Свобода. побочные действия 9 страница

— Угу, — мрачно кивнул Полоз, внимательно осматривая окрестности. — Сейчас хворост соберу и за водичкой сбегаю. Соли, жалко, нет.

— Да, жалко, — тяжко вздохнула я и снова посмотрела на солнце, успевшее спрятаться за деревьями уже наполовину. Длинные тени начали медленно, но верно наползать на дорогу. Сумерки прятались по кустам, дожидаясь своего звездного часа, который с каждой минутой все приближался.

— Ах вот вы как?! Так, да?! — Кажется, эльфыреныш сильно засомневался в нашем дружеском к нему расположении и наличии гуманности у отдельно взятых представителей Мира Царств. — Да я… Да я сам вас съем! Без соли! Вот!

— Ты сначала надкусить попробуй, — пристально вглядываясь в лесную чащу справа от дороги и положив ладонь на рукоять меча, пробормотал Полоз. — Тихо! Там кто-то есть.

Еще не понимая, что напрягло моего змееглазого мужа, я тоже насторожилась. Все-таки мы не на увеселительную прогулку по бульвару вышли, здесь нужно быть готовой ко всему, а мы разгалделись, как вороны на мусорной куче. Мираб, сразу подрастеряв весь свой воинственный пыл, шустро спрятался за мою спину и там замер. Даже дышать перестал на всякий случай. Однако мой слух не уловил ни одного звука, нарушающего гармонию дикой природы. Полоз напряженно прислушивался, но, судя по еще больше помрачневшему выражению лица, тоже ничего не понимал. И вопросительно посмотрел на меня.

— Может, птица какая или зверь? — одними губами спросила я.

— Не знаю. Надеюсь, ты права.

— Конечно, права! Ура! Мы спасены! — оглушительно завопили у меня за спиной.

Подобной пакости с заднего фланга я совершенно не ожидала, поэтому чисто инстинктивно отскочила в сторону и со всего маху налетела на Полоза. Как-то не очень способствует сохранению спокойствия и душевного равновесия, когда неожиданно орут почти в самое ухо, пусть и столь радостным голосом.

Мой благоверный, судя по всему, тоже не ожидал такого поворота событий и не сразу понял, по какому поводу крик, но прижал меня к себе вполне ощутимо. Я даже дыхание затаила, настолько сильным и крепким оказалось его объятие. Видимо, у мужчин в крови хватать все, что само прыгает к ним в руки.

— Эльфырь, в боевых условиях за такие выкрутасы ты бы не дожил и до трибунала, — с плохо скрываемой злостью прошипел Полоз. — Потенциальная подача сигнала предполагаемому противнику о месте нахождения своих войск карается смертью, причем немедленно. А так как наши условия очень близки к боевым…

— То я прямо сейчас все-таки надеру тебе уши. Да как следует! — не осталась в долгу и я, осторожно выскальзывая из рук того, от которого так долго бегала. Моя неизвестно кем навязанная половина нехотя выпустила свою добычу.

— Ой, не надо! — Мираб выставил в предупреждающем жесте ладони, но глаза при этом подозрительно сощурились. Противный мальчишка явно заготовил какую-то очередную гадость, в чем я убедилась уже в следующее мгновение. — Сати, оставайся на месте, не нарушай композицию, вы так здорово смотритесь вместе, что я через секунду начну ревновать.

Я опешила и беспомощно оглянулась на Полоза, словно искала у него поддержки, но тот выглядел не лучшим образом. Первый раз видела на лице мужа такое растерянное выражение. Я в свое время подобного эффекта так и не смогла добиться.

— Все, я уже начал, — противно хихикнул клыкастый паршивец, пряча за длинными ресницами хитрющий взгляд. — Я ревную.

