Свобода. побочные действия 15 страница
— Мальчик волнуется, надо возвращаться, — с облегчением констатировала я, радуясь столь своевременному вмешательству и прекращению опасного разговора. Оставаться с Полозом наедине становится все опаснее и опаснее. Как бы от него пограмотнее отвертеться?
— Подожди, Сати, он не просто волнуется, а на что-то нам показывает.
Мой благоверный внимательней присмотрелся к, казалось бы, хаотичным взмахам рук Мираба, а потом поднял голову вверх и, приставив ребро ладони к глазам, чтобы яркое солнце не слепило, медленно обернулся.
— Ох ты ж ё-моё!
— Что там такое? — сначала ничего не поняла я, но, проследив за взглядом Полоза, и сама все увидела.
По небу к нам довольно быстро приближались некие странные существа. Они были еще далеко, и рассмотреть их против солнца не представлялось никакой возможности, но на птиц вроде мало похожи. В любом случае я смогла насчитать штук десять этих странных летающих существ. Что-то внутри усиленно подсказывало — надо драпать.
Мы с Полозом тревожно переглянулись, и я, не желая больше терять ни минуты, рванула к берегу. Я сразу же полностью сосредоточилась на своем дыхании, потому что знала — если буду думать о возможной опасности, обязательно запаникую, собьюсь и быстро устану, а в воде, когда под тобой глубина о-го-го какая, это может стать непростительной ошибкой. Да и огненная сущность начала понемногу проявлять свое недовольство по поводу затянувшегося купания. Она вообще себя странно ведет в последнее время — то вообще никак себя не проявляет, будто и не было ее никогда, то чуть ли из-под контроля не выходит, угрожая мне бессознательной сменой ипостаси. А все после похищения кольца началось. И угораздило меня надеть его на палец.
— Дерш-ш-шис-с-сь за меня, так будет быс-с-стрее. — Огромная золотая змея вынырнула рядом со мной. — Теряем время.
Перед лицом неведомой опасности я не стала строить из себя независимую идиотку, способную без всякой посторонней помощи справиться со всем и вся, и даже с некоторой долей благодарности обхватила чешуйчатую шею так кстати сменившего ипостась Полоза.
Полоз плыл быстро, рассекая воду, словно горячий нож масло, но и не летел сломя голову, прекрасно чувствуя, что держаться мне за гладкое, без каких-либо неровностей тело очень проблематично. Видимо, его впечатлили мои неожиданные признания, и он до сих пор их переваривает, иначе давно бы уже на берегу был. Со мной или без меня — другой вопрос. Он еще умудрялся периодически оборачиваться и посматривать на нежданных пернатых, которые, если судить по его коротким шипящим репликам, неумолимо приближались. Я тоже иногда осторожно посматривала назад, но старалась лишний раз не изворачиваться, чтобы ненароком не остаться без пусть не слишком надежного, но все-таки транспортного средства. Было бы глупо утонуть, не дотянув до земли всего ничего.
Но вот колени больно скользнули по острым камням отмели, и я, выпустив змеиную шею и быстро вскочив, бросилась к Мирабу.
— Там наши! Наши! Ура! — чуть не захлебываясь, вопил эльфыреныш. Еще и приплясывал от нетерпения. — Мы спасены!
— Насчет наших — не уверен, — с привычной долей сомнения заявил Полоз, уже успевший принять более привычный человеческий облик. — Но надо попробовать уйти ближе к лесу или хотя бы за скалы, а там разберемся. Здесь мы видны как на ладони.
Я была с ним полностью согласна. Даже если из-за моря к нам летят земляки нашего мелкого наследничка, это еще не говорит о том, что нам ничего не угрожает.
— Но это же… — начал было возмущаться Мираб, однако его бесцеремонно прервала просвистевшая между нами арбалетная стрела. Эльфыреныш истерично взвизгнул и отскочил в сторону, хотя смысла в этом уже не было никакого. Я инстинктивно сделала то же самое и только после этого соизволила кинуть взор по направлению холма, откуда к нам явилась смертоносная напасть. Могу поклясться — я успела увидеть знакомые рыжие кудри, прежде чем они скрылись за небольшим валуном. Или мне показалось?
