Особенности проявления проблем войны и мира во второй половине ХХ в.
Философско-мировоззренческие и социально-политические аспекты проблем войны и мира достаточно хорошо разработаны. Однако их современное состояние приобретает новые аспекты и требует новых подходов к ее исследованию. Наиболее пристальное внимание мировой общественности проблемы войны и мира привлекли в 60-70-е гг. ХХ в. А в начале ХХI в. эти проблемы пополнились рядом новых особенностей, которые заставляют переосмысливать и саму сущность войны и ее возможные последствия. Поэтому целесообразно говорить о двух различных периодах (этапах) в оценке проблем войны и мира. Если в 60-70-е гг. основной упор при их рассмотрении делался на опасности глобального характера ядерной войны, то во второй половине 90-х гг. ХХв. главную опасность представляет возможность скрытого, тайного, завуалированного ведения военных действий (так называемые "странные" войны).
Анализируя особенности проявления проблем войны и мира во второй половине ХХ в., прежде всего, необходимо исходить из их глобального характера.
А это означает:
во-первых, что от их разрешения зависит судьба всей цивилизации, судьба всех или большинства стран и народов;
во-вторых, разрешение этих проблем предполагает изменение идеологических и политических установок всех современных государств, осознание ими необходимости создания всеобъемлющей системы безопасности;
в-третьих, успешное решение проблем войны и мира с необходимостью предполагает обязательное и реальное участие всех стран и народов в процессе разоружения;
в-четвертых, непомерно разросшийся военно-промышленный комплекс деформирует экономические структуры, тем самым, снижая возможности рационального использования производительных сил для большинства стран мира, а расширяющееся военное производство поглощает все возрастающее количество дефицитного сырья и энергоносителей. Как подчеркивалось на одной из международных конференция "Ничто так не способствует расточительству человеческих и материальных ресурсов, как гонка вооружений, в которую богатые страны включились еще в 1945 году". Разработка качественно новых видов вооружения может подорвать международную стабильность. Постоянный рост военных расходов значительно сокращает финансирование социальных программ. Если в 60-70-е годы военные проекты поглощали почти четверть всех расходов на научные исследования, то в 80-е годы эта сумма в развитых странах перешагнула 40%-ый рубеж и имеет дальнейшую тенденцию к возрастанию;
в-пятых, характерной особенностью проблем войны и мира становится активное вовлечение в процесс гонки вооружений развивающихся стран, что подрывает их экономические позиции.
Перечисленные особенности дают лишь общее представление о глобальном характере проблем войны и мира. Но как одни из самых динамичных проблем они имеют и свои специфические черты, периодически изменяющиеся. Целесообразно их рассмотреть более детально.
Анализируя специфические проявления проблем войны и мира в 60-70-е гг. ХХ в., прежде всего, определим те факторы, которые и обусловили их глобальный характер.
— Прогресс военной технологии обеспечивает появление все более разрушительных средств уничтожения с невиданной ранее быстротой. Темпы совершенствования оружия обгоняют процесс политического развития, способный положить конец гонке вооружений. Следует обратить внимание и на качественное изменение средств уничтожения, которые угрожают человечеству ужасающими последствиями их использования (создание нейтронного оружия поставило перед человечеством проблему гибели биомассы планеты и уничтожения современного ландшафта Земли).
— Еще одной важной особенностью проблем войны и мира в этот период можно назвать и все более затруднительное (а порой даже и практически невозможное) осуществление контроля за средствами ядерной техники. НТП обеспечил миниатюризацию, компьютеризацию ядерного оружия, что не позволяет имеющимся средствам контроля препятствовать его распространению. С одной стороны, требуется ускоренная разработка все новых систем контроля. А, с другой, подобное положение создает возможность бесконтрольного использования ядерного оружия.
— Достигнутый к концу 70-х гг. прошлого века уровень баланса ядерных потенциалов настолько неустойчив, что в любую минуту может наступить момент, когда даже военно-стратегический паритет не окажется фактором военно-политического сдерживания. А это вполне может привести к возможному началу военных действий.