Но мне уже было не до издевательств вредоносного мальчишки. Краем глаза уловив движение между деревьев, я сначала замерла, проклиная себя за столь вопиющую потерю бдительности, коль скоро противник смог подобраться к нам так близко, а потом чуть сама не завизжала от счастья. Наши лошадки в полном комплекте из трех штук с любопытством выглядывали из-за деревьев, скромно ожидая, когда их хозяева всласть навыясняют отношения и соизволят обратить на них внимание.

В гостинице народу было немного. Деревенька располагалась на отшибе, в стороне от главной дороги, как нам удалось впоследствии выяснить, и приезжих можно было по пальцам пересчитать. Хозяином гостиницы оказался вполне добродушный великан по имени Перман, и появление столь странной, к тому же не совсем чистой компании, как наша, не вызвала у него даже намека на удивление. Мираба же он удостоил лишь легким поднятием бровей, не больше. Видимо, частенько тут представители различных рас появляются, и эльфы среди них не редкость.

В первую очередь мы потребовали ванные комнаты и долго приводили себя в порядок. Особенно я. Полоз уверил, что царапины от упыриных когтей совершенно неопасны, в отличие от укусов, но мне все равно было не по себе, и я очень тщательно рассмотрела себя со всех сторон, выискивая первые признаки превращения в кровожадного монстра. Не нашла. Пока. Тем не менее после водных процедур жить стало намного приятнее.

Кроме нас сейчас в трактире при гостинице сидело всего два бородатых мужичка, отдаленно похожих на купцов, да молодая парочка, уединившаяся за занавеской. Довольно тихо и спокойно, не то что на некоторых кладбищах.

Нам принесли ужин, немного, правда, остывший, но вполне пригодный к употреблению, и заказанный Полозом кувшин с вином.

— Как вы только миритесь с этим ужасным кладбищем? — недоуменно поинтересовалась я у хозяина, самолично принесшего наш ужин. — Неужели совсем не страшно?

— Каким кладбищем? — Удивление великана выглядело вполне искренним.

— Ну как с каким?.. Кладбищем блуждающих душ.

— Первый раз про такое слышу.

— Но это же всего ничего от вашего трактира на северо-запад, — продолжала упорствовать я. — Нам еле удалось ноги унести от злобных упырей, а вы про них ничего не слышали?

Хозяин посмотрел так, словно у меня вместо головы вдруг образовалась изрядно подгнившая кочерыжка, и, не сказав больше ни слова, величественно удалился. Я обиженно посмотрела ему вслед.

— Я чего-то не понимаю или он нам специально мозги морочит?

— Сатия, нейтральные земли по большей части опасны только для тех, кто туда попал, — просветил меня Полоз, заполняя свою тарелку чем-то вкусно пахнущим. — Если жители этой деревеньки не суют нос куда не надо, то им ничего и не грозит. Вполне возможно, что хозяин ничего не знает. Зато до сих пор жив.

Мой муженек разлил вино в два бокала и один протянул мне.

— Это еще зачем? — удивилась я, но бокал послушно взяла.

— Выпей, тебе нужно расслабиться, — последовал заботливый совет. — Не всякий мужчина может выдержать то, что выпало на нашу долю за последние дни, а ты все-таки женщина.

— Спасибо, что напомнил, — фыркнула я.

— Не язви. — Полоз досадливо поморщился. Наверное, ожидал от меня чего-то другого, но его надежды не оправдались, и тем не менее он продолжил: — Даже меня до сих пор трясет при воспоминании об этих упырях, хоть я и не такое повидал на своем веку. Хорошо еще, что мы напоролись на них днем, они довольно вялые были. Да и Вальсия вовремя появилась. Твое здоровье.

Он поднял бокал и залпом осушил. «Желательно психическое», — подумала я про себя и тоже сделала несколько осторожных глотков. Странное вино, мало чем от компота отличается. Тем лучше, не сопьюсь.

— Ничего себе вялые! — возмущенно пискнул Мираб. — Они как всем скопом повалили… у меня аж душа в пятки ушла. Страшные, вонючие, голодные… Брр… — Мальчишка брезгливо передернул плечами и снова как ни в чем не бывало принялся поглощать ужин.

