Политические взгляды Владимира Мономаха изложенные в «Поучении».
Свои взгляды князь изложил в «Поучении», текст которого сохранился в составе Лаврентьевской летописи. Собственно выделяются 3 част. «Поучение детям», «Островок» (автобиография), «Послание Олегу Черниговскому». Дата стоит - 1096 г., но 1-е, видимо, принадлежит 1099 г., а автобиография - не ранее 1117г.
Итак, «Поучение» Владимира Мономаха (без письма Олегу) представляет собой единое по жанру, но не единое по времени работы над ним, ведь оно обращено к сыновьям великого князя, по мере взросления которых и наделения их уделами, Мономах должен быль наделить их и текстом своего «Поучения».
Содержания этого труда показывает, что Владимир Мономах обращался к своим детям как к «христианским людям». Он обильно цитирует Псалтырь, призывает соблюдать «слово Господне». Его «Поучение» - это в первую очередь очень нравственная проповедь. «Научился вѣрный (т.е. верующий) человѣче, быти благочестию дѣлатель, — взывает Владимир Мономах, — научися, по евангельскому словеси, очима управленье, языку удержанье, уму смирѣнье, тѣлу порабощенье, гнѣвупогубленье, помыслъ чист имѣти, понужаяся на добрая дѣла, Господа ради; лишаемъ — не мьсти, ненавидимъ — люби, гонимъ — терпи, хулимѣ — моли, умертви грѣхъ".
Однако, когда Владимир Мономах формулировал для своих детей христианские нормы поведения, он подразумевал, что они не простые «христианские люди», а русские князья. И непосредственным поводом, по признанию самого автора, к написанию «Поучения…» явилось поведение его братьев – князей, которые прибыли к нему с предложением пойти совместными усилиями на князей Ростиславичей и отобрать у них волость. Владимир Мономах ответил им, что не сможет пойти с ними и преступить крестоцелование. Отпустив князей, взял он Псалтырь, в печали разогнул его и стал читать, размышляя при этом о том, что такое человек и как жить ему должно. Так возникло его "Поучение…".
Владимир подчеркивает, что нравственные качества властвующих играют важнейшее политическое значение; что князь - это великий труженик и милосердный судья. Заслугой великого князя явилось то, что он, пожалуй, раньше всех русских князей осознал, что в новой социально – политической обстановке, которая сложилась к концу XI века, нравственные качества властвующих приобретают важное политическое значение, что судьба Русского государства, его будущее стало в огромной мере зависеть от того, насколько нравственными окажутся в своем поведении люди, держащие в своих руках власть.
Отрицание кровной мести виделось у него в полном неприятие смертной казни: «Ни права, ни крива (ни правого, ни виноватого) не убивайте, не повелевайте убити его. Аще будет повинен смерти, а душа не погубляйтеникакояжехрестьяны». Принцип «не мстить» рассматривается не только как принцип законодательства, но и как основа межкняжеских отношений. Великий князь должен решать дела совместно с Советом дружины и чтить «поповский чин». «Что умеете доброго, того не забывайте, а чего не умеете, тому учитесь».
Владимир уделяет внимание соблюдениям договоров, заключение которых на Руси в то время скреплялось крестоцелованием. "Аще ли вы будете крестъцеловатикбратьи или г кому, а ли управивъше сердце свое, на нем же можете устояти, тоже цѣлуйте, и цѣловавшеблюдѣте, да не, приступни, погубите душѣсвоеѣ". То есть, если будете крест целовать, говорил Владимир Мономах своим детям, то, проверив сердце свое, целуйте на том, на чем можете устоять, а поцеловав, соблюдайте, а иначе, преступив, погубите свою душу.
Идеи единства земли, развиваемые Владимиром и его сыном Мстиславом, привлекали внимание многих мыслителей. Условно можно говорить о «Молении Даниила Заточника» (к. XII - н. XIII вв.). «Не дай же Господи в полон земли нашей языком (народом) не знающим Бога». Принадлежа к верхушке общества, Даниил по каким-то причинам потерял и состояние и социальный статус. Был «сидяше заточен на Беле озере». «Русская Правда» Ярослава Мудрого фиксировала кровную месть, которую Владимир Мономах полностью не признавал. Отрицание этой формы наказания вылилось у него в полное неприятие смертной казни. Призыв «не мстить» рассматривается в «Поучении…» не только как принцип законодательства, но и как основа межкняжеских отношений.
