Основание французской колонии (1625-1627).

Французское пиратство XVII века. Освоение Тортуги и расцвет буканьерства.

Темой своего доклада я выбрала такую захватывающую и действительно заслуживающую внимания немаловажную часть истории Франции XVII века, как пиратство, а именно освоение острова Тортуги – "пиратской вольницы" и первый период так называемого Золотого века пиратства – период буканьерства. Я думаю, каждый из нас хотя бы раз в жизни мечтал стать вольным морским разбойником, бороздящим под парусом океаны и моря в поисках опасных приключений и несметных сокровищ. Конечно, за время существования пиратства сложилось множество мифов и легенд о морских разбойниках, поскольку люди всегда стремились романтизировать то, о чём имели довольно слабое представление, и, как правило, действительность оказывалась куда более суровой. Прежде, чем начать разговор о французском пиратстве, следует сказать несколько слов о предыстории возникновения этого явления в бассейне Карибского моря.

Предыстория возникновения пиратства в Карибском море.

После того как Христофор Колумб открыл Америку, туда, почуяв наживу, из Европы хлынули обедневшие дворяне, авантюристы, искатели приключений и кладов, разбойники, воры и прочий бесшабашный и разношёрстный люд. В XVII веке пиратство во многих европейских странах считалось вполне «дворянским делом». Папы, князья и короли выдавали «джентльменам удачи» (а, как известно, слово «пират» происходит от древнегреческого глагола «peiran», что означает «пробовать, испытывать», то есть буквально «испытывающий судьбу») пергаментные свитки с большими сургучовыми печатями, разрешавшие захватывать и грабить неприятельские суда. Лица, заручившиеся такими свидетельствами, становились «законными разбойниками» и пользовались покровительством властей. И называли их уже не пиратами, а корсарами (также именовавшимися каперами или приватирами). Подобные грамоты жаловались, как правило, во время войны, и в них указывалось, на какие корабли и колонии имеет право нападать их обладатель и в каком порту сбывать свои трофеи. Корсары платили королям определённую часть своей добычи, поэтому неудивительно, что дело это всячески поощрялось многими государствами. Например, по закону французского короля Людовика XIV, корсар признавался собственником любого имущества, которое побывало в его руках в течение суток. Морской разбой поощрялся даже церковью, и нередко владельцами кораблей, которые предоставлялись корсарам, были представители духовенства.

В XVI-XVII веках, когда уже зарождался капитализм, между испанской монархией и другими державами Европы шла острая борьба за овладение богатствами Нового Света. Англия, Франция и Голландия не могли смириться с тем, что Испания закрепила за собой исключительное право на торговлю с землями Нового Света. Политическое и военное господство испанской монархии во второй половине XVI века было преобладающим. Англичане, французы и голландцы решили нанести испанцам удар по самому уязвимому месту, а именно по коммуникациям на море.

Основание французской колонии (1625-1627).

Каждую весну испанцы посылали в Америку сильную военную флотилию, которая через океан перевозила в Мадрид золото и серебро. Нападать на такую мощную армаду пираты не решались, поэтому рыскали в поисках отдельных кораблей, отставших от флотилии или потрёпанных бурей. Совершали они нападения и на испанские города, которые обычно были хорошо укреплены, но охранялись небольшим гарнизоном. Для таких нападений нужны были базы вблизи испанских колоний в Южной и Центральной Америке, и многочисленные острова в тёплых водах Карибского моря, казалось, самой природой были созданы для подобных целей. Одна из таких морских баз была организована французами на небольшом островке Тортуга.

Название его переводится с французского как «остров-черепаха», поскольку при взгляде с соседнего острова Эспаньолы (ныне Гаити) – первого острова, открытого Колумбом в Карибском море, он напоминал своими очертаниями гигантскую морскую черепаху (также есть предположение, что на этом острове просто водилось много черепах). В 1625 году французский флибустьер Пьер Белен д'Эснамбюк, преследуя испанский галеон, овладел островом, который Колумб открыл во время своего второго плавания и назвал именем своего святого покровителя – Сан-Кристобаль или Сент-Кристофер. Д'Эснамбюк проявил в этом деле незаурядный талант, за что кардинал Ришелье дал ему привилегию на колонизацию ещё не занятых христианами островов. За десятилетие д'Эснамбюк занял Мартинику, Гваделупу, Мари-Галант и Тортугу, а Доминика на долгие годы стала крупнейшей французской колонией в Америке. За острова разгорелась борьба между французами и англичанами. В 1627 году д'Эснамбюк и Пьер Вадроск поселились на Тортуге, которая превратилась в базу французских, английских и голландских флибустьеров, изгнавших остававшихся там испанских поселенцев и основавших общину Берегового братства, главную роль в формировании которой наряду с флибустьерами сыграли буканьеры.

