Nithardi historiarum libri iiii 12 страница
54. Устройство абака
С неменьшим усердием он обучал их и геометрии. Для введения в нее он велел мастеру, делавшему щиты, изготовить абак, то есть доску с делениями 63. Она была разделена вдоль на 27 частей, которые он пометил девятью значками, обозначающими все цифры. По их подобию он сделал тысячу роговых фигур, которые передвигались по 27 колонкам абака и обозначали прибавление или деление чисел. Этот прибор позволял делить и умножать множество чисел так быстро, что об их количестве скорее можно помыслить, чем передать словами. Тот, кто желает полнее постичь эту премудрость, пусть прочтет его книгу, написанную им для грамматика Константина, где все это изложено достаточно подробно 64. [108]
55. Слава Герберта разносится по Галлии и Италии
Он увлеченно преподавал и число его учеников день ото дня прирастало. Молва о таком учителе разнеслась не только по Галлии, но достигла и народов Германии. Она пересекла Альпы и распространилась по Италии до самого Тирренского моря и Адриатики. В то время в Саксонии славился Отрик 65. Он услышал о славе философа и заметил, что тот во время всякого диспута старается четко разделять различные предметы; тогда он просил своих людей узнать для него несколько примеров разделений, которые философ приводит на уроках и в особенности примеры, относящиеся к философии, так как он думал, что разделение предметов в философии легче всего позволяет определить, каковы познания того, кто считается философом, поскольку эта наука охватывает вещи и земные, и божественные. Итак, направили в Реймс некоего саксонца, которого сочли наиболее пригодным для этой цели. Он присутствовал на уроках и тщательно записал разделение родов, установленное Гербертом, однако сильно ошибся там, где речь шла об основной классификации философии.
56. Отрик порицает схему философии Герберта, искаженную недоброжелателем
Ведь в то время, как Герберт назвал физику равной и столь же древней, как математика, тот подчинил физику математике как вид роду и неясно было, сделал ли он это по ошибке или нарочно. И в таком виде эта схема вместе с другими примерами разделения предметов стала известна Отрику. Тщательно обдумав ее, он злорадно сообщил своим ученикам, что Герберт разделил неверно, так как из схемы следовало, что из двух равных видов один другому подчиняется как вид роду. Из этого он дерзко заключил, что Герберт вовсе не понимает философию. Он говорил, что тот совершенно не знает, из чего состоят вещи божественные и земные, а без этого нельзя быть философом. Он отнес эту схему во дворец и разоблачил перед августом Оттоном 66 того, кто считался ученейшим. Август 67 и сам усердно занимался такими вещами, поэтому удивился, что Герберт так ошибся. Ведь он видел его и нередко слушал, как тот дискутирует. Поэтому он пожелал услышать от него самого объяснение этой схемы. Представилась и возможность для этого.
57.
Ведь в следующем году достопочтенный Реймский архиепископ Адальберон поехал вместе с Гербертом в Рим и в Тичино встретился с августом и Отриком 68. Оттон принял его с [109]большим почетом и на корабле отвез в Равенну по По. В удобное время по приказу императора во дворце собрались все мудрецы, которые находились при нем. Были там вышеназванный достопочтенный архиепископ, а также Адсон, аббат Монтьеранде 69, приехавший вместе с архиепископом; присутствовал и Отрик, который в прошедшем году хулил Герберта. Собралось также немалое число схоластиков, которые с нетерпением ожидали начала диспута; их занимало, дерзнет ли кто-нибудь спорить с Отриком. А август очень хитро придумал, как устроить подобное состязание. Он попытался столкнуть ничего не подозревающего Герберта с Отриком, чтобы неожиданное нападение заставило его спорить со своим противником с большим жаром. Отрика же он побуждал задавать множество вопросов и не отвечать ни на один. И когда все присутствующие расселись по порядку, август со своего трона сказал так:
58. Август Оттон обращается к собранию мудрецов с просьбой исправить неверное положение
«Насколько я могу судить, людская премудрость совершенствуется в частых раздумьях и упражнениях, если суть дела, правильно изложенная, трактуется в выражениях, принятых всеми учеными. Мы часто коснеем в праздности, но чьи-либо вопросы сразу наводят нас на плодотворные рассуждения. Вот так ученейшие мужи развивают науку, а сказанное ими изложено в книгах и оставлено нам на благо для славных упражнений. Итак, давайте займемся некоторыми вопросами; это занятие возвысит наш дух и укрепит наш разум. Прошу вас, давайте рассмотрим эту схему составных частей философии, которую нам показали в прошлом году. Прилежно изучите ее и пусть каждый скажет, согласен он с ней или нет, и почему. Если никто ничего против нее не имеет, давайте с вашего общего одобрения утвердим ее. А если вам покажется, что ее следует исправить, пусть решением мудрецов она будет либо отвергнута, либо приведена в порядок. Сейчас я предъявлю ее вам, чтобы вы могли ознакомиться с ней». Тогда Отрик показал схему, объяснил, что она составлена Гербертом и так воспринята и записана его слушателями, и протянул прочесть эту запись августу. Зачитав схему, он передал запись Герберту. Тот, внимательно просмотрев ее, отчасти одобрил, а отчасти оспорил, объявив, что он распределил эти понятия не так.