Кроме того, Владимир Мономах разрабатывает проблему ответственности великого князя перед подданными, поставленную еще Илларионом. О ней он говорит при разрешении вопросов об управлении страной, организации правосудия и необходимости военных действий. Во всех спорных случаях он советует отдавать предпочтение миру, потому как не видит причин для братоубийственных войн, поскольку всем народам уготовано место на земле, а правителям следует направить достаточное количество усилий на поиски достижения мира. А с теми же, кто жаждет войны, достойным князьям не по пути, так как месть не должна быть определяющим местом в политике.
Политическая мысль Владимира Мономаха находит своё отражение и в «Письме Владимира Мономаха князю Олегу Святославовичу». Оно сохранилось в единственном списке в составе комплекса сочинений («Поучение», письмо, Молитва) в Лаврентьевской летописи, где оно помещено под 1096 годом, годом войны между Владимиром и Олегом. Летописец никак не разграничил эти сочинения, поэтому остается непонятным, на каких словах заканчивается непосредственно «Поучение» и с каких слов начинается письмо Мономаха Олегу, кроме того, неясно также, дошел ли до нашего времени текст целиком, или какие-то части его утрачены. Принятое в современной литературе разделение двух памятников (начало письма:«О многострастныи и печалны…»), обоснованное И.М. Ивакиным, является условным.(А.Ф. Бычков и Е.Ф. Карский в изданиях Лаврентьевской летописи за начало письма принимали: «Но все дьяволенаученье…»; И.И. Срезневский: «Да се тин аписах…»; Н.В. Шляков: «Что есть добро и красно…»[2].
Благодаря летописи, обстоятельства, при которых писалось письмо, можно достаточно точно определить. В конце лета 1096 года Олег, изгнанный в мае Владимиром Мономахом и киевским князем Святополком Изяславичем из Чернигова, а также потерпевший поражение в начале июля под Стародубом, начинает новую войну против Мономаха и выступает к Мурому, захваченному незадолго до этого сыном Владимира Мономаха Изяславом (как выясняется из письма, крестником Олега). 6 сентября в битве у города Изяслав был убит. К Олегу возвращается принадлежавший ему Муром, однако князь этим не ограничивается и занимает Суздаль и Ростов, принадлежавшие ранее Мономаху. Мстислав, старший сын Мономаха, княживший в Новгороде, обратился к Олегу с предложением о сотрудничестве в мирных переговорах, обещая не мстить за брата. Однако, Олег отказался от посредничества, угрожая при этом захватить еще и Новгород. Тогда Мстислав двинул против Олега свои войска и вынудил его оставить Ростов и Суздаль (предварительно сожженную Олегом) и укрыться в Муроме. Мстислав снова предложил переговоры, и на этот раз Олег ответил согласием - но, как выяснилось позже, лживым. 21 февраля (в Федорову субботу великого поста) 1097 года Мстислав получил известие о том, что Олег внезапно начал военные действия и угрожает нападением. Ему удалось быстро мобилизировать войска, к тому же 26 февраля к Мстиславу подошел его младший брат Вячеслав, присланный отцом. 27 февраля в битве «на Кулачьце» Олег был разбит и бежал в Муром, затем в Рязань, откуда также вынужден был бежать. Мстислав заключил мир с муромцами и рязанцами и внось предложил Олегу мир, который теперь был принят. На этом война с Олегом завершилась.
Письмо Мономаха напрямую связано с этими событиями. Исследователи единодушны в высокой оценке этого памятника, прежде всего, с нравственной точки зрения. И в самом деле, Мономах прощает убийцу своего сына (при том, что погибший приходился крестным сыном Олегу, то есть было совершено двойное преступление, своего рода сыноубийство!), сам кается перед ним и утешает его и предлагает заключить мир, забыв о прежних обидах. Мировая история, отмечает Д.С. Лихачев, не знает «ничего похожего» на это «письмо победителя Мономаха к своему побежденному врагу»[3]. В отношении этой справедливой оценки можно сделать лишь одно уточнение: у нас нет уверенности в том, что письмо Мономаха было написано после окончательного поражения Олега; скорее, как мы увидим, наоборот.
Война Олега с сыновьями Мономаха продолжалась ровно полгода: с начала сентября 1096 года по самый конец февраля 1097 года. По всей видимости, можно поискать основания и для более точной датировки письма.
Ещё И.М. Ивакин отметил, что, судя по содержанию самого письма, оно было написано еще до битвы на Кулачке, так как, во-первых, Мономах не считал войну с Олегом законченной («али хочешь тою убити, а то тиеста», - писал он Олегу о своих сыновьях); во-вторых, ко времения написания письма два сына Мономаха «ели» «хлѣбъдѣдень», то есть находились в своем уделе, а сам Олег в первый раз отступил к Мурому, а Мстислав занял Суздаль. Следовательно, делает вывод И.М. Ивакин, письмо написано в декабре 1096 – январе 1097 года[4].