— Быстро все в воду и к скале! — первым сориентировался в неожиданной ситуации Полоз. Очередная стрела воткнулась в берег рядом с нами. Подозреваю, снова предупредительная.
Эх, не успеваю я свой арбалетик схватить, да и меч тоже (хотя он-то как раз в данный момент совершенно бесполезен), неграмотно мы расположились, слишком далеко от берега. Но кто же ожидал нападения! Если сейчас рыпнусь за оружием, меня нашпигуют острыми предметами за милую душу, да и время для отхода будет безвозвратно упущено, что равносильно верной смерти.
Командир нашего отряда, руководящий столь поспешным отступлением, был такого же мнения и за оружием даже не рыпнулся. Понимал — опасно и глупо.
Тут как раз на холме появилось несколько всадников, хорошо вооруженных и даже на первый взгляд довольно воинственно настроенных.
— Чем мы им помешали? — удивленно поинтересовался Мираб, тоже заметив недружелюбных пришельцев. — Может, удастся договориться?
— Если только посмертно, — злобно прошипел Полоз, подгоняя нас к воде. — Давайте быстрее! Там в скале ниша есть, с земли нас точно не достанут.
— Ой, я туда не полезу! Я глубины боюсь! — осознав, что его приглашают не только ножки помочить, вдруг заартачился вредный мальчишка и даже остановился.
— Мираб, не время для твоих глупостей. — Тут уж и я разозлилась. — Нас убить пытаются, а он штанишки замочить боится. Бегом!
— Я плавать не умею, а там глубоко-о-о! — белугой завыл эльфыреныш и трусливо попятился. — Я здесь за камушком спрячусь! Вот за этим. Он большой и твердый, стрела меня не достанет…
И тут в нас снова выстрелили. Полоз, не тратя больше времени на пустые разговоры, одним прыжком оказался возле несговорчивого упрямца и, схватив его в охапку, побежал к воде.
— Сатия, не отставай! — сквозь леденящий душу визг Мираба донесся до меня беспрекословный приказ.
А я отставать и не собиралась, тем более что стрелы теперь свистели все чаще и чаще, противно щелкая сначала по гальке, а затем, преследуя нас по пятам, зашлепали по воде. Я старалась грести как можно быстрее, чтобы не отстать от Полоза, тащившего на себе уже вроде бы переставшего верещать мальчишку, и, прежде чем скрыться за спасительной скалой, не удержалась — бросила взгляд на казавшийся совсем недавно таким гостеприимным холм.
Вот только не пойму — права я оказалась или меня уже паранойя мучает? Действительно ли проклятая наемница явилась по мою душу, доделывать свою некачественно выполненную в первый раз работу? А если и так, то как бы сделать, чтобы Полоз не увидел раньше времени рыжеволосую бестию?
Мучимая подобными животрепещущими вопросами, я не забывала быстро грести. Но вот и обещанная пещерка. Совсем неглубокая, от силы на два локтя уходящая внутрь скалы, ниша оказалась еще и довольно узкой, с небольшим, словно полка для багажа, выступом наверху, где уже, скорчившись в позе эмбриона, восседал перепуганный столь неожиданным заплывом Мираб. Увидев спокойно плывущую и невредимую меня, Полоз вздохнул с явным облегчением.
— А побыстрее нельзя было? — беззлобно проворчал он. — Осторожнее, здесь уступ, не стукнись, — и, протянув руку, рывком затащил меня в наш спасительный бункер.