У меня мелькнула нехорошая догадка, которую я не преминула озвучить:

— Полоз, ты хочешь сказать, что ночью…

— …у нас не было бы ни единого шанса, даже в присутствии Вальсии, — хладнокровно закончил он за меня. — Так что, можно сказать, мы родились в рубашке.

— Но почему? Ведь борются же как-то с нечистью, для этого и маги существуют, и народные способы всякие…

— А почему, как ты думаешь, в нейтральные земли мало кто из магов суется? Я уж молчу про простых смертных.

— Не знаю, — честно ответила я.

— Потому что там практически любая магия действует совершенно иначе, непредсказуемо и опасно для тех, кто ею пользуется, особенно на границах, а это кладбище избранных и было той самой границей.

— Так ты поэтому не смог превратиться в змею и показать им всем, где раки зимуют? — снова влез любознательный эльфыреныш.

— Да, поэтому. А даже если бы и рискнул, вряд ли это помогло нам. Скорее, только хуже сделал бы, магия приграничья опасна еще и изменением сознания.

Представляю, чем нам могла обернуться такая защита моего благоверного. Вместо того чтобы нападать на упырей, желающих полакомиться нашими молодыми тельцами, он с тем же равнодушием пришиб бы меня и Мираба кончиком хвоста, с него бы сталось. Интересно, а как похитители наследника Пара-Эльталя смогли перейти через такую границу? Ведь если верить карте, их путь пролегал как раз через эти стрёмные земельки. Опять куча вопросов и ни одного ответа. И спросить, главное, не у кого, а кто есть — того лучше лишний раз вообще ни о чем не спрашивать, даже если он что-то и знает.

Полоз снова налил нам вина. Мы выпили. По телу стала разливаться приятная расслабленность. Надо будет взять на вооружение такой простой способ снятия стресса, на удивление неплохо помогает. Теперь я понимаю своего папашку. Главное — не переборщить.

Дальше разговор перешел на обсуждение магии вообще и действии ее на отдельно взятых существ в частности. Мой муженек оказался на удивление очень хорошо информированным в данном вопросе, и если бы я не знала, кто он такой на самом деле, то непременно причислила бы его к магам, притом не слабым. Так он поведал всем подряд интересующемуся Мирабу и уже разомлевшей от выпитого и съеденного мне, что те же самые упыри бывают нескольких видов, в том числе и вполне безобидные, а методы уничтожения их сильно отличаются друг от друга. Эльфыреныш смотрел на моего благоверного горящими от жажды знаний глазами и впитывал все им сказанное, как пересушенная губка влагу. Неужели на Пара-Эльтале образование не жалуют? Или стараются держать малолетнего наследника подальше от магической информации в целях безопасности? Но мальчишка вовсе не выглядит необразованным. Напротив, иногда я от него такое слышала… самой бы стоило поучиться.

В разговор я почти не встревала, да и слушала, если честно, вполуха. Мне было на удивление хорошо. Как же здорово вот так сидеть в трактире с друзьями, которые заняты не выяснением отношений и межрасовыми разборками, а очень даже умными разговорами, неторопливо уплетать ужин, запивая его сладковатым легким вином… Идиллия. Если бы не проблемы, мысли о которых временно отошли к задворкам сознания, то спокойствие можно было бы считать полным.

— Сатия, может, все-таки объяснишь, кто ты? — донесся до моего расслабленного сознания голос Полоза.

Вот что ему опять от меня нужно? Отдыхаю я, пользуясь моментом. Сам сказал, что мне не мешает расслабиться, а теперь со всякими дурацкими вопросами пристает.

— Что? — переспросила я, пока не понимая скрытого подвоха, но чувствуя, что этот самый подвох точно есть: Полоз из праздного любопытства ничего не спрашивает.

— Кто ты? — четко повторил он, в который уже раз наполняя мой бокал вином. — Почему упыри не признали в тебе человека?

