американцы всегда традиционно уступали всем - такое положение сохраняется со времен второй мировой войны; готовность американцев к самопожертвованию не идет ни в какое сравнение с готовностью русских приносить себя в жертву (см. Афганистан). Америка страдает от дефицита государственного бюджета, иными словами: в долгосрочной перспективе у американцев просто не окажется денег на модернизацию вооруженных сил. В 1990 году капитализация биржевого капитала составила 359 млрд. долларов, восемь лет спустя - 13451 млрд. долларов.
Знаменательно то, что этот рост никак не связан с реальным положением дел в экономике США: просто те прибыли, которые поступают со всего мира, инвесторы вкладывают в дело через американские биржи. Поэтому банкротство американских компаний означает для европейских и японских банков (и вкладчиков) значительные потери; то же самое можно сказать и о ситуациях, когда биржу, как говориться, лихорадит, а доллар стремительно катится вниз. Такое случалось в прошлом, и поэтому стоит учитывать возможность такого сценария и в будущем (в дополнение к сказанному: финансовая дисциплина в американских концернах часто хромает, известны случаи фальсификации бухгалтерской отчетности с целью улучшения общей картины работы предприятия. Этот момент следует учитывать всем, кто хочет вкладывать деньги в американские ценные бумаги). В общем, ситуация выглядит так, что американцы стягивают к себе сокровища всего мира с целью их дальнейшего потребления. Похожим образом обстояли дела и в Древнем Риме; впрочем, военная мощь Рима всегда превосходила то, чем сейчас располагают Штаты. Поясню: нарушить нормальную жизнь в стране можно по-разному, разбомбив ее инфраструктуру или установив морскую блокаду; подчинить экономику завоеванной страны захватчики могут только в одном случае: если в их распоряжении имеется боеспособная армия; а такой армии у американцев нет.
В некоторых случаях дает себя знать идеологическая зашоренность автора: такое явления как универсализм, или, иными словами, вовлечение покоренных народов в систему, которую создали завоеватели, Тодт оценивает как позитивное; оно - само по себе - является и обоснованием, и оправданием господства. При этом автор ссылается на опыт римского императора Марка Аврелия Антония Каракаллы и его Constitutio Antoniniana (212): в соответствии с этим документом гражданство Рима получали все вольно рожденные жители империи. В последующие затем годы римскими императорами становились преимущественно выходцы из провинции. К моменту принятия Конституции Каракаллы Рим уже вступил в стадию упадка - это убедительно показали ожесточенные войны с германцами, которые Рим вел за 200 лет до этого. Британцы никогда не повторяли этой ошибки - ход чужакам в правящую элиту Британской империи, просуществовавшей не одно столетие и павшей после второй мировой войны, всегда был заказан. Принято считать, что ядро американской нации составляют переселенцы из Европы, и это верно; Тодт, однако, умалчивает о том, что такая ситуация сохранялась лишь до тех пор, пока американская нация на 90% состояла из представителей германских народов. Индейцы и негры всегда оставались за бортом этой цивилизации - так дело обстоит и сейчас.
Переселенцы, которые ныне формируют облик Америки - это выходцы из Мексики, Пуэрто Рико и стран Азии; они держатся обособленно, их интеграция в американское общество затруднена. Третий Рейх не был «универсалистским» государством - ведущим державам мира потребовалось шесть лет и высшее напряжение всех сил, чтобы совместными усилиями одолеть этого противника. Универсализм, в принципе, может иметь усиливающее действие - при условии, что элементы, которые подвергаются «плавлению», схожи друг с другом, а их количество невелико; иначе мы получаем обратный результат (как это, кстати, видно из мифа о Вавилонской башне) - дробление коренной нации на различные группы по интересам, ослабление государства и потеря власти автохтонами. Подтверждение истинности этих слов - история Египта, Греции, Рима... Тодт этого не понял. Универсализм коммунистов оказался не в состоянии удержать различные народы, населяющие бывший Советский Союз под сенью этой идеологии; это можно сказать и о Югославии, и, в определенной степени, об Австро-Венгрии, в которой политика германизации не проводилась совершенно сознательно.