— Особого внимания заслуживает характер возможных последствий применения современных видов вооружений. Решение этих проблем — вопрос жизни и смерти не только нынешних миллионов людей, но и вопрос жизни и здоровья будущих поколений. Современные виды вооружений представляют собой реальную угрозу разрушения в полном смысле всей жизни на нашей планете. Наиболее угрожающая в этом плане является перспектива экологических и генетических последствий ядерной войны. Реальным итогом возможного ядерного конфликта на планете станут так называемая "ядерная зима" и наступление "парникового эффекта". При массированном применении нейтронного оружия гибель биомассы будет происходить в первую очередь от радиации.
— Серьезную опасность представляет и разработка биологического оружия. С его помощью "война" может быть развязана и в мирное время, т.е. практически полностью могут отсутствовать обычные признаки не только войны, но и вообще какой-либо опасности для человека. Вспышки эпидемий неизвестного происхождения могут представлять собой самое коварное оружие, лживо оправдываемое "естественным происхождением". И хотя в 1972 г. человечество договорилось не разрабатывать, не производить и не накапливать биологическое, бактериологическое и токсиновое оружие, однако это была лишь новая страница в истории "холодной войны". До 1995 г. действовало трехстороннее соглашение Англии, России и США о том, что они сами вне рамок Женевской конвенции будут контролировать друг друга. Но, открыв доступ в свои лаборатории, Россия проявила смелость просить проверить базы США в Таиланде. С тех пор ни Англия, ни США к трехстороннему соглашению не возвращаются. В 80-е гг. ученые всего мира заявили о возможности создания биологического оружия избирательного действия. В это время уже были изобретены вирусы, которые могут поражать людей избирательно по национальному или этническому признаку: только турок, индусов, китайцев или европейцев. Кроме этого, очень скоро открылось, что самой слабой в плане поражения оказалась тюркская и близкие ей по крови этнические группы. Иначе говоря, от одного и того же вируса белый человек умрет, а черный останется жив.
Мировое сообщество потребовало прекратить и запретить подобные разработки. Но это не возымело должного действия. В середине 90-х гг. появились сообщения, что и российским, и американским микробиологам известны наборы "расовых" рецепторов и токсинов, а также технология их изготовления. Это значит, что создание биологического оружия избирательного действия вопрос уже не техники, а исключительно морали. Не случайно поэтому в 1999 г. один из первых разработчиков американского биологического оружия профессор Мэтью Мезельсон предсказал также, что лидером ХХI в. будет страна, владеющая самой передовой технологией генной инженерии.
Несмотря на то, что ни одно государство официально не признается, что обладает в этой сфере продвинутыми технологиями, исключать этого нельзя. Страна просто обязана иметь хотя бы оборонительную программу в этой области. Тем более, что военно-биологическая мощь армии заключается не в огромных запасах токсинов, а в наработанных технологиях быстрого производства биооружия. Ведь современная микробиология в состоянии получить несколько литров гремучего, высокопатогенного раствора ботулотоксина буквально из подручных средств (зараженных консервов), а культуру чумы снять с мышей в казахстанских степях. Произвести и распространить – минутное дело.
— Эти проблемы приобрели еще более грозное звучание в условиях, когда в конце 90-х гг. над миром нависла угроза терроризма. Об этом еще в 80-е годы предупреждали американские ученые, заявляя о том, что к 2000 году ядерное оружие может оказаться в руках мощных террористических групп. И главную опасность сегодня представляет именно тихий терроризм, наиболее опасный и циничный – биологический. Достаточно здесь вспомнить недавние события в США в связи с угрозой распространения сибирской язвы после террористических актов 11 сентября 2001 года. Тем более, что сегодня компоненты ядерного, химического и биологического оружия являются более доступными, чем это было несколько лет назад.