Пинок по ноге под столом показал, что Мираб к чему-то меня призывает, но мозги, уже изрядно расслабившиеся, упорно не хотели соображать. Я покосилась на мальчишку, но его наивно-честный взгляд не стал для меня понятной подсказкой.

— Откуда я знаю? — небрежно отозвалась я, стараясь, чтобы язык не сильно заплетался. — Ошиблись, наверное, с кем не бывает.

Мираб снова пнул меня под столом, но я не обратила на него внимания. Все равно не пойму, на что он намекает.

Выкручиваться и оправдываться именно сейчас совершенно не хотелось. А мы так хорошо сидели… Блаженное состояние как рукой сняло, и я залпом осушила очередную порцию «расслабляющего зелья».

Полоз продолжал меня разглядывать. Без ненависти и злобы, но его золотые глаза с вертикальными зрачками заставляли меня нервничать не хуже, чем преступника на допросе. Почему-то казалось, что он меня насквозь видит.

— Сатия, не строй из себя, и из меня заодно, дурака, — заявил мой благоверный. — ЭТИ не могли ошибиться, и ты прекрасно это понимаешь.

Как же тесен мир… Сбежала от ненавистного и внушающего ужас мужа, а потом на него же и напоролась за сотни верст от дома. Вот как так можно? Кстати, не такой уж он и ужасный, как показала практика. Но это пока сидящее напротив меня чудовище не знает, кто я.

— Полоз, тебе не все ли равно? — попыталась выкрутиться я. — Мы вместе на время, потом каждый пойдет своей дорогой…

— Не то чтобы меня сильно мучает любопытство. Я просто хочу знать, чего от тебя можно ожидать, — не сдавался мой благоверный.

Самой бы хотелось это знать.

Уйти от опасной темы не удавалось. Мираб переводил обеспокоенный взгляд с меня на Полоза, но влезать в разговор не торопился. За то ему большое спасибо.

— Я не опасный для общества и отдельно взятых личностей элемент. — Слова давались мне с трудом. — Можешь не волноваться за свою жизнь, я на нее покушаться не собираюсь. Пока ты не покушаешься на мою.

— А я за свою жизнь и не волнуюсь. — Мой муженек дождался, пока отойдет мальчик-прислужник, принесший второй кувшин вина, и спокойно добавил: — Не думаю, что тебе удастся так просто со мной справиться, даже если ты и профессиональная наемница, в чем я искренне сомневаюсь.

— Это почему же? Может, у меня были лучшие учителя всех ближайших царств, а я сама многократный победитель на последних международных турнирах? — Я обиженно прищурилась, ожидая его реакции. Мое пьяное самолюбие было задето и требовало немедленного восстановления. Я мечом не только ботву у морковки отрезать умею, между прочим, и Мираб этому свидетель.

— Такого не может быть.

Полоз откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди, всем своим видом показывая, что он не верит ни единому моему слову.

— Разве? Тебя что-то смущает? — Я тоже с вызовом посмотрела на него.

— Конечно. Потому что победителем на всех последних турнирах был я. И что-то твоего симпатичного личика я там не видел.

А с каким равнодушием он это сказал, а? Нет, с каким достоинством! Будто само собой разумеющееся, даже намека на гордость не проскользнуло в голосе. С кем я связалась? Победителем турнира может стать только лучший из лучших воинов, умеющих мастерски владеть всеми видами оружия. Такого врага нажить себе может только настоящий самоубийца, а Полоз этим врагом точно будет, как только… Такую новость срочно требовалось запить, что я и сделала.

Мираб восторженно взвизгнул и подпрыгнул на стуле от избытка чувств, только что на шею моему благоверному не бросился.

— Так ты правда самый лучший рыцарь? — глядя на Полоза горящими глазами, прошептал он. — Ух ты! Вот повезло-то!

«Кому как», — мрачно подумала я, переваривая услышанное.

