Попытка антицинского переворота. Правление Далай-ламы VII

У покойного Полханэ было два сына, которые играли видную роль в политической жизни страны. Старший, Гьюме Цэтен, был правителем Нгари и имел китайский титул гуна. Второй сын, Гьюме Намгьял, носил титул цзюнъ-вана, жил в столице и еще при жизни отца проявлял недовольство его процинской политикой. {147} Когда Гьюме Намгьял занял место отца, он и часть тибетской светской и духовной знати, которая разделяла его взгляды, поста­вили своей целью изгнать цинские войска из Тибета, а вместе с ни­ми и амбаней, создать свою тибетскую армию и полностью дер­жать власть в стране в тибетских руках. Гьюме Намгьял обратился к императору Цянь-луну с предложением сократить цинский гар­низон, так как тибетцы сами смогут обеспечить порядок в своем доме. Цинский двор готовился к решительной схватке с Джунгарским ханством и рассчитывал на нейтралитет Тибета. Поэтому Цянь-лун пошел навстречу Гьюме Намгьялу и сократил гарнизон в Лхасе до 100 человек. Гарнизон должен был охранять амбаней. Возможно, старший брат не разделял взглядов младшего, поэтому Гьюме Намгьял обвинил Гьюме Цэтена в заговоре и казнил его.

Отношения между Гьюме Намгьялом и Далай-ламой VII тоже были враждебными. Гьюме формировал тибетские отряды и про­сил у цинского двора согласия разместить в Лхасе тибетский гарни­зон. В 1750 г. ему вторично было отказано. В ответ Гьюме Намгьял послал в Джунгарию письмо и пригласил джунгарские войска всту­пить в Тибет. Его письмо было перехвачено через подкупленных амбанями людей, и они начали действовать. Поначалу было объяв­лено, что Гьюме Намгьял опасен для Далай-ламы. Цель таких обви­нений была ясна — отколоть от Гьюме Намгьяла ту часть тибетских верхов, которые ориентировались на Далай-ламу. Когда стало изве­стно о намерении Гьюме Намгьяла пригласить в Тибет джунгаров, было решено убить его. Гьюме Намгьял был приглашен в ставку амбаней, в замок, бывший ранее резиденцией Лхавсан-хана, якобы для вручения ему подарков от цинского двора. Как только Гьюме Намгьял и его люди прибыли туда, они подверглись напа­дению охраны. Амбанъ Фу Цин лично убил Гьюме Намгьяла, все со­провождавшие его тибетцы были перебиты, кроме одного, который сумел выпрыгнуть в окно и убежать. Этот человек быстро собрал сторонников Гьюме Намгьяла, и тибетцы атаковали ставку амба­ней. Фу Цин, второй амбань и все их люди погибли. Было убито и большинство китайцев и маньчжуров, проживавших в Лхасе. Спастись удалось немногим, лишь тем, кто нашел убежище во дворце Потала у Далай-ламы.

Цинские войска оперативно были переброшены в Тибет из Сычуани. Восстание тибетцев было потоплено в крови. Шесть «мя­тежников» были казнены жесточайшей казнью линъчи, остальные пленные обезглавлены или удавлены. Некоторым представителям тибетской светской и духовной знати в порядке милости по китайскому {148} обычаю было предложено покончить с собой. После этого головы самоубийц были отрублены и выставлены на всеобщее обо­зрение. Все имущество восставших было конфисковано, в том числе и имения Гьюме Намгьяла. Жену его подвергли уголовному нака­занию, сына увезли в Пекин, управление Тибетом было пере­дано Далай-ламе VII. Главой правительства стал Дорин-пандита.