— Но, пожалуй, еще более серьезной опасностью для всего мира является перенесение гонки вооружений в космическое пространство. Это оружие, которое характеризуют как оружие "звездных войн", включающее ракетное, лучевое, лазерное, пучковое и др. Оно может базироваться на земле, в воздухе, в космосе, на космических спутниках или на различных небесных телах и планетах. Его применение может привести к катастрофе, которая приобретет не только планетарный, но и космический масштаб. И последствия этого для всей Вселенной непредсказуемы. Однако, отрадно отметить, что эти проекты получили негативную оценку не только отечественных, но и американских ученых, которые отвергают оборонительный характер программы СОИ, а считают, что ее истинное предназначение чисто агрессивное и милитаристское.
— И, наконец, еще одна особенность проблем войны и мира в 70-е – 80-е годы ХХв. Современные средства ведения войны не могут служить для достижения социально значимых целей, потому, что нет, и не может быть стратегии, которая обеспечивала бы реальную победу. Как подчеркивается в Декларации 1986 г.: "Человечество достойно лучшей участи, чем быть заложником ядерного ужаса и отчаяния. Необходимо изменить сложившуюся ситуацию и построить мир свободный от ядерного оружия". Создалась ситуация, когда средства ведения войны переросли ее цели. Ядерная война не может быть продолжением политики, но может стать средством самоуничтожения человеческой цивилизации.
Серьезная конфронтация стран с различным социально-политическим строем в 40-50-е гг. ХХ в. вылилась в длительную "холодную войну". В безудержную гонку вооружений были вовлечены практически все страны мира. Постоянный рост военных расходов, милитаризация науки (1% – в довоенный период, более 20% – в 70-е гг. от общих затрат на науку и технику; в 80-е годы эта цифра превысила 60%, ¼ часть ученых были занята в военной отрасли в 70-е годы). Все это потребовало от политиков западных стран выработки новых концепций, оправдывающих гонку вооружений и реальные военные действия в различных регионах планеты. Имея за плечами огромный багаж политического манипулирования общественным сознанием, западные политики и военные стратеги основной упор в своих концепциях делали на якобы их "оборонительный характер". При этом буржуазные идеологи в своих концепциях всячески скрывали наступательную сущность этих доктрин.
Широкое распространение в 70-80-е гг. (и вплоть до наших дней) в западных странах получили различного рода концепции, оправдывающие использование военных средств для разрешения политических конфликтов. Среди разрабатываемых подобного рода концепций прежде всего необходимо назвать:
Ø доктрину неоглобализма – право США вмешиваться во внутренние дела других государств во имя "защиты свободы и демократии". Это и поддержка марионеточных режимов, и региональные конфликты, и вооруженное вмешательство;
Ø базовую стратегию Вашингтона – размещение ракетно-ядерных систем США на территории более 40 стран (около 3 тыс. военных баз);
Ø СОИ (1983 г.), ЕвроСОИ (1985 г.) – втягивание практически всех развитых стран в реализацию этих программ, которые ориентированы на перенесение гонки вооружений в космос, якобы с целью обороны;
Ø теорию ядерного сдерживания – ограничение вооружений минимумом, который гарантирует безопасность, но планка которого постоянно повышается. Дело представлялось так, будто бы 2 "сверхдержавы" взаимно удерживают друг друга от войны. По сути, эта концепция ведет весь мир в "ядерную западню", стимулирует гонку вооружений, ведущую к непредсказуемым последствиям.
Ø борьбу с "международным терроризмом" – как оправдание вмешательства в дела других государств. В качестве "международного террориста" может выступать, как отдельная личность, так и целое государство.
Для сформировавшейся в о второй половине ХХ века глобалистики, в целом характерна недооценка остроты проблемы предотвращения мировой ракетно-ядерной войны и разоружения. И хотя на международных совещаниях и конференциях по проблемам войны и мира признается необходимость предотвращения войны, тем не менее конкретных программ мирного развития человечества западная социально-политическая мысль предложить не может. Знаменательна в этом плане позиция английского ученого А.Кларка, который делает совершенно правильный вывод о том, что обуздание гонки вооружений – это проблема никак не военная, а политическая, а единственный способ защититься от оружия будущего – это не допустить его применения вообще.