Буканьеры.

В 1629 году испанские войска под командованием дона Фабрике де Толедо атаковали поселения на Сент-Кристофере. Испанцы легко одержали вверх и, воодушевлённые успехом, атаковали колонии на Тортуге. Большинству колонистов пришлось скрываться в лесах на соседней Эспаньоле, так как большинство из них не были воинами, хотя многие и были пиратами. Именно их позднее и стали называть буканьерами.

Французское слово «boucanier» происходит от туземного «букан» – так карибы называли решётку из сырого дерева, на которой коптили мясо, а заодно и само это мясо. Дело в том, что на Малых Антильских островах практически не было крупной дичи, зато на больших островах вроде Эспаньолы во множестве расплодились быки и свиньи, некогда завезённые сюда испанцами и с тех пор одичавшие. Буканьеры были охотниками на диких животных; они продавали корсарам и контрабандистам мясо диких свиней, кожи диких быков, а также соль, выпаренную из морской воды в шкурах, получая взамен ружья, порох и ром. Изначально этим промышляли беглые рабы, уцелевшие индейцы араваки, разорившиеся белые фермеры, мулаты и даже испанцы, но постепенно в их рядах появились бывшие корсары. Примитивное метательное оружие они сменили на крупнокалиберные ружья особой модели, которые заказывали во Франции. Буканьеры поражали пиратов ловкостью в стрельбе: быстро перезаряжая свое ружье, они успевали сделать три выстрела за то время, пока солдат колониальной армии делал только один. Порох у них тоже был особенный, произведённый на заказ во французском Шербуре; его хранили во флягах из тыкв или в запечатанных воском трубках из бамбука. Буканьеры объединялись в группы по 10-30 человек, состоявшие из охотников и их слуг, обзаводились сворой сильных и свирепых собак особой породы. Большинство из них были французами, хотя встречались также англичане, голландцы, португальцы; на Эспаньоле они основали небольшие поселения в местах корсарских стоянок, начав также выращивать табак. Они были вольными и смелыми людьми, с которыми испанцам так и не удалось справиться: вооружившись мушкетами, короткими шпагами и пистолетами, а также мачете и ножами для разделки дичи, буканьеры на лодках-пирогах нападали на испанские корабли, выходя из боя победителями. Co временем дичь в местных лесах была усилиями испанцев практически истреблена, и во второй половине XVII века множество буканьеров пополнили собой экипажи флибустьеров, из-за чего два этих термина стали практически синонимами. Среди лидеров буканьеров было двое французов: Жан-Давид Но, более известный как Франсуа Олоннэ, и Даниэль Монбар, который уничтожил столько испанских судов и убил столько испанцев, что его прозвали «Истребителем». Согласно Александру Оливье Эксквемелину, пирату и историку, труд которого под названием «Пираты Америки» остаётся основным источником в течение этого периода, пират Пьер Ле Гран вёл нападения поселенцев с Тортуги на галеоны, возвращавшиеся в Испанию.

Вот как описывает историю буканьерства знаменитый итальянский писатель Эмилио Сальгари в своём романе «Чёрный корсар»: «Эти люди, позднее ставшие неустрашимыми союзниками флибустьеров, жили вначале наравне с местными жителями в жалких лачугах, наспех сплетённых из ветвей. Они носили лишь груботканые рубахи, постоянно выпачканные кровью, да кое-как скроенные брюки. На широком кушаке у них обычно болталась короткая сабля и пара кинжалов. Их «туалет» довершали башмаки из свиной кожи и широкая шляпа. У всех буканиров была одна мечта: иметь хорошие аркебузы и побольше собак. На рассвете они попарно выходили на охоту – ведь вдвоём было легче убить крупного зверя – и отважно нападали на одичавших быков, населявших леса Гаити. Домой они возвращались лишь к вечеру. Объединившись в особый союз, они скоро принялись досаждать испанцам, которые стали их преследовать, как диких зверей, но успеха не добились. Тогда на острове были устроены массовые облавы и уничтожены почти все дикие быки. Несчастные охотники остались без пропитания. Вот тогда-то буканиры и флибустьеры основали союз Береговых братьев и снова вернулись на Тортугу. Но это были уже не прежние поселенцы, а люди, горевшие неутомимой жаждой отомстить испанцам. Отважные охотники, стрелявшие почти без промаха, оказали неоценимые услуги пиратской вольнице, достигшей вскоре необычайных размеров. Тортуга стала быстро процветать, превратившись в прибежище всех авантюристов из Франции, Голландии, Англии и других стран; особенно во времена правления Бельтрана Орегонского, направленного на остров французами в качестве губернатора…».