Nithardi historiarum libri iiii 8 страница
58.
Пока они занимались этим, королевское войско в тот же день на утренней заре достигло реки и обнаружило подготовленные к отплытию лодки с веслами; новобранцы взошли на них, переправились через реку и причалили к берегу. Затем они разбрелись по округе, захватили у разных причалов другие лодки и отогнали их к войску. Никто им не препятствовал, поскольку все окрестные жители разбежались из страха перед их нападением. А герцог уехал в Орлеан. Поэтому некому было оказать сопротивление. Лодки связали вместе, прочно [70]закрепили и сделали подобие моста. Войско вступило на него и перешло реку. Как только воины достигли суши, они тут же пожгли и разграбили всю округу до самой Луары. Затем повернули во владения пиратов 110 и начисто опустошили их. Отомстив столь сурово за обиду, короли вернулись к себе. А король Людовик уехал в Реймс.
59. Как Дерольд был обманут неким медиком и в свою очередь обманул его
В это время расстался с жизнью епископ Амьенский Дерольд 111, выдающийся человек, царедворец, некогда весьма ценимый королем, во врачебном ремесле искуснейший. Рассказывали, что он, когда еще служил королю во дворце, был обманут неким медиком из Салерно 112, а потом и сам обманул его. Оба они были прекрасно осведомлены во врачебной науке, но королю он казался лучше, королева же считала, что салернитанец искуснее. А благодаря королевскому замыслу все смогли узнать, кто из них более сведущ в науке о природе. Он приказал им пировать вместе с ним, не объясняя, почему, и часто задавал им вопросы. Каждый старался ответить как можно лучше. Дерольд, знакомый с трактатами, посвященными этой науке, превосходно разбирал все предложенные вопросы. А салернитанец не отличался знанием трактатов, однако обладал природными способностями и большим опытом. Итак, по приказу короля они сидели изо дня в день за королевским столом и бесконечно пировали вместе. В один из дней они обсуждали различные способы лечения и подробно разбирали, когда следует обратиться к фармацевтике, когда — к хирургии, а когда к ботанике. И салернитанец, не понимая незнакомых ему названий, попросил, покраснев, объяснить их. Поэтому он очень завидовал Дерольду и замыслил приготовить отраву ему на погибель, но притворялся весьма к нему расположенным. Приготовив зелье, салернитанец, сидя вместе с ним за трапезой, бесстыдно спрятал яд под ногтем и таким образом смертельно отравил подливу, в которую они оба обмакивали кушанье. Беспечно отведав ее, Дерольд сразу ослабел под действием яда, подобного змеиному. Его слуги увели его и он победил силу отравы с помощью териака. По прошествии трех дней он вернулся и подошел к салернитанцу. На вопрос, что с ним случилось, он ответил, что ему причинило легкое нездоровье воздействие холодных соков, скрывая, что он понял его коварную уловку. Поэтому он добился того, что его враг ничего не подозревал. А когда возобновилось пиршество, Дерольд достал яд, спрятанный между ушной раковиной и указательным пальцем 113 и брызнул на кушанье, которое [70]тот собирался принять. Яд проник в его жилы, его бросило в сильный жар. Слуги подняли его, сотрясаемого лихорадкой, и унесли. Он старался изгнать отраву, но безуспешно. Тогда он признал Дерольда победителем, объявив его величайшим в медицине, и горячо просил его о помощи. Повинуясь приказу короля, тот дал ему противоядие, но не смог полностью очистить его от яда. Когда он принял териак, вся сила отравы перешла в левую ногу, так, что, как он рассказывал своим домочадцам, яд в виде горошины поднимался по вене и вновь опускался по ноге под действием противоядия. Долго сражались яд и противоядие и наконец это вызвало сквозную язву в коже ноги. Позже хирурги, к сожалению, отняли пораженную недугом ногу.
60.