Бывшие социалистические страны в течение долгих лет отстаивали концепцию мирного сосуществования. Сущность ее состоит в следующем:
< отказ от войны, от применения силы или угрозы силой как средства решения спорных вопросов, разрешение их путем переговоров;
< невмешательство во внутренние дела и учет законных интересов друг друга;
< строгое уважение суверенитета, территориальной целостности государства и нерушимости границ;
< сотрудничество на основе полного равноправия и взаимной выгоды;
< добросовестное выполнение обязательств, вытекающих из общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров.
В настоящее время необходимо говорить о новом глобальном подходе к решению проблем войны и мира, о необходимости перестройки всей системы международных отношений, об изменении ценностных, идеологических установок. Интересы современного общественного развития требуют полного и безоговорочного отказа от войны как средства решения международных политических и экономических противоречий, идеологических споров. Об этом еще в 1980 году было отмечено в докладе международной группы экспертов по разработке концепции международной безопасности, где подчеркивалось, что всеобъемлющее понятие "безопасность" все в меньшей степени сводится к чисто военным аспектам,… а становится частью международной политики.
Оценивая нынешнее отношение международного сообщества к проблемам войны и мира, необходимо подчеркнуть, что: во-первых, характер современного оружия не оставляет ни одному государству надежды защитить себя только военно-техническими средствами. Обеспечение безопасности все больше предстает как задача политическая. Решить ее можно лишь политическими средствами; во-вторых, в современных условиях безопасность может быть только взаимной, а если брать международные отношения в целом – только всеобщей, т.е. она должна охватывать: все страны и регионы планеты; все основные сферы взаимоотношений государств; весь период существования государств различных общественных систем.
Перед народами Земли стоят огромные экономические и социальные задачи. И сегодня совершенно очевидно, что все они могут быть успешно решены лишь в условиях мира, но мира, который означает не просто отсутствие войны, а мира, исключающего возможность ее возникновения, основанного на надежной безопасности и широком взаимовыгодном сотрудничестве всех государств. Чтобы обеспечить этот мир, необходимо объединить усилия всех живущих на нашей планете.
"Странные" войны на рубеже ХХ-ХХI в.в.
Всеохватывающее движение прогрессивного человечества против войны повлияло на переоценку значимости проблемы войны и мира, которая в 90-е годы приобрела новое звучание. В военно-стратегических планах ведущих мировых держав произошла переориентация от ведения глобальных войн на проведение конфликтов низкой интенсивности (КНИ), или, так называемых управляемых конфликтов. Показательны откровения американского политолога Энтони Саттона, который еще в 1984 г. писал: "… Войны всегда создаются умышленно. Создаются конкретными людьми… Неписаная история… повествует о преднамеренном создании войн, сознательном финансировании революций для смены правительств и об использовании конфликтов для установления Нового Мирового Порядка… его создают с помощью управляемого, тщательно рассчитанного конфликта… американский истеблишмент использует "управляемые конфликты" в своих целях… Как бы развивая эти идеи видный английский военный теоретик Лиддел Гарт в начале 90-х гг. отмечал, что "атомное оружие не позволяющее предпринимать прямые действия, имеет тенденцию стимулировать разработку агрессорами более гибкой стратегии".
Советская военная и общественно-политическая наука "проглядела" переход от традиционных войн к войнам нового типа, получившим название "странных" войн. В СССР преобладала точка зрения, что решающим фактором современной войны является ядерное оружие, а главную угрозу миру представляет гонка вооружений. А в понимании западных политиков в современном противоборстве вооруженным силам отводится страховочная и обеспечивающая роль. А сама война ведется теми средствами, которые раньше были вспомогательными: политическими, экономическими, информационными, психологическими и другими. И если западные теоретики к концу 80-х годов ХХв. достаточно полно разработали основы концепции ведения "странных" войн, то отечественные стратеги даже с этим понятием были мало знакомы. Таким образом, "непрямые действия" становятся основным инструментом достижения успеха в международном противоборстве, а основным тактическим приемом становится организация и использование "конфликтов низкой интенсивности".