Арабы - в отличие от американских евреев, многие из которых связаны с неевреями узами брака - не становятся частью американской нации. Удивительно, но Тодт пишет в этой связи: «Верность, которую Америка хранит по отношению к Израилю, для специалистов, занятых стратегическим анализом, представляет собой большую загадку». Тодт удивлен тем, что Бжезинский, рассуждая о геополитике, обходит молчанием Израиль, хотя тесный характер американо-израильских отношений и есть та причина, по которой американцев так не любят в исламских государствах и, более широко, во всем арабском мире. Это удивляет его даже больше, чем та несправедливость, которую «день за днем израильские оккупанты творят в Палестине», или то, как «ежедневно нарушается принцип равноправия, который лежит в основе демократического мироустройства». Разумеется, никакой загадки здесь нет, это станет понятным, если мы взглянем на слова Шарона, которые приведены ниже. Тот факт, что американские СМИ находятся преимущественно в руках евреев (включая такие издания как «Нью Йорк Таймс» и «Вашингтон Пост»), Тодт комментирует скупо: «В том, что говорят о роли еврейства в формировании общественного мнения, и то, как такое положение дел влияет на исход, скажем, выборов в этой стране, есть доля правды. Это теория еврейского лобби». Нам должно быть понятно, что это не «доля правды», а вся правда как она есть. Ведь совершенно очевидно, что для Америки, которая обычно действует исключительно в собственных интересах, нет смысла настраивать против себя значительную часть человечества - с геополитической точки зрения это безумие, - и все же именно это и происходит, хотя Израиль сам по себе не представляет для США никакого интереса: ни в геополитическом, ни в экономическом смысле.
Причина, по мнению Тодта, - это христианский фундаментализм нынешнего президента США, который буквально «влюблен в государство Израиль»; для всех тех, кому «ненавистен ислам и, в целом, арабский мир» такая глубина религиозного чувства Буша - настоящий подарок. Это странно, учитывая, что три четверти американских евреев находятся в левом секторе политического спектра, они голосуют за демократов и как огня боятся христианских фундаменталистов. Между тем, многие евреи отмечают: «протестант, который понимает библию буквально, неизбежно отождествляет себя с государством Израиль». Хотя сам еврей, Тодт удивляется тому, что евреи в США не стремятся к интеграции: «Эта привилегированная часть населения исповедует культ холокоста со страстностью, которая настораживает - и это в лучшем случае, в худшем случае нам придется сравнить эту страсть с невротическим состоянием. Американские евреи неустанно отдают долг памяти той гибели, которую им удалось избежать. Они неутомимо критикуют антисемитизм, рост которого мы наблюдаем повсеместно, и они в большей степени принимают участие в судьбе зарубежной диаспоры (прежде всего французской), чем сама эта диаспора... Я не способен этого понять: страх евреев в стране, еврейское лобби в которой сильно как нигде».
Тодт оценивает американскую внешнюю политику как «катастрофическую»: хоть американцы и стремятся к дестабилизации России, их отношения с европейскими партнерами унизительны для последних, к Японии Америка относится надменно, Китай - провоцирует, а Иран давно записан в список стран-изгоев. Это не следует расценивать как «неуклюжесть» или своеобразную «логику» американцев, просто Америка - по Тодту - настолько слаба, что военная конфронтация возможна только между ней и еще более слабым противником. Что у американцев не отнять - так это их непоколебимую уверенность в собственном превосходстве, которое не всегда имеет под собой реальную почву. Американцы действительно считают, что они могут управлять миром. Как говорил один американский президент в этой связи: «Что мы желаем, то и происходит». Такое высокомерие застит им глаза, они не в состоянии правильно оценивать реальное соотношение сил в мире; в этом смысле верны те параллели, которые Тодт проводит между политикой США и «политикой» Вильгельма II. Поэтому американцы искренне верят, что они могут вести войны повсюду, а агрессию против Китая рассматривают, несмотря на ее очевидную и полную бесперспективность, как превентивную меру, способную остановить возвышение этой страны. Если Америка сможет реально обезопасить свою территорию новыми системами ПРО, легко представить, насколько возрастет желание этой страны угрожать остальному миру ядерным ударом; возрастет угроза и безопасности России, и безопасности Китая, которые в списке возможных целей автоматически окажутся на первом месте... А повод для начала войны у Америки всегда найдется еще и потому, что при нынешних темпах добычи минерального топлива его запасы на территории США будут исчерпаны к 2010 году; уже в 1999 году импорт нефти в эту страну превысил уровень внутренней добычи.