Тем временем герцог, печалясь о сожженной и разграбленной Нейстрии, приготовил войско и свирепо двинулся на Арнульфа, так как не решился напасть на короля. Он осадил несколько его крепостей, но не смог захватить ни одной в течение шести дней и удалился к себе вопреки желанию. Пока герцог был занят этим, король осаждал Музон, поскольку там укрывался лишенный архиепископства Хугон, племянник герцога. Он преследовал его в поношение герцогу. Но узнав, что герцог снял осаду, он также возвратился в Реймс. В это же время расстался с жизнью Бовон, епископ Шалонский. Согласно воле короля, ему тут же унаследовал Гипуин, превосходный юноша, избранный всем духовенством; он был посвящен в епископы Артольдом, архиепископом Реймским.
61.
После этого король удалился в Бельгику, и король Оттон приехал туда к нему навстречу, чтобы побеседовать с ним. Разобрав некоторые неотложные дела, два короля отпраздновали пасху в Ахене 114. Они обращались друг к другу с большим почтением, особенно Оттон, он также по-королевски одарил Людовика.
62. Герцог осаждает Реймс
Тем временем герцог обсуждал со своими людьми нанесенную королем обиду, утверждая, что в отсутствие короля можно захватить город Реймс, ведь город ныне лишен и епископа, и воинов, а король в другом месте занимается другими делами. Поэтому, говорил он, можно легко взять город с боя, и он очень хочет попытаться совершить это. Его рыцари вняли убеждениям и произвели смотр когортам, которые предстояло послать к городу. Собрав их, они выступили вместе с герцогом, [72] подступили к городу и установили кругом осаду. Воины разбрелись повсюду и свозили из соседней местности хлеб для пропитания бойцов. Они окружили лагерь рвами и укрепили плетнями. Каждый день один или два раза предпринимали штурм. Горожане тоже отчаянно сопротивлялись. Уже девятый день продолжалось сражение, когда лазутчики известили герцога о приближении разгневанного короля. Он сразу снял осаду и на двенадцатый день 115 войско отступило от города.
63.
Король не долго медлил прийти на помощь городу. Вскоре сеньоры съехались к нему и совещались о спасении города и его жителей. И так как для пользы дела требовалось участие в совете Оттона, к нему отправили послов объявить ему о необходимости его приезда и сообщить, что совещание состоится в августе на берегу реки Шер.
64.
В то время герцог сожалел о том, что его племянника изгнали из архиепископства. Он убеждал его продолжать исполнять обязанности первосвященника и посвятить в более высокий сан несколько человек, чтобы не казалось, что он лишен сана. Итак, он пригласил Тетбальда, диакона Суассонской церкви и рукоположил в священники, затем он по совету герцога посвятил его в епископы Амьена. Казалось, только Видон, епископ Суассонский, одобряет его действия 116. Позже он раскаялся в этом, как будет рассказано далее. Наступило время для переговоров королей и они поспешили на берег реки Шер. Там присутствовал и герцог, который разбил свой лагерь у селения Дузи и ходатайствовал перед епископами за племянника.
65. Герцог старается уговорить епископов решить дело его племянника
Пока короли занимались своими делами, герцог изложил епископам дело своего племянника, напомнив, что племянник был низложен несправедливо и не за какие-либо очевидные провинности 117, и он сам очень этим возмущен. Когда об этом доложили королям, было решено, по совету Оттона, чтобы епископы разобрали дело Артольда и Хугона, при условии, что и герцог в ближайшее время даст удовлетворение королю. Епископы начали разбирать дело, но Хугон, вопреки всем объяснениям, был обвинен в том, что он противозаконно посвятил епископа Амьенского, будучи сам лишенным сана 118; тогда короли решили перенести рассмотрение дела на другой собор. Ведь было ясно, что невозможно беспристрастно разрешить [73]этот спор, если для этого не будет созван собор. Согласно королевскому декрету объявили, что собор состоится 17 ноября. До тех пор Артольду вверили Реймскую кафедру, а Хугону велели находиться в Музоне; кроме того, благодаря посредничеству Оттона было заключено и скреплено клятвой перемирие между королем и герцогом до того времени, когда состоится собор.
