Многополярность как новая геополитическая модель мира. (какая-то хрень, я даже прочитать не могу)

Переосмысление и анализ основных современных геополитических характеристик

международной системы позволяют сделать попытку создания синтетической модели мира в конце

ХХ – начале ХХI в.в. Ее основная структурная особенность - многополярность, отличающаяся не

только от биполярности периода холодной войны, но и от более ранних видов многополярности.

Здесь не обсуждаются умозрительные конструкции вроде идеи «балансирующего контроля» США

над миром, выдвинутой их же школой геополитиков в конце 70 –годов, или нынешней утопии

американоцентристов – «униполярной модели». Альтернатива неопатерналистского контроля со

стороны одной сверхдержавы над миром, упорядочивающей по своему разумению все

международные процессы, а значит – влияющей на внутригосударственные дела, вряд ли устроит

мировое сообщество даже с ценностной или философской точек зрения, не говоря уже об

экономике. Моноцентризм любого толка слишком отдает тоталитарностью, отвергнутой окончательно в

качестве принципа социальной организации. Мир явно движется к разнообразию интересов. В основе современного полицентризма, идущего на смену геополитического (преимущественно военно-политического и идеологического по своему

содержанию) противостояния Восток – Запад, лежит прежде всего распадение мира на

соперничающие зоны преимущественной внутренней экономической интеграции, значительно

более тесной, чем между зонами как глобального (на сегодня к ним относятся Европейский союз,

НАФТА – Североамериканская зона свободной торговли, зона «Большой китайской экономики»,

японоцентристский «ареал» интеграции и с известным допуском, группа стран АСЕАН), так и

регионального (как АТЭС) уровня. Не случайно западные исследователи нередко говорят о

возрождении после холодной войны феномена «экономического национализма», вопреки всем

рациональным соображениям. Конечно, экономические интересы не только разъединяют, но, в случае их совпадения,

соединяют, максимизируя общую пользу, вынуждают идти на переговоры, уступки, более-менее

широкое сотрудничество на двусторонней основе и в рамках международных организаций.

Происходит также, как отмечалось, частичное взаимопроникновение экономик различных зон, в

т.ч. в результате встречных потоков инвестиций. Именно потому нельзя говорить об автаркии

экономических зон и объединений по интересам, их нацеленности исключительно на конкуренцию

и борьбу друг с другом. Особый случай – создание многочисленных межрегиональных и

межзональных объединений. С одной стороны, они группируют страны, принадлежащие к

различным геополитическим зонам, с другой – создают новые линии размежевания (примером

подобных структур могут быть объединения по интересам и контринтересам стран – экспортеров

нефти, кофе, производителей и потребителей какао и т.д.). Сказанное не означает, что экономика является единственным структурообразующим фактором геополитического облика современного мира. Нетрудно заметить, что для каждой из глобальных и, естественно, региональных экономических зон характерны географическая близость входящих в

нее стран, большая или меньшая удаленность данных зон от других. Это обстоятельство лишний

раз доказывает, что география по-прежнему активно участвует в формировании геополитического

облика мира. Вместе с тем, географические факторы оказывают не только прямое, но и в не

меньшей степени опосредованное воздействие, влияя на характер и течение экономических

процессов. Имеется в виду значение таких обстоятельств, как удобства промышленной кооперации

через «прозрачную» границу, невысокая стоимость перемещения товаров, относительная

гомогенность физической среды, в которой разворачивается экономическая деятельность (сходные

уровни обеспеченности полезными ископаемыми и энергетическим сырьем, развитие

коммуникаций, примерно равные условия ведения сельского хозяйства). Любопытно, что

географическая «отстраненность» в рамках зоны способна оказывать влияние на геополитическое

поведение государства внутри и вне ее. Так, вряд ли можно считать простым совпадением островное положение Великобритании и ее нередко отдельную позицию в европейской интеграции, а также сохранившиеся до недавнего времени «особые отношения» Лондона с США. В формировании многополярности участвуют и другие геополитические факторы. Каждая глобальная экономическая зона (за исключением АСЕАН) составляет также этноцивилизованную либо культурную общность, среди прочего, означает сопоставимость правовых условий и методов организации экономической деятельности в странах – партнерах. В это же время она является предпосылкой для выхода процесса интеграции за экономические рамки (ЕС). Наоборот, когда общий экономический интерес сводит «под одну крышу» представителей разных культур и цивилизаций (трансрегиональные объединения), долгосрочное экономическое взаимодействие нередко оказывается затрудненным – вспомним постоянный разброд в странах ОПЕК, периодически доводящий это объединение по интересам почти до паралича. Здесь, видимо, нельзя все сводить лишь к эгоизму участников, который вряд ли больше, чем у европейских или североамериканских государств. Не столь отчетливо прослеживается «разделяющее объединение» - воздействие религиозного фактора. Скрепляя экономические зоны и объединения в единую многополярную систему, действуют транспортные, электронные и информационные коммуникации, глобальная общность укрепляется транснациональным характером научного и технологического прогресса. В некоторых ситуациях эти факторы могут выполнять и разделительную функцию: при информационной и транспортной блокаде (организация «санитарного кордона» вокруг Кубы в ходе Карибского кризиса, блокирование транспортных путей в экс-Югославию и Ирак), закрытии для внешнего мира собственных научных достижений (например, из соображений конкуренции).