Тодт приветствует укрепление и стабилизацию России, которые мы наблюдаем при президенте Путине: мощная Россия - это необходимое условие восстановления равновесия в мире. Богатство природных ресурсов делает Россию менее уязвимой - если сравнивать ее с Америкой - и более независимой от остального мира: страна не зависят от поставок энергоносителей, русским, фигурально выражаясь, нет необходимости что-то у кого-то отнимать. Когда Тодт начинает рассуждать о Германии, попутно удивляясь той «покорности, с которой этот важнейший протекторат западного мира» позволяет собой помыкать, он объясняет этот феномен демонстрацией военной мощи союзников и теми потерями, которые страна понесла в ходе бомбардировок 1943 - 1945 годов. Но мы не согласимся с автором: сперва была советская угроза, которую немцы испытали на собственной шкуре, затем денацификации и распространение пораженческих настроений в стране. Только при Шредере положение начало выправляться (а Шредер принадлежит к поколению шестидесятников, которые в свое время выходили на улицы, протестуя против войны США во Вьетнаме); когда это случилось, реакция со стороны христианских демократов, руководимых госпожой Меркель, была предсказуемой: последовали упреки. Это и понятно: христианские демократы по-прежнему руководствуются в своих действиях представлениями и стереотипами, которые давно отжили свое.
Наращивание ядерного потенциала в Европе Тодт рассматривает как необходимое условие освобождения Евросоюза от диктата Соединенных Штатов, которые тогда больше не смогут жить иждивенчеством. Если в Европе хозяйствуют бережно и рачительно, то американцы, которые в свое время заселили девственную целину, богатую природными ресурсами, следуют иным установкам: «Так повелось, что рост американской экономики всегда опирался на эксплуатацию недр, расточительную трату природных запасов нефти и ввоз рабочей силы из-за рубежа». Тягу американцев к перемене мест автор оценивает положительно, и видит в ней доказательство динамичного роста экономики (17,5% американцев против 9,5% в Японии хоть раз меняют место своего проживания; при этом японцы производят вдвое больше). Тодт ратует за большую европейскую независимость и - что необычно для еврея - объявляет: «С той нестабильностью, которую США и Израиль своими совместными действиями поддерживают в арабском мире, Европа в долгосрочной перспективе мириться не будет. Экономические императивы диктуют необходимость создания сферы влияния арабского мира с центром в Европе. Соединенным Штатам, разумеется, там места не будет. Турция и Иран уже поняли, в каком направлении им двигать свою экономику...
Учитывая роль ислама в современном мире, США все в большей степени становятся тем государством, которое у всех способно вызывать только раздражение. Картина миграции в Европу и направление ее основных потоков выглядят так: из Пакистана в Великобританию, из Северной Африки во Францию, из Турции в Германию. Дети мигрантов, рожденные в стране пребывания, автоматически становятся гражданами этой страны. Это относится с недавних пор и к Германии, где новое законодательство призвано облегчить пришлым получение гражданства. Географическая близость Европы к странам ислама и необходимость обеспечения внутренней стабильности в регионе - это те факторы, которые требуют от европейцев создания в Европе дружественной атмосферы взаимного согласия. В этом смысле Америка выступает здесь как нарушитель спокойствия - спокойствия как внутреннего, так и внешнего».