— В чем повезло? — поинтересовался у мальчишки мой благоверный.

— В том, что ты с нами, а не против нас. Ты же научишь меня так же владеть мечом? Научишь, правда? Ты обещал.

— На то, чтобы научиться владеть оружием, иногда уходят годы длительных тренировок. У нас вряд ли будет столько времени.

— Ну хоть немножечко…

— Не знаю. Посмотрим. Не сейчас.

Полоз снова перевел взгляд на меня, давая понять неугомонному Мирабу, что разговор с ним закончен, а вот со мной еще предстоит разобраться. Но я ждать дальнейших расспросов на щекотливую и опасную для меня тему не собиралась. Бодро вскочив, я громко заявила:

— Вы, мальчики, как хотите, но пора бы и на боковую!

И тут же плюхнулась обратно на стул (хорошо, что не мимо). Ноги упорно не желали меня держать, перед глазами все расплывалось, голова кружилась. Нет, плохо мне не было, просто организм окончательно и бесповоротно отказывался повиноваться. Вот расслабилась так расслабилась… И так не к месту.

Если мой благоверный и понял, что со мной происходит, то виду не подал. Мне даже показалось, что он меня и не слышал, думая о чем-то своем, змеином.

— Полоз, а какая она, твоя жена? — вдруг совершенно не к месту спросил Мираб.

Я замерла и непроизвольно икнула от неожиданности. С чего бы это мальчика стали интересовать такие пикантные подробности? Уходить мне сразу же расхотелось, и я с вмиг проснувшимся любопытством и затаенным страхом стала ожидать ответа.

— Зачем тебе? — Полоз не мигая уставился смутившемуся эльфыренышу в глаза.

— Просто… — Мираб с трудом подбирал слова, комкая в руках салфетку. Наверное, она помогала ему собраться с мыслями. — Интересно же, какой должна быть женщина, чтобы удостоиться внимания и любви постоянного победителя всех последних турниров… Да еще и самого Великого Полоза. Она какая-то особенная, да?

— Конечно, — еле сдерживая смех, ответила за мужа я. — У нее большие ветвистые рога, длинный хвост с ядовитым жалом на конце, покрытое густой свалявшейся шерстью тело и гнилые зубы. А глаз, кстати, всего один, да и тот на подбородке и плохо видит.

Мираб округлил глаза и ошарашенно посмотрел на многократного победителя.

— Это правда? — сдавленным шепотом спросил он.

— Не слушай, мелкий! — Полоз по-дружески похлопал эльфыреныша по плечу, чуть не вбив мальчишку в стул, словно гвоздь, и принялся доходчиво объяснять (подозреваю, специально, чтобы досадить мне): — Женщины — существа по сути злобные и завистливые, и не признают никакого проявления красоты, кроме собственного отражения в зеркале. Даже фиалка в горшке им кажется коварным конкурентом в борьбе за право называться единственной и неповторимой. И поставлена она на подоконнике в спальне всего лишь с единственной целью — позлить. А что женщины придумывают про реальных конкуренток или просто тех, на кого в данный момент пало хоть малейшее внимание близко расположенного мужчины, и говорить не стоит. Результат ты только что слышал сам из уст своей будущей невесты. Если, конечно, не передумаешь.

При этом Полоз одарил меня такой ядовитой улыбкой, что я непроизвольно почувствовала горький привкус во рту. Что ж, пока счет один-один. Ничья. Но это ненадолго.

— Знаешь, Мирабчик, — я придвинулась поближе к эльфыренышу и довольно громко, чтобы некоторые тоже слышали, зашептала в длинное ухо: — Если ты вырастешь таким же черствым и заносчивым мужланом, для которого женщина — это в первую очередь три цифры ее основных размеров, — я даже соизволила показать руками в воздухе, каких именно размеров, чтобы сомнений не оставалось, — то я никогда не выйду за тебя замуж, даже если эти цифры будут равными. И вообще, мужчины совершенно ничего не понимают в красоте.

