Цивилизация и культура: социальность или духовность?

В этом противопоставлении мы вновь сталкиваемся со значительной неопределенностью в выяснении смысла того, что относится к тому или другому классу явлений, из каких социокультурных компонентов, подсистем и элементов состоит каждый класс. Впрочем, в работах А. Коста, М.Туган-Барановского и Р. Маккайвера* в качестве критериев выдвигаются различия между полезностью и ценностью и между целью и средством.

Насколько оправдан этот подход? Может ли он служить надежным принципом в разделении этих начал? Боюсь, что нет. Во-первых, потому, что эти авторы помещает один и тот же класс явлений то в одну, то в другую из дихотомных сфер. Например, наука помещается ими то в цивилизацию, то в культуру. Исходя из принципа утилитарности, А. Кост помещает верования в сферу социальности, что соответствует «цивилизации» как ее понимает Р. Маккайвер. Р. Маккайвер и А. Вебер помещают религию в целом в класс культурных явлений, которые А. Кост относит к идеологии.

И такие противоречия неудивительны, учитывая ненадежность их критериев. Принцип полезности по самой своей природе не может считаться удовлетворительным. В психологическом разрезе он приводит к полной неопределенности в лабиринте индивидуальных представлений и предпочтений. Так, атеист может считать религию совершенно бесполезной, в то время как верующий, напротив, усматривает в ней огромную пользу и считает ее жизненно необходимой и пригодной даже в бизнесе. <...>

Как мы видели, все сторонники дихотомного подхода усматривают серьезные различия в функционировании и формах изменений каждого из классов культуры. Они полагают, что техническая, научная, материальная стороны подвержены более постоянным изменением с тенденцией к накоплению, имеют линейный и прогрессивный характер («все больше и лучше»), быстрее и легче распространяются на другие культуры и выступают лидером развития. Напротив, в нематериальной, духовной стороне отсутствует тенденция к накоплению: она не является линейной и не поддается всеобщему распространению, она имеет «локальный» характер, ограничена пределами данного общества или ареала и отстает по сравнению с переменами в других сферах.

[В опровержение этого положения приводятся примеры широкого распространения на протяжении веков христианства, индуизма, буддизма и ислама, а в период после первой мировой войны — коммунизма, фашизма, тоталитаризма, массовой культуры и т.д. Эти культурные явления имеют не менее универсальное распространение, чем собственно материальные формы. С другой стороны, многие чисто технические изобретения не выходят за пределы своего общества, оказываются ненужными. Неверно и то, по мнению П. Сорокина, что материальные факторы и поведенческие формы культуры меняются раньше, чем ценностные ориентации. Как правило, изменение в смысловых компонентах системы предшествует изменениям в других сферах.]

Не обосновано и утверждение, что, в то время как материальная культура за последние десятилетия претерпела огромные изменения, в нематериальной культуре наблюдается застой и она безнадежно отстала. Напротив, возвышенные нормы этики, «золотое правило» нравственности, этические системы практически всех мировых религий, особенно нормы Нагорной проповеди, были открыты и сформулированы тысячи лет назад и остаются столь же ценимыми. Однако поведенческая и материальная реализация этих норм безнадежно отстает вплоть до настоящего времени.

По существу, защита дихотомных принципов основана на двух ошибочных положениях. Во-первых, утверждение, что идеологические и материальные компоненты культуры могут быть разделены. Во-вторых, что все материальные и нематериальные компоненты могут быть объединены в некую суперсистему. Такие процедуры игнорируют подлинное устроение культурных систем.

В своих сожалениях по поводу предполагаемого «отставания» нематериальной культуры сторонники дихотомного подхода не дают себе труда подумать над тем, какой же тип нематериальной культуры должен соответствовать каждому уровню материального развития. На этот вопрос нельзя получить ответ, так как техника сама по себе никогда не может стать критерием для суждений об уровне нематериальной культуры. Критерии устарелости в музыке, религии, семейных отношениях, праве и философии должны черпаться соответственно из музыки, религии, семейных отношений, права и философии. Все прочие суждения не имеют смысла и, не имея достаточных оснований, сводятся к пустым абстракциям.

Если в теории утверждается, что изменения в технологии всегда приводят к изменениям в нематериальной культуре, то это опять-таки в основном ошибочное суждение. Нам известно большое количество случаев, когда существующие технологии приходили в упадок не сами по себе, а в силу воздействия нематериальной культуры. А. Тойнби приводит примеры того, как великолепные римские дороги, превосходные ирригационные системы Тигра и Евфрата, Цейлона, понтийских болот и Китая разрушались не из-за утраты технических навыков, а в силу усиления в обществе социальной, политической и моральной анархии. И мы сами были свидетелями гигантских разрушений технологической сферы в ходе войн и революций нашего века. Современные историки подтвердили, что экономический и технологический упадок греко-римского мира был «не причиной, а одним из аспектов более общего процесса социальной дезорганизации» (М. Ростовцев). С другой стороны, развитие современной технологии, современного капитализма и современной материальной сферы отнюдь не предшествовало развитию художественной культуры, материалистической и прагматической философии, утилитарной и гедонистической этики, светского права, новых форм политической и социальной мысли, индивидуализма, номинализма, Ренессанса, Реформации и многих других проявлений культуры, а происходило частично позднее, а иногда одновременно с духовными процессами.

Ошибочность теории однонаправленной детерминации кульгуры материальной сферой может быть также продемонстрирована обращением к примеру примитивных обществ, в которых различные формы нематериальной культуры существуют среди народов со сходным способом производства. Вместе с тем сходные формы религиозной веры, художественной культуры, литературы, брачных обычаев, семейных отношений, политических и правовых институтов существуют среди народов с различными способами производства.

И наконец, ошибочно утверждение, что в материальной сфере достигается накапливание, а нематериальная — не в состоянии этого делать. Это утверждение попросту неверно, так как с течением времени во всех формах нематериальной культуры происходит накапливание. <...>

Нет оснований и для утверждений о различии между материальной и нематериальной системами и в отношении новизны творческих достижений. Процесс создания в нематериальной сфере сходным образом осуществляется во многом через комбинирование и вариацию прежних систем. В обеих сферах накопление означает замену старого новым, которое само представляет собой сочетание прежних элементов.

Совокупность этих соображений и эмпирических свидетельств показывает несостоятельность дихотомного разделения на ведущие и отстающие элементы. В лучшем случае они повторяют знакомую ошибку, изображая частный факт как универсальное правило.

Типология культур