Я уделил такое большое внимания работам Хантингтона и Бжезинского, чтобы нам - германским язычникам - было понятней, с чем нам придется столкнуться в будущем. Хантингтон клянется в верности той системе ценностей, которые исповедует Запад, он пророчит религиозные войны и объявляет, что Европа и США до гроба вместе. Что ж, верность сородичам... Но ведь многонациональная, погрязшая в конфликтах Австро-Венгрия стала причиной падения второго Германского Рейха - и это предупреждение, о котором мы не имеем права забыть. Россия, если сравнивать ее с США, страна куда более «белая» в этническом отношении, поэтому не надо особенно прислушиваться к тем, кто говорит нам, мол, поддержим наших белых братьев в Штатах. Аргумент о «белых братьях» хорош, но он не выдерживает критики: на протяжении десятилетий Америка проводит в отношении России враждебную политику.
Стремление США сохранить свое господствующее положение в мире, который американцы рассматривают в качестве американской вотчины, вызовет еще и войны, и конфликты. Поддержка американцами Израиля и борьба со странами исламского мира, природные ресурсы которых Америка стремится присвоить, имеет следствием глубоко укоренившуюся у мусульман ненависть по отношению к США и их союзникам (вспомним теракты в Испании). Без сомнения, эти теракты - лишь предвестники грядущих, куда более масштабных столкновений. Террор нельзя преодолеть усилением мер безопасности, террорист всегда найдет возможность нанести удар, ведь даже в Израиле, который превращен в неприступную крепость, это происходит чуть ли не каждый день, и это несмотря на те дотации, которые это государство тянет со всех - на укрепление безопасности. Евреи по всему миру стремятся опорочить образ Германии, после этого поддержка Израиля не может быть нашим национальным интересом; принцип религиозной избранности, который исповедуют иудео-христиане, неизбежно входит в коллизию с нашим языческим мироощущением. Америка последовательно и во всем вредит России (причина: богатство недр бывшего СССР); учитывая оккупацию восточногерманских земель Польшей и Чехией, а также захватнические настроения поляков, для которых и срединная Германия - уже тоже Польша, в наших интересах сохранение добрых отношений с Россией.
Немцев любят в Китае, и это понятно: во времена колониального владычества мы, вместо того, чтобы разорять наши колонии там, занимались их обустройством; запомнилось китайцам и то, как в 1937 году наш консул предотвратил бойню, которую собирались устроить китайцам японцы. В китайской прессе не встретишь плохого слова о Германии - в отличие от прессы еврейства и англосаксов, - когда же речь заходит о Великобритании, Франции или России, китайцы в выражениях не стесняются. Ясно, что не в наших интересах портить эти отношения, поддерживая «политику локализации», которую Америка проводит в отношении Китая. Здесь следует помнить и о том, что израильтяне всячески культивируют негативное отношение к нашей стране, отголоски этой ненависти долетают до нас со страниц англоязычной прессы, которая, по преимуществу, находятся в руках их иудейских единоверцев, которые обосновались в англосаксонских странах. Ариэль Шарон в своем радиовыступлении 3 октября 2001 года, обращаясь к тем, кто выступает против его политики на оккупированных Израилем палестинских землях, не постеснялся заявить следующее: «Я хочу сказать вам прямо: не бойтесь американского давления на Израиль. Мы, еврейский народ, держим Америку под контролем, и американцы это знают».
Иудео-христианская ментальность крестоносцев в ближневосточных делах (Бжезинский по этому поводу завуалировано говорит о том, что Америка должна препятствовать более самостоятельной европейской политике в этом регионе) будет и впредь вести к ненависти, войнам и бомбардировкам стран-изгоев, которые ответят на это террором. Т.н. «неоконсерваторы» держат на прицеле не только Иран и Сирию, они уже рассуждают о том, что сеть Аль-Каиды базируется в Саудовской Аравии и что это достаточная причина для свержения монархии и установления американского владычества в этой стране. Речь уже идет о том, чтобы оккупировать государства вдоль израильской границы, превратив их тем самым в карантинный пояс: создание такого кордона - необходимое условие, которое позволит израильтянам безнаказанно сгонять палестинцев со своих земель и уничтожать их, как это сегодня и делается.