59. Разделение теоретической философии на виды.
Август попросил его исправить схему, и он сказал так: «Я считаю тебя, о Цезарь Август, величайшим из людей, поэтому готов повиноваться твоему приказу. Меня не смутит зависть [110]моих недоброжелателей, по наущению которых правильное разделение философии, недавно составленное мной в доступной форме, было извращено подменой одного вида. Итак, я утверждаю, что математика, физика и теология равны между собой и починены одному роду. Они составляют равные доли этого рода. Не может быть того, чтобы один и тот же вид, одна и та же категория была и равной одному виду, и подчинялась ему как вид роду. Вот мой ответ на этот вопрос. А если кто-нибудь возражает против него, пусть выдвинет свои доводы и заставит нас согласиться с тем, что природный разум никому и ничего не может подсказать».
60. Разделение философии
На это Отрик по знаку августа сказал так: «Поскольку ты вкратце коснулся частей философии, тебе следует полнее изложить твое разделение и объяснить его. И когда ты покажешь нам правильное разделение, с тебя будет снято подозрение в том, что ты составил искаженную схему». Тогда Герберт ответил: «Это очень сложный вопрос, ведь он охватывает познание сути божественных и человеческих дел, однако чтобы нас не упрекнули в малодушии и для пользы слушателей, я не устыжусь рассказать о разделении философии согласно Викторину 70 и Боэцию. Итак, есть род — философия, она включает в себя виды практические и теоретические; практические виды — это этика, экономика и политика, а под теоретическими понимаются натуральная физика, умозрительная математика и доступная пониманию теология. И мы не без основания поставим математику под физикой».
61. Отрик тщетно опровергает это разделение; ответ Герберта
Стараясь продолжить спор, Отрик заявил: «Я чрезвычайно удивлен тем, что ты только что поставил математику ниже физики, когда между ними подразумевается промежуточный род — физиология. Мне кажется большой ошибкой искать нужную часть так далеко, чтобы включить ее в разделение родов». На это Герберт ответил: «Можно было бы удивляться, если бы я подчинил математику физике, равной ей, как виду. Поскольку они равны и являются частями одного рода, было бы очень странно, если бы одна подчинялась другой. И я утверждаю, что физиология не является родом по отношению к физике, как ты предлагаешь, и не думаю, что между ними есть какое-либо другое различие, чем то, что существует между философией и филологией; в противном случае из этого следует, что филология есть род по отношению к философии». [111]
Тут множество схоластиков, досадуя на то, что изложение разделения философии прервано, просили августа продолжить диспут. Но Отрик сказал, что они продолжат эту тему чуть позже, а сначала побеседуют о причине самой философии. И, обернувшись к Герберту, он спросил у него, что является причиной философии.
62. Какова причина сотворения мира
Герберт попросил его яснее показать, о чем он хочет узнать, о той причине, которая породила философию, или о той, по которой она должна была появиться? Отрик ответил: «Я говорю о той причине, по которой философия должна была появиться». На это Герберт сказал: «Теперь мне ясно, что тебя интересует, и я отвечу, что философия появилась для того, чтобы мы смогли с ее помощью постичь дела божественные и людские». Отрик прервал его: «Зачем тебе столько слов, чтобы определить причину одного явления? Пожалуй, ее можно обозначить одним словом, ведь философы должны стремиться к краткости».
