Исторические и социальные условия возникновения политической социологии в России

Вторая половина XIX века ознаменована возникновением и бур­ным развитием новой научной дисциплины — социологии. Причем ин­ституционально данная наука начала оформляться в самостоятельную отрасль знания лишь в конце столетия. Именно тогда в Европе воз­никла целая сеть колледжей и учебных институтов, ставящих своей целью подготовку ученых-социологов. Многие из них имели статус свободных учебных заведений. Среди подобных школ можно назвать Стокгольмскую свободную школу общественных наук (1890), социо­логический факультет Лондонского университета (1898), Миланскую свободную школу общественных наук (1897), Свободный Брюссельский университет (1895), Свободный колледж социальных наук в Париже (1898) и, наконец, возникшую на его базе Свободную высшую школу общественных наук в Париже (1900).

Большую роль в развитии российской социологии как университетской науки сыграла так называемая юридическая школа, поскольку первые академические курсы социологии пришли к российскому студенчеству, как писал Н.И.Кареев, именно через юридические факультеты.

Ее представителями были С.А. Муромцев (1850-1910), Ю.С. Гамбаров (1850-1926), М.М.Ковалевский (1851-1916), Н.М. Коркунов (1853-1904), В.М. Хвостов (1868-1920), Л.И. Петражицкий (1867-1931), Б.А. Кистяковский (1868-1920), Е.В. Спекторский (1875-1951).

Несмотря на все преграды, Россия сумела внести свой достаточно весомый вклад в международный багаж социологии политики теориями М.Я. Острогорского, М.М. Ковалевского, П.А. Сорокина, Г.Д. Гурвича, Н.С. Тимашева и, наконец, Г.В. Плеханова, В.И. Ленина.

Сложные взаимоотношения между российскими властями и универ­ситетами в конце XIX в. имели своим следствием не только ограничение числа тех, кому можно было получить высшее образование в России, но и тех, кому дозволялось преподавать в alma mater. Именно в универси­тетах скапливались наиболее либеральные умы русского общества, по­этому и лиц среди университетской профессуры, в отношении которых, говоря современным языком, вводились «запреты на профессию», было тоже немало. Зачастую были среди них и широко известные не только в России, но и в мировой науке ученые:

Илья Мечников, русский медик и основатель русской иммунологической школы, ушел в отставку по причине своего несогласия с пересмотром устава 1863 года, уехал во Францию, где через некоторое время воз­главил Пастеровский институт;

Максим Ковалевский, историк и пра­вовед, был исключен из числа профессоров Московского университета за публичную критику политической системы самодержавия и лишен права работы в российских высших учебных заведениях до 1905 г.

Сходная судьба была и у коллеги Ковалевского по юридическому фа­культету Московского университета Юрия Гамбарова, исключенного из университета за поддержку армянского политического движения на Кавказе.

Признание русской социологии в Европе произошло раньше, чем в России. Во многом это произошло благодаря инициативе М.М. Ковалевского и его друзей.

Впервые идея о том, чтобы начать в Париже чтение лекций на русском языке по русскому гражданскому и государственному праву в дополне­ние к тому, что читалось в Свободном колледже общественных наук и в Школе права, была высказана М.М. Ковалевским в письме к Ю.С. Гамбарову осенью 1899 г. «Если бы дело пошло, - писал М.М.Ковалев­ский, - можно было бы расширить его и образовать род заграничного юридического факультета».

Однако настоящая история русской высшей школы общественных наук восходит к Всемирной Парижской выставке 1900 г. Тогда, по иници­ативе Леона Буржуа, при Выставке была организована международная ассоциация содействия науке, искусству и образованию.

Последовавшие вслед за тем лекции и семинары русских профес­соров пользовались огромным успехом у русскоязычных посетителей выставки. За все время работы международной школы русскими про­фессорами была прочитана 51 лекция. На некоторые занятия собира­лось до 350 слушателей.

Движение России по пути модернизации ставило перед обществен­ной мыслью проблему определения перспектив развития мировой системы отношений, выбора перспективных путей ускоренного до­гоняющего развития, анализа специфики перехода от традиционных отношений к рациональным.

Путь реформ или революций, соотноше­ние центра и периферии, движение по пути правового государства и развитие прав личности — все эти проблемы имели не чисто теорети­ческое, но и актуальное политическое значение, вплоть до проблемы выбора личной позиции. Русская социология, выступая как часть ми­ровой науки, в то же время была поставлена перед необходимостью осмысления той проблемы, которая для западного конституциона­лизма определилась на более раннем этапе и, по существу, была уже решена самой жизнью. Это был вопрос о том, как происходит переход от старого порядка абсолютистского режима к современным формам демократии.