Единственная весомая заслуга Шредера за все годы его правления - это четкий и недвусмысленный отказ от финансового и военного участия Германии в иракской кампании; такое решение канцлера принесло немцам весьма неплохие политические дивиденды в арабских странах, а ведь нас там, из-за того, что мы постоянно кланяемся Израилю, уже почти разучились уважать. В то время, как еврейские «неоконсерваторы» в США проводят антиарабскую политику, христианские фундаменталисты в окружении Буша, оказавшись в плену старозаветных догм, в соответствии с которыми евреи имеют полное право на уничтожение палестинцев, демонстрируют полный паралич политической воли: ведь такова воля господа. Понятно, что при таком положении дел эскалация военного присутствия, на которое арабы ответят новой волной террора, всего лишь вопрос времени. Палестинские террористы-смертники, которые жертвуют самым дорогим, что у них есть - своей жизнью, демонстрируют нам, насколько отчаянное положение сложилось в их стране после ввода туда израильских войск и начала оккупации, которая, несмотря на многочисленные резолюции ООН, продолжается и по сей день вот уже более сорока лет. Единственное решение этой проблемы, о серьезности которой говорит хотя бы тот факт, что даже женщины принимают участие в войне, которую и не удастся остановить усилением мер безопасности, видится нам в следующем: оздоровление политической ситуации, предоставление палестинской автономии полной независимости, вывод оккупационных войск и возвращение 400000 еврейских переселенцев, на размещение которых Израиль в течении 35 лет тратил американские деньги, обратно в Израиль. Иначе мира на Ближнем Востоке не достичь, а это значит, что теракты (а возможно применение и более смертоносных вооружений) в тех странах, которые поддерживают иудео-американский курс на искоренение палестинского населения, будут продолжаться.
Мы не должны ни в коем случае поддерживать Америку в ее иудео-христианских устремлениях подобного рода, любых столкновений с мусульманами в этом вопросе нам следует избегать! Мы, германские язычники, должны ясно дать понять всем: библия с ее требованиями к евреям уничтожать своих соседей никогда не станет для нас священным писанием; Старый Завет для нас - это проповедь насилия и призыв к геноциду целых народов; христианский фундаментализм - угроза стабильности и миру во всем мире; уже сегодня более двух третей европейцев считают Израиль основной причиной напряженности в мировых делах, на втором месте - США. Мы не в состоянии предотвратить войны, которые ведет Америка, мы не в состоянии предотвратить бомбардировки и секретные операции ЦРУ по свержению законно избранных правительств, но мы в состоянии их не поддерживать. Это не нужно нам - ни как немцам, ни как язычникам. Мы должны ясно дать понять всем - это наша земля, и поэтому мы обязаны всеми силами защищать наследие нашей собственной культуры.
Мы имеем на это полное право точно так же, как в исламских странах народ имеет право исповедовать ислам, который им так нравится, практиковать шариат, ставить христианским миссионерам палки в колеса, не носить в публичных местах христианских символов и проч. Тот факт, что такое положение дел все больше раздражает христианских фундаменталистов Запада, не должно нас волновать: мы не миссионеры, и никого не собираемся обращать в свою веру. Точно так же не должно нас волновать преследование тех полухристианских сект в Китае, которые противопоставляют себя конфуцианству; это внутреннее дело китайцев, а раз так, то стоит ли правительству Германии вмешиваться в эти перипетии и слать ноты протеста? Даже если кто-то там и нарушал права человека, во что трудно поверить... У Германии за плечами две мировые войны, страна буквально изошла кровью; хватит мировых войн, мы просто не можем себе этого больше позволить. Объявляя в 1939 году войну Германии, Англия, идя на поводу у своих заокеанских друзей, поставила на карту судьбу Британской империи и проиграла: Великая Британия превратилась в Малую Британию. На поводу у таких «друзей» мы не пойдем! Нам не за что благодарить Америку. В 1945 году нас не освободили, нас победили, Германия была разорвана на части, исконно немецкие земли были отделены, с согласия англосаксов четверть страны оказалась под управлением чужаков, а коренное немецкое население силой изгонялось со своих земель. Был подорван промышленный потенциал страны: львиная доля оборудования оказалась демонтирована и вывезена в Штаты и в Англию, германские вклады в зарубежных банках арестованы, немецкие патенты, совокупная стоимость которых составляла на тот момент 20 млрд. марок, попросту присвоены американцами.