Места в пещерке было гораздо меньше, чем можно предположить со стороны. Я оказалась тесно прижатой к своему благоверному, что, естественно, мне не понравилось, но при попытке хоть немного отодвинуться, дабы сохранить некое подобие дистанции, в спину тут же немилосердно впиявливались острые камни. Ситуация довольно пикантная, особенно если учесть, что одеться мы так и не успели. Я пыталась найти компромисс между двумя малоустраивающими меня положениями, но золотая середина находиться не желала категорически.
— Никогда еще не оказывался в столь дурацкой ситуации, — нервно прошипел Полоз. — Мало того что нападают с двух сторон, так еще и безоружным прятаться приходится. Позорище!
— Неправда, нападают с одной стороны, — обиженно возмутился сидящий над нами эльфыреныш. — А вон там, — он указал на никуда не пропавшие, а, напротив, увеличившиеся точки в небе, — летят лиебе. Это папа их послал, за мной. Вот!
— Зная одного вредного, ненасытного и жутко надоедливого представителя данного народа, я не уверен, что летящая к нам крылатая команда — друзья. — Полоз все пытался рассмотреть приближающихся эльфырей, но мешало яркое солнце. — И потом, они летят за тобой, мы же вряд ли удостоимся чести быть своевременно спасенными.
— Глупости, я договорюсь. — В малолетнем наследнике снова проснулась былая заносчивость.
— Слышь, ты, куренок, сидишь на своем насесте и сиди, — беззлобно рыкнул на него мой благоверный. — Пока еще не с кем договариваться; эти, со стрелами, гораздо ближе, чем твоя перьевая братия.
— Но-но, попрошу без оскорблений! — тут же взвился Мираб. — А то я могу забыть, что дружу с вами.
— Если ты сейчас же не замолчишь, уже я забуду, что ты не умеешь плавать, а это сейчас гораздо хуже. — И Полоз резко вскинул руку, словно действительно хотел сдернуть противного негодника с «багажной полки».
— Что у тебя с рукой? Ты ранен? — вмиг охрипшим голосом спросила я, потому что верхняя конечность моего благоверного от локтя до запястья моментально покраснела от крови, несколькими ручейками поползшей вниз по мокрой коже. До этого муженек держал руку в воде, да и осматривать его никто не собирался, а тут, похоже, наш настоящий мужчина забылся.
— Ничего страшного, ободрал, пока этого, — многообещающий взгляд наверх, — туда запихивал. В соленой воде любая рана долго кровоточит. Пройдет.
— Ты уверен? — не унималась я. — Может, перевязать?
— Перевязать? — переспросил Полоз, будто посчитал, что ослышался. — Чем, Сатия?
— Полоз, соглашайся скорей, — заговорщицки зашептал сверху вмиг забывший про все свои претензии Мираб, — она же свою единственную рубаху сейчас на бинты рвать будет.
— Думаешь, стоит сделать вид, что теряю сознание от потери крови? — тут же включился в игру против меня коварный муж, моментально забыв о недавних личных разногласиях и хитро подмигивая мальчишке. Вот она — хваленая мужская солидарность.
— Дураки вы, — равнодушно пожала плечами я. — Нас тут убить пытаются, а у вас только одно на уме.
И словно в подтверждение моих слов сверху в опасной близости от нашей пещерки посыпался град стрел. Нам они вреда не причиняли, просто уходили в воду, но малейшее неосторожное движение грозило более чем серьезными последствиями. Недруги, судя по всему, просекли наш нехитрый маневр и таким изысканным способом пытались обнаружить наше местоположение. Что-то Эмма никак определиться не может, в каком качестве меня все-таки оставить — то убивает, то живьем сцапать хочет. Непостоянная женщина! А как я сама жажду нашей встречи, она даже не представляет. Колечко-то она мне задолжала. Только сейчас не совсем своевременно она нарисовалась, зараза такая.
— Помните, девчонка мне нужна живой, — послышался сверху женский голос, который я не могла не узнать.
Точно она! Открутить мерзавке голову захотелось со страшной силой, не ляпнула бы она еще чего, а то ведь знает, кем я являюсь на самом деле.
