Глава пятая Европе — второе дыхание

Жак Делор прибыл в Европейскую комиссию в ян­варе 1985 года, и подобрать более благоприятное для него время вступления в должность едва ли было бы возмож­но. Хотя Европейское экономическое сообщество пребы­вало в состоянии умиротворенности и неподвижности, ветры, готовые привести его в движение, судя по ряду признаков, набирали силу. В январе 1985 года перед вся­ким, кого бы судьба ни поставила председателем, откры­вались вдохновляющие возможности. Сомнительно, од­нако, чтобы многие сумели использовать эти возможнос­ти так же искусно, как это сделал Делор.

Комиссия, как и обслуживаемое ею Сообщество, имела за плечами 35-летнюю историю чередования света и тени. Корни у Сообщества были политические: Фран­ция и Германия хотели навсегда исключить войну друг с другом. Добиваться этого они решили экономическими средствами: созданием общего рынка угля и стали, кото­рые служат сырьем войны. В 1950 году Робером Шума­ном, министром иностранных дел Франции, Конрадом Аденауэром, германским канцлером, и Жаном Монне, главой французского Генерального Комиссариата плани­рования, овладела мечта о Европейском сообществе угля и стали (ЕСУС). Унижаемые контролем, который союз­ники установили над их угольной и сталелитейной про-

-97-

мышленностью, немцы ухватились за возможность войти в международную организацию с французами на равных. Французы, обеспокоенные возможным возрождением не­мецкого национализма, хотели поставить ведущие отрас­ли германской промышленности под международное уп­равление.

ЕС УС начало действовать в 1952 году, и к нему при­соединились Италия, Бельгия, Голландия и Люксембург. Образованные им учреждения остаются, в общем, инсти­тутами и нынешнего Европейского союза: Верховное уп­равление (которое стало Европейской комиссией), чинов­ничий аппарат с монополией на законодательную инициа­тиву, ассамблея, где обсуждаются законопроекты, и представляющий национальные правительства Совет ми­нистров, который голосованием утверждает или отвергает законы и принимает крупные исполнительские решения.

Жан Монне, первый глава Верховного управления, разделял с Шуманом и Аденауэром надежду, что посте­пенно, в течение десятилетий правительства европейских стран уступят свои полномочия федеральным институ­там. Он полагал, что начинать лучше всего с постановки ограниченных, экономических задач, и что в долговре­менной перспективе наднациональные институты будут захватывать все новые сферы.

ЕСУС успешно вошел в жизнь, а вот Европейское оборонное сообщество в 1954 году рассыпалось: Фран­цузский парламент, встревоженный перспективой пере­вооружения Германии, отказался ратифицировать дого­вор о его создании. Начиная с этого времени федералисты сосредоточились на экономике. В середине 1950-х годов шесть стран, входивших в ЕСУС, переживали подъем; де­шевая нефть, фиксированные обменные курсы, стабиль­ная денежная политика и устойчиво сохранявшееся поло­жительное сальдо торгового баланса — все это заставляло их размышлять об углублении взаимных связей. Подсте­гивало шестерку и беспокойство, что без выгод общего рынка их экономика будет отставать от американской.

В 1955 году они собрались в Мессине, чтобы обсудить, как бы им обзавестись таким объединенным рынком.

Присутствовавший на конференции в роли наблю­дателя британский дипломат по имени Брезертон сделал следующее заявление:

Нет никаких шансов согласовать обсуждаемый вами будущий договор; коли все-таки согласовать удастся, у не­го нет шансов быть ратифицированным, а если будет ра­тифицирован, нет шансов, что его станут выполнять. Ес­ли же выполнять его будут, для Британии он останется совершенно неприемлемым. Вы говорите о сельском хозяй­стве то, что нам не нравится, о регулировании таможен­ных пошлин такое, с чем мы не согласны, и намечаете со­здание институтов, которые нас пугают. Monsieur le president, messieurs, аи revoir et bonne chance*.

Сказав это, Брезертон встал и удалился.

Не желая допустить, чтобы слова Брезертона оправ­дались, конференция образовала комитет, который воз­главил Поль-Анри Спаак, бельгийский министр иност­ранных дел. И работа этого комитета проложила путь к подписанию в марте 1957 года Римского договора, на ос­нове которого образовалось Европейское экономическое сообщество (ЕЭС). Еще один тогда же подписанный дого­вор дал жизнь Евратому, сообществу в использовании атомной энергии. «Эти институты внешне выглядели эко­номическими и техническими, но цель они преследовали политическую», — писал в то время Монне.