63. О том, что не все определения причин могут быть выражены одним словом
Герберт ответил: «Не все причины можно обозначить одним словом. Ведь Платон 71 выразил причину сотворения мира не одним, но тремя словами: «добрая воля божества», и ясно, что по-другому выразить причину сотворения мира невозможно. Ведь если сказать, что воля есть причина сотворения мира, этого было бы недостаточно, так как покажется, что речь идет о чьей угодно воле, а это неверно». Отрик возразил:
.«Если причиной сотворения мира называют Божью волю, то короче и удобнее было бы сказать, что Божья воля может быть только доброй и никакой иной. Кто отрицает, что Божья воля есть благо?» На это Герберт ответил: «Этого я ничуть не оспариваю. Но подумай, только божественная субстанция является единственно благой, а творения являются благими лишь отчасти; слово «добрая» прибавляется для определения природы этой воли, поскольку добро присуще Богу, но не творениям. И наконец, нет сомнения в том, что не все определения причин можно выразить одним словом. Что же, по-твоему, есть причина тени? Можно ли обозначить ее одним словом?»
64. Какова причина тени
«Я полагаю, что причиной тени является тело, противоположное свету. И никак нельзя выразить это короче. Если вы скажете, что причина тени есть тело, то это будет слишком общим определением. Если захотите назвать причиной противоположное [112] тело, это определение также не подойдет, так как будет неполным. Ведь есть и другие тела, противоположные чему-либо, но не являющиеся причиной тени. Я не отрицаю, что причины многих явлений могут быть выражены одним словом: таковы роды, которые являются причинами видов, таковы субстанция, количество и качество, и все об этом знают. Но есть и другие, и их нельзя выразить так просто, например, причины разумного и смертного».
65. Какое понятие шире: «разумный» или «смертный»?
Чрезвычайно удивленный Отрик сказал: «Уж не подчиняешь ли ты смертное разумному? Кто не знает, что понятие «разумное» включает только Бога, ангела и человека, а понятие «смертное» шире и содержательнее, поскольку охватывает все бренные создания, а их число бесконечно?» На это Герберт ответил: «Если ты тщательно исследуешь разделение субстанций вплоть до неделимого у Порфирия и Боэция, то, без сомнения, найдешь, что понятие «разумное» содержательнее, чем «смертное», и это легко обосновать соответствующими доводами. Поскольку субстанция, главнейший род, может быть разделена на подчиненные роды вплоть до неделимого, очевидно, что все эти подчиненные роды могут быть обозначены одним словом, но ясно, что названия одних состоят из одного слова, а других — из многих: из одного слова, как «тело», или из нескольких, как «живое разумное». По многим причинам подчиненный род, то есть «живое разумное» включает в себя понятие «живое разумное смертное». Я не говорю, что просто «разумное» включает в себя просто «смертное»; это неверно, но говорю, что «разумное», сопряженное с «живым» подразумевает и «смертное», сопряженное с «живым» и «разумным»».
Было произнесено множество речей и суждений и Герберт намеревался и дальше продолжать, но по воле августа диспуту был положен конец, так как на него потратили уже почти весь день и слушатели утомились от обширного и длительного спора. Герберт получил роскошные подарки от августа и со славой вернулся в Галлию вместе со своим архиепископом.