Мужчины (по крайней мере, один из них) глухотой тоже не страдали, и Полоз тут же переместился немного вперед, оттесняя меня подальше от смертельно опасных «осадков». Я оказалась безнадежно зажатой между задней стенкой ниши, шершавой до безобразия, и… хм… собственным мужем. Мой нос нагло ткнулся в его обнаженную спину, а подбородок щекотала мокрая затейливая коса. Как ни странно, отвращения и былого ужаса от подобной близости я не испытала. Напротив: во-первых, ощущение, что о тебе заботятся и защищают, приятно грело душу, а во-вторых, так было немного теплее, от долгого пребывания в воде меня уже начало ощутимо потрясывать. А еще я рассмотрела тоненькую полосочку золотистой чешуи, идущую вдоль позвоночника моего благоверного. Обалдеть, я узнаю такие интимные подробности только в момент смертельной опасности, да еще и в день, уже очень далекий от дня свадьбы.
Град падающих стрел прекратился так же внезапно, как и начался. Снаружи воцарилась зловещая тишина, нарушаемая лишь криком равнодушных ко всему чаек и равномерным шумом моря. Ни топота, ни криков, ни бряцания оружия. Нехорошая такая тишина, зловещая.
— Что бы это значило? — первым не выдержал Мираб, опасно свешиваясь сверху и пытаясь ценой собственного носа разведать обстановку на поле боя. — Вообще ничего не вижу и не слышу. Да и наши куда-то делись… Не нравится мне это.
Но неопределенность нервировала не только впечатлительного ребенка. Стоять распластанной по каменной стенке было жутко неудобно, да и исколотая спина уже давно просила о пощаде. Я постаралась хоть немного сменить позу.
— Милая, перестань там возиться, — каким-то нехорошим голосом предупредил мой благоверный. — И не прижимайся ко мне слишком сильно, напрягает, знаешь ли..
— Как я могу не прижиматься, если ты почти размазал меня по камням своей тушей! — справедливо возмутилась я. — Мне неудобно!
— Сати, если ты не перестанешь так энергично шевелиться, боюсь, неудобно будет уже мне…
— А пожинать плоды этого неудобства придется обоим, — ехидно прокомментировал вредный Мирабчик наши терзания, усиленно изображая примерного хранителя семьи и брака.
— Если нас в ближайшее время не нашинкуют мелкой соломкой, я последую совету твоей спасительницы и откручу одному не в меру наглому наследнику длинные уши, — зловеще пообещал Полоз. — А сейчас заткнулся бы ты, пока нас не обнаружили.
— Твоими стараниями нас обнаружат гораздо быстрее, — не остался в долгу языкастый эльфыреныш.
Честное слово, эти двое друг друга стоят и когда-нибудь доведут меня до белого каления или еще до чего, гораздо хуже!
— Можете прекращать свои дебаты — уже обнаружили! — Сверху что-то неожиданно спикировало и заслонило собой наш единственный выход к свободе. Причем вниз головой.
Ну что тут говорить? Наше дружное трио очень слаженно подскочило, а мы с Мирабом еще и взвизгнули с перепугу. Лишь Полоз как истинный представитель своего рода (мужского имеется в виду) с уже полностью сформировавшейся и отработанной на практике неустрашимостью повел себя самым наидостойнейшим образом — молча врезал нежданному посетителю в так удачно подставленную голову.
К сожалению, не попал, но надо отдать ему должное — он старался. Просто напугавший нас гад оказался чуть проворнее моего благоверного и вовремя успел увернуться. Наверное, ждал от нас какой-либо каверзы.