— Пока не потрогают, — не остался в долгу мой благоверный, щедро наливая нам опять по полному бокалу вина, и глянул на меня так, что я предпочла поскорее выпить, лишь бы не провалиться под этим излишне откровенным взглядом.

Это что же он себе возомнил, гад ползучий! За сбежавшей женой по всему миру гоняется, а по дороге на других заглядывается? Типичный эгоист и бабник.

Мираб слушал весь наш пьяный бред с отвисшей челюстью, переводя взгляд с одного на другую и уже, кажется, жалея о том, что полез с такими щекотливыми вопросами.

А бабник угоманиваться не собирался. Вновь обратив затуманенный взор на мальчишку, он доверительно заговорил:

— Ты хочешь знать, какая у меня жена? Красивая! У нее нежная кожа, шелковые волосы, глаза… обалденные такие глаза, в которых утонуть хочется. А фигура… закачаешься, ноги из ушей растут…

— Если ноги из ушей растут, то вместо головы тогда что? — слушая слабые потуги новоявленного романтика, не удержалась от очередной колкости я.

Эльфыреныш, чье воображение достаточно быстро построило нужный образ, несмело хихикнул и хитро покосился на меня.

— У тебя тоже ноги очень даже ничего, — решил польстить муженек и мне.

Не знаю, что он там рассмотрел через свободные штаны, но я на всякий случай подобрала под стул обсуждаемые достопримечательности, чтоб не смущали кое-кого, и все свое внимание переключила на содержимое тарелки с фруктами, давая понять, что тема разговора глупая и меня совершенно не интересует.

Второй раз подняться я пока не рискнула, сидя надежней. Еще подумают, что напиваться для меня так же нормально, как дышать. Нет уж, такого удовольствия я им не доставлю. А вот еще бокальчик, ненавязчиво протянутый моим благоверным, тяпну с удовольствием. Для храбрости.

Я попыталась приоткрыть глаза. Очень медленно, потому что открываться нормально они не хотели ни в какую. О, Вершитель, как же мне плохо! Как же болит голова! С чего бы это она так со мной, а? И вообще, где я? Что произошло-то? Накануне случился некий серьезный катаклизм, повлекший за собой такие отвратительные осложнения, или мною отбивались от толпы злобных недоброжелателей, причем держа за ноги? Память предательски со мной не разговаривала.

Заставив себя хоть немного разлепить тяжелые веки, я все-таки умудрилась увидеть прямо перед собой какое-то светлое призрачное пятно. Интересно, что же это такое? Привидение, что ли? С трудом сфокусировав непослушный взгляд, я с ужасом поняла, что лучше бы это действительно было привидение, ну или трупик какой-нибудь, на худой конец. Но это… Мои глаза непроизвольно распахнулись, невзирая на очередной приступ головной боли. Вот именно такого приключения мне и не хватало для полного счастья!

Теперь память начала подавать первые признаки жизни. Что вчера было-то? Ах да, мы с Полозом пили. Кажется, даже много пили… Ну хорошо, хорошо — очень много пили. У-у-у… Голова, ты меня убедила, что любое хмельное очень вредно для здоровья, признаюсь, была неправа! И как отец на этом горючем каждый день выживает? Если вчера еще хорошо было, то сегодня просто конец света внутричерепного масштаба наступил.

Ладно, потом об этом подумаю. Так что там у нас со вчера? Ага! Помню, что мы пытались залить последствия жуткого стресса вином, болтали о том о сем, малозначащем. Потом, дойдя до нужной кондиции, начали жаловаться друг другу на жизнь (вроде я хорошо помнила, о чем не стоит говорить ни под каким предлогом), а потом… вот уже потом я совсем ничего не помню, а как оказалась с этим гнусным типом в одной кровати — особенно. И вот именно этот пробел в памяти срочно требовалось восстановить. Любой ценой!