66. Собор, состоявшийся в Сант-Макре
В это время королеву Эмму 72 и Адальберона, епископа Ланского 73, обвиняли в позорном разврате 74, хотя это обвинение выдвигалось втайне и не подтверждалось открыто никакими свидетелями. Но так как сказанное тайком оказалось у всех на слуху, епископы сочли, что следует обсудить это обвинение, чтобы их брат и сотоварищ не подвергался такому позору. [113]
Итак, вышеназванный архиепископ собрал собор епископов в Сант-Макре, в Реймском диоцезе. Они вместе и разобрали некоторые неотложные дела, после чего архиепископ ...75
67. Германцы и белги возводят на трон Оттона
После кончины Оттона 76, короля германцев, королем германцев и белгов стал Оттон; его сын, который правил государством решительно и с успехом. То был муж выдающихся природных дарований и большой доблести. Он славился осведомленностью в свободных искусствах, так что в ходе научных диспутов он мог и искусно задавать вопросы, и правильно разрешать их. Королевство Германия вместе с частью Галлии оставалось под его властью до последнего дня его жизни, но иногда на сомнительных условиях. Ведь между ним и Лотарем, королем галлов, была свирепая вражда, и непонятно было, за кем осталась победа. Поскольку Оттон удерживал Бель-гику, а Лотарь пытался захватить ее, они оба применяли друг против друга и силу, и хитрость; каждый утверждал, что ею владел его отец, и оба, не раздумывая, защищали свои права на нее с помощью больших военных сил. Ведь на самом деле она принадлежала Людовику, отцу Лотаря, а позже он пожаловал ее Оттону, отцу Оттона 77. И таким образом Бельгика стала главным поводом для раздора между ними.
68. Гнев Лотаря на Оттона
В то время, как Оттон поселился во дворце в Ахене вместе с беременной супругой Феофано 78, Лотарь был очень встревожен тем, что Оттон находится так близко. Он собрал в Лане на совещание герцога франков Хугона и других знатнейших людей королевства, чтобы спросить их совета. Герцог пришел. Затем и все остальные, с кем он собирался посоветоваться, были допущены к королю. Когда они расселись, король напомнил им, что он претерпел двойную обиду: когда враг захватил часть его страны и теперь, когда враг бесстыдно подступил к границе его королевства. И наиболее обидно не то, что он занял его владения, но что, захватив их, осмеливается приближаться к его границе. Он же жаждет отметить за это, если они пожелают согласиться с его решением. Он не может отплатить тому своими силами, поскольку у него не хватает войска для осуществления замысла. Но если они согласятся исполнить его желание, он после отблагодарит их.
69. Внезапное нападение галлов на Оттона
Герцог и другие знатные сеньоры сразу и без возражений одобрили решение короля. Они обещали по доброй воле пойти за королем на Оттона, чтобы, настигнув его, убить или обратить [114] в бегство. План похода держался в тайне и был известен столь немногим, что выступившие в поход воины не знали, куда они направляются. Собранное войско шло столь тесным строем, что поднятые вверх копья напоминали скорее лес, чем оружие. Войско выступало в виде отдельных клиньев, каждое из которых имело свой опознавательный знак. Когда войско пересекло широкий Маас, центурионы, которых назначили и распределили по центуриям, разведали, что у Оттона недостаточно войска. Итак, они приближались, предвидя большую нехватку военных сил у врага 79.
70.
Когда это достигло слуха Оттона, он, будучи человеком храбрым, ответил, что Лотарь ни за что не сможет ни напасть на него, ни проникнуть в его владения, ведь и войска у него недостаточно, и на верность своих людей он не может полагаться. Но когда и одни, и другие упорно твердили ему, что Лотарь уже близко, он ответил, что ничто не заставит его поверить, если только он не убедится своими глазами. Итак, Оттон потребовал коня, вскочил на него и поехал смотреть. Он увидел, что Лотарь приближается с двадцатью тысячами воинов и стал раздумывать, стоит ли сейчас сопротивляться, или временно отступить и вернуться позже с большим войском. В конце концов он не устоял перед наседавшим Лотарем и уехал, не без слез, вместе с женой Феофано и знатными людьми королевства, бросив дворец и королевские инсигнии.
71.
Лотарь подошел с войском, намереваясь настичь Оттона, и он в самом деле захватил бы его, если бы обоз его войска не задержался в пути. Если бы он прибыл днем раньше, до его отступления, то смог бы или пленить его, или предать смерти. Дворец был занят врагами; королевские столы опрокинуты, съестные припасы растащены обозниками. Извлекли из тайников и увезли королевские инсигнии. Бронзового летящего орла, укрепленного на крыше дворца по воле Карла Великого, повернули на восток. Ведь германцы повернули его на запад, намекая на то, что их конница может одолеть галлов, когда пожелает. После этого безуспешного похода Лотарь увел войско без заложников и не заключив мира, надеясь вернуться позже.