Этот вывод можно уточнить. В самом начале письма (если мы верно определяем слова, которыми оно начинается в летописи) Мономах как будто обнаруживает знакомство с молитвословиями недели мясокапустной (канун Масленицы). Завершается же письмо прямой цитатой из тропаря, который читается в Псалтири после 3-й кафизмы и который звучит в церкви на утрени в понедельник, соответствующий т. н. «3 – му гласу». В 1097 году это песнопение звучало в церкви, в частности, в понедельник сырной седмицы (9 февраля)[5].
Еще более существенно другое обстоятельство. В своем письме Владимир Мономах упоминает о младшем брате Мстислава, готовом принять участие в переговорах («то тисѣдитьсынъ твои хрьстныи с малым братомъсвоимь»). Ранее считалось, что речь идет о малолетнем Юрии (будущем Долгоруком), дату рождения которого – 1090 г. – называет В. Н. Татищев[6]. Однако, как показали последние исследования[7], эта дата ошибочна: Юрий появился на свет от второй жены Мономаха (умершей в 1107 году), причем брак с ней был заключен, во всяком случае, после 1096 года (в письме к Олегу Мономах упоминает как о живой о матери Изяслава, то есть о своей первой жене Гиде Гаральдовне). В таком случае, возникает вопрос: кто же был тем «малым братом» Мстислава, который упоминается в послании? Ясно, что речь идет об одном из трех младших сыновей Мономаха от его первого брака – Святославе, Ярополке или Вячеславе. О первых двух источники в связи с событиями междоусобной войны ничего не сообщают. Зато о Вячеславе известно, что он был послан отцом с половцами на помощь Мстиславу. Исходя из того, что Вячеслав во главе конного половецкого отряда появился у Суздаля в четверг 2 – й недели Великого поста, т. е. на сырной седмице (Масленице) (9 – 14 февраля) 1097 г. В таком случае, кажется очень вероятным, что именно через Вячеслава и должно было быть передано послание Мономаха Олегу и именно Вячеслав (младший на тот момент из сыновей Мономаха) и имелся ввиду как «малый брат» Мстислава, сидящий вместе с братом, «хлѣбъѣдучидѣдень». (Именно так полагал еще Н. М. Карамзин, мнение которого было поддержано В. А. Кучкиным).
Предложенная датировка письма позволяет несколько уточнить позицию Мономаха в отношении Олега. Владимир Всеволодович, несомненно, искренне предлагал Олегу мир. Однако одновременно с исполненным христианского смирения и братолюбия письмом он посылал войско своему старшему сыну для возможного противодействия тому же Олегу. В этом нет и тени двоедушия, зато есть прозорливость умудренного опытом князя. В отличие от Мстислава, поверившего в искренность Олега и распустившего свои войска, Мономах допускал два варианта развития событий. Можно быть уверенным, что, если бы Олег пошел на мир, Мономах сдержал бы те обещания, которые давал в письме (как он сдержал их после поражения Олега). Случилось по-другому, и не он был в том повинен. Стоит отметить, кстати, что именно посланное вместе с Вячеславом войско из союзных Мономаху половцев решило исход битвы на Кулике и в итоге исход войны между Мономахом и Олегом.
Ко всему прочему, существует еще немало текстов, которые могуттак или иначе охарактеризовать политические идеи Мономаха: Ипатьевская летопись, Новгородская Первая летопись, «Житие и хожение Даниила, Русской земли игумена» … Таким примером является «Устав Владимира Всеволодовича», который входит в состав «Русской Правды» - так называемой «Пространной Правды» (или, что не вполне точно, Пространной редакции «Русской Правды»). Как полагают, он был принят в 1113 году, вскоре после вступления Владимира Мономаха на киевский престол, и стал ответом на киевское восстание 1113 года, направленное прежде всего против ростовщичества. Объем установлений Владимира Мономаха по – разному оценивается исследователями. По мнению одних, содержание «Устава» сводится лишь к ограничению ростовщичества, то есть к статье 53[8][9]; другие связывают с законодательной деятельностью Мономаха принятие «Пространной Правды» в целом, и, в частности, статей, посвященных положению закупов (зависимого населения), смердов (свободного сельского населения), а также так называемого «Устава о холопстве», завершающего текст «Русской Правды».
Глава 4.