Второй период Смуты: разрушение государственного порядка
Покончив с Самозванцем, руководство заговора пытается навести порядок на улицах, утихомирить толпу и взять под охрану уцелевших поляков. На улицах Москвы появляются князья Шуйские, Мстиславские, Голицыны, бояре И.Н. Романов и Ф.И. Шереметев, которые объявили себя временной властью до избрания нового царя. Через два дня из их среды был избран царём князь Василий Шуйский. Возвышаются уцелевшие от гонений Ивана Грозного и Бориса Годунова бояре. Фактическими правителями Московского царства становится узкая группа олигархов-бояр. В. Шуйский, избранный столь узким кругом людей вынужден считаться с их мнением, дать крестоцеловальную запись, ограничивающую его власть. Освободившийся из монастырского заточения старец Филарет (Романов), являющийся основной кандидатурой на патриаршество, срочно едет в Углич с целью перевезти в Москву останки царевича Дмитрия и предъявить их народу. Шуйский очень торопится взойти на трон. В отсутствие патриарха его венчает на царство новгородский митрополит Исидор, событие это происходит без обычной пышности и торжеств, многие знатные сановники просто не успевают прибыть к этому времени в Москву, некоторые явно саботируют. Венчавшись, Шуйский отменяет своё решение о возведении патриархом Филарета, чем наносит глубокое оскорбление всему роду Романовых. Недовольные бояре начинают втайне, исподтишка обращаться к московской черни, разогревая её недовольство, подбивая на беспорядки. Распространяются слухи, что «Дмитрий» был вовсе не самозванец, а истинный царевич. На патриаршество восходит Гермоген, сыгравший большую роль в свержении Лжедмитрия. Начинается период острого взаимного недоверия боярских семей. Начинается этап открытой общественной борьбы и разрушения государства.
Приняв власть, Василий Шуйский начал спешно восстанавливать старые порядки в интересах узкого круга бояр, что опять-таки встретило неприятие значительной части общества, в недрах народа, осознавшего свою силу, начала зреть новая смута, которая была направлена не только против царя Василия, но и уже против всего московского строя. Сразу же по приходе вестей о смерти Самозванца, из подчинения Москве выходят Путивль и другие Северский города, Ливны, Елец и всё южно-украинное Поле до Кром включительно. К ним присоединяются местности за Окой, Камой и Волгой, Рязанщина, Пермь, Астрахань. Начались волнения на западе государства – в Пскове, Новгороде и Твери. В Путивле при содействии местного воеводы Г.П. Шаховского и черниговского воеводы Андрея Телятевского вспыхивает восстание под предводительством Ивана Болотникова, который именовал себя воеводой царя Дмитрия. Высланные Шуйским на его подавление войска под командованием Ю.Н. Трубецкого были разбиты под Кромами, а войско Воротынского потерпело поражение под Ельцом. Болотников выдвигается на Калугу, где разбивает основные силы царя Василия и направляется через Коломну на Москву, оставив в не до конца захваченной Коломне небольшую часть своего войска. Однако 15 ноября на сторону Шуйского переходит ранее служивший Самозванцу рязанский воевода Прокопий Ляпунов. В рядах Болотникова начинается расслоение между дворянами и казаками, в умы восставших вносят сумятицу воззвания патриарха Гермогена. В этих условиях восставшие терпят поражение и отошли частично к Калуге, частично к Туле. 12 июня 1607 года царские войска начинают осаду Тулы под личным руководством Василия Шуйского. Их положение осложняется объявлением нового Самозванца, двинувшегося на помощь осаждённым. Применив военную хитрость – путём создания запруды на реке город был подтоплен, 10 октября царские войска взяли город. Болотников был схвачен, сослан в Каргополь, где был утоплен. Его соратник, Илейка Муромец повешен. Воевода Шаховской насильно пострижен в монахи. По преданию Шуйский пообещал восставшим при их сдаче не проливать крови. Формально он выполнил своё обещание – при расправе многие были казнены бескровно, их утопили. Оставшиеся в живых, рассеянные по лесам и полям остатки болотниковской армии влились в ряды Лжедмитрия !!, получившего прозвище Вор. Основу сил Вора вновь составляли польские части. С ними он и начал поход на Москву из Стародуба-Северского. Он выдвинулся в направлении Тулы, где встретил войско царя Василия и разбил его. При этом необходимо отметить, что в царственную подлинность Лжедмитрия !! мало кто верил, служили ему плохо. Его имя использовали и казаки, и поляки, и русские служивые и даже примкнувшие к нему князья во имя своих корыстных интересов. По выражению В.