— Я пришел к ним тут с приветом, протянуть руку помощи, спасти их от смертельной опасности, а они дерутся, — обиженно покачал головой странный пришелец. — Нехорошо как-то…
— Ты кто? — неучтиво вопросил Полоз, не торопясь пока налаживать дипломатические отношения. Вот что мне в муже невольно стало нравиться, так это его врожденная дотошность — пока досконально не убедится, что следующий шаг ему выгоден и ничего гадкого не сулит, останется при своем мнении. Правда, это подчас попахивает мелочностью и меркантильностью, но иногда такая черта характера бывает полезной. Вот как сейчас. Верить первому встречному, собирающемуся ни с того ни с сего помочь, особенно после того, как в нас стреляли, очень глупо. Может, стоит еще раз дать ему по физиономии, а потом уже разговаривать? Вдруг неизвестно как повисшее вверх ногами существо просто зубы нам заговаривает?
Две последние фразы я не преминула произнести вслух, если вдруг Полоз сам никак не может принять решение.
— Ой, не надо ему по физиономии! Это же Найдин! — вдруг радостно пропищал Мираб, до этого изо всех сил пытающийся изображать часть скалы, и, надо отметить, не без успеха.
— Наконец-то хоть одно разумное создание тут нашлось, — не без сарказма выдал неведомый Найдин, отвешивая что-то вроде учтивого поклона в сторону мальчишки. — Ваше высочество, с вами все в порядке?
— Да… Да. Да! Вытаскивай нас скорее отсюда! Я домой хочу! К папе!
Когда мне показалось, что я вот-вот оглохну, истошные вопли оборвались самым банальным образом. Мирабчик так усиленно радовался, что не удержался на своем «насесте» и с громким плюхом бултыхнулся в воду. Полоз успел схватить мальчишку за шиворот прежде, чем тот камнем пошел на дно, и, выдернув его на поверхность, молча передал из рук в руки клыкасто улыбающемуся Найдину. Лиебе осторожно, словно величайшую драгоценность, принял найденного наследника и, коротко сообщив нам, что атака неизвестных отражена, исчез.
Мы с Полозом остались в непонятном одиночестве. Торчать тут и дальше, обживая столь гостеприимную пещерку, совершенно не хотелось, тем более что необходимость прятаться отпала, но чего ждать от свалившихся нам на головы эльфырей, мы тоже не знали.
— Пойдем, что ли, пока плавники или клешни не выросли, — несколько неуверенно предложил Полоз и первым покинул наше убежище, вплавь отправляясь к берегу.
Мне вода тоже порядком надоела, да и замерзла я, поэтому долго не стала раздумывать и отправилась следом за своим благоверным. Была не была. Двум смертям не бывать, одной не миновать. А если учесть, что я уже несколько раз благополучно избежала встречи с извечной конкуренткой жизни, то у меня хоть и маленький, но есть шанс выкрутиться и на этот раз.
Однако додумать столь оптимистичную мысль я не успела. Широкая тень упала на воду, закрыв от меня теплое ласковое солнышко, а затем чьи-то сильные руки обхватили меня за талию и резко выдернули изводы. Я лишь успела слабо пискнуть и в ужасе вытаращить глаза, наблюдая, как земля и море стремительно остаются далеко внизу.
— Не бойтесь, милая леди, мы доставим вас в лучшем виде, — проворковал сверху бархатный чарующий голос, и его обладатель покрепче прижал меня к себе. — Вас и вашего кавалера.
— Он мне не кавалер, — машинально огрызнулась я, наблюдая, как еще один эльфырь, широко расправив огромные крылья, спикировал к воде и легко вздернул в воздух Полоза. «Интересно, а чайки рыбу так же ловят, как нас сейчас? — пришла вдруг в голову странная мысль. — И с теми же целями?» От подобной перспективы мне стало нехорошо. Предрассудки — вещь по сути своей долговечная, и быстро избавиться от них, даже если факты в глаза тыкают, невозможно. На задворках сознания еще очень долго, возможно не одно поколение, будет метаться тревожная мысль: «А вдруг все, что говорили, — правда? Предки ведь умные были, на ровном месте такие сказки не могли придумать». И это при условии, что жертва кровожадных оговоров будет самой закоренелой вегетарианкой или вообще святым духом питаться. Я заметила, в плохое всегда верится гораздо быстрее и с большей охотой, нежели в хорошее, даже если это не соответствует действительности. Моя мнительность была полностью согласна с хорошо известным утверждением, что дыма без огня не бывает. И как Мираб ни убеждал меня в обратном, в невинность и гуманизм эльфырей верилось лишь по необходимости. По принципу — пока меня не трогают, они белые и пушистые, а уж как обстоят дела на самом деле…
— И куда вы нас? — снова подала голос я. Молчать, когда страшно и не знаешь, что ожидает тебя в ближайшее время, было невыносимо.