Я опасливо покосилась на бессовестно спящего Полоза и немного от него отодвинулась. Потом подумала и отодвинулась еще немного, на всякий случай, но тут кровать, оказавшаяся на удивление слишком узкой, предательски кончилась. Падать в моем нынешнем состоянии было равносильно самоубийству, потому что любое движение сопровождалось новым светопреставлением в черепной коробке, и изображать бы мне прикроватный коврик (а муженек еще и наступил бы спросонья, а потом сказал бы, что нечаянно), если бы крепкая рука ловко не затащила меня обратно.

— Здесь очень узкие кровати, — тихо промурлыкал Полоз, не открывая глаз и прижимая меня к себе. Хотелось бы верить, исключительно в спасительных целях. — Дивово неудобно.

При этом он еще и пытался уткнуться мне носом в шею. Для чего — непонятно.

— Я заметила, — недовольно буркнула я, локтем пытаясь сохранить хоть какую-то дистанцию между нами. — А как ты оказался в моей постели, очень хотелось бы мне знать?

Он все-таки приоткрыл глаза, посмотрел на меня, и увиденное ему, похоже, очень не понравилось, потому что он тут же страдальчески застонал и захлопнул веки обратно. Интересно, это ко мне лично относится или ко всему миру в целом? Но я решила обидеться в любом случае, просто потому, что настроение, да и общее состояние моего организма к этому очень располагали, а тут как раз и повод нашелся.

— Как ты оказался в моей кровати? — преодолевая приступ тошноты, снова спросила я, стараясь, чтобы голос прозвучал как можно равнодушнее.

— Между прочим, это ты оказалась в моей кровати, — недовольно парировал муж.

Я внимательнее оглядела комнату и убедилась — действительно, комната Полоза, в моей мебель немного по-другому стояла, уж это я точно помню.

— Хорошо, спрошу иначе. Как мы вместе оказались в твоем номере и в твоей кровати?

Мой благоверный хмыкнул, вновь приоткрывая глаза:

— Элементарно. Я тебя вчера сюда принес.

Спрашивать, как я отнеслась к такому проявлению галантности, мой язык отказался категорически. Ничего не помню… Позор! Первый раз в жизни решила нормально выпить, расслабиться… Вот тебе и лекарство от стресса.

— Что, проблемы с памятью появились? — ненавязчиво поинтересовался Полоз, поглядывая на мои мыслительные потуги.

— Скорее с головой и желудком, — поправила я. — Все, как и у тебя, ничего сверхоригинального.

— Разве? Что-то мне подсказывает, что ты усиленно пытаешься восстановить окончание нашего совместного ужина, но безуспешно.

У него еще хватает сил издеваться! А самое отвратительное — он прав.

— Может, напомнишь? Вдруг я что упустила? — жалобно простонала я, понимая, что самостоятельно с этой проблемой не справлюсь. Не у Мираба же спрашивать, в самом деле.

— А стоит?

— Конечно.

Полоз хитро смотрел на меня, будто вспоминал что-то особо интересное, но с ответом пока не торопился. Что же я вчера такого набедокурила? Надеюсь, никто не пострадал и все живы? Все, больше не пью!

— Уверена, что хочешь знать подробности? — наконец соизволил заговорить мой благоверный.

— Полоз, я хочу знать, что мне от себя ожидать, — храбро призналась я. Пусть думает, что хочет, мне сейчас все равно. — И отодвинься от меня, нервируешь очень. Да и тошнит сильнее, когда ты близко.

Змееглазый плотоядно растянул губы в улыбке.

— О… Тогда я могу поведать тебе много интересного…

Больше чем уверена, половину придумает на ходу, а отсеивать зерна от плевел мне больная голова сейчас не позволит. Но услышать захватывающую историю о собственных похождениях мне было не суждено.

Дверь комнаты распахнулась без стука, и на пороге появился жизнерадостный Мираб с дымящейся кружкой в руках. Запахло свежезаваренным чаем и какими-то травками. При виде проснувшихся нас улыбка на его лице стала еще более ехидной.