Для более полного понимания сущности "странных" войн следует сослаться на Полевой устав вооруженных сил США FM 100-20, принятый еще в 1990 году, где "под конфликтом низкой интенсивности понимается военно-политическая конфронтация между соперничающими государствами или союзами государств, с уровнем противоборства более низким, чем стандартная война, но более высоким, чем стандартное мирное соревнование. КНИ включает длительную борьбу конкурирующих принципов и идеологий, он может иметь размах от подрывной деятельности до использования вооруженной силы. КНИ проводится с разносторонним сочетанием политических, экономических, информационных и военных инструментов". Исходя из этого видно, что американская стратегия признает наиболее предпочтительным косвенное, а не прямое, применение американской военной мощи для достижения своих целей. Американские боевые силы нацелены на проведение ударов, рейдов и демонстрации силы в целях якобы защиты американских интересов, устранения враждебных и поощрения дружественных группировок. А собственно боевые операции в КНИ проводятся, прежде всего, с целью психологического воздействия, а точнее давления на противника.
Американские военные операции в КНИ подразделяются на "четыре категории: поддержка мятежа и контрмятежа; борьба с терроризмом; миротворческие операции; операции мирного времени в непредвиденных обстоятельствах. В ходе КНИ могут проводиться операции, включающие две и более из этих категорий".
В "странных" войнах основным видом вооруженных сил становятся специальные подразделения ("зеленые береты" и др.). Силы специальных подразделений имеют важное значение и огромный опыт осуществления таких операций. При беспристрастном анализе вполне очевидно, что многие десятилетия США вели необъявленные войны против Сальвадора, Гватемалы, Кубы, Никарагуа, Афганистана, Ирана, а в последние годы "зеленые береты" активно действовали в бывшей Югославии, поддерживая и организуя антисербские силы. Вся эта деятельность органически вписывается в понятие "странных" войн.
Выход НАТО к границам СНГ значительно увеличивает вероятность проведения специальных операций против Республики Беларусь со стороны соответствующих служб западных государств и провоцирования КНИ на территории нашей республики. "С 1 октября 1998 г. в соответствии с Планом объединенных командований (ПОК) вооруженных сил США, – Белоруссия, Украина, Молдавия и Закавказье включены в зону ответственности Центрального командования вооруженных сил США и рассматриваются США и НАТО как "потенциальные театры военных действий (ТВД), в отношении которых ведется разведывательная деятельность и осуществляется тактическое планирование". В соответствии с этими установками неудивительно, что на территорию СНГ нацелены две из девяти группировок армии США, перед которыми ставятся определенные конкретные задачи "по поддержанию порядка на территории бывшего СССР". Именно поэтому резко усилилась деятельность натовских войск и сил специального назначения в прибалтийских государствах. Этими обстоятельствами определяется и регулярность проведения учений серии "Балтийский вызов".
К сказанному следует добавить, что, по словам бывшего генерального секретаря НАТО Хавьера Соланы, новая стратегическая концепция этого блока предполагает проведение "военных интервенций по гуманитарным причинам" на основе решения руководства Североатлантического Союза, в том числе без соответствующих санкций ООН.
О реальной возможности проведения такой "гуманитарной интервенции" заявил и Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан на Саммите тысячелетия в 2000 г. Считая, что "гуманитарная интервенция – это деликатный вопрос, который сложен в политическом отношении и не имеет простого решения", тем не менее он подчеркнул, что "у слабых государств гораздо больше шансов стать объектом такой интервенции, чем у сильных государств".
Основным инструментом достижения успеха в КНИ является информационно-психологическая война (ИПВ), цели которой следующие:
1. Формирование у населения, в первую очередь у государственно-политической элиты (интеллигенция, чиновничество), государства-противника комплекса неполноценности, неуверенности в своих силах, ослабления воли к сопротивлению и отсутствие уверенности в будущем.