С. Иконникова, если самозванство «находило постоянно свежие силы в социальном движении, то и социальное движение умело использовало самозванщину и прикрывало себя своего рода легитимизмом». В войске Вора всё более усиливалось брожение, поляки откровенно шантажировали самозванца. Чувствуя ненадёжность своего положения, 17 октября Вор внезапно сворачивает к Карачеву, там оставляет войско и бежит в Орёл. На полпути поворачивает назад и бежит в Путивль. По дороге он встречает многочисленные польские отряды, ищущие «царя Дмитрия». Оправившись от страха и получив подкрепление, Вор вновь решает идти на Москву, но на пути его Брянск и Карачев заняты царскими войсками, дороги на Заоцкие города были перекрыты, поэтому ему оставалось только одно – идти на Орёл, что он и сделал в январе 1608 года. Там к нему до весны стекались толпы разного сброда, пришли со своими людьми военачальники Рожинский, Лисовский и Заруцкий. Составив план и распределив роли, весной 1608 года Вор вновь начал движение на Москву и военное счастье опять не изменило ему: 30-го апреля под Болховом его войско в двухдневной битве разбивает основную рать Москвы под командованием малопригодного для этого князя Дм. Ив. Шуйского. Дорога на Москву была для него открыта. Поскольку составляющие основную силу войска Лжедмитрия 2 составляли поляки, было принято решение двигаться к Москве через Можайск, имея за спиной Смоленскую дорогу. Именно по ней в случае необходимости можно было как получить подкрепление из Речи Посполитой, так и укрыться в ней же в случае поражения. Царь Василий выслал было навстречу Вору новое войско под руководством своего племянника, М.В. Скопина-Шуйского, но в нём начались брожения: под подстрекательством Ив. Ник. Романова князья Катырев, Трубецкой и Троекуров со своими людьми замыслили изменить царю, поэтому войско спешно вернули в Москву. Лжедмитрий 2 беспрепятственно подошёл к Москве и встал лагерем с селе Тушине. В это же время соратник Вора Лисовский действовал на юг от Оки. Придя в городок Михайлов, он стоял там, собирая под себя многочисленные шайки бродивших врозь воров и прочего сброда. Окрепнув, он двинулся к Зарайску, занял его и разбил выдвинувшихся на помощь городу дружины кн. Хованского рязанского воеводы Прокопия Ляпунова. Затем, захватив лежащую на пути в Рязань Коломну, двинулся было на Москву, но был встречен войском деятельного воеводы князя Ив. Сем. Куракина, был разбит, и, оставив на поле боя всю свою артиллерию, с остатками войска соединился в Тушине с Вором. Коломна вновь перешла в руки царя Василия, что сыграло в дальнейшем большую, если не решающую роль в преодолении Смуты.
Даже соединившись, воровские силы не смогли взять Москву с ходу: Шуйский успел собрать и подтянуть к столице силы из северных и восточных городов царства. Начались локальные стычки с переменным успехом. К концу лета на подмогу к Лжедмитрию 2 из Речи пришёл Ян Сапега с войском. Было решено взять Москву в кольцо, перекрыть все дороги, ведущие к ней и перерезать подвоз снабжения провиантом, воинскими припасами и людьми. Сапега охватил столицу с севера, разбил войско кн. Ив. Ив. Шуйского, взял в осаду Троицкий монастырь. Лисовский двинулся на Суздаль и Шую. К октябрю 1608 года все Суздальские и Владимирские места признали Вора. Следующей на очереди была Коломна. Если бы удалось её захватить, Москва оказалась бы в полном окружении. Но неожиданно Коломна проявила силу и твёрдость: войскам Вора не удалось взять её, напротив они были разбиты князем Дм. Мих. Пожарским. Таким образом сообщение Москвы с Рязанью и Нижним Новгородом оставалось открытым. Весной 1609 года Вор вновь предпринял попытку штурма Коломны, впрочем, безуспешную.