— Если бы я не был уверен, что вы всю ночь спокойно дрыхли, как сурки на мусорной куче, то начал бы ревновать, — заявил мне Мираб, выставляя в наглой дразнящей улыбке свои клыки, которые мне сразу очень захотелось выдрать без всякого обезболивания, чтобы у этого маленького паршивца больше не возникало желания шутить в такой кошмарный момент моей жизни.

— Мирабэль, тебе никогда не говорили, что входить без стука в комнату, где спят взрослые, очень некультурно, — раздраженно поинтересовался Полоз, с трудом отрывая голову от подушки и приподнимаясь на локте. Лицо при этом он сморщил так, словно у него болели даже несуществующие зубы.

— Нет, я бы запомнил, — невинно похлопал длинными ресницами Мираб, разглядывая нас без малейшего стеснения. А глаза такие хитрые-хитрые…

— Я тебя выпорю. — Полоз рухнул обратно и со стоном схватился за многострадальную похмельную голову. — Вот только приду в себя и сразу выпорю.

По всей видимости, моему благоверному в лежачем положении было гораздо комфортнее, он даже издевался надо мной, но попытка встать быстро все расставила по своим местам.

— Детей бить непедагогично, — авторитетно заявил вредный эльфыреныш. — Своих шлепай.

Противный мальчишка прекрасно понимал, что сейчас ни со стороны Полоза, ни со стороны меня опасности его наследному тельцу никакой нет, мы просто в абсолютной недееспособности, вот и пользовался ситуацией по полной программе. И не просто пользовался, но еще и беззастенчиво ею наслаждался.

Полоз простонал что-то маловразумительное, но дальше отчитывать эльфыреныша не стал, не до того было.

Зато Мираб в красках поведал, как я вчера заснула прямо за столом, не договорив какую-то фразу, а Полозу пришлось тащить меня наверх на руках. Дотащил только до своего номера, который был ближе к лестнице, и тоже моментально уснул, примостившись у меня под боком. Вот, собственно, и все мои прегрешения. А я уж напридумывала себе невесть чего… Кому-то припомню я многозначительные взгляды. Сказочник несостоявшийся.

Я не без труда приняла сидячее положение и мрачным взором оглядела комнату. Моих вещей тут, естественно, не наблюдалось.

— Мираб, будь душкой, принеси мою сумку.

— А что мне за это будет? — продолжал издеваться мелкий негодник, ставя кружку на стол.

— Поверь — ничего абсолютно.

И я так на него глянула, что Мираб предпочел послушаться, и уже через пару минут сумка с заветным лекарством покоилась у меня на коленях. Эх, не зря я выпросила у Сцинны ее волшебный эликсир от похмелья, как знала, что понадобится. Главное, чтобы он не протух за давностью, а то к головной боли прибавится еще куча проблем. Может, на Полозе сначала испробовать?

Я покосилась на своего благоверного. Он с интересом наблюдал, как я копаюсь в своих вещах, но от комментариев пока воздерживался.

Наконец пузырек был благополучно найден. Я отвинтила крышечку и подозрительно принюхалась. Ничем таким, что бы указывало на непригодность к употреблению, зелье не пахло, и я осмелилась сделать пару осторожных глотков.

— Не проще было бы просто опохмелиться, а не принимать сильнодействующий яд? — не выдержал все-таки Полоз и ехидно добавил: — Неужели какая-то головная боль может внушить мысль о самоубийстве? Не ожидал от тебя подобного малодушия.

— Это не малодушие, а способ лечения, — ответила я, чувствуя, как мерзкая боль постепенно отступает, а голова проясняется. Желудок тоже приходил в норму. Жизнь вроде налаживалась.

Я сделала еще пару глоточков, чтобы закрепить результат исцеления, демонстративно медленно спрятала пузырек и бодро вскочила с кровати.