Восстание части тибетской элиты против цинского двора по­служило причиной решения Дорин-пандиты и Далай-ламы осуще­ствить переустройство высших органов управления страной. Была разработана «Программа для новой администрации Тибета», со­стоявшая из 13 пунктов. Главным из них стало окончательное упразднение должности депа (деси, диши) и учреждение Кашага, со­вета, составленного из четырех калонов (или шапэ), министров. Один из калонов должен был быть монахом, три остальных — светскими лицами. Возглавляли Кашаг совместно Далай-лама и амбани, ко­торые считались равными по положению [Сицзан цзяньши, 1993, с. 221]. Кроме Кашага высшим органом власти являлся великий секретариат, Йигцзан (тиб. Yig tsang), состоявший из четырех мона­хов. Калоны назначались Далай-ламой пожизненно и давали ему клятву верности. Утверждал калонов также лама-оракул. Каждый из калонов имел государственную печать, у них не было конкретной сферы деятельности и обязанности курировать какую-либо сферу управления. По делам, рассматриваемым Кашагом, колоны должны были принять солидарное решение. Кашаг назначал правителей местных областей — цзонов. Все конкретные сферы управления бы­ли распределены между чиновниками, ответственными за свою деятельность перед Кашагом. В тех случаях, когда чиновник не мог решить дело, оно поступало для окончательного решения в Кашаг. Это была система, при которой никто не хотел принимать серьез­ных решений, нести ответственность за дела и судьбы страны. Она просуществовала 200 лет и, по справедливому мнению Шакабпы, «препятствовала прогрессу» Тибета [Shakabра, 1967, р. 150].

Реформа предусматривала создание тибетской армии. При мо­билизации каждая тибетская семья, владевшая землей, была обяза­на выставить одного солдата. В провинции Уй разместили гарни­зон из 1000 тибетских солдат, в пров. Цзан — из 2000. Основной воинской единицей стал полк, состоявший из 500 человек. Полком командовал генерал. Цинский гарнизон в Лхасе был увеличен до 1500 человек. Подчинялся он только амбаням. Тибету было катего­рически запрещено вступать в контакт с Джунгарским ханством, которое доживало свои последние годы. Цинские амбани в Лхасе {149} начали активную подготовку к предстоящей войне Цин с Джунгарским ханством. Панчен-ламу перевезли из Ташилунпо в Лхасу. Предполагалось, что если джунгарские войска двинутся в Тибет, то Далай-ламу и Панчен-ламу следовало увезти в Китай, в г. Тайнин.

Вражда двух джунгарских ханов, Даваци и Амурсаны, позволи­ла пинскому двору начать осуществлять свои планы уничтожения Джунгарского ханства. В период с 1754 по 1757 г. Джунгарское хан­ство было уничтожено Цин, семь десятых населения ханства было или истреблено, или погибло от эпидемий [Новая история Китая, 1972, с. 38]. В 1755 г. император Цянь-лун специальным письмом уведомил Далай-ламу и Панчен-ламу о разгроме ойратов и близ­ком окончательном уничтожении Джунгарского ханства.

В марте 1757г., когда пинский двор торжествовал свою побе­ду над джунгарами, в возрасте 50 лет скончался Далай-лама VII. С включением Джунгарии в состав пинского Китая Тибет был ли­шен надежды на получение военной поддержки монголоязычно-го мира. В Лхасе находился цинский гарнизон и сидели амбани, через них Пекин следил за ситуацией в Тибете, в некоторых сферах управления контролировал положение в стране, правящая верхуш­ка Тибета в разной мере зависела от пинского двора. Но следует подчеркнуть, что было бы неверно полагать Тибет провинцией Китая. В Тибете не было провинциальной китайской администра­ции, на него не распространялась типовая «вертикаль управления» цинским двором территорией Китая. Как и Монголия, эта терри­тория располагалась за пределами собственно Китая. Теоретиче­ски, да и практически Далай-лама имел личные отношения с цин-скими императорами. Весь опыт участия Далай-лам — от четверто­го до седьмого включительно — в политической жизни показывает, что их положение — не почетно-духовное и безусловно важное, а реальное, как правителей страны, — зависело от покровительства монголов и маньчжуров. Не Далай-ламы влияли на положение дел в Монголии и Джунгарии, а монголы и маньчжуры через Далай-лам, вынужденных оспаривать власть у местных тибетских аристо­кратических семей, устанавливали свой контроль над Тибетом. Признание примата духовной власти над властью светской, над централизованной властью в целом сыграло в судьбах Тибета роко­вую роль. {150}