66. Собор, состоявшийся в Вердене
Подошло время 119 и в Вердене состоялся собор епископов, и председательствовали на нем Роберт, архиепископ Трирский, с Артольдом Реймским, с ними заседали Адальберон Метцкий, Гаузлин Тульский, Хильдебольд Мюнстерский, Израэль Бретонский 120, а также достопочтенный Брунон 121, аббат, и другие аббаты, и почтенные монахи Агенольд 122 и Одилон 123. На этот собор пригласили Хугона, послав за ним епископов Адальберона и Гаузлина, но он отказался явиться. Поэтому по решению епископов Артольду позволили удерживать епископство. И собор был распущен, так и не разрешив спора.
67. Собор, состоявшийся в Музоне
Следующий собор был назначен на январские иды и, когда подошел срок 124, состоялся в базилике святого Петра в Музоне, на нем также председательствовал вышеназванный архиепископ Трирский Роберт в присутствии почти всех епископов своего диоцеза, вместе с ними заседал и Артольд, дело которого надлежало рассмотреть. Приехал и Хугон, но прийти на собор не пожелал, а поручил своим людям зачитать собору послание, подписанное папой Агапитом. Когда послание развернули и прочитали, стало ясно, что оно не имеет канонической силы и не содержит ничего в пользу Хугона, кроме утверждения, что следует вернуть ему епископство. Прочитав его до конца, епископы посовещались и решили объявить его недействительным, так как оно необоснованно повелевало вернуть спорную кафедру низложенному. И, так как немного ранее папой Агапитом было отправлено с Фредериком, епископом Майнцским, послание, содержащее распоряжения, освященные апостольской властью, и было оно вручено Роберту, архиепископу Трирскому, в присутствии королей, и некоторые из предписаний уже были исполнены, с общего согласия постановили, чтобы разбирательство, начатое правильно, было доведено до конца разумно и в соответствии с канонами. Тут же архиепископ велел зачитать 19 главу Карфагенского собора 125, которая касалась обвиняемого и обвинителя. Прочитав ее, постановили, что согласно этой главе следует восстановить [74] в Реймской епархии Артольда, который ни разу не уклонился от присутствия на слушании дела на соборе; а Хугона, который пренебрег уже двумя призывами на соборы, нельзя допустить к управлению Реймским епископством до тех пор, пока он не явится на третий собор и не очистится от обвинений. Сделали копию с упомянутой главы и отправили Хугону. Увидев завершающие ее подписи епископов, он пришел в гнев и дерзко отослал ее назад Роберту, председателю на соборе, утверждая, что он ничего не сделает согласно суду епископов. И собор был распущен, не обсудив дело до конца. Объявили, что третий собор состоится в августовские календы.
68.
Пока это происходило, Артольд отправил в Рим послание, в котором четко описал по порядку все несправедливости, которые он претерпел, и все тяготы, доставшиеся на долю королей. Итак, папа Агапит 126 отнесся к нему очень милостиво, сразу призвал достопочтенного Марина, епископа Остии 127, человека весьма справедливого и рассудительного, объяснил ему суть послания и горячо просил его способствовать восстановлению порядка. Достопочтенный Марин поехал к королю Оттону в качестве викария папы, чтобы созвать епископов на вселенский собор и провести его. Особые письма были посланы к некоторым епископам как Галлии, так и Германии, чтобы убедить их разобрать дело справедливо.
69. Еще один собор, состоявшийся в Ингельхейме
В установленный срок 128 во дворце в Ингельхейме (это название переводится как «дом ангелов»), на берегу Рейна, в базилике святого Ремигия, апостола франков, состоялся вселенский собор, созванный по повелению папы Агапита и под председательством его викария Марина. Итак, Марин председательствовал, съехались отовсюду и расселись по церковному обычаю епископы: Роберт, архиепископ Трирский, Артольд, архиепископ Реймский, Фредерик, архиепископ Майнцский, Викфрид, архиепископ Кельнский, Адальдаг, епископ Гамбургский, Хильдебольд, епископ Мюнстерский, Гаузлин, епископ Тульский, Беренгарий, епископ Верденский, Фульберт, епископ Камбре, Родульф, епископ Ланский, Рикон, епископ Вормский, Реймбольд, епископ Спира, Боппон 129, епископ Вюрцбургский, Конрад, епископ Констанцский, Оделрик, епископ Аугсбургский, Тетард, епископ Хильдесхеймский, Бернард, епископ Хальберштадтский, Дудон, епископ Падеборнский, Лиоптак, епископ Риба, Фараберт, епископ Тонгра, Доддон, епископ Оснабрюггский, Эвхерий 130, епископ [75]Минденский, Балдрик, епископ Утрехтский, Хейролд, епископ Зальцбургский, Адальберт, епископ Пассау, Старканд, епископ Айштадтский, Хорат, епископ Шлезвигский, Викхард, епископ Базельский, Лифдаг, епископ Риба 131.
