Поучение владимира мономаха

Азъ худый дъдомъ своимъ Ярославомъ, благословленымъ, славнымъ, наречный въ крещении Василий, русьскымь име-немь Володимиръ, отцемь възлюбленымь и матерью своею Мьномахы...

...и хрестьяных людий дъля*, колико бо сблюдъ по милости своей и по отни молитвъ от всъх бъдъ! Съдя на санех, помыслих в души своей и похвалих бога, иже мя сихъ дневъ гръшнаго допро-вади. Да дьти мои, или инъ кто, слышавъ сю грамотицю, не по-смъйтеся, но ему же люба дътий моихъ, а приметь е в сердце свое, и не лънитися начнеть тако же и тружатися.

Первое, бога дьля и душа своея, страх имьйте божий в сердци своемь и милостыню творя неоскудну, то бо есть начатокъ всяко­му добру. Аще ли кому не люба грамотиця си, а не поохритають-ся, но тако се рекуть: на далечи пути, да на санех съдя, безлъпи-цю си молвилъ.

Усрътоша бо мя слы* от братья моея¹ на Волзъ, рьша: «Потьсни-ся к нам, да выженемъ Ростиславича² и волость ихъ отьимем, иже ли не поидеши с нами, то мы собъ будем, а ты собъ». И ръхъ: «Аще вы ся и гнъваете, не могу вы я ити, ни креста переступити».

И отрядивъ я, вземъ Псалтырю³, в печали разгнухъ я, и то ми ся выня: «Векую печалуеши, душе? Векую* смущаеши мя?» и прочая. И потомь собрах словца си любая, и складохъ по ряду, и написах: Аще вы послъдняя не люба, а передняя приимайте...

Аще вы богъ умякчить сердце, и слезы своя испустите о гръсъх своих, рекуще: яко же блудницю и разбойника и мытаря* поми-ловалъ еси, тако и нас гръшных помилуй! И в церкви то дъйте и ложася. Не гръшите ни одну же ночь, аще можете, поклонитися до земли; а ли вы ся начнеть не мочи, а трижды. А того не забы­вайте, не лънитеся, тьмь бо ночным поклоном и пъньем человъкъ побъжаеть дьявола, и что въ день согръшить, а тьмь человъкъ из-бываеть. Аще и на кони ъздяче не будеть ни с кым орудья, аще инъх молитвъ не умъете молвити, а «Господи помилуй» зовъте беспрестани, втайнъ: та бо есть молитва всъх лъпши, нежели мыс-лити безлъпицю ъздя.

Всего же паче убогых не забывайте, но елико могуще по силъ кормите, и придайте сироть, и вдовицю оправдите сами, а не вдавайте силным погубити человъка. Ни права, ни крива не уби­вайте, ни повельвайте убити его. Аще будеть повиненъ смерти, а душа не погубляйте никакоя же хрестьяны, Рьчь молвяче, и лихо и добро, не кленитеся богомь, ни хреститеся, нъту бо ти нужа ни-коея же. Аще ли вы будете кресть целовати к братьи или г кому, а ли управивъше сердце свое, на нем же можете устояти, тоже цьлуй-те, и цъловавше блюдъте, да не, приступни, погубите душъ своеъ. Епископы, и попы и игумены... с любовью взимайте от них благо-словленье, и не устраняйтеся от них, и по силъ любите и набди-те, да приимете от них молитву... от бога. Паче всего гордости не имъйте в сердци и въ умъ, но рцьм: смертни есмы, днесь* живи, а заутра в гробъ; се все, что ны еси вдалъ, не наше, но твое, поручил ны еси на мало дний. И в земли не хороните, то ны есть великъ гръхъ. Старыя чти яко отца, а молодыя яко братью. В дому своемь не льнитеся, но все видите; не зрите на тивуна*, ни на отрока, да не посмъются приходящий к вам ни дому вашему, ни объду вашему. На войну вышедъ, не лънитеся, «е зрите на воево­ды; ни питью, ни денью не лагодите*, ни спанью; и сторожъ сами наряживайте, и ночь, отвсюду нарядивше около вои тоже лязите, а рано встаньте; а оружья не снимайте с себе вборзъ, не розгля-давше льнощами, внезапу бо человъкь погыбаеть. Лжъ блюдися и пьяньства и блуда, в томъ бо душа погыбаеть и тьло. Куда же ходя-ще путемъ по своимъ землямъ, не дайте пакости дъяти отрокомъ, ни своимъ, ни чюжимъ, ни в селъх, ни в житъх, да не кляти вас начнуть. Куда же пойдете, иде же станете, напойте, накормите унеина*; и боле же чтите гость, откуду же к вам придеть, или прость, или добръ, или солъ, аще не можете даромъ, брашном и питьемь: ти бо мимоходячи прославить человъка по всъм землямъ, любо добрым, любо злымъ. Болнаго присьтите; надъ мертвеця идъте, яко вси мертвени есмы. И человъка не миньте, не прив-ьчавше, добро слово ему дадите. Жену свою любите, но не дайте имъ надъ собою власти⁴. Се же вы конець всему; страхъ божий имьйте выше всего.

