Объяснение[50] ермекова а. от 19/Үі-31 г.

Начальнику отделения ООПП тов. Молохову

Уполномоченному тов. Попову.

Я еще раз вынужден подтвердить, что ни в какой контрреволюционной организации не состоял. Уполномоченный тов.Попов со стороны показаний других обвиняемых считает мой отказ как средство для облегчения своей участи. Для меня единственный выход – принять на себя эту вину. Как мол было бы легче, если бы я действительно был бы причастным к организации. Тогда было бы легко признаться и искренним признанием искупить хоть в некоторой степени свою вину. Но даже не имея возможности защиты против показания других, я буду перед следственными органами стремиться к реабилитации.

В этих целях настоятельно прошу дать мне очные ставки с лицами, давшими показания о моем участии в контрреволюционной организации. Не смотря на свои идеологические ошибки и колебания в оценках некоторых проводимых мероприятий, я больше десяти лет проработал при советской власти совершенно сознательно и честно в интересах трудящихся Казахстана. Не знаю, много ли осталось жить и работать, но ради облегчения своей участи кривить душой и признать себя виновным в таком предательстве, не имея к этому никакого отношения, я не могу. Я твердо убежден, что следствие установит действительную причину и само испытает облегчение. Когда я об этом писал в прежних показаниях, я комментировал все это по совести и чести, которое завершилось переворотом в сознании: идеологические ошибки в прошлом не давали перспективу работы на фронте социалистического строительства в настоящем. В прошлом у меня были ошибки в некоторых социальных установках.

Относительно своего отношения к земельному вопросу в то время я уже писал в одном из предыдущих показаний, хотя практически в земельных органах не работал. Здесь линия Букейханова Алихана, его установка сильно отражалось на мероприятиях земельных органов Казахстана, чтобы не сказать больше до известного периода (примерно 5 партийной конференции), она, по-моему, целиком исчерпала программу содержания работ Наркомзема. Достаточно сослаться на такие факты, как издание декретов ЦИК КССР в 1921 году о возвращении трудовому казахскому населению десятиверстной полосы, передел участков, лесных дач и т.д., декрета, утвержденного ВЦИКОМ в 1923 году о землеустройстве кочевого и полукочевого казахского населения, на официальное его представительство в Федеральном комитете, работы Швецова при его участии. Хотя я с результатом работы экспедиции Швецова ближайшим образом не знаком (в то время я работал в Ташкенте в Педвузе), но о направлении этих работ могу судить по такому, хотя случайному, но типичному факту, ставшему мне известным: Швецов буд-то сказал, что: «я теперь спокоен, по крайней мере мою работу одобрил Букейханов, и я его мнение считаю выше всего». Так что экспедиция Швецова несомненно состояла на той же установке (610 стр.)

Вместе с тем я должен предупредить г.Попова, что свои идеологические ошибки нелегко было пережить, так что брошенная хотя бы и мимоходом реплика насчет белогвардейца, способного читать лекцию агитационного характера, разрывает мне незажившую рану, хотя никакого отношения к белогвардейцам лично я не имею. В наших судебно-политических органах право признания своих ошибок и своей вины сохранено за всеми, даже за настоящими врагами в прошлом. Я никак не могу признать себя врагом, вредителем (611 стр).

Об ошибках своих идеологического порядка я рассказал, в отношении своей практической деятельности по службе должен заявить, что добросовестно относясь к служебным обязанностям, я всегда чувствовал ответственность не только служебную, но и моральную.

Два слова о моем протеже к моему родственнику. Я должен сказать, что с 4-класса средней школы я жил личным трудом. После смерти отца, старшего брата и мужа замужней сестры, все три семьи остались на моем попечении. Я по мере сил оказывал посильную материальную помощь и не скрываю, сделал все от меня зависящее, чтобы дать их детям образование.

<…> В связи со своим арестом я не раз высказывал тов. Попову о политичсекой обстановке и логике революции. Октябрьский переворот в Казахстане по настоящему совершается в 1928 году. Теперь окончательно выкорчевываются корни степного полуфеодализма и капитализма. В такие моменты должны пройти проверку люди с подмоченной политичсекой репутацией в прошлом.

19/ҮІ-1931 г.

(І том, 612 стр.).

*** *** ***