План Маршалла по восстановлению Германии стоимостью в миллиард долларов оказался на поверку формой финансирования американской экономики, которой срочно требовался перевод на мирные рельсы: на эти деньги нам было «позволено» покупать американский ширпотреб. Так американцы осуществляли свою конверсию, так они помогали нам. Мы вернули долги, и это было в интересах Америки, точно так же, как в интересах Америки, а не в наших интересах, был и воздушный мост между Западным Берлином и «большой землей», необходимость в котором, кстати, и не возникла бы, если бы США с самого начала войны не поддержали СССР поставками стратегического сырья, оборудования и потребительских товаров, тем самым отодвигая его падение. Гуманитарная помощь, которую мы получали от наших американских родственников, не может заставить нас испытывать чувство благодарности по отношению к США: мы хорошо помним ковровые бомбардировки наших городов, и бомбы англосаксов, которые унесли жизнь 500000 наших женщин и детей, мы хорошо помним немецких военнопленных, которые в лагерях после окончания войны просто умирали от голода. Нам не за что благодарить Америку, не нужно хранить ей верность. В наших интересах: не участвовать в войнах, которые ведут американцы (в ходе второй иракской кампании у нас это получилось), мы должны уберечь нашу землю от террора (от которого Америка нас все равно не защитит) - даже если это будет стоить нам нашего членства в НАТО.
Славословия Хантингтона в адрес «западной культуры и системы ценностей» мы слышали: под бременем расовых проблем и мультикультурности, без постоянного притока в страну иностранного капитала, технологий и рабочей силы Америка рухнет быстрее, чем мы можем это себе представить. Стоит ли нам оставаться на тонущем корабле? Нам, всем германским язычникам, нужна такая политика, в центре которой будут стоять интересы нашего собственного государства и, прежде всего, сохранение долгосрочного и стабильного мира в регионе. Америка со своими «культурными достижениями», как-то: фаст фуд, поп музыка, мыльные оперы и мультикультурность, не может предложить нам ничего, на что нам следует обращать внимание. Чем раньше Америка рухнет, тем будет лучше для всех - мир наконец сможет вздохнуть спокойно. Американцы постоянно разжигают конфликты: чеченские передачи на волнах Радио Свободы, военные советники США в Грузии, базы в Средней Азии - все это знакомые нам признаки внешней политики по-американски. Прекратив финансирование Израиля, американцы могли бы остановить противостояние на Ближнем Востоке в течении недели: бюджет Израиля просто не потянул бы такую амбициозную политику израильских бонз. Американцы позволяют себе расходовать астрономические суммы на ведение боевых действий по всему миру. Это запоздалая шутка нашей истории, когда говорят, что социал-демократическое правительство модернизирует бундесвер с тем, чтобы он вместо защиты родины выполнял задачи оперативного вмешательства там, где это нужно американцам.
Чем быстрее американцы поймут, что уже через несколько лет они потеряют свою ведущую роль в мире и что отныне им придется полагаться исключительно на себя, тем лучше это будет для укрепления мира на планете.