Аще забываете сего, а часто прочитайте: и мне будеть бе-соро­ма, и вамъ будеть добро.

Его же умъючи, того не забывайте доброго, а его же не умъю-чи, а тому ся учите, яко же бо отець мой, дома съдя, изумьяше 5 языкъ⁵, в томъ бо честь есть от инъхъ земль. Лъность бо всему мати: еже умъеть, то забудеть, а его же не умъеть, а тому ся не учить. Добръ же творяще, не мозите ся льните ни на что же доб­рое, первое к церкви: да не застанеть васъ солнце на постели; тако бо отець мой дъяшеть блаженый и вси добрии мужи свер­шении. Заутренюю отдавше богови хвалу, и потомъ солнцю въсхо-дящю, и узръвше солнце, и прославити бога с радостью и рече: «Просвьти очи мои, Христе боже, иже далъ ми еси свъть твой красный! И еще: господи, приложи ми лъто къ лъту, да прокъ*, гръховъ своих покаявъся, оправдивъ животь, тако похвалю бога!» И съдше думати с дружиною, или люди оправливати, или на ловъ* ъхати, или поъздити, или лечи спати: спанье есть от бога присужено полудне. О тъ чина бо почиваеть и звърь, и птици и человъци.

А се вы повъдаю, дъти моя, трудъ свой, оже ся есмь тружалъ, пути дья и ловы с 13 лът. Первое к Ростову идохъ, сквозь вя-тичъ⁶, посла мя отець, а самъ иде Курьску; и пакы 2-е к Смо-линьску со Ставкомь с Гордятичемъ, той пакы и отьиде к Бере-стию со Изяславомъ, а мене посла Смолиньску, то и-Смолинь-ска идохъ Володимерю. Тое же зимы тои посласта Берестию брата на головнъ, иде бяху ляхове пожгли, той ту блюдъ городъ тихъ. Та идохъ Переяславлю отцю, а по Велицъ* дни ис Переяславля та Володимерю — на Сутейску мира творить с ляхы. Оттуда пакы на лъто Володимерю опять.

Та посла мя Святославъ в Ляхы; ходивъ за Глаговы до Чешьс-каго льса, ходивъ в земли ихъ 4 мъсяци. И в то же лъто и дътя ся роди етаръйшее новгородьское. Та оттуда Турову, а на весну та Переяславлю, таже Турову.

И Святославъ умре, и язъ пакы Смолиньску, а и-Смолиньска той же зимъ та к Новугороду; на весну Глъбови в помочь. А на лъто со отцемь подъ Полтескъ, а на другую зиму с Святополкомъ подъ Полтескъ, — ожьгьше Полтескъ; онъ иде Новугороду, а я с половци на Одрьскъ, воюя, та Чернигову. И пакы, и-Смолиньска къ отцю придох Чернигову. И Олегъ приде, из Володимеря выве-денъ, и возвах и к собъ на объдъ со отцемь в Чернигов*, на Краснъмь дворъ, и вдахъ отцю 300 гривен золота. И пакы и-Смо­линьска же пришедъ, и проидох сквозь половечьскыи вои, бьяся, до Переяславля, и отца нальзохъ* с полку пришедше. То и пакы ходихомъ, том же лътъ, со отцемь и со Изяславомь биться Черни­гову с Борисомь, и побъдихомъ Бориса и Олга⁷.

А и-Щернигова до Кыева нестищьды ъздих ко отцю, днемъ есмъ переъздилъ до вечерни. А всьх путий 80 и 3 великих⁸, а прока не испомню менших. И мировъ есмь створилъ с половечьскыми князи безъ единого 20, и при отци и кромъ отца, а дая скота много и многы порты своъ. И пустилъ есмъ половечскых князь льпших изъ оковъ толико: Шаруканя 2 брата, Багубарсовы 3, Осеня братьъ 4, а всьх льпшихъ князий инъхъ 100. А самы князи богь живы в руць дава: Коксусь с сыномъ, Акланъ, Бурчевичь, Таревьскый князь Азгулуй, инъхъ кметий молодых 15, то тьхъ живы ведь, исъкъ, вметахъ в ту рьчку въ Салню. По чередам избьено не съ 200 в то время лъпших.