70. Назначение объяснителя и председателя
Когда каждый из них согласно канонам и декретам был наделен полномочиями обсуждать какое бы то ни было дело, Роберту Трирскому вверили обязанность давать объяснения и разбирать споры, так как он превосходно знал дела божественные и человеческие и обладал выдающимся даром красноречия. А вынесение окончательного приговора поручили Марину, викарию папы. Все участники собора расселись, прочли молитвы, предваряющие по правилам начало собора, затем зачитали главы из священных декретов и пригласили на священный собор светлейших королей Людовика и Оттона. Когда они уселись, достопочтенный Роберт начал так:
71. Вступительная речь на соборе Роберта, архиепископа Трирского
«Многочисленные дела, достопочтенные отцы, заставляют нас заседать здесь вместе с светлейшими королями; очень многое вы должны честно разрешить. Известно, что Галльское государство пришло в волнение из-за дерзости дурных людей и все еще остается в большой опасности. Законы божественные и человеческие были попраны злодеями, тогда как тот, кому по закону надлежит править королевством и кому власть было вверена по наследству от отца, подвергался преследованиям своих подданных, был позорно заключен в темницу и доныне опасается их мечей. Негодяи свирепствуют в Реймской митрополии, лишенной пастыря, божественная служба обесценилась, истинная вера обратилась в ничто 132. Вот что я полагаю, мы обязательно должны рассмотреть, прилагая все наше усердие; мы, собравшиеся вместе благодаря Духу святому, чтобы возродить распавшиеся устои, дабы королю была возвращена власть свободно править королевством, а с его помощью и Реймская церковь обрела должный почет».
72. Ответ Марина, посла Святого престола
На это Марин, викарий святого Римского престола, ответил: «Наш собрат и сотоварищ Роберт превосходно и вполне ясно изложил, в каком порядке нам следует рассматривать дела. Хотя он сам знает, что божественные законы следует ставить впереди человеческих, однако, поразмыслив над положением дел, он сказал, что прежде всего следует восстановить власть короля. Когда власть короля будет упрочена и обретет подлинное могущество, тогда благодаря ее защите [76]Божьи церкви процветут к вящей радости, и будут поддерживать добродетель в добрых людях. Чтобы это сбылось, с Божьего изволения, следует прежде всего выслушать и разобрать дело светлейшего короля, нашего господина, если вы тоже считаете, что оно требует вашего суда». Собор объявил: «Да будет выслушано».
