Авангардные стратегам политических исследований

К теории П. Бурдье логически примыкают другие авангардные (постструктуралис-тские и постмодернистские) стратегии изучения сущности политических феноменов (М. Фуко, Ж. -Ф. Лиотара, А. Турена и др.), которые отличаются радикальным пересмотром устоявшихся представлений и мнений в социально-политических науках. Так, например, выдающийся французский философ и социолог Мишель Фуко (1926 - 1984) обращает внимание на экзистенциальный аспект отношений господства/подчинения, то есть интерпретирует их в качестве некоего опыта существования. Ибо, утверждает М. Фуко, определяющим моментом власти является то, что она кем-то отправляется, с одной стороны, и кем-то переживается, испытывается, с другой, то есть то, что она есть в своей самой глубокой сущности отношением силы. В этом плане важнейшим оказывается не борьба за выигрыш (что предполагает равноправие с партнером), а принуждение, насилие со стороны более мощного, более удачливого игрока, диктующего свои условия и наслаждающегося своим преимуществом. Это насилие может быть завуалированным и иметь вид законов, норм политической деятельности, легитимирующих удобные условия существования "титанам", "боссам" политического поля. А может быть и откровенной, жесткой "игрой" сильного со слабым. [Более подробно об этом см.: Астафьев Я. У. Постмодернизм в познании общества // Полис.- 1992.- № 3. - С. 70]. Серия знаменитых работ М. Фуко 70-х - начала 80-х годов ("Надзор и наказание", 1975; трехтомная "История

сексуальности", 1976 - 1984, где особо следует выделить I том "Воля к знанию", 1976) освящена исследованию утверждения механизмов власти на низовом уровне - уровне человеческого тела, действий и форм поведения (археология власти) и исторических аспектов сопротивления этому утверждению (генеалогия власти). Фундаментальная диспозиция современной "властизнания" состоит во "всеподнадзорности" ("паноптизме"),

дисциплинировании и нормировании, что предполагает определенные стратегии управления индивидами ("социальную физику"), надзора за ними ("социальную опти (192) ку"), процедуры изоляции и перегруппировок ("социальную механику"), наказания или терапии социальных недугов ("социальную физиологию"). Концентрированное (соединенное в одном месте) действие этих процедур можно увидеть на примере некоторых социальных институтов, например, тюрьмы или психиатрической лечебницы.

Значение новой парадигмы политических исследований, предложенной П. Бурдье, М. Фуко и др., состоит в том, что она позволяет выявить наиболее скрытые структуры отношений господства/подчинения, образующие глубинные основы существования политического порядка и всей социальной реальности.

НЕМЕЦКАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ

Основные направления

Главной особенностью развития немецкой политологии является то, что она в зна-чительной степени сохраняет теоретико-философский характер, продолжая в значительной степени традиции немецкой классической философии. Именно в рамках философии государства, политической и социальной философии Канта, Гегеля, Фихте традиционно исследовались фундаментальные проблемы общества и государства, природа власти и политического господства; мощная и глубокая проработка всего спектра проблематики политического осуществлялась и в немецком юридическом государство-ведении (начиная от исторической школы Савиньи и Пухты и кончая построениями К. Лампрехта, Г. Кельзена, Г. Хеллера, К. Шмитта).К этой же традиции теоретико-философ-ских исследований, несомненно, может быть отнесена и теория М. Вебера, которая в определенном смысле сформулировала программу политической науки XX века.

В целом структуру современной немецкой политической науки можно разделить на три крупных блока: 1) фундаментальная политическая философия и исследование научно-методологических принципов политической науки; 2) государствоведческие концепции, связанные с традиционной философией государства и общим (193) учением о государстве в юриспруденции; 3) глобальные политико-социологическое теории общества.

В первом, политико-философском блоке, можно выделить два полемизирующих друг с другом основных направления: первое представлено нормативно-онтологической теорией, второе являет собой неопозитивистскую концепцию "критического рационализма". Рассмотрим их основные положения.

4.2. Нормативно-онтологическая теория и "критический рационализм"

В основе нормативно-онтологической теории лежит тезис о необходимости соединения в практической политической деятельности этики и политики, при этом этике должна отводиться роль духовного критерия политики. Крупнейшие представители этого направления - Э. Фегелин, Л. Страусе, А. Бергштрассер, Г. Майер, Э. Хшшелъ, В. Хеннис и Д. Оберндорфер. Нормативно-онтологическая теория ставит перед собой задачу определения целей и норм политической деятельности, выявления их глубинных взаимосвязей с определенными социальными и моральными ценностями. "Нормативной" она является потому, что воспринимает античное понимание политики как этико-практической науки, которая подготавливает и предопределяет любые человеческие действия. В качестве "онтологической" теории она предстает в силу того, что апеллирует к фундаментальной онтологии человеческого существования в противовес установке на самоопределение и эмансипацию автономного субъекта в теориях Просвещения. Иначе говоря, она ориентирована на то, что "связывает" людей, а не на то, что человека обособляет. Для нормативно-онтологической теории характерны: 1) презумпция существования объективной истины (в противовес внеценностным установкам политической науки современности); 2) трактовка основной функции всякой политики как обеспечение государственного порядка в обществе; 3) рассмотрение надличностного авторитета государства как гаранта порядка и гражданского мира (государство как "действительность нравственной идеи"); 4) приоритет моральнодуховного единства политического сообщества над (194) утилитарно-индивидуалистическими "контрактами" ("полис", а не "общественный договор").

Нормативно-онтологическая школа сформировалась в противовес позитивизму и сциентизму, которые подчинили теорию методу и тем самым поставили с ног на голову смысл и цель политической науки; она стала реакцией на веру в то, будто "политическое" может быть редуцировано в предмет чисто научных и технических операций. И именно вследствие того, что позитивизм Нового времени лишает проблему нравственности в политике своего онтологического статуса, крупнейший представитель данной школы Э. Фегелин считает необходимым вернуться к античному пониманию политики. Основные идеи исследовательского поля нормативно-онтологической теории таковы: порядок, консенсус, "хорошая" (правильная) жизнь, справедливость, нераздельность сущего и должного, неизменность и постоянство природы человека.

Нормативно-онтологической теории противостоит неопозитивистское направление "критического рационализма", которое отрицает идентификацию политики и этики, утверждая позицию свободы от оценочного суждения. Основные положения этой теории были разработаны К. Поппером и Г. Альбертом, ее крупнейшие представители - К. Байме, Г. Лембрух, Э. Криппендорф, К. П. Лудц и др. "Критической" она является потому, что исходит из идеи перманентного социально-политического критