По докладу об отношении пролетариата к мелкобуржуазной демократии 7 страница

Все, знающие дело и бывавшие в деревне, говорят, что наша деревня только летом и осенью 1918 года переживает сама «Октябрьскую» (т. е. пролетарскую) револю-

_________________ ПРОЛЕТАРСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ И РЕНЕГАТ КАУТСКИЙ________________ 315

цию. Наступает перелом. Волна кулацких восстаний сменяется подъемом бедноты, ростом «комитетов бедноты». В армии растет число комиссаров из рабочих, офицеров из рабочих, командиров дивизиями и армиями из рабочих. В то время как дурачок Ка­утский, напуганный июльским (1918 г.) кризисом¹⁴⁷ и воплями буржуазии, бежит за ней «петушком» и пишет целую брошюру, проникнутую убеждением, что большевики на­кануне их свержения крестьянством, в то время как этот дурачок усматривает «суже­ние» (стр. 37) круга тех, кто поддерживает большевиков, в отколе левых эсеров, — в это время действительный круг сторонников большевизма вырастает необъятно, ибо просыпаются к самостоятельной политической жизни десятки и десятки миллионов деревенской бедноты, освобождаясь от опеки и от влияния кулаков и деревенской бур­жуазии.

Мы потеряли сотни левых эсеров, бесхарактерных интеллигентов и кулаков из кре­стьян, мы приобрели миллионы представителей бедноты .

Через год после пролетарской революции в столицах наступила, под ее влиянием и при ее помощи, пролетарская революция в деревенских захолустьях, которая оконча­тельно укрепила Советскую власть и большевизм, окончательно доказала, что внутри страны нет сил против него.

Завершив буржуазно-демократическую революцию вместе с крестьянством вообще, пролетариат России перешел окончательно к революции социалистической, когда ему удалось расколоть деревню, присоединить к себе ее пролетариев и полупролетариев, объединить их против кулаков и буржуазии, в том числе крестьянской буржуазии.

Вот если бы большевистский пролетариат столиц и крупных промышленных цен­тров не сумел объединить вокруг себя деревенской бедноты против богатого крестьян­ства, тогда этим была бы доказана «незрелость»

* На VI съезде Советов (6—9.XI.1918) было с решающим голосом 967 депутатов, из них 950 больше­виков, да с совещательным 351, на них 335 большевиков. Итого 97% большевиков.

316__________________________ В. И. ЛЕНИН

России для социалистической революции, тогда крестьянство осталось бы «целым», т. е. осталось бы под экономическим, политическим и духовным руководством кулаков, богатеев, буржуазии, тогда революция не вышла бы за пределы буржуазно-демократической революции. (Но и этим, в скобках сказать, не было бы доказано, что пролетариат не должен был брать власти, ибо только пролетариат довел действительно до конца буржуазно-демократическую революцию, только пролетариат сделал кое-что серьезное для приближения мировой пролетарской революции, только пролетариат создал Советское государство, второй шаг, после Коммуны, в направлении к социали­стическому государству.)

С другой стороны, если бы большевистский пролетариат попробовал сразу, в октяб­ре — ноябре 1917 года, не сумев выждать классового расслоения деревни, не сумев подготовить и провести его, попробовал «декретировать» гражданскую войну или «введение социализма» в деревне, попробовал обойтись без временного блока (союза) с крестьянством вообще, без ряда уступок среднему крестьянину и т. п., — тогда это бы­ло бы бланкистским искажением марксизма, тогда это было бы попыткой меньшин­ства навязать свою волю большинству, тогда это было бы теоретической нелепостью, непониманием того, что общекрестьянская революция есть еще революция буржуазная и что без ряда переходов, переходных ступеней, сделать ее социалистическою в отста­лой стране нельзя.

Каутский все перепутал в важнейшем теоретическом и политическом вопросе и на практике оказался просто прислужником буржуазии, вопящим против диктатуры про­летариата.

* * *

Такую же, если не большую, путаницу внес Каутский в другой интереснейший и важнейший вопрос, именно: была ли принципиально правильно поставлена, а затем была ли целесообразно проведена, законодательная деятельность Советской республи­ки в аграрном преоб-

_________________ ПРОЛЕТАРСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ И РЕНЕГАТ КАУТСКИЙ________________ 317

разовании, этом труднейшем и в то же время важнейшем социалистическом преобразо­вании? Мы были бы несказанно благодарны всякому западноевропейскому марксисту, если бы он, ознакомившись хотя бы с важнейшими документами, дал критику нашей политики, ибо этим он помог бы нам чрезвычайно, помог и назревающей революции во всем мире. Но Каутский дает вместо критики невероятную теоретическую путаницу, превращающую марксизм в либерализм, а на практике пустые, злобные, мещанские выходки против большевиков. Пусть судит читатель:

«Крупного землевладения нельзя было удержать. Это сделала революция. Это стало ясным тотчас же. Его нельзя было не передать крестьянскому населению...» (Неверно, господин Каутский: вы подставляете «ясное» для вас на место отношения разных клас­сов к вопросу; история революции доказала, что коалиционное правительство буржуа с мелкими буржуа, меньшевиками и эсерами, вело политику сохранения крупного земле­владения. Это особенно доказал закон С. Маслова и аресты членов земельных комите­тов . Без диктатуры пролетариата «крестьянское население» не победило бы помещи­ка, объединившегося с капиталистом.)

«... Однако насчет того, в каких формах должно это произойти, единства не было. Мыслимы были различные решения...» (Каутского больше всего заботит «единство» «социалистов», кто бы себя ни называл этим именем. О том, что основные классы ка­питалистического общества должны приходить к различным решениям, он забывает.) «... С социалистической точки зрения самым рациональным было бы передать крупные предприятия в государственную собственность и предоставить крестьянам, которые до сих пор были заняты в них, как наемные рабочие, обработку крупных имений в формах товарищества. Но это решение предполагает таких сельских рабочих, которых в России нет. Другим решением могла бы быть передача крупного землевладения в государст­венную собственность, с разделом его на мелкие участки, сдаваемые в аренду малозе­мельным

318__________________________ В. И. ЛЕНИН

крестьянам. Тогда было бы еще осуществлено кое-что от социализма...»

Каутский отделывается, как всегда, знаменитым: с одной стороны, нельзя не соз­наться, с другой стороны, надо признаться. Он ставит рядом различные решения, не задаваясь мыслью — единственно реальной, единственно марксистской мыслью — о том, каковы должны быть переходы от капитализма к коммунизму в таких-то особых условиях. В России есть наемные сельские рабочие, но их немного, и поставленного Советскою властью вопроса о том, как перейти к коммунальной и товарищеской обра­ботке земли, Каутский не коснулся. Курьезнее всего, однако, что Каутский хочет ви­деть «кое-что от социализма» в раздаче мелких участков земли в аренду. На самом деле это мелкобуржуазный лозунг, и «от социализма» тут ничего нет. Если «государство», сдающее земли в аренду, не будет государством типа Коммуны, а будет парламентар­ной буржуазной республикой (именно таково постоянное предположение Каутского), то сдача земли мелкими участками будет типичной либеральной реформой.

О том, что Советская власть отменила всякую собственность на землю, Каутский молчит. Хуже того. Он совершает невероятную подтасовку и цитирует декреты Совет­ской власти так, что опускается наиболее существенное.

Заявив, что «мелкое производство стремится к полной частной собственности на средства производства», что учредилка была бы «единственным авторитетом», способ­ным помешать разделу (утверждение, которое вызовет хохот в России, ибо все знают, что рабочие и крестьяне авторитетными считают только Советы, а учредилка стала ло­зунгом чехословаков и помещиков), — Каутский продолжает:

«Один из первых декретов Советского правительства постановил: 1. Помещичья собственность на землю отменяется немедленно без всякого выкупа. 2. Помещичьи имения, равно как все земли, удельные, монастырские, церковные, со всем их живым и мертвым инвентарем, усадебными постройками и всеми принадлежностями, переходят в распоряжение волостных земельных комитетов и уездных Советов кре­стьянских депутатов,

_________________ ПРОЛЕТАРСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ И РЕНЕГАТ КАУТСКИЙ________________ 319

впредь до разрешения Учредительным собранием вопроса о земле».

Процитировав m о л ъ ко эти два пун к m a, Каутский заключает:

«Ссылка на Учредительное собрание осталась мертвой буквой. Фактически крестьяне отдельных во­лостей могли делать с землею, что хотели» (47).

Вот вам образцы «критики» Каутского! Вот вам «ученая» работа, больше всего по­хожая на подлог. Немецкому читателю внушается, что большевики капитулировали пе­ред крестьянством по вопросу о частной собственности на землю! что большевики пре­доставили крестьянам враздробь («отдельным волостям») делать, что хотят!

А на самом деле цитируемый Каутским декрет — первый декрет, изданный 26 ок­тября 1917 г. (ст. ст.) , — состоит не из 2-х, а из 5-ти статей плюс восемь статей «нака­за», причем про наказ сказано, что он «должен служить для руководства».

В 3-ей статье декрета говорится, что хозяйства переходят «к народу», что обяза­тельно составление «точной описи всего конфискуемого имущества» и «строжайшая революционная охрана». А в наказе говорится, что «право частной собственности на землю отменяется навсегда», что «земельные участки с высококультурными хозяйст­вами» «не подлежат разделу», что «весь хозяйственный инвентарь конфискованных земель, живой и мертвый, переходит в исключительное пользование государства или общины, в зависимости от величины и значения их, без выкупа», что «вся земля посту­пает в общенародный земельный фонд».

Далее, одновременно с роспуском Учредительного собрания (5. I. 1918 г.), Третьим съездом Советов принята «Декларация прав трудящегося и эксплуатируемого наро­да» , вошедшая теперь в Основной закон Советской республики. В этой декларации статья II, 1 говорит, что «частная собственность на землю отменяется»

* См. Сочинения, 5 изд., том 35, стр. 24—27. Ред. " Там же, стр. 221—223. Ред.

320__________________________ В. И. ЛЕНИН

и что «образцовые поместья и сельскохозяйственные предприятия объявляются нацио­нальным достоянием».

Следовательно, ссылка на Учредительное собрание не осталась мертвой буквой, ибо другое общенародное представительное учреждение, неизмеримо более авторитетное в глазах крестьян, взяло на себя решение аграрного вопроса.

Далее, 6 (19) февраля 1918 года опубликован закон о социализации земли, который еще раз подтверждает отмену всякой собственности на землю, передает распоряжение и землей и всем частновладельческим инвентарем советским властям под контролем федеральной Советской власти; в задачи распоряжения землей ставит

«развитие коллективного хозяйства в земледелии, как более выгодного в смысле экономии труда и продуктов, за счет хозяйств единоличных, в целях перехода к социалистическому хозяйству» (ст. 11, пункт д).

Вводя уравнительное землепользование, этот закон на основной вопрос: «кто имеет право пользоваться землей», отвечает:

(Ст. 20). «Отдельными участками поверхности земли для общественных и личных надобностей в пре­делах Российской Советской Федеративной Республики могут пользоваться: А) В целях культурно-просветительных: 1) государство, в лице органов Советской власти (федеральной, областной, губерн­ской, уездной, волостной и сельской). 2) Общественные организации (под контролем и с разрешения ме­стной Советской власти). Б) Для занятия сельским хозяйством: 3) Сельскохозяйственные коммуны. 4) Сельскохозяйственные товарищества. 5) Сельские общества. 6) Отдельные семьи и лица...»

Читатель видит, что Каутский совершенно извратил дело и представил немецкому читателю в абсолютно фальшивом виде аграрную политику и аграрное законодательст­во пролетарского государства в России.

Теоретически важных, основных, вопросов Каутский даже не сумел поставить!

Эти вопросы следующие:

(1) уравнительность землепользования и

(2) национализация земли, — отношение той и другой меры к социализму вообще и
к переходу от капитализма к коммунизму в частности.

_________________ ПРОЛЕТАРСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ И РЕНЕГАТ КАУТСКИЙ________________ 321

(3) Общественная обработка земли как переход от мелкого раздробленного земледе­лия к крупному общественному; удовлетворяет ли постановка этого вопроса в совет­ском законодательстве требованиям социализма?

По первому вопросу необходимо установить прежде всего два следующие основные факта: (а) большевики и при учете опыта 1905 года (сошлюсь, например, на свою рабо­ту об аграрном вопросе в первой русской революции ) указывали на демократически-прогрессивное, демократически-революционное значение лозунга уравнительности и в 1917 году, до Октябрьской революции вполне определенно говорили об этом, (б) Про­водя закон о социализации земли, — закон, «душой» которого является лозунг уравни­тельного землепользования, — большевики с полнейшей точностью и определенно­стью заявили: эта идея не наша, мы с таким лозунгом не согласны, но считаем долгом проводить его, ибо таково требование подавляющего большинства крестьян. А идея и требования большинства трудящихся должны быть изжиты ими самими: ни «отме­нить» таких требований, ни «перескочить» через них нельзя. Мы, большевики, будем помогать крестьянству изжить мелкобуржуазные лозунги, перейти от них как можно скорее и как можно легче к социалистическим.

Теоретик-марксист, который хотел бы помочь рабочей революции своим научным анализом, должен бы был ответить, во-первых, верно ли, что идея уравнительности землепользования имеет демократически-революционное значение, значение доведения до конца фрт/суазно-демократической революции? Во-вторых, правильно ли поступили большевики, проводя своими голосами (и лояльнейшим образом соблюдая) мелкобур­жуазный закон об уравнительности?

Каутский не сумел даже заметить, в чем состоит, теоретически, гвоздь вопроса!

Каутскому никогда не удалось бы опровергнуть того, что идея уравнительности имеет прогрессивное и революционное значение в буржуазно-демократическом

* См. Сочинения, 5 изд., том 16, стр. 193—413. Ред.

322__________________________ В. И. ЛЕНИН

перевороте. Дальше этот переворот идти не может. Доходя до конца, он тем яснее, тем скорее, тем легче обнаруживает перед массами недостаточность буржуазно-демократических решений, необходимость выйти за их рамки, перейти к социализму.

Сбросившее царизм и помещиков крестьянство мечтает об уравнительности, и ника­кая сила не могла бы помешать крестьянам, избавленным и от помещиков и от буржу-озно-парламентарного, республиканского государства. Пролетарии говорят крестьянам: мы вам поможем дойти до «идеального» капитализма, ибо уравнительность землеполь­зования есть идеализирование капитализма с точки зрения мелкого производителя. И в то же время мы вам покажем недостаточность этого, необходимость перехода к обще­ственной обработке земли.

Интересно бы посмотреть, как бы попробовал Каутский опровергать правильность такого руководства крестьянской борьбой со стороны пролетариата!

Каутский предпочел уклониться от вопроса...

Далее, Каутский прямо обманул немецких читателей, скрыв от них, что в законе о земле Советская власть дала прямое преимущество коммунам и товариществам, поста­вив их на первое место.

С крестьянством до конца буржуазно-демократической революции, — с беднейшей, пролетарской и полупролетарской частью крестьянства вперед к социалистической ре­волюции! Такова была политика большевиков, и это была единственная марксистская политика.

А Каутский путается, не умея поставить ни одного вопроса! С одной стороны, он не смеет сказать, что пролетарии должны были разойтись с крестьянством в вопросе об уравнительности, ибо он чувствует нелепость подобного расхождения (да притом в 1905 году Каутский, когда он не был еще ренегатом, ясно и прямо отстаивал союз ра­бочих и крестьян, как условие победы революции). С другой стороны, Каутский цити­рует сочувственно либеральные пошлости меньшевика Маслова, который «доказывает» утопичность и реакционность мелкобуржуазного равенства с точки зрения социализма и умалчивает о прогрессивности и револю-

_________________ ПРОЛЕТАРСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ И РЕНЕГАТ КАУТСКИЙ________________ 323

ционности мелкобуржуазной борьбы за равенство, за уравнительность, с точки зрения буржуазно-демократической революции.

У Каутского выходит путаница без конца: заметьте, что Каутский (1918-го года) на­стаивает на буржуазном характере русской революции. Каутский (1918-го года) тре­бует: не выходите из этих рамок! И тот же Каутский усматривает «кое-что от социа­лизма» (для буржуазной революции) в мелкобуржуазной реформе сдачи мелких участ­ков земли бедным крестьянам (т. е. в приближении к уравнительности)! !

Пойми, кто может!

Каутский, сверх того, обнаруживает филистерское неумение считаться с действи­тельной политикой определенной партии. Он цитирует фразы меньшевика Маслова, не желая видеть действительной политики партии меньшевиков в 1917 году, когда она, в «коалиции» с помещиками и кадетами, отстаивала фактически либеральную аг­рарную реформу и соглашение с помещиками (доказательство: аресты членов земель­ных комитетов и законопроект С. Маслова).

Каутский не заметил, что фразы П. Маслова о реакционности и утопичности мелко­буржуазного равенства прикрывают на деле меньшевистскую политику соглашения крестьян с помещиками (т. е. обдувания крестьян помещиками) вместо революционного свержения помещиков крестьянами.

Ну и «марксист» Каутский!

Именно большевики строго учли различие буржуазно-демократической революции от социалистической: доводя до конца первую, они открывали дверь для перехода ко второй. Это — единственно революционная и единственно марксистская политика.

И напрасно повторяет Каутский беззубые либеральные остроты: «Нигде еще и нико­гда мелкие крестьяне под влиянием теоретических убеждений не переходили к коллек­тивному производству» (50).

Очень остроумно!

Нигде и никогда мелкие крестьяне большой страны не были под влиянием пролетар­ского государства.

324__________________________ В. И. ЛЕНИН

Нигде и никогда мелкие крестьяне не приходили к открытой классовой борьбе бед­нейших крестьян с богатыми, вплоть до гражданской войны между ними, при условии пропагандистской, политической, экономической и военной поддержки беднейших пролетарской государственной властью.

Нигде и никогда не было такого обогащения спекулянтов и богатеев от войны, при таком разорении массы крестьян.

Каутский повторяет старье, пережевывает старую жвачку, боясь и подумать о новых задачах пролетарской диктатуры.

А что, любезный Каутский, если у крестьян не хватает орудий для мелкого произ­
водства, а пролетарское государство помогает им доставать машины для коллективной
обработки земли, есть ли это «теоретическое убеждение»?---------

Перейдем к вопросу о национализации земли. Наши народники, в том числе все ле­вые эсеры, отрицают, что проведенная у нас мера есть национализация земли. Они тео­ретически неправы. Поскольку мы остаемся в рамках товарного производства и капи­тализма, постольку отмена частной собственности на землю есть национализация зем­ли. Слово «социализация» выражает лишь тенденцию, пожелание, подготовку перехода к социализму.

Каково же должно быть отношение марксистов к национализации земли?

Каутский и здесь не умеет даже поставить теоретического вопроса или — что еще хуже — умышленно обходит вопрос, хотя из русской литературы известно, что Каут­ский знает о давних спорах среди русских марксистов по вопросу о национализации земли, о муниципализации земли (передача крупных имений местным самоуправлени­ям), о разделе.

Прямой насмешкой над марксизмом является утверждение Каутского, что передача крупных имений государству и сдача их мелкими участками в аренду малоземельным крестьянам осуществляла бы «нечто от социализма». Мы уже указали, что тут нет ни­какого

_________________ ПРОЛЕТАРСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ И РЕНЕГАТ КАУТСКИЙ________________ 325

социализма. Но этого мало: тут нет и буржуазно-демократической революции, дове­денной до конца. С Каутским случилось большое несчастье, что он доверился меньше­викам. От этого произошел курьез: защищающий буржуазный характер нашей револю­ции, Каутский, обвиняющий большевиков за то, что они вздумали идти к социализму, сам дает либеральную реформу под видом социализма, не доводя этой реформы до полной чистки всего средневековья в отношениях землевладения ! У Каутского, как и у его советчиков меньшевиков, получилась защита либеральной буржуазии, боящейся революции, вместо защиты последовательной буржуазно-демократической революции.

В самом деле. Почему бы в государственную собственность превращать только крупные имения, а не все земли? Либеральная буржуазия достигает этим наибольшего сохранения старины (т. е. наименьшей последовательности в революции) и наибольшей легкости возврата к старому. Радикальная, т. е. доводящая до конца буржуазную рево­люцию, буржуазия выставляет лозунг национализации земли.

Каутский, который в давно-давно прошедшие времена, почти 20 лет тому назад, на­писал прекрасный марксистский труд об аграрном вопросе, не может не знать указаний Маркса на то, что национализация земли является именно последовательным лозунгом буржуазии . Каутский не может не знать полемики Маркса с Родбертусом и замеча­тельных разъяснений Маркса в «Теориях прибавочной стоимости», где особенно на­глядно показано и революционное в буржуазно-демократическом смысле значение на­ционализации земли.

Меньшевик П. Маслов, которого Каутский так неудачно выбрал в советчики себе, отрицал, чтобы русские крестьяне могли пойти на национализацию всей (в том числе и крестьянской) земли. До известной степени этот взгляд Маслова мог стоять в связи с его «оригинальной» теорией (повторяющей буржуазных критиков Маркса), именно: отрицанием абсолютной ренты и признанием «закона» (или «факта», как выражался Маслов) «убывающего плодородия почвы».

326__________________________ В. И. ЛЕНИН

На деле уже в революции 1905 года обнаружилось, что громадное большинство кре­стьян России, и общинников и подворников, стоит за национализацию всей земли. Ре­волюция 1917 года подтвердила это и, после перехода власти к пролетариату, осущест­вила это. Большевики остались верны марксизму, не пытаясь (вопреки Каутскому, ко­торый нас в этом обвиняет — без тени доказательств) «перескочить» через буржуазно-демократическую революцию. Большевики прежде всего помогли наиболее радикаль­ным, наиболее революционным, наиболее близким к пролетариату из буржуазно-демократических идеологов крестьянства, именно левым эсерам, провести то, что фак­тически явилось национализацией земли. Частная собственность на землю в России с 26. X. 1917 г., т. е. с первого дня пролетарской, социалистической, революции, отмене­на.

Этим создан фундамент, наиболее совершенный с точки зрения развития капитализ­ма (не разрывая с Марксом, Каутский не сможет отрицать этого), и в то же время соз­дан земельный строй, наиболее гибкий в смысле перехода к социализму. С точки зрения буржуазно-демократической, революционному крестьянству в России дальше идти не­куда: ничего «идеальнее», с этой точки зрения, как национализация земли и равенство землепользования, ничего «радикальнее» (с этой же точки зрения) быть не может. Именно большевики, только большевики, только в силу победы пролетарской револю­ции, помогли крестьянству довести буржуазно-демократическую революцию действи­тельно до конца. И только этим они сделали максимум для облегчения и ускорения пе­рехода к социалистической революции.

Можно судить по этому, какую невероятную путаницу преподносит читателю Каут­
ский, который обвиняет большевиков в непонимании буржуазного характера револю­
ции и который сам обнаруживает такое отступление от марксизма, что молчит о на­
ционализации земли и выставляет наименее революционную (с буржуазной точки зре­
ния), либеральную аграрную реформу, как «нечто от социализма»!------

_________________ ПРОЛЕТАРСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ И РЕНЕГАТ КАУТСКИЙ________________ 327

Мы подошли здесь к третьему из поставленных выше вопросов, к вопросу о том, на­сколько учла пролетарская диктатура в России необходимость перехода к обществен­ной обработке земли. Каутский совершает здесь опять-таки нечто весьма похожее на подлог: он цитирует только «тезисы» одного большевика, говорящие о задаче перехода к коллективной обработке земли! Процитировав один из этих тезисов, наш «теоретик» победоносно восклицает:

«Тем, что известная вещь объявляется задачей, задача, к сожалению, не решается. Коллективное сельское хозяйство в России осуждено пока на то, чтобы оставаться на бумаге. Нигде еще и никогда мел­кие крестьяне не переходили к коллективному, производству на основании теоретических убеждений» (50).

Нигде еще и никогда не было такого литературного мошенничества, до которого опустился Каутский. Он цитирует «тезисы», умалчивая о законе Советской власти. Он говорит о «теоретическом убеждении», умалчивая о пролетарской государственной власти, имеющей в руках и заводы и товары! Все то, что писал марксист Каутский в «Аграрном вопросе» в 1899 году по вопросу о средствах, имеющихся в руках пролетар­ского государства, для постепенного перевода мелких крестьян к социализму, забыто ренегатом Каутским в 1918 году.

Конечно, несколько сот поддерживаемых государством сельскохозяйственных ком­мун и советских хозяйств (т. е. за счет государства обрабатываемых товариществами рабочих крупных хозяйств), — этого очень мало. Но разве можно назвать «критикой» обход этого факта Каутским?

Национализация земли, проведенная в России пролетарской диктатурой, наиболее обеспечила доведение до конца буржуазно-демократической революции, — даже на случай, что победа контрреволюции повернула бы от национализации назад к разделу (этот случай специально разобран был мной в книжке об аграрной программе марксис­тов в революции 1905 года). А кроме того, национализация земли дала наибольшие возможности пролетарскому государству переходить к социализму в земледелии.

328__________________________ В. И. ЛЕНИН

Итог: Каутский дал нам, теоретически, невероятную кашу, с полным отречением от марксизма, а на практике лакейство перед буржуазией и ее реформизмом. Нечего ска­зать, хороша критика!

* * *

«Экономический анализ» промышленности начинается у Каутского следующим ве­ликолепным рассуждением:

В России есть крупная капиталистическая промышленность. Нельзя ли на этой осно­ве построить социалистическое производство? «Так можно бы думать, если бы социа­лизм состоял в том, чтобы рабочие отдельных фабрик и рудников брали их себе в соб­ственность» (буквально: присваивали их себе), «чтобы отдельно вести хозяйство на ка­ждой из фабрик» (52). «Как раз сегодня, 5 августа, когда я пишу эти строки, — добав­ляет Каутский, — из Москвы сообщают об одной речи Ленина от 2 августа, в которой он, как передают, сказал: «Рабочие крепко держат фабрики в своих руках, а крестьяне не отдадут земли помещикам» . Пароль: фабрика — рабочим, земля — крестьянам был до сих пор не социал-демократическим, а анархо-синдикалистским» (52—53).

Мы выписали целиком это рассуждение, чтобы русские рабочие, которые прежде уважали Каутского, и уважали за дело, сами увидали приемы перебежчика к буржуа­зии.

Подумайте только: 5 августа, когда налицо была уже масса декретов о национализа­ции фабрик в России, причем ни одна фабрика не была «присвоена» рабочими, а все передавались в собственность республики, 5 августа Каутский, на основании явно мо­шеннического толкования одной фразы из моей речи, внушает немецким читателям мысль, будто в России фабрики передаются отдельным рабочим! И Каутский после этого на протяжении десятков и десятков строк жует жвачку про то, что фабрики нель­зя передавать поодиночке рабочим!

См. настоящий том, стр. 29. Ред.

_________________ ПРОЛЕТАРСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ И РЕНЕГАТ КАУТСКИЙ________________ 329

Это не критика, а прием лакея буржуазии, который нанят капиталистами, чтобы оболгать рабочую революцию.

Фабрики надо передавать государству, или общине, или потребительным обществам — пишет еще и еще раз Каутский и наконец добавляет:

«На этот путь и попытались теперь вступить в России...» Теперь! ! то есть что же это значит? в августе? Что же Каутский не мог заказать своим Штейну, Аксельроду или другим друзьям русской буржуазии перевода хотя бы одного декрета о фабриках?