73. Король Людовик жалуется королю Оттону и собору королевства
Тогда король Людовик, сидевший рядом с королем Оттоном, встал и смиренно просил позволить ему изложить свои жалобы. По просьбе собора он излился в следующей жалобной речи: «Все, что совершено Хугоном дабы вынудить меня жаловаться, известно тому, по чьей милости, как говорилось ранее, вы здесь собрались. Начну с самого начала. Его отец, завидуя королевской власти моего отца, вместо того, чтобы служить ему, как должно, во время мира и на войне, злодейски лишил его королевства и заточил в темницу до конца его жизни 133. А меня, ребенка, мои люди укрыли в снопе соломы, и я вынужден был бежать в заморские края, почти до самых Рифейских гор 134. Когда мой отец умер, а я находился в изгнании, он, по примеру отца, погибшего из-за своей гордыни, не убоялся взять на себя управление королевством. Ненавидя нас, он возвел на трон Радульфа 135. Но Провидение, ведающее и его судьбой и судьбами остальных людей, положило конец его правлению, когда пожелало. Когда трон опустел, он, вняв советам добрых людей, призвал меня, изнывающего в чужих краях, и с общего согласия возвел на престол, не оставив мне ничего, кроме Лана. Когда же, став королем, я постарался вернуть то, что по закону входит в королевские владения, он повел себя, как последний завистник. Став моим тайным врагом, он совращал деньгами моих немногих друзей и возбуждал ненависть в моих недругах. Наконец, мучимый завистью, он обратился к пиратам, чтобы они коварно захватили меня; он считал, что таким образом сможет вернуть себе королевство. И его козни имели успех, я был схвачен и брошен в темницу. А он, скрывая, что я в плену, просил отдать моих сыновей в заложники, но верные мне люди отказались выдать всех, отпустив только одного; так он получил меня из рук пиратов. Я уже надеялся на свободу и изгнал из души гнев, но известно, что произошло дальше. Он сразу схватил меня, заключил в оковы и держал в темнице в течение года. Узнав, что мои друзья и родственники возмущены и угрожают напасть на него, он пообещал вернуть мне свободу, если получит Лан. У [77]меня оставался только он, только там я мог укрыться с женой и детьми. Что мне было делать? Я предпочел свою жизнь крепости, получил свободу в обмен на город. И вот, лишенный всего, я прошу вашей помощи. А если герцог решится оспаривать мои слова, мы будем сражаться один на один».
74. Речь Роберта в защиту Людовика
К этому прилюдному заявлению архиепископ Роберт добавил: «Так как мы выслушали жалобу светлейшего короля, изложенную, я считаю, с превосходной краткостью и ясностью, следует, кажется, разобрать ее, насколько позволяет нам священный закон. Поскольку герцог почти полностью присвоил королевскую власть и поскольку мы не можем силой противостоять ему, нам надлежит приступить к делу мягко, но с настойчивостью, воззвав к разуму и рассудительности, с божьей помощью постараться возвратить на путь истинный того, кто не боится Бога и не опасается людей. Нам следует сперва, согласно наставлениям отцов церкви и каноническим правилам, по-братски призвать его к покаянию, и вновь смиренно призвать его в умеренных выражениях. Если он после ласковых увещеваний не пожелает образумиться, мы все подвергнем его анафеме, имея на то изволение папы, и прикажем ему прекратить преследовать своего господина».
75. Ответ легата Марина
Марин присовокупил к этому следующее: «Я помню, как господин папа в прошлом году предал анафеме тех, кто преследовал повелителя и короля франков, а также как ко всем добрым людям было отправлено послание, чтобы побудить их не оставлять короля, к здравомыслящим людям была послана письменная жалоба по тому же поводу. Поэтому, я полагаю, тут совершенно справедливо говорили, что, так как мы уже получили от папы приказ призвать его и исправить, то следует сперва вновь сердечно призвать его и предостеречь, чтобы прекратить творить зло, а потом уже предать анафеме, и не только его одного, но и всех, кто помогали и помогают ему в дурных делах. Только этим мы и можем помочь королю. Может ли он надеяться на помощь кого-либо другого? Оканчивая свою жалобную речь, он просил об общей помощи. Но если мы ее окажем, как поможет ему король Оттон? Священные декреты гласят, что после того, как епископы предадут анафеме тиранов, добрым людям, обладающим властью, надлежит прибегнуть к силе, и, если они не пожелают подчиниться церковному постановлению и вернуться на путь истинный, пусть могущественные люди [78]заставят их обратиться к добру и придерживаться добра, хотя бы и против воли».
76. Выступление короля Оттона
На это король Оттон сказал: «Отцы мои, вы можете оказать много благодеяний светлейшему королю Людовику. Ведь если вы примените против его преследователей божественное оружие, вы или легко поколеблете и победите их, или же, если и останется кто-то, угрожающий нападением, мы легко справимся с ним своими силами. Обнажите же ваше оружие по приказу посла папы и пронзите мечом анафемы противников короля. А если после этого кто-нибудь осмелится поднять голову и не убоится противиться божественному отлучению, мы, кому поручено заботиться о святой Божьей церкви в этой части света 136, возьмемся за оружие против них и укротим их. И если это будет необходимо, мы, обнажив мечи, учиним безжалостное избиение бесчестных людей, так как у нас будет в высшей степени справедливый повод сражаться с теми, кто творит недозволенное и не прекратил творить, несмотря на призывы. Итак, стойте на своем, а за вашей умеренной карой последует наше суровое наказание».