2. Показ всестороннего, в том числе и мнимого, превосходства (научно-технического, интеллектуального, экономического, организационного и др.) над противником. В свое время, поистине роковую шутку с Советским Союзом сыграла пресловутая сверхсекретность. Советские граждане фактически не имели представления о высочайшем уровне развития собственной науки и техники. Засекречивалось все. В результате о достижениях советской науки значительно лучше были осведомлены на Западе, чем в собственной стране. Этим были созданы благоприятные условия для формирования чувства ущербности у широких слоев населения.
3. Расшатывание и подрыв авторитета государственных и политических лидеров и институтов власти государства-противника. В период "холодной" войны против СССР основной информационный удар был направлен на подрыв доверия к основному институту советского государства – КПСС.
4. Политическая переориентация идеологически неустойчивых элементов в структурах государственной власти и среди населения государства-противника в направлении, выгодном Соединенным Штатам и их союзникам, привлечение к сотрудничеству в различных формах. В итоге высшее руководство страны может возглавить ту "пятую колонну", которая наносит удар по собственному государству.
Главным методом информационно-психологической войны является пропаганда через средства массовой информации (СМИ), а также иными способами. В американских пособиях по психологической войне следующим образом сформулирован основной принцип проведения пропаганды: "Чтобы пропаганда достигла сознания противника, она должна быть похожа на правду. Пропаганда должна быть пропитана правдоподобием, должна звучать и выглядеть как можно правдоподобнее, но правдой ей быть вовсе не обязательно".
Поэтому не удивительно, что в качестве основного инструмента современной ИПВ без сомнения выступают СМИ как печатные (газеты, журналы и т.д.), так и электронные (радио, телевидение и т.д.). И в соответствии с потребностями времени в последние десятилетия резко возрастает влияние электронных СМИ. Ведь по силе "поражающего" воздействия СМИ способны приблизиться к самым современным системам вооружения, и особенно в проведении "странных" войн.
В современных "странных" войнах важнейшим элементом ИПВ выступает смысловая война, когда целенаправленно подменяются основополагающие понятия, что запутывает и дезориентирует население, в первую очередь - государственно-политическую элиту, с целью нейтрализации сил национально-государственной ориентации. Особенно популярно использование таких понятий-перевертышей, которые наиболее привлекают внимание. Это, прежде всего, такие термины, как "демократия", "права человека", "свобода слова" и т.д. Используя "игру слов" одни общественные организации называются "демократическими", "правозащитными", "независимыми" и тому подобными, другие именуются, как "фашистские", "тоталитарные", "террористические" и т.п. Цель подобного перевертывания – "моральное подавление противника, отсечение широких масс населения от государственных и общественно-политических структур, способных организовать отражение "странной" агрессии со стороны "западного сообщества". В качестве наиболее яркого примера современной ИПВ можно рассмотреть Балканский кризис. Именно на Балканах мы наблюдали как СМИ из "подсобной инфраструктуры" превратились в одного из основных субъектов мировой политики. А Балканский кризис оценивается им же "с точки зрения победы именно в информационной войне", героем которой общественное мнение Европы признало Дж.Шеа, шефа пресс-службы НАТО, с его "высшим пилотажем" в манипуляции фактами и понятиями.
Вполне закономерно проводниками западных интересов внутри государства, в том числе и во властных структурах, являются вполне конкретные политики, общественные деятели, депутаты, чиновники и т.д. Однако действуя в интересах внешних сил и содействуя принятию необходимых Западу государственных, политических, экономических и иных решений, эти лица чаще всего с точки зрения закона, а не морали, не совершают противоправных действий.
Если говорить о начале информационно-психологической войны США против СССР, то его можно датировать 18 августа 1948 г. В этот день американский Совет национальной безопасности принял директиву "20/1 Цели США в войне против России". В ней поставлены вполне конкретные цели: "Речь идет, прежде всего, о том, чтобы сделать и держать Советский Союз слабым в политическом, военном и психологическом отношении по сравнению с внешними силами, находящимися вне пределов его контроля…"