— Туда. — Лиебе вытянул одну руку, указывая куда-то за горизонт, при этом мое оставшееся без дополнительной поддержки тело опасно накренилось.
— Эй! Я летать не умею! — заверещала я, судорожно вцепившись ему во вторую руку и уже жалея, что задала такой опасный вопрос. — Уронить хочешь?
— Ни в коем случае. — Меня снова заботливо обхватили и крепко прижали к сильной груди. Я спиной чувствовала, как сокращаются и расслабляются натренированные мышцы в такт взмахам огромных крыльев. Что-то мне все это напоминает… Не хватает только сменить ипостась и юркнуть в удобный безопасный карман. Только и то и другое было в данный момент невозможно.
Тем временем мы продолжали набирать высоту. Я хоть уже имела некоторый опыт в освоении воздушного пространства, но голова все равно закружилась от осознания, на какую высоту поднялись лиебе. Как ни странно, но холодно мне не было. Напротив, от эльфыря исходило какое-то до боли знакомое и мягкое тепло, мигом высушившее мою рубашку и удивительным образом согревающее. Странный жар объятий представителя одной из самых древнейших рас Мира Царств по ощущениям был как две капли воды похож на настоящее пламя, которого мне так не хватало в последнее время, вот только открытого огня не было видно.
Я осмелилась повернуть голову, чтобы хоть краем глаза взглянуть на загадочное неведомое существо, вокруг которого наделано столько шуму. Любопытство — это та черта, которая, наверное, станет моим посмертным диагнозом, но поделать с ним ничего не могу.
Эльфырь, доставшийся мне в качестве транспортного средства, был красив. Нет, не так. Когда я взглянула в его лицо, то невольно застыла в немом изумлении, забыв обо всем на свете. Правильные черты лица, тонкий нос, огромные ореховые глаза в обрамлении невероятно длинных пушистых ресниц, чувственный рот, словно специально созданные для покорения всех женских сердец без исключения. А еще я уловила внутреннюю красоту, которая не имеет ничего общего с внешним лоском и напускным великолепием. Да хваленые светлые эльфы им даже в подметки не годятся!
— Нравится? — поинтересовался летучий красавец, уловив мой жадный взгляд, и хитро мне подмигнул. Я не совсем поняла, имеет он в виду себя или наше воздушное путешествие, но скромно потупилась и отвернулась.
— Не знаю, — пробурчала я, посчитав, что такой ответ наиболее полно выражает мое отношение ко всему происходящему.
— Ничего, думаю, скоро ты определишься, уже недолго осталось.
А вот эта многообещающая фраза мне совсем не понравилась.
— Недолго до чего, простите? — Мой голос предательски дрогнул, но я тут же взяла себя в руки и со всей серьезностью добавила: — Имейте в виду, за меня есть кому отомстить.
— Не сомневаюсь, — хмыкнул он мне в макушку, обдав мягким теплом, которое никак не могло быть теплом обычного дыхания. Уж не огнем ли мне там волосы подпаливают? — Но давай оставим разговоры на потом, а то непринужденно болтать и махать крыльями одновременно трудновато, дыхание сбивается, что приводит к скорому утомлению и вынужденной посадке. Только если учесть, что под нами одно сплошное море…
— Все, молчу, молчу, — поспешно ответила я. Перспектива приземляться в открытом море, откуда до ближайшего берега не меньше пары дней пути, меня совершенно не радовала.