Помимо этого, как мне кажется, понятие «Запад» недостаточно емко само по себе. Хантингтон не говорит об этом, но в дискуссиях последних 20 лет то и дело приходилось слышать такие словосочетания как «восстание третьего мира», «развивающиеся страны против развитых стран» или «конфликт между Севером и Югом». Понятие «третий мир» также не отражает более реалии сегодняшнего дня: достаточно взглянуть в сторону Индии и Китая, которые уже достаточно сильны и в хозяйственном, и в военном отношении, чтобы претендовать на звание мировых держав. Когда речь заходит о «развивающихся странах», то тоже не всегда понятно, что имеется ввиду: то ли страны, имеющие потенциал для развития, то ли те, кто уже безнадежно отстал. Понятие «конфликт между Севером и Югом» подразумевает наличие определенных расовых противоречий. Но было бы ошибкой считать, что приток цветных в Соединенные Штаты и в страны Европы может сам по себе вызвать всплеск солидарности среди белого населения этих стран. Вот и Хантингтон, рассуждая о солидарности, заранее исключает из своей модели Запада белый православный конгломерат, который тяготеет к России.
Не только Адольф Гитлер, но и многие этнографы предупреждали о негативных последствиях мировой войны, которая растерзает Европу; это не помешало таким деятелям как, например, Черчилль именно такую войну сделать своей целью, и упорно работать в этом направлении. Упрямство, с которым госпожа Тэтчер и некоторые другие европейские лидеры стремились воспрепятствовать воссоединению Германии, ясно указывает на то, что до переоценки своих взглядов англосаксам, французам и, отчасти, итальянцам еще далеко. То же самое можно сказать и об американцах, которые вообще не привыкли видеть дальше собственного носа. Мы, немцы, всегда делаем одну и ту же ошибку: беды других мы принимаем слишком близко к сердцу (см. Гердер, Кант, да и Гитлер, отпустивший восвояси сухопутную армию англичан, только бы не подвергать опасности Британскую империю). В результате мы всегда оказываемся теми крайними, у которых никто даже уже и не спрашивает согласия, когда приходится «поступаться собственными интересами ради великого общего дела». К тому же и разделение симпатий и антипатий по цвету кожи более невозможно. В антропологии известны три основные расы: европеиды, монголоиды и негроиды. К первой категории типологически относятся индейцы и большинство мусульман. Но они, как верно заметил Хантингтон, образуют собственное цивилизационное ядро.
Для сохранения стабильности внутри любого ядра необходимо наличие государства-лидера, вокруг которого объединяются государства-сателлиты, имеющие схожий цивилизационный тип - и в этом Хантингтон прав. Но именно это обессмысливает все его дальнейшие построения: так Америка в 20-е и 30-е годы могла реально стать ядром цивилизации англосаксов, состоящей из самих США, из Великобритании, Канады, Австралии и Новой Зеландии. Россия была, есть и будет объединяющим ядром православной цивилизации славян. Франция - ядро романо-католической Европы. Германия - ядро германской части Европы (исключая Англию). Естественные союзники Германии на континенте (то есть те, с кем у нас никогда не было никаких взаимных территориальных притязаний) - это Россия, Белоруссия и Украина. Мы должны также помнить и о том, что, в отличие от Великобритании, Франции, Польши и Италии, которые оказывали активное сопротивление воссоединению Германии, в первую очередь Россия сделала это объединение возможным. При этом сыграл свою благотворную роль и тот факт, что - в отличие от Великобритании, Франции и США - между Германией и великими славянскими нациями ни в прошлом, ни в настоящем не было сколь-нибудь заметных экономических или политических столкновений.