Римский договор наметил сроки и порядок устране­ния внутриевропейских тарифов и создания таможенного союза к 1970 году. Он также призвал к выработке Общей сельскохозяйственной политики (ОСП). Суть сделки, за­ключавшейся за ширмой ЕЭС, состояла в том, Германия получала расширенные экспортные рынки для своих про­мышленных товаров, тогда как Франции ОСП давала но­вые рынки и субсидии для ее сельского хозяйства.

* Господин председатель, господа, до свидания, желаю успехов (фр.).

-98-

-99-

Все шло гладко, пока генерал де Голль не стал опа­саться растущей силы расположившейся в Брюсселе Ко­миссии во главе с ее председателем, способным и высо­комерным немцем Вальтером Хальштейном. В 1960 году де Голль выдвинул схему образования Европейского со­юза, которая получила известность как «план Фуше», по имени дипломата, готовившего ее проект. Предпола­галось, что «межправительственные» учреждения будут разрабатывать и осуществлять совместные действия в области экономики, культуры, обороны и внешней по­литики. Роль ЕЭС и его Комиссии должна была сокра­титься.

В ходе переговоров вокруг плана Фуше де Голль обозначил свою цель в ноте, направленной Аденауэру: наднациональные образования Шестерки, которые не­избежно и во вред делу становятся безответственными сверхгосударствами, будут реформированы, подчине­ны правительствам и начнут использоваться для вы­полнения нормальных консультативных и технических задач.

В 1962 году страны Бенилюкса отвергли эту схему, потому что хотели иметь сильную Комиссию, защищаю­щую бы их от больших государств. Тридцать лет спустя при подготовке Маастрихтского договора Делор и другие федералисты осуждали Францию за стремление возро­дить план Фуше.

В 1965 году Хальштейн разозлил де Голля, предло­жив, чтобы у ЕЭС были собственные бюджетные ресурсы, а у Комиссии и ассамблеи больше прав ими распоряжать­ся. Де Голль ответил тем, что отказался исполнять поло­жение Римского договора о введении с января 1966 года порядка принятия некоторых решений Совета министров большинством голосов. Остальные пять государств, не простившие де Голлю его вето на присоединение к Сооб­ществу Великобритании в 1963 году, стали на сторону Халыптейна. В течение шести месяцев кресло Франции за столом Совета министров пустовало.

Достигнутый в январе 1966 года люксембургский компромисс позволил Франции прекратить свой бойкот. Франция объявила, что в случаях, когда на карте будут стоять жизненно важные интересы, она не согласится с порядком принятия решений большинством голосов. С то­го времени все правительства ссылались на этот принцип, оправдывая свои вето на решения даже по самым незна­чительным вопросам. В последующие двадцать лет через Совет министров законы проходили либо очень медлен­но, либо вообще не проходили.

Казалось, де Голль остановил утечку власти из прави­тельств в наднациональные институты, и с 1966 по 1984 год ЕЭС смотрелось как тусклое, не очень-то достойное вни­мания образование. В эти годы, тем не менее, были созда­ны многие предпосылки будущего развития. В 1967 году слились бюрократические аппараты ЕСУСа, Евратома и ЕЭС. В 1969 году государства-члены начали координи­ровать свою внешнюю политику в рамках процесса, на­званного «Европейским политическим сотрудничест­вом». В 1970 году ЕЭС добилось, что у него появились собственные финансовые средства.

На Парижском саммите в 1972 году ЕЭС взяло обязательство образовать Валютный союз, хотя систе­ма, связывавшая между собой его валюты, так называе­мая «змея», вскоре развалилась. В 1973 году к Сообще­ству присоединились Великобритания, Дания и Ирлан­дия. С 1975 года происходившие время от времени встречи высших руководителей стали регулярными, фор­мально организованными мероприятиями, получившими известность как Европейские советы. В деятельности ЕЭС появилось множество перекрещивающихся направлений, не ограниченных торговлей и сельскохозяйственной по­литикой. Сообщество занялось установлением правовых норм в области охраны окружающей среды и трудовых отношений, были приняты программы НИОКР и образо­ваны фонды структуризации для помощи отставшим ре­гионам.

- 100-

-101

В 1979 году германский канцлер Гельмут Шмидт, президент Франции Жискар д'Эстен и председатель Еврокомиссии Рой Дженкинс учредили Европейскую валютную систему. Механизм валютных курсов увязал валюты между собой, установив подлежавшие периоди­ческому уточнению верхний и нижний пределы их кур­совой стоимости. Великобритания этот механизм не приняла. В том же году прошли первые прямые выборы в Европарламент; в числе избранных депутатов был Делор. В 1981 году в ЕЭС вступила Греция.