72.
Оттон, на которого обрушилось такое несчастье, привлекал к себе своих людей многочисленными дарами и большими милостями. Жаждая отомстить, он старался вернуть расположение [114] тех, кого он обидел, возвращая им отнятое имущество или предоставляя обещанное ранее. Умиротворив всех и призвав тех, кто случайно отсутствовал, он собрал вместе знатных людей королевства и так обратился к ним:
73. Речь Оттона к его людям
«Не без причины, славные мужи, я пожелал собрать вас. Ваша доблесть побудила меня просить совета у вас, украшенных природными дарованиями и взращенных в духе благородства. Я не сомневаюсь, что получу от вас наилучший совет, ибо я никогда не забуду, сколь отважно и доблестно вы служили мне до сих пор, ни разу не нарушив верности. Теперь же, славные мужи, призовите вашу доблесть, чтобы обрести и честь, и славу, ведь вы блистаете мудростью на совете и на войне непобедимы. И ныне от вашей доблести зависит, не последует ли за громкой славой позорное бесчестье. Итак, постарайтесь изо всех сил скрыть испытанный нами позор под завесой величайшей славы. Вам известно, что недавно Лотарь обратил нас в постыдное бегство. За это следует воздать не просто военным походом, но смертью; это следует сделать ради вашей славы, этого требует время, к этому побуждают и удобные обстоятельства. Если вы предпочитаете повелевать, а не быть рабами, пока сильна ваша молодость и дух могуч 80, вы не пренебрежете этим деянием. Докажите вашей врожденной доблестью, что вам неведом страх перед незнатными людьми и чернью». И все порешили, что быть посему.
74. Нашествие на Галлию
Тем временем 81 Оттон готовился идти войной на Галлию с тридцатью тысячами всадников 82. И, не мешкая, выступил в поход, послав вперед центурионов 83. Его войско заполонило Кельтскую Галлию, частью пожгло ее и частью опустошило. В свою очередь наседая на Лотаря, который не имел военных сил, Оттон принудил его пересечь Сену и заставил идти плакаться к герцогу 84. Взволнованный неожиданным нападением врага, король приехал в Этамп, а герцог расположился в Париже, чтобы собрать войско. Пока войско собиралось, Оттон с войском продвигался вперед, разграбил и сжег королевское поместье Аттиньи, но подступив к окраинам города Реймса, оказал большие почести святому Ремигию 85. Миновав город Суассон и почтив святого Медарда, он начисто разграбил дворец в Компьене. А выступавшие впереди войска центурионы разрушили и подожгли монастырь святой Балтильды в Шель, не известив об этом короля. Он сильно огорчился из-за этого и направил немалые средства на восстановление монастыря. [116]
Наконец он подошел к реке Сене и разбил палатки для войска в виду города Парижа; почти вся округа опустошалась в течение трех дней.
75.
Итак, подошли всадники с обозными прислужниками, несущими продовольствие, и заняли пространство в 160 стадиев 86. Так как перед ними протекала Сена, никакое войско не могло приблизиться к ним. А герцог на другом берегу реки собирал воинов, но трех дней не хватило, чтобы собрать достаточно большое войско, поэтому он не мог повести его в сражение.