А се тружахъся ловы дья: понеже съдох в Черниговъ, а и-Щер-нигова вышед, и до сего лъта по сту уганивал и имь даром всею силою кромъ иного лова, кромъ Турова, иже со отцемь ловилъ есмъ всякъ звърь.

А се в Черниговъ дъялъ есмъ: конь диких своима рукама свя-залъ есмь въ пушах 10 и 20 живых конь, а кромъ того же по ровни ъздя ималъ есмъ своима рукама тъ же кони дикиъ. Тура мя 2 мета­ла на розъх и с конемъ, олень мя одинъ боль, а 2 лоси, одинъ ногами топталъ, а другый рогома боль, вепрь ми на бедръ мечь оттялъ, медвъдь ми у колъна подъклада укусилъ, лютый звърь ско-чилъ ко мнъ на бедры и конь со мною поверже. И богь неврежена мя сьблюде. И с коня много падах, голову си розбих дважды, и руцъ и нозъ свои вередих, въ уности своей вередих, не блюда живота своего, ни щадя головы своея.

Еже было творити отроку моему, то сам есмь створилъ, дъла на войнъ и на ловъхъ, ночь и день, на зною и на зимь, не дая собь упокоя. На посадники не зря, ни на биричи*, сам творилъ, что было надобъ, весь нарядъ, и в дому своемь то, я творилъ есмь. И в ловчих ловчий нарядъ сам есмь держалъ, и в конюсъх, и о со-колъхъ и о ястребъх.

Тоже и худаго смерда и убогьгъ вдовицъ не даль есмъ силным обидьти, и церковнаго наряда и службы сам есмъ призиралъ.

Да не зазрите ми, дъти мои, ни инъ кто, прочеть, не хвалю бо ся ни дерзости своея, но хвалю бога и прославьляю милость его, иже мя гръшнаго и худаго селико лът сблюд от тьхъ часъ смертныхъ, и не лънива мя былъ створилъ, худаго, на вся дьла человъчьская потребна. Да сю грамотицю прочитаючи, потъснътеся на вся дъла добрая, славяще бога с святыми его. Смерти бо ся, дъти, не боячи ни рати, ни от звъри, но мужьс-кое дъло творите, како вы богъ подасть. Оже бо язъ от рати, и от звьри и от воды, от коня спадаяся, то никто же вас не мо-жеть вредитися и убити, понеже не будет от бога повелъно. А иже от бога будеть смерть, то ни отець, ни мати, ни братья не могуть отьяти, но аче* добро есть блюсти, божие блюденье лъплъъ есть человъчьскаго.

¹ ...братья моея — имеются в виду двоюродные братья Святополк Изя-славич киевский и Святослав Давыдович.

² Ростиславича — родительный падеж двойственного числа; речь идет о Володаре и Васильке теребовльском. См. летописную повесть об ослеп­лении Василька теребовльского.

³.. вземъ Псалтырю — речь идет о гадании по псалтыри, распростра­ненном в Древней Руси

⁴ Жену свою любите, но не дайте имъ надъ собою власти — о женах, особенно злых, много писалось в переводных сборниках изречений «Пче­ла» и в «Молении Даниила Заточника», где говорится: «Не мужъ в му-жех, иже ким своя же жена владеет».

⁵...изумъяще 5 языкъ — неизвестно, какие языки знал Всеволод Яро-славич, несомненно, он знал греческий. Из других языков, как указыва­ют исследователи, он мог знать латинский, немецкий, венгерский, по­ловецкий, скандинавский и др.

⁶ С юных лет Владимир Мономах был связан с Ростовом. Известно, что он считается основателем г. Владимира, тогда входившего в Ростово-Суздальское княжество. Ростовскому собору он подарил икону богома­тери, написанную знаменитым живописцем Алимпием. Поездка в Рос­тов отрока Мономаха через вятические леса представляла в XI в. боль­шую трудность.

⁷...и побъдихомъ Бориса и Олга — речь идет о междоусобной княжеской битве на Нежатине близ Чернигова в октябре 1078 г. В этой битве были убиты Изяслав Ярославич (дядя Мономаха) и Борис Вячеславич, а Олег Святославич (Гориславич) спасся бегством.

⁸ А всъх путий 80 и 3 великих — в «Поучении» перечисляются только 69 походов («великих путий»). О походах Мономаха восторженно гово­рится в летописях, «Слове о полку Игореве», в «Слове о погибели Рус­ской земли» и др.