Наш путь на Пара-Эльталь продолжался. Полет пугал и завораживал меня одновременно. Только теперь вокруг было лишь бескрайнее белое марево с небольшим намеком на прозрачность, слабое дуновение прохладного ветерка в лицо да крепкие руки, сжимающие меня в объятиях и не дающие упасть. Даже крики вездесущих чаек куда-то пропали, а волшебную тишину нарушал только редкий шорох роскошных широких крыльев, когда эльфырь переходил из одного воздушного потока в другой.
Я уже давно потеряла счет времени и перестала ориентироваться в пространстве. Знала только, что внизу — земля (точнее, вода), а вверху — небо, все остальное как бы перестало существовать, превратившись в одну сплошную бесконечность. Мне даже начало казаться, что, если вдруг лиебе меня отпустит, я не полечу камнем вниз, еще раз доказывая ценой собственной жизни, что закон земного притяжения никто не отменял, а зависну в воздухе словно мыльный пузырь. Но здравый смысл подсказывал, что от подобных экспериментов лучите воздержаться, не то чревато разбиться о твердые камни реальности.
Где-то рядом в этом же молочном мареве летели другие лиебе, кто налегке, кто нес драгоценного наследника, а кто и с более тяжелой ношей, нежели я, — Полозом. Вот уж кому не повезло так не повезло.
Видит Вершитель, мы с моим благоверным думали, что эти крылатые создания заберут своего наследного потерявшегося сородича и улетят, махнув нам на прощанье крылом, но не тут-то было. Лиебе были настроены чересчур гостеприимно и так горели желанием поскорее затащить нас к себе на остров для дружеского общения, что даже не дали и пары минут на переодевание, подхватили каждого в отдельности, кто где находился и в чем был, и взвились в небо.
Но вот неожиданно белесое марево стало рассеиваться, разрываясь на отдельные клочки тумана. Сквозь пелену проклюнулось мутное солнце. Летящие рядом эльфыри снова стали видны.
— А теперь зажмурься и, главное, не дергайся, — вдруг последовал короткий приказ в затылок.
Я вздрогнула от неожиданности и хотела уже поинтересоваться, чем грозит полное неповиновение, как перед нами возникла стена бушующего пламени. Яростного, ревущего, смертоносного. Привыкшая к обычным каминам и кострам, на крайний случай пожарам, мне было невдомек, что существует настолько грозное проявление такой родной для меня стихии. Мне стало страшно. По-настоящему. Как бы я ни любила огонь, как бы он ни был мне жизненно необходим, но это… это выглядело просто ужасно. А огненная стена немилосердно приближалась.
Я испуганно сжалась и сдавленно пискнула, не в силах оторвать взгляда от мечущегося ввысь и в стороны разъяренного пламени. Неужели нас собираются сжечь живьем? Ведь даже я не смогу выжить в этом убийственном кошмаре, несмотря на то что огонь для меня так же жизненно необходим, как и воздух. Это то же самое, что любить воду, нуждаться в ней, воспринимать ее как само собой разумеющееся, но приходить в неописуемый животный ужас при виде огромной волны, которая с роковой неизбежностью несется на берег, где ты стоишь, и через минуту снесет все на своем пути.
— Я же предупреждал — закрой глаза, — тяжело вздохнул несший меня лиебе, словно мое непослушание было только его недоглядом. — И почему женщины такие бестолковые? Чем больше предупреждаешь об опасности, тем охотнее они идут наперекор, да еще и специально голову в самое пекло сунут.
Последнее замечание осталось без ответа, хотя мне было что сказать по данному поводу. Стена огня с ревом голодного зверя жадно поглотила нас.