76. Поединок
В то время, как оба войска пребывали в замешательстве и гадали, на чьей же стороне окажется победа, некий германец, уверенный в своих силах и отваге, один подошел при боевом оружии к мосту, который вел к воротам, укрепленным железными засовами и гвоздями, и предложил сразиться с ним один на один. Многократно призывал он врага выйти на поединок. Он уже начал бесчестить галлов ругательствами и никто не отвечал ему, когда герцогу и нескольким знатным сеньорам, которые прибыли туда, доложили, что на мосту у ворот стоит такой вот человек, предлагает сразиться с ним один на один и докучает сеньорам поносными и обидными речами, и что он не уйдет оттуда, пока либо кто-нибудь не сразится с ним в поединке, либо защитники города не откроют ворота и не впустят все вражеское войско. Герцог с сеньорами, не стерпев этого оскорбления, уговаривал молодых воинов отогнать безумца 87 и обрести славу, избавив всех от такого позора 88. И сразу многие, пылая отвагой, предложили ответить на вызов. Из многих был избран Ивон 89, он и пошел сражаться. Храброму мужу сулили награду; засовы были сняты и ворота открылись перед ним. Оба поединщика двинулись навстречу друг другу. Они яростно сшиблись, прикрывшись щитами и уставив копья, и нанесли друг другу несколько ран. Наконец германец бросает копье 90 и мощным ударом пробивает щит галла. Но когда он выхватил меч и продолжил наступление, тотчас был поражен наискось копьем галла и расстался с жизнью. Победа досталась галлу, он унес отнятое у врага вооружение и доставил герцогу. Герой просил обещанной награды и получил ее 91.
77. Отступление Оттока из Галлии и бегство его людей
Оттон, зная, что войско галлов мало-помалу собирается, и зная также, что его войско может ослабеть, как из-за долгого пути, так и из-за вражеских нападений, решил отступить; дав [117]сигнал, он свернул лагерь. Обозникам тоже велено было поторопиться; снявшись с места, они отступили, торопливо и не без страха. Одни успели перейти широкую Эну, другие же, едва вступив в воду, были атакованы с тыла войском, посланным королем. Враги застигли их врасплох и сразу перебили многих, но никого из известных людей. Тем временем Оттон, отступая с войском, достиг Бельгики, там он распустил воинов; он завоевал такое расположение и любовь у своих людей, что они обещали сложить за него головы, какая бы опасность ему ни угрожала.
78.
Лотарь, понимая, что он не может ни заманить Оттона в ловушку, ни силой одолеть его, неоднократно спрашивал у своих приближенных, что лучше — продолжать сражаться с врагом, или помириться с ним. Он думал, что если продолжать войну, то может случиться так, что герцог соблазнится подарками и перейдет на сторону Оттона. А если уж мириться с врагом, то с этим надо поспешить, чтобы герцог не упредил его и не пожелал сам заключить мир с ним. А это могло произойти со дня на день. Так что из этих двоих он больше опасался герцога. Наконец, на совещании было решено предложить Оттону дружеский союз с королем, ведь он — муж доблестный, и с его помощью Лотарь сможет не только укротить герцога, но и подчинить других тиранов. Итак, послы, отправленные Лотарем, были весьма милостиво приняты Оттоном и трудились ради достижения дружбы между ними, а герцог ничего не знал.
79. Речь галлов к Оттону
«До сих пор процветали охотники до раздора, вражды и резни, так как на благороднейших королей большое влияние имели те, кто больше всего любит раздор 92; ведь они считали, что смогут хорошо нажиться, пока короли находятся в ссоре. Мало того, они замышляли и общую погибель, чтобы присвоить себе почетное место и большую славу у людей, пребывающих в смятении. Но государство больше выиграло бы, если бы злоба дурных людей была бы уже давно обуздана и воссияла бы ясным светом добродетель людей добрых. Да вернется согласие и да процветет оно между славнейшими королями, тогда зачинщики зла перестанут докучать вам и государство будет управляться вашей добродетелью лучше, чем тогда, когда оно было предано алчному раздору. Вы оба станете править спокойнее, когда заключите дружбу и объедините два войска в одно. Если один из вас решит идти войной на другие народы за [118] пределы своего королевства, то обретет в своем брате надежного защитника своих владений. Да будут угодны мир и дружба светлейшим королям, которых к тому же связывает кровное родство. Пусть дружба одолеет тех, чьи раздоры несут гибель государству, да установится согласие и да правит оно мужами».
80. Ответ Оттона галлам
На это Оттон ответил: «Я давно знал, какой вред наносят государству бесконечные распри, когда знатные сеньоры обоих королевств то и дело воюют друг с другом. Я знаю также, какое благо сулят государству согласие и дружба. Признаюсь, я и до сего дня прилагал много усилий, дабы достичь мира и согласия, и всегда ненавидел злобную зависть и раздор. Уничтожьте это несогласие, я считаю, что вам это по силам, ведь мы своей взаимной враждой причинили большой ущерб государству. Я одобряю ваше мудрое предложение. Пусть все согласятся исполнить сказанное вами». Уговорив его, послы уехали и, склонив королей ко взаимной благосклонности, подготовили их к заключению дружбы. Было установлено время переговоров и назначено место, удобное обоим: так как их королевства граничили в области реки Маас, они решили встретиться в месте под названием Маргу.
