Социально – экономическое и политическое положение России к 1917 году. Дискредитация монархического режима.

Экономическая ситуация. Хотя в военное время цены стремительно росли (к концу 1916 года — более чем в три раза по сравнению с довоенным временем), заработки рабочих в первые два года войны повышались еще быстрее, чем цены на продовольствие, в связи с нехваткой рабочих рук для быстро растущей военной промышленности. Так, в 1914 году рабочий тратил на питание для всей семьи 44% своего заработка, в 1915 году на такой же рацион питания у него уходило 42%, а в 1916 году 25% заработка. Только в 1917 году, после революции, рост цен на питание начал обгонять рост заработной платы, но все же питание поглощало лишь 29% заработка. Данные по военной инфляции (по росту цен и зарплат в 1914—1917 гг.) в разных источниках сильно (в 1,5-2 раза!) различаются, так же как и данные по абсолютным величинам средних зарплат по Российской империи в целом или на отдельных заводах к февралю-марту 1917 года — от 112 руб. в месяц в среднем по России и 163,3 р. в месяц в металлообрабатывающей промышленности до 160—400 руб. в месяц (в зависимости от разряда рабочих, на Обуховском заводе) — однако точно известен прожиточный минимум, рассчитанный в феврале 1917 г. на Обуховском заводе в Петрограде (оборонный завод Морского ведомства): «В феврале 1917 г. по распоряжению Морского ведомства среди рабочих было проведено анкетирование о минимальном бюджете рабочей семьи. Анализ этих анкет определил среднюю стоимость содержания семейства из трёх человек в 169 руб. (в месяц), из которых 29 руб. шли на жильё, 42 руб. — на одежду и обувь, остальные 98 руб. — на питание». При этом на Обуховском заводе низшая месячная зарплата (последний разряд) была 160 руб., все остальные рабочие получали от 225 до 400 руб. в месяц, при средней зарплате около 300 руб. По тем же источникам, месячные зарплаты с начала войны по февраль 1917 г. выросли: на Обуховском заводе более чем в 4 раза (месячная зарплата в середине 1914 года была около 71 руб.), то есть полностью компенсировали рост цен; в среднем по России зарплаты рабочих с начала войны выросли в 2,5 — 3 раза (то есть не полностью компенсировали рост цен). Известно также, что налоги, которые платили рабочие (и вообще люди наёмного труда) в России при Николае II (вплоть до его отречения в марте 1917 года), были самыми низкими среди всех развитых стран, как по абсолютной величине, так и (в меньшей степени) в процентах от зарплаты. Социальное страхование рабочих в России после 1912 (и до 1917) года было не хуже, чем в Европе и США. Согласно данным д.и.н. М. А. Фельдмана(с.45), к 1914 году рабочие казённых фабрик получили и право на государственную пенсию за выслугу лет («за долговременную беспорочную службу»). Рабочие отдельных отраслей (горнозаводской) и отдельных заводов были обеспечены государственным социальным страхованием и задолго до 1912 года. Закон о социальном страховании 1912 года распространялся и на рабочих частных предприятий (по страхованию несчастных случаев и по болезни), и они могли получать социальное страхование (и до 1912 года) ещё и через т. н. эмеритуры (2/3 которых обеспечивали хозяева предприятия), в том числе и пенсии за выслугу лет. Согласно опубликованным в 1923 г. данным «Архива истории труда в России»пенсии у рабочих Петрограда в начале 1917 г. очень сильно различались — в пределах от 300 до 3000 р. (и более) в год (то есть от 25 до 250р. в месяц), причем накануне Февральской революции они были повышены: минимальные на 75 %, максимальные на 25 %. Там же («Архив истории труда в России», с. 135) указано, что семьям рабочих, призванных на военную службу, сохранялось содержание, в зависимости от семейного положения: семьям с детьми — 100 % содержания, бездетным — от 75 до 50 %. С началом Первой мировой войны необходимость финансировать огромные военные расходы подтолкнула царское правительство увеличить выпуск кредитных билетов и увеличить государственный долг за счёт внутренних и внешних займов. В 1914 году в стране запрещается обмен бумажных денег на золото. Вводится «сухой закон», прекративший поступление госдоходов от водочной монополии. В то же время увеличиваются прямые налоги на землю, городскую недвижимость и промышленность. Война потребовала массовой мобилизации, и к 1 марта 1917 в армию было мобилизовано 14,9 млн человек. Это привело к нехватке рабочих рук в деревнях, незначительному, на 7,6 % (не считая сокращения посевных площадей, оказавшихся в оккупации), сокращению посевных площадей и массовому переходу от более трудоёмких (пенька, свёкла, бобовые) к менее трудоёмким культурам (лён, хлопок). В результате в семи губерниях Нечерноземья без работников-мужчин осталось 33 % хозяйств, арендная плата упала с 41 % от урожая в 1914 году до 15 % в1916 году. Резко возросла оплата труда батраков (в Тамбовской губернии — на 60-70 %). С другой стороны, частично компенсировать нехватку рабочих рук удалось благодаря отмеченному выше массовому переходу к менее трудоёмким культурам, а также массовому привлечению военнопленных к полевым работам. В 1915 году правительство распределило на работы среди сельских производителей до 266 тыс. военнопленных, в 1916 году — до полумиллиона. 4 марта 1916 года в связи с нехваткой рабочей силы Главное управление Генерального штаба выпустило директиву, призывавшую к тому, чтобы «ни один военнопленный, сколько-нибудь трудоспособный не оставался в лагере без назначения, и все были отданы сельским хозяйствам».
5 января 1917 года последний царский премьер-министр Голицын Н. Д. доложил Николаю II, что в Москве уже открыто говорят о новом царе, на что император отвечает: «Мы с императрицей знаем, что все в руках Божиих. Да будет воля Его».

В тот же день Охранное отделение подаёт доклад, в котором заявляет, что «Настроение в столице носит исключительно тревожный характер. Циркулируют в обществе самые дикие слухи как о намерениях правительственной власти, в смысле принятия различного рода реакционных мер, так равно и о предположениях враждебных этой власти групп и слоёв населения, в смысле возможных и вероятных революционных начинаний и эксцессов. Все ждут каких-то исключительных событий и выступлений как с той, так и с другой стороны. Одинаково серьезно и с тревогой ожидают как разных революционных вспышек, так равно и несомненного якобы в ближайшем будущем „дворцового переворота“, провозвестником коего, по общему убеждению, явился акт в отношении „пресловутого старца“». Далее доклад сообщает о вероятных студенческих беспорядках, к которым могут примкнуть рабочие.