Во дворце правителя Пара-Эльталя царила оживленная суматоха. Лиебе всех мастей и цветов сновали туда-сюда, радостно переговариваясь и срывая красно-белые ленты траура со стен и дверей. Ну как же — пропавший наследник, которого уже никто и не чаял увидеть живым, не говоря уже — здоровым, наконец-то нашелся и сейчас покорно внимал отцу, который вел с ним обстоятельный воспитательно-поучительный разговор. Надеюсь, мальчишке попадет по первое число от предка, чтобы в следующий раз неповадно было игнорировать родительские наказы. Я за такую безалаберность выпорола бы паршивца, чтобы неделю сидеть не мог. Хотя нет, вряд ли. Жалко стало бы. На свою кровинку рука не поднимется. Но если его папашка будет столь любезен, что разрешит мне принять некоторое участие в наказании Мираба, я оторвусь по полной. Уши точно на палочку намотаю.
Мне выделили комнату в правом крыле огромного дворца, куда сгрузили и мои вещички, кроме оружия. Его в целях безопасности обещали вернуть позже. Жалко, конечно, я со своим мечом уже сроднилась и без приятно оттягивающей перевязи чувствовала себя несколько неуверенно, словно не царевна, а саламандра-воительница какая-то. Ну ничего, спасибо и на том, что наш нехитрый скарб на берегу не оставили на расхищение вандалам.
Дворец, в котором обосновался самый главный эльфырь, был построен, наверное, еще в те стародавние времена, когда больше ценились прочность и практичность. Об этом говорили толщина стен и дверей, крепкие решетки на окнах и особая каменная кладка, в первую очередь на лестницах. Вся внешняя роскошь наводилась уже потом и постепенно, каждый правитель вносил что-то свое в убранство дворца, поэтому единого стиля как во всем здании, так и в отдельно взятых помещениях не наблюдалось. Но общего впечатления такая эклектика, как ни странно, не портила.
Я быстро пробежалась по двум комнатам, составлявшим мои апартаменты, и в общем осталась довольна. Спальня радовала глаз мягкими зеленовато-бежевыми пастельными цветами, действующими на уставший мозг успокаивающе, а гостиная была выдержана в холодной серо-голубой гамме. Что ж, вполне себе ничего, миленько. Можно теперь заняться и приведением моего уставшего от долгого перелета высочества в надлежащий вид. Но едва я успела наскоро принять душ и переодеться, как в комнату без стука (у них тут так принято, что ли?) вломился незнакомый эльфырь с темно-синими, словно ночное небо, крыльями. Серебристых звездочек в перьях только не хватало для полного сходства.
Пока меня вели по коридорам к предоставленным мне хоромам, я успела заметить, что у всех лиебе крылья разного цвета. У кого-то они были синие, причем самых разных оттенков — от бледно-голубого до почти черного; у кого-то — красные, нежно-розовые, бордовые, фиолетовые, желтые, оранжевые и даже зеленые. И все встреченные мной лиебе были мужчинами. По крайней мере, никаких округлостей и характерных выпуклостей в нужных местах я не заметила. И все как один они были невероятно красивы, грациозны и мужественны. Этакий рассадник мужского эротизма. Как бы моя нравственность и женская чувственность не дали ощутимый крен в левую сторону.
— Правитель ожидает тебя в тронном зале, — без каких-либо церемоний и расшаркиваний выдал синенький таким тоном, будто не на прием к повелителю меня приглашает, а как минимум на казнь. Даже не поздоровался, паразит.
— Меня или нас? Полоз… ну мужчина, который прилетел с нами, тоже позван? — решила я хоть как-то разузнать о судьбе своего благоверного, ведь с момента прохождения огненной стены я его больше не видела. Вдруг вместо роскошных хором его в мрачное подземелье бросили и цепью зачарованной к застенку приковали. — И как поживает наследник?
Но мои вопросы были самым некультурным образом проигнорированы. Лиебе лишь пристально продолжал за мной наблюдать, нетерпеливо дожидаясь, когда я соизволю выметнуться из комнаты и последовать в указанном им направлении. Такое впечатление, что от меня ожидали некой неадекватной реакции, позволяющей без каких-либо церемоний оттяпать мне голову прямо на месте.