81. Примирение королей Лотаря и Оттона
Итак, они встретились 93. Подав друг другу руки, они, не колеблясь, обменялись самым дружеским поцелуем и скрепили дружбу обоюдной клятвой. Та часть Бельгики, которая была предметом спора, перешла под власть короля Оттона. Установив мир в своем королевстве, Оттон уехал в Италию и прибыл в Рим, чтобы повидать своих людей и расспросить их о положении дел в королевстве; а также подавить волнения, если они есть, и призвать смутьянов к миру в случае, если кто из сеньоров находится в ссоре. А Лотарь, поехав в Лан, вместе со своими приближенными занялся подобающими ему делами. Он уже не надеялся на дружбу с герцогом, ведь хотя он и добился мира хитростью, но имел против него большие подозрения. Все это уже стало известно народу, и некоторые в возмущении роптали против герцога, а герцог, тая в душе печаль, все сносил, а так как у него в обычае было по любому поводу спрашивать совета, он позвал к себе знатнейших сеньоров и обратился к ним с речью.
82. Речь герцога к его приближенным
Он начал так: «Всегда полезно спросить достойного совета у сведущих людей. Только к ним следует обращаться при необходимости; они всегда дадут разумный совет. Я считаю вас [119]хорошими советчиками и никогда не забуду, сколь часто вы одолевали моих противников своей доблестью и дарованиями. Поскольку вы связаны со мной клятвой и вложением рук, я не сомневаюсь в том, что вы сохраните нерушимую верность, и без колебаний прошу совета у моих верных. Если вы согласитесь со мной, то будете вознаграждены; если откажете мне в помощи, может произойти несчастье и на вас падет позор. Речь идет о жизни и смерти, поэтому будьте великодушны и дайте мне полезный совет. Вы знаете, как коварно король Лотарь обманул меня, неосторожного, когда без моего участия решил помириться с Оттоном и достиг этого. Из его памяти напрочь изгладилось, как отважно я подвергался стольким опасностям, как недавно он благодаря мне обратил в бегство врага и похитил из Бельгики инсигнии своего противника. На что же мне отныне надеяться, когда он так коварно обманул мое доверие?»
83. Приближенные герцога обращаются к нему
На это знатные сеньоры ответили: «Мы знаем не только каким опасностям ты подвергался вместе с нами за короля Лотаря, но и какое несчастье угрожает тебе с тех пор, как два короля, по слухам, сговорились против тебя. Ведь если ты двинешь войско, защищаясь от одного из них, то сразу оба они встанут против тебя. Если попытаешься бороться с обоими, то неминуемо столкнешься со многими бедами: с мощными набегами, с частыми засадами, поджогами и грабежами и, что хуже всего, среди нечестивой черни пойдут слухи, что мы не защищаемся от противников, а вероломно и безрассудно подняли мятеж против короля. Кроме того, народ станет обманываться, что можно, не совершая правонарушения и клятвопреступления, покидать своих господ и надменно поднимать головы против них. Нам кажется, что единственным и наилучшим образом действий в такой опасности было бы, поскольку два наших противника объединились против нас, отдалить одного от другого. А если невозможно склонить их на измену друг другу, найдем выход в дружеском союзе с одним из них, чтобы он, связанный с нами, не мог предоставить другому ни помощи, ни поощрения. Этого можно добиться, если ты, отправив послов, осторожно и благоразумно обратишься к Оттону, который ныне находится в Риме. Оттон не настолько беден рассудком, чтобы не знать, что ты превосходишь Лотаря и военными силами, и богатством, ведь он часто слышал об этом и сам испытал. Поэтому ты легко добьешься его дружбы, этому будет способствовать и ваше кровное родство, которым ты связан с ним так же, как и Лотарь». [120]