77. Послание, отправленное собором Хугону137
Сразу после его выступления собором было составлено и зачитано вслух послание следующего содержания: «Святой собор, имеющий место во дворце Ингельхейма под председательством праведных королей Людовика и Оттона герцогу Хугону. Во всех краях с волнением говорят о том, сколь злобно ты преследовал и терзал достопочтенную Реймскую метрополию, и как жестоко безумствовал ты против короля, твоего господина. Божественные и человеческие законы более чем достаточно показывают, что твое поведение было преступным и опасным. Но мы сострадаем тебе и потому вновь просим тебя отказаться от таких действий и побуждаем покорно и смиренно вернуться к твоему господину. А если ты пренебрежешь этими увещеваниями, не сомневайся в том, что мы, прежде чем разъехаться, предадим тебя анафеме до тех пор, пока ты не поедешь в Рим оправдаться перед папой. Он дважды посылал тебе письма, чтобы предупредить тебя и запретить продолжать свои злодеяния. А теперь и мы после него в третий раз призываем тебя исправиться». Все участники собора тотчас заверили это послание и отправили с послами к герцогу.
78. Дело Артольда
Затем поднялся архиепископ Артольд и изложил ясно и подробно, как развивалось его дело и с чего началась его ссора с Хугоном, избранным епископом вместо него. Он даже предъявил [79] послание, совсем недавно отправленное ему папой, чтобы указать, что епископство следует сохранить за ним. Когда он растолковал смысл послания, некий Сигебольд, клирик вышеназванного Хугона, тут же предъявил собору другое послание, доставленное из Города и скрепленное папской подписью. Это послание также было зачитано в присутствии епископов и прилежно обсуждено. Из содержания его следовало только, что Радульф, епископ Ланский, Видон Суассонский и Хильдегар, епископ Бове, а также некоторые другие епископы Реймского диоцеза, посылали к святому престолу просьбу восстановить Хугона и низложить Артольда. Исходя из этого, он полагал, что папа поступит по их желанию и в согласии с их просьбой. По зачтении этого послания вышеназванные епископы сразу поднялись, полностью отказались от содержания письма и объявили, что бесчестным человеком совершен подлог. Он не смог оспаривать их слов и был осыпан проклятиями и публично обвинен в вероломстве.
79. Епископы осуждают лжесвидетеля138
Тогда Марин предложил зачитать главы, посвященные лжесвидетелям. По окончании их чтения лжесвидетель не смог оправдаться и по приговору епископов был лишен сана диакона, чьи обязанности исполнял, и вследствие этого унизительного приговора изгнан из собора. А архиепископский сан Артольда собор подтвердил в согласии с предписаниями канонов и постановлениями отцов церкви, так что он уже не мог быть оспорен ни на каком другом соборе. И все это было решено в день первого заседания.
80.
На второй день, после того, как зачитали тексты, обладающие священной властью, и архиепископ Роберт произнес речь, достопочтенный Марин предложил, чтобы, поскольку архиепископский сан Артольда восстановлен, собор в соответствии со священными законами произнес приговор и против захватчика его кафедры. Итак, прочитали канонические установления и предписания святых отцов Иннокентия, Александра, Симмаха, Сикста, Целестина, Зосимы, Льва, Бонифация 139 и других прославленных наставников святой Божьей церкви. Согласно этим декретам единодушно предали анафеме и отлучили от церкви Хугона, захватчика Реймской церкви до тех пор, пока он не покается и не возместит ущерб тем, кто пострадал от его злодеяний.
81.
