Кадровые проблемы миротворческой операции

Некоторые из военных частей государств имели очень слабую профессиональную военную подготовку. Многие государства отказались послать в Конго свои лучшие подразделения, а некоторым странам не позволило это сделать законодательство, запрещавшее отправлять регулярные вооруженные силы за рубеж .

Кадровая проблема усугублялась тем обстоятельством, что многие военнослужащие не знали английского языка.

К счастью, большинство офицеров, включенных в состав миротворческих сил в Конго, были высокопрофессиональными, способными преодолеть некоторые кадровые проблемы. Учитывая языковый барьер, различие военных обычаев, различный уровень военной подготовки миротворцев, последние часто неправильно понимали или истолковывали приказы своих командиров. К этому следует добавить то, что отношение к миротворческой операции ООН и стран-доноров было различным и это создавало дополнительные сложности. Офицеры-профессионалы старались их компенсировать как могли.

Командование военной и гражданской (гуманитарной) операциями было сосредоточено в столице страны, городе Леопольдвилль. Контроль за операциями был децентрализован и поручен военным командирам в каждой провинции. В такой ситуации командующему крайне важно было иметь эффективно действующий штаб.

Силы ООН в Конго были размещены вдоль границ шести провинций. В отличие от главного штаба в Леопольдвилле, основу провинциальных штабов составляли офицеры тех стран, военнослужащие которых составляли большинство контингента в соответствующей провинции. Однако, из-за сложности ситуации в провинции Катанга и присутствия там большого контингента миротворцев, провинциальный штаб в Елизаветвилле в конечном итоге превратился в своеобразный мини-дубликат главного военного штаба [31].

Такая система в целом работала неплохо. Однако, приказы и распоряжения часто интерпретировались по-разному различными национальными контингентами, которые относились к ним, исходя из собственных военных традиций и опыта. Особенно часто такое случалось в начальной фазе миротворческой операции, когда главный штаб находился в стадии формирования.

Операционные трудности

Первоначальная численность миротворческого контингента в Конго составляла примерно 20000 военнослужащих. Большинство из них представляли небольшие страны и, как следствие, их снаряжение и вооружение оставляли желать лучшего. Проблемы, связанные с питанием, вооружением и транспортировкой большой массы многонациональных сил, были огромными и без помощи США они могли стать непреодолимыми для Организации Объединенных Наций.

После прибытия миротворцев в Конго выяснилось, что в стране практически отсутствует пригодный для перевозки людей транспорт. Современные дороги отсутствовали. Из порта Матади в столицу страны можно было добраться речным транспортом, выдержав 800 миль путешествия на примитивных судах, или по железной дороге. Но к моменту прибытия миротворцев большая часть паровозов пришла в негодность.

Таким образом, единственным эффективным транспортным средством , способным быстро перевозить военнослужащих, оставалась авиация. Однако ООН не имела своих военно-воздушных сил, и это обстоятельство вынуждала ее организовывать чартерные рейсы и просить помощи у стран-членов организации . Тем не менее, большинство авиаперевозок в течение всей миротворческой операции осуществлялось военно-транспортной авиацией США.

Силы ООН испытывали также серьезные проблемы с наземным транспортом. В их распоряжении находились около 3000 автомобилей различных типов и модификаций. Многие из них долго находились в эксплуатации и нуждались в ремонте. Ощущалась также нехватка запасных частей и квалифицированных механиков.

Наземные коммуникации составляли отдельную проблему. Первые четыре недели миротворческой операции силы ООН были вынуждены использовать в качестве средств связи радио и телеграф. В Нью-Йорке в распоряжении организации находились самые современные средства связи, однако руководство ООН не замечало трудностей, с которыми столкнулись миротворцы. Генерал Хорн с горечью отмечал, что “Нью-Йорк вообще не замечает наших проблем с обеспечением средствами полевой связи”.

Очевидно, что разведка и информация являются неотъемлемой частью любой успешной военной операции. ООН была заинтересована в сборе политической информации миротворческими силами в Конго. Однако сбор информации в разведывательных целях называется шпионажем, который ООН не могла осуществлять открыто. Понимая необходимость организации надежной службы по сбору информации и в тоже время не желая быть обвиненными в шпионаже, руководство сил ООН в Конго назвало подразделение разведки военной пресслужбой.

Помимо названия, силы ООН при сборе информации столкнулись еще с несколькими проблемами. Особенно сложно было работать в провинции Катанга. Специальный представитель Генерального секретаря в Елизаветвилле Коннор Круиз О’Брайн подверг критике деятельность сил ООН по сбору информации, заявив, что они в этом деле сделали ставку на бывшего полицейского и подростка. Это было, конечно, преувеличением, однако отражало наличие реальной проблемы.

Отдел военной информации был самым многочисленным отделом в главном штабе сил ООН. Все оперативные подразделения на уровне батальона и бригады имели в своем составе специальное отделение или взвод военной информации. Информация собиралась, прежде всего, путем радиоперехватов и с помощью воздушной разведки. Однако были определенные трудности, связанные с нехваткой специалистов по изучению материалов аэрофотосъемок и радиоперехватов из Катанги. Следует также отметить недостаток финансовых средств для покупки информации. К счастью, к моменту начала серьезных вооруженных столкновений миротворческих сил с армией Катанги ситуация со сбором информации значительно улучшилась. До начала решающих сражений информация, полученная воздушной разведкой, позволила силам локализовать и уничтожить авиацию Чомбэ на аэродромах.

Как уже отмечалось ранее, участие в многонациональных миротворческих силах создавало особые проблемы для каждого военнослужащего. В отличие от солдат национальной армии, которые, отстаивая независимость своей родины или какие-то идеалы, сражаются ожесточенно, у большинства миротворцев не было определенных обязательств ни перед Конго, ни перед ООН. Это особенно наглядно проявилось во время эскалации конфликта, когда миротворцы стали подвергаться нападениям со стороны конголезцев, для защиты которых они и были введены в страну.

Во многом схожей была проблема двойного подчинения миротворцев. Каждый военнослужащий из состава сил ООН независимо от национально-государственной принадлежности должен был действовать всегда “только в интересах Объединенных Наций”

Однако для каждого из них деятельность в Конго была временной. Все они были законопослушными гражданами своих государств, позиции которых в отношении кризиса в этой стране не всегда совпадали с позициями ООН.

По сравнению с другими проблемами проблема дисциплины военнослужащих контингента представлялась менее значительной. Хотя были случаи, когда отдельные военнослужащие находились под началом офицера другой национальности. Различия в военных традициях часто приводили к большим разночтениям при назначении дисциплинарных взысканий за одинаковые проступки. Это проблема усугублялась различиями в оплате военнослужащих из разных стран, выполняющих работу с одинаковой степенью риска. Например, рядовой в составе индийского контингента получал в месяц 33 доллара, в то время как рядовой шведского контингента – 400 долларов в месяц. Это неравенство в оплате подчеркивало различия в образе и уровне жизни в странах, которые делегировали свои войска в состав миротворческого контингента. Однако надо отдать должное руководителям сил ООН и других негосударственных международных организаций, которые сделали все, от них зависящее, чтобы каждый миротворец действовал с полной отдачей сил. За все время операции было лишь несколько незначительных инцидентов между военнослужащими разных стран.