Несмотря на то, что затея с блокадой удалась не в полной мере, московское боярство было объято страхом и деморализовано. Начался открытый отъезд бояр к Вору. Бежали не только малознатные стольники, стряпчие, дворяне, городовые и жильцы. Отъехали и представители знати: князья Юрьев, Сицкий, Черкасский, близкие к Романовым, князья Трубецкие, Бутурлины, Засекины. Бежали со своими людьми и челядью. Это не могло не оказать разрушительного воздействия на горожан и войска. В полках началась паника, служивые начали разбегаться по домам в опасение, что их дома и имения будут в наказание разорены врагом. Следом за русскими начался уход татар и прочих волжских жителей. Однако, ещё до прихода Вора к Москве, весной 1608 года царь Василий приказал рязанцам прислать свои семьи под укрытие московских стен, полагая, что основная угроза от Вора приходится именно на Рязань. Таким образом, на фоне общего бегства из Москвы, из Рязани, напротив, служилые люди двигались в Москву на поддержку своих семей. Таким образом, образовалась устойчивая связь между Москвой и Рязанью, а через неё и с Нижним Новгородом. Именно оттуда в Москву приходило снабжение продовольствием, людьми и припасами. В это время царь Василий часто шлёт благодарности рязанскому воеводе Прокопию Ляпунову и его брату Захарию. Рязанцы стойко защищают столицу, при этом защищают и южные рубежи рязанской земли, убеждают касимовских татар вернуться к царю. За это они считают вправе возвышать свой голос в Москве и сыграют важную роль в перевороте, низложившем Шуйского.
В то же время Василий Шуйский начинает активную дипломатическую деятельность. Он заключил дополнительное соглашение с польским королём Сигизмундом о выводе из Московского государства всех государственных польских войск, которое, впрочем, так и осталось невыполненным. Одновременно он обращается к королю Швеции Карлу 9 за военной помощью. Царь посылает в Новгород Великий своего племянника, способного полководца и чиновника М.В. Скопина-Шуйского с наказом собирать войско из немецких наёмников. Таким образом, при сохранении паритета под Москвой, враждующие силы перенесли свои действия на север страны. Вору присягнули Псков, Вологда и даже Тотьма. Государственная система была уже полностью разрушена. Если чернь стремилась к «доброму» Вору, то знать, опасавшаяся черни всё-таки, хотя бы частично тяготела к Шуйскому. Смута дошла до самых народных низов, полностью расколов общество. Во многих городах установилась польско-литовская администрация, видящая в русских землях лишь завоёванную территорию и предмет для быстрого обогащения. Некоторые города сами призывали себе воевод от Лжедмитрия 2, как, например, Псков. Москве оставались верны лишь Поморье от Великого Устюга, Рязань с Нижним Новгородом, да недавно присоединённая Астраханская земля с находящимся там гарнизоном.
Итак, под властью Лжедмитрия оказалось практически всё Московское царство. К концу 1608 года агенты Вора проникли за Волгу, захватили там многие города, перерезали дорогу от Нижнего Новгорода к Вятке. Где-то эта власть была твёрдой и устойчивой, как под Тушиным, Троицким монастырём, Псковом. Менее устойчивой была его власть во Владимирско-Суздальском крае. Совершенно безуспешными оказались попытки тушинцев удержать в повиновении заволжские места от Ярославля до Тотьмы и Великого Устюга. Этому способствовала непомерная жадность тушинцев. Везде, куда только могла дотянуться их рука, начинался грабёж, насилие, непомерные поборы, сопровождавшиеся жестоким произволом и массовыми убийствами людей: польско-литовские наёмники непрерывно требовали от Вора всё большей и большей оплаты. К концу 1608 года глухое недовольство выплеснулось наружу: против Вора восстали Устюжна Железнопольская, Галич, Кострома, Шуя, Балахна. Опорой восстания были Новгород Великий, где сидел воеводой М.В. Скопин-Шуйский, где, впрочем, сохранялась опасность мятежа, и Вологда, где собралось много уехавших московских людей, хранилась немалая государева казна, пушнина и товары иноземных, прежде всего английских купцов. Надо сказать, что Вологда тогда занимала исключительно важное положение. Будучи узловым пунктом всех торговых путей на Север, Вологда являлась крупным перевалочным городом для иноземных купцов, тем более, что в навигацию 1608 года весь иностранный товар осел в Вологде, т.к. из-за военных действий купцы не рисковали везти его далее. Вологда, в свою очередь, опиралась на Тотьму и Великий Устюг. Основной же опорой сопротивления стал Нижний Новгород, за которым стояли войска Ф.И. Шереметева и гарнизон в Казани.