В оставшиеся дни были приняты решения касающиеся кровосмешений и недозволенных браков священников, а также [80]священников, которые совершают евхаристию, будучи недостойными, и церквей, незаконно захваченных мирянами; также были представлены, прилежно рассмотрены и успешно разрешены и другие дела; после этого собор распустили 140. Было решено через 30 дней вновь собраться в Лане, в базилике святого Винцентия мученика, чтобы провозгласить анафему против тирана Хугона.
82. Епископы, предают анафеме герцога и его сообщников
После того, как собор совершил все это с прилежанием и в согласии с канонами, король Людовик принял у короля Оттона войско во главе с герцогом Конрадом141, чтобы идти против тирана Хугона. Его сбор потребовал 40 дней, а тем временем вышеназванные епископы спустя тридцать дней после закрытия собора собрались в базилике святого Винцентия мученика в Лане, в присутствии короля Людовика. Председателем снова был ранее упомянутый Марин; после зачтения и тщательного обсуждения страниц святого Писания, епископы предали анафеме тирана Хугона и отлучили его от святой церкви, если только он не покается и не даст удовлетворения своему господину, или же не поедет в Рим, чтобы добиваться своего оправдания у папы. На соборе также говорилось о епископах, которые были призваны вместе с герцогом и отказались явиться, а также о тех, кто недолжным образом был возведен в сан уже низложенным епископом Хугоном; и постановили, что незаконно посвящены те, кого он посвятил, будучи изгнанным, или после того, как был низложен. Итак, осудили двух лжеепископов, посвященных Хугоном, Тетбальда и Ивона, из которых первый был посвящен изгнанником в епископы Амбуаза, второй же — низложенным в Санлисские епископы. Был осужден и Аделельм, диакон Ланской церкви, которого его епископ Родульф обвинял в том, что он безрассудно ввел в церковь отлученного Тетбальда. Он также был призван на предыдущий собор вместе с герцогом, но отказался дать удовлетворение. Также Марин и епископы отправили посольство, чтобы призвать Хильдегара, епископа Бове, явиться к ним, либо отправиться к святому престолу оправдываться в своих преступлениях, ведь он участвовал в посвящении тех вышеназванных лжеепископов. Призвали и Хериберта, сына тирана Хериберта, так как он причинял огромное зло церкви и епископам. А Видон, епископ Суассонский, многими обвиняемый в том, что он сам посвятил в епископы Хугона, сознался в своей вине собору и покаялся в содеянном, горько плача; тогда архиепископы Артольд и Роберт вступились за него, и он получил от собора прощение. Был оправдан и Викфрид, епископ Теруанский, также обвиняемый в участии в посвящении. [81]
На соборе присутствовал посол Трансмара, епископа Нойонского, священник Сильвестр, который утверждал, что его епископа охватила столь сильная лихорадка, что он не смог приехать на собор, и свидетели подтвердили это перед лицом собора. После этого епископы разъехались восвояси. А Марин, приглашенный через послов королем Оттоном, уехал в Германию и освятил там церковь Фульдского монастыря, а затем на исходе зимы возвратился в Рим. По окончании эгих событий расстался с жизнью Родульф, епископ Ланский, страдавший тяжелым телесным недугом. Ему унаследовал Рорикон 142, брат короля от конкубины, известный своими познаниями в науках.
83. Король посылает когорты в Музон и берет его
Тем временем герцог Конрад собрал для короля войско со всей Бельгики, и по приказу короля три когорты были посланы к Музону, так как король узнал, что там заперся низложенный Хугон, а войско у него маленькое. Когорты подошли к городу в сумерках и внезапно напали на него со всех сторон. И осаждали они его доблестно и упорно. Поскольку немногочисленные защитники города едва ли умели обращаться с оружием, нападающие непрерывно изматывали их силы и теснили их. Когда одни уставали, их сменяли другие. И так без малейших потерь они поубивали многих. Устрашенные натиском осаждающих, горожане на закате следующего дня вынуждены были сдаться вместе со своим господином. Но в суматохе низложенный Хугон сбежал, каким образом, неизвестно. Из защитников города нападавшие взяли в плен тех, кого сочли более знатными, разместили в городе своих воинов и ушли к королю.