Несмотря на все эти шаги вперед, конец 1970-х-на-чало 1980-х были особенно мрачным временем в истории Сообщества. Нефтяной шок 1979 года привел Европу к экономическому спаду. На состоявшемся тогда Дублин­ском саммите Маргарет Тэтчер, разгневанная тем, что Британия вносит в бюджет ЕЭС больше, чем от него по­лучает, заявила: «Я хочу мои деньги назад». Другие члены Сообщества, поглощенные борьбой за сокращение раз­дувшихся бюджетных дефицитов, вовсе не были располо­жены идти ей навстречу. Спор вокруг британских взносов в бюджет парализовал Сообщество на пять лет. Люксем-буржец Гастон Торн, который стал в 1981 году председате­лем Комиссии, оказался неэффективным руководителем, и дух организации совсем упал.

Тем временем в деловых кругах раздавалось недо­вольство по поводу «евросклероза», то есть речь шла о не­способности европейской экономики конкурировать с азиатской или американской вследствие недостатка ис­следований и опытно-конструкторских разработок, пло­хой подготовки кадров и неповоротливости рынков тру­да. Поступали жалобы на отсутствие всякого продвиже­ния к обещанному Римским договором общему рынку. Правительства убрали внутриевропейские барьеры, но воздвигли невидимые препятствия движению торговли — зачастую в форме технических стандартов.

В июне того же года на саммите в Штутгарте была принята «Торжественная декларация о Европейском сою-

- 102-

зе», призывающая к углублению уже проводимой поли­тики, к действиям в новых направлениях и к укреплению «европейского политического сотрудничества». Штут­гартская декларация была велеречива по части высоких принципов и немногословна в практических предложени­ях. Но для ее принятия требовалось применить договор­ное правило голосования большинством. Великобрита­ния, Франция, Ирландия и Дания внесли дополнение, в котором указали, что остаются приверженцами люксем­бургского компромисса.

В феврале 1984 года Европейский парламент голосо­вал за проект договора о Европейском союзе, представлен­ный итальянским депутатом Альтиеро Спинелли. Предла­галось сделать принятие решений большинством голосов правилом для Совета министров и утверждать новые зако­ны «совместными решениями», причем Совет и Парламент должны иметь равный вес. Президент Миттеран заявил, что проект Спинелли заслуживает изучения и что сущест­вующие договоры нуждаются в пересмотре. Он хотел, что­бы назначенный на июнь 1984 года саммит в Фонтенбло, который должен был завершить срок председательства Франции в ЕЭС, вдохнул в Сообщество новую жизнь, и не остался, подобно предыдущим встречам в верхах, форумом для обсуждения бюджетных взносов Великобритании.

В Фонтенбло руководители правительств договори­лись ввести управление расходами на сельское хозяйство (путем введения новоизобретенных квот на молоко), по­полнить фонды структуризации и возобновить перегово­ры о приеме Испании и Португалии. С помощью своего министра финансов Жака Делора Миттеран утряс бюд­жетный вопрос: Британии будет предоставляться скидка, равная двум третям суммы, которая составляет разницу между внесенными ею в бюджет доходами от налога с до­бавленной стоимости и тем, что приходится на ее долю в расходах ЕЭС. В заключение на встрече был образован ко­митет для изучения путей совершенствования деятельно­сти ЕЭС и Европейского политического сотрудничества.

-103-

В комитет под председательством Джеймса Дуджа, бывшего министра иностранных дел Ирландии, вошло по одному представителю каждого правительства. В докладе Дуджа, обнародованном в марте 1985 года, предлагалось расширить круг задач ЕЭС, дополнив их образованием «однородного внутриевропейского экономического про­странства», технологического сообщества и «европейско­го социального пространства». Предлагалось усилить об­щую внешнюю политику, затрагивающую, в том числе, вопросы безопасности. Для Совета министров предлагал­ся порядок принятия решений большинством голосов, а для Европейского парламента процедура «сопринятия» решений, хотя англичане, датчане и греки заявили о несо­гласии с этими пунктами. В докладе Дуджа предлагалось, чтобы межправительственная конференция подготовила проект Договора о Европейском союзе, исходя из собст­венных соображений, опираясь на существующие догово­ры, Штутгартскую декларацию и с учетом проекта Спи-нелли.