В то же время, в конце 1608 года на северо-западной границе царства были собраны войска Шведского короля Карла 9, который, пользуясь слабостью Москвы намеревался захватить русские Корелу, Орешек и Иван-город. Поэтому Карл с радостью воспринял переданное ему Скопиным-Шуйским обращение царя Василия с просьбой о помощи. В феврале 1609 года был заключен договор на условии уступки шведам города Корелы. Уже в апреле 1609-го к Новгороду стала подходить рать, состоящая из 15000 шведских, английских, шотландских и прочих наёмников, отправленных Карлом. Сидящий в Новгороде Скопин непрерывно сносился грамотами со всем Русским Севером вплоть до Соловецкого монастыря, увещевая местных людей, требуя помощи, призывая к верности законной власти. В то же время сам Василий Шуйский слал по городам указы, разъясняющие обширные и даже чрезвычайные полномочия Скопина. В то время как сам государь был заперт в осаждённой Москве, именно в руках Скопина-Шуйского на тот момент сосредоточилась вся полнота действий по спасению страны. Со всех концов стекалась в Новгород помощь: деньги, припасы, люди. Встречным движением Скопин рассылал на места дьяков и воевод для координации и усиления этой деятельности.
В то же время стоявший с гарнизоном в Астрахани Ф.И. Шереметев получает приказ начать движение вверх по Волге к Нижнему Новгороду. Вор же, хорошо понимая значение этого города, высылает к нему войска с двух сторон. От Балахны идут дети боярские Ф. Плещеева и казаки Т. Таскаева. От Мурома шли силы головы С. Сурвоцкого, А. Подбельского и князя Семёна Вяземского. К счастью, раньше их под Новгород успели передовые силы Шереметева: они появляются там 1 декабря, а уже 2 декабря нижегородцы всем городом приговорили воеводе Андрею Алябьеву идти на воров. В первой половине декабря он разбивает силы неприятеля на Балахонской дороге, взяв Балахну, затем на Муромском направлении, разгромив тушинцев, освобождает Ворсму и Павлово. 7 января на той же Муромской дороге происходит решительный бой с Вяземским, в ходе которого вяземский вместе с другими воровскими воеводами взят в плен. Нижегородцы вешали вожаков врага, жгли сёла, стоявшие за Вора. Весь край после этих побед начал отпадать от Лжедмитрия 2, и, опираясь на нижегородскую рать, возобновил борьбу с ворами.
В начале 1609 года посланные Сапегой войска под водительством Стравинского и Лисовского разбили вологодскую и галицкую дружины и вновь заняли Кострому, после чего Лисовский ушёл на усмирение отпавших от Вора Владимирских земель. В результате этого высланные Скопиным из Новгорода дружины Гр. Бороздина, В. Вышеславцева, и О. Рязанова 8 апреля заняли Ярославль и отбили Кострому. Чуть позже туда подошёл с основными силами немецких наёмников сам Скопин, с юго-востока навстречу ему подошёл с войском Шереметев. К маю всё Заволжье было освобождено от тушинцев. Это вызвало пусть и небольшой, но всё же рост патриотических настроений, началось формирование «мужицкой» рати. Сбор её потребовал неимоверных усилий от людей, земли которых были разорены и уже многократно ограблены тушинцами, а население в значительной степени перебито. Вместо детей боярских и княжеских, напуганных мастерством польской конницы, ослеплённых показной роскошью поляков и потерявших веру в страну и верность царю, основу войска составляли «мужики» - замосковские и поморские служивые и тягловые люди. Именно бывшая земщина смогла собрать верные царю силы. Чутко следивший за ходом дел Василий уже в мае 1609 года слал из Москвы благодарственные грамоты вологжанам, белозерцам, каргопольцам, тотьмичам, сольвычегодцам, важенам, двинянам, костромичам, галичанам, вятичам и «иных розных городов старостам и посадским людям». На этом фоне позорным выглядит поведение костромских и галицких детей боярских. Сперва они соединились с тягловыми людьми в их походе на Кострому и Ярославль, но под самым Ярославлем изменили мужикам и стали отбирать у них припасы и пушки. Когда же мужикам удалось отстоять воинское имущество, дети боярские соединились Лисовским, пришли с ним на Кострому, разогнали мужиков, взяли пушки и пошли с ворами на Галич. Но скоро Лисовский ушёл с войском за Волгу, а к мужикам пришло подкрепление с Поморья. Боярские, оставшись без тушинской поддержки были биты, частью разбежались, частью укрылись в Ипатьевском монастыре. Такие многочисленные предательства знати привели к тому, что мужицкие войска начали просить назначить им воеводу прямо из Москвы или обходились своими силами, выдвигая предводителей из своих рядов. Это движение городов и ополченцев было не столько за царя Василия лично, сколько за правительственный и общественный порядок, который олицетворялся царём.
Итак, двигаясь с севера и востока, ополчение под руководством Скопина в июле 1609 года дошло до Твери, нависая над московскими землями с запада, севера и востока. Тем не менее идти на тушинцев Скопин не рискнул, опасаясь потерять уже достигнутое такими неимоверными усилиями. Идя от Твери на восток, Скопин в Калязине соединяется с войском Н. Вышеславцева. Заняв Александров и Переяславль-Залесский, Скопин устанавливает связь с Москвой и приступает к обучению своих войск приёмам регулярного боя. В то же время, на исходе 1609 года в Александров приходят астраханские войска Ф.И. Шереметева, московские рати И.С. Куракина и Б.М. Лыкова. Таким образом Алексанровская Слобода становится сосредоточением всех сил Шуйского. Отсюда они начали очищать подмосковные города и дороги и начали продвигаться к самой Москве, медленно, но верно выдавливая тушинцев.
Однако эти первые победы земского войска омрачаются известием, что полский король Сигизмунд начал боевые действия под Смоленском. Для Московского государства стала неизбежна борьба с новым врагом.
Осадив в октябре 1609 года Смоленск, Сигизмунд не делал различий между Вором и царём Шуйским: в борьбе за московский престол он считал своими врагами их обоих. Лжедмитрий 2, оказавшись под натиском Скопина-Шуйского с одной стороны и короля Сигизмунда с другой, принимает решение укрыться в Калуге, куда и прибывает 6 январа 1610 года. Это привело к быстрому развалу тушинской организации. Московское казачество, сохранившее верность Вору вошло в прямые столкновения с польским «рыцарством», тяготевшим к Сигизмунду. Также на сторону Сигизмунда тяготела большая группа ранее переметнувшихся к Вору московской знати во Главе с митрополитом Филаретом (Романовым), который находился в Тушине то ли в роли почётного пленника, то ли на добровольной основе. Эти люди, желая избрания на Московский трон королевича Владислава, вступили в переписку с Сигизмундом. Большинство высокородных тушинцев ценило Вора лишь в той степени, в какой он был им полезен в борьбе с царём Василием. Когда они увидели, что Вор больше не представляет из себя силы, они бросили его и обратились к польскому Владиславу. Под Смоленск к Сигизмунду было отправлено посольство знати во главе с Филаретом для переговоров о создании в будущем конфедерации Московского государства и Речи Посполитой.
4 февраля 1610 года был составлен первый договор между сторонами.
В первые дни марта Тушино было покинуто его разномастными обитателями столь поспешно, что Москве достались большие запасы муки и зерна.
В Москве начались пиры и веселье и жители и власти беззаботно праздновали освобождение от тушинской блокады. 12 марта состоялся торжественный въезд Скопина в Москву. Между тем, несмотря на победу над Лжедмитрием 2 положение царя Василия Шуйского нельзя было назвать прочным: москвичи помнили, что он взошёл на царство избранным узким кругом бояр, «скоропомазанно». К тому же царь отвратил от себя московский народ своим недостойным поведением. Он был «нечестив и скотолепен», правил «во блуде и пьянстве и кровопролитиях неповинных кровей». Вместе с царём Василием осуждению подверглись его братья, особенно Дмитрий. Многие держались Василия только лишь потому, что считали власть Вора ещё более худшей. Таким образом, ни Вор, ни царь не пользовались никаким авторитетом у подданных. Поэтому при первом же стечении обстоятельств ради корысти или политических выгод подданные легко перемещались из лагеря в лагерь, тем более, что перебегая туда-сюда, они практически не подвергались никакому риску наказания. И царь, и Вор, чувствуя свою неустойчивость, отчаянно нуждались в людях, поэтому с лёгкостью принимали назад бывших изменников. Частые переезды ради выгод были первым видом небывалой общественной распущенности. Вторым её видом стала необыкновенная неустойчивость политического настроения, ведшая к постоянному двуличию, к тайной измене тому, кому явно и подобострастно служили. Многие москвичи являлись платными или добровольными осведомителями и Вора и поляков, пытались «на всякий случай» заручится поддержкой и благосклонностью другой стороны. При этом моральная нечистоплотность доходила до того, что даже пред лицом осаждающего город врага и купцы и бояре в первую очередь думали о личном достатке, входа в ценовые сговоры и держа цены на хлеб на высочайшем уровне. В ходу были постоянные интриги, ложь и неверие друг другу. В этих условиях не раз созревали мелкие и не очень заговоры и покушения на власть, которые, впрочем, тут же и распадались из-за взаимной подозрительности. Однако, в первой половине 1610 года произошли два события, оказавшиеся роковыми для царя Василия: 23 апреля неожиданной и подозрительной смертью умирает князь М.В. Скопин-Шуйский, а 11 мая в Москву возвращается митрополит Филарет. Со смертью Скопина была прервана связь русских людей с Шуйским, а правящие бояре лишились нравственной опоры. В лице же Филарета в столице появился умный и влиятельный враг Шуйского, уже признавший власть Владислава и обладавший в Москве огромными связями и кругом родни. То ликование и почёт, с которым москвичи встретили Скопина, вызвали тревогу и опасение со стороны царского окружения. Странная же смерть его вызвали в московской среде упорные слухи об отравлении.
На фоне этих событий в Москве усиливается партия Голицыных – князь В.В. Голицын изо всех сил стремился к царскому трону. Взаимные распри, непримиримость и неспособность договориться верхушки власти приводит многих бояр рангом пониже к мысли о желательности воцарения иноземного претендента, не связанного ни с одной партией. Вместо скончавшегося Скопина во главу войска был поставлен брат царя Дмитрий Шуйский, воинскими талантами не обладавший. Во главе рати он выдвинулся против Сигизмунда, но 24 июня гетманом Жолкевским ему не невыгодных для него условиях был навязан бой, в котором отряды Дм. Шуйского были разбиты наголову. Шведские войска, бывшие в составе московской рати, частью предалась полякам, частью повернула домой, в сторону Новгорода. Таким образом царь Василий остался без войска и без союзников. Даже рязанцы, верно выстоявшие на стороне Шуйского во время московской осады, отказались служить царю. Зная о таком положении, на Москву из Можайска вышел Жолкевский, а из Калуги выступил Вор. Москве вновь грозили ужасы осады. Эти события ускорили восстание против Шуйского. С одной стороны этот заговор исходил от князя В.В. Голицына при деятельной поддержке рязанца Пр. Ляпунова, с другой стороны действовал Филарет Никитич Романов при поддержке тайных сторонников Вора и Сигизмунда. Прокопий Ляпунов первоначально желал царства Скопина, а после его смерти начал сношения с тушинцами. Только сопротивление воеводы Дм. Пожарского заставило Ляпунова прекратить их и обратиться со своим братом Захарием на сторону Голицына.