Через сто лет Северная Америка, Англия и Австралия - если там не произойдет резких политических изменений - будут иметь такой же состав населения, какой сегодня имеет Южная Америка и, соответственно, такой же экономический, военный и финансовый потенциал, каким обладают на сегодняшний день страны Латинской Америки. Отдельные области США и Канады могут выжить, но лишь в том случае, если они смогут обособиться, что вряд ли произойдет (ср. войну за независимость). В любом случае, не может быть и речи о том, чтобы мы, немцы, стали «знаменосцами Запада»... Лишь затем, чтобы вместе с Западом пойти на дно? Очевидно, что через сто лет члены американского кабинета министров внешне будут выглядеть не так, как англосакс Рамсфельд, но скорее так, как негр Пауэлл, или так, как советник по вопросам национальной безопасности Райс, а генералы - как командующий оккупационными войсками в Ираке Санчес. Русский кабинет и через сто лет - даже если допустить, что расовое сознание русских не проснется, а внутренняя политика в вопросах расы будет по-прежнему намеренно вялой - не претерпит значительных изменений, так что министры, как Путин сегодня, будут с первого же взгляда вызывать у нас симпатию и доверие: ведь так и бывает обычно между добрыми соседями и родственниками. Нам не нужно становиться «знаменосцами Запада» во имя интересов США. Не только наши отношения с родственными нам цивилизационными типами, но и наши отношения, в особенности, с китайским, индуистским и исламским цивилизационным типом мы должны строить, руководствуясь исключительно нашими собственными интересами.
В оправдание Хантингтона нужно сказать, что он не первый, кто подвергает американскую позу «Мы самые, самые... Нам боятся нечего» критике. На опасности, связанные с перерождением внутренней структуры западного общества, ранее указывали Джеймс Бурнам («Самоубийство Запада», 1964), и - уделяя особое внимание причинам возможного упадка - Вильям Гэйли Симпсон («Куда идешь, западный человек?», 1978). После них на эту тему высказывался Патрик Дж. Буханан в книге «Смерть Запада. Падение рождаемости и массовая иммиграция угрожают нашей цивилизации» (2002). Пока голоса этих авторов остаются голосами вопиющих в пустыне, я не вижу причин, по которым мы должны переосмысливать нашу собственную позицию в этом вопросе. Америка своим вмешательством помешала нам выиграть две мировые войны. Участие в третьей мировой войне на стороне США сотрет наш народ с лица земли.
Что лучше для нашей экономики и финансов: партнерские отношения с арабским миром, или «покаянные» выплаты в бесчисленные фонды холокоста, которые растут как грибы после дождя? Круглый год, день за днем, миллиарды евро... Давайте задумаемся. Что вредит нашему сознанию больше: обязательное чтение дневников Анны Франк или школьница-мусульманка с паранджой на лице в школьном классе? Кто-нибудь из духовных лидеров ислама требовал массовой стерилизации немцев, или это был Натан Кауфман из американской «Лиги мира»? Кто представляет немецких солдат в образе туповатых мясников: исламская киноиндустрия или еврейские продюсеры в Голливуде? Кто пытался помешать нашему объединению: Совет исламских государств или Всемирный еврейский совет? Кто несет ответственность за убийство полумиллиона мирных немецких жителей под бомбами союзной авиации: какой-нибудь халиф или покинувший пределы Германии из расовых соображений заместитель министра иностранных дел США Линдеманн? Кто требовал раздела Германии и голодной смерти для 20 млн. немцев: Великий муфтий Иерусалима или Генри Моргентау? Кто стоял 14 февраля 3804 года в Дрездене во время демонстрации, посвященной памяти погибших от бомб союзников с транспарантами, на которых было написано «Летчик Гаррис, сделай это снова» и «Бабушка с дедушкой были убийцами, а не жертвами»: мусульмане или еврейские мигранты? И кто будет больше всех радоваться, если арабы и немцы, которые еще 60 лет назад сражались под одними знаменами, вдруг пойдут друг на друга войной? Давайте не будем становиться пушечным мясом в новом иудео-христианском крестовом походе против мусульман! Кое-кто в рядах христианских демократов не устает предупреждать нас об опасности исламской иммиграции, эти же господа, однако, допустили, что количество еврейских переселенцев из стран бывшего Союза начиная с 1990 года увеличилось в восемь раз: с 33000 до 270000 (по данным евангелического агентства новостей idea). Как бы то ни было, но количество мусульман в Германии за последние 14 лет в восемь раз не выросло. Наша задача, задача всех германских язычников, заключается в том, что мы должны поставить заслон распространению иудео-христианского фундаментализма в Германии. Только так мы сможем избежать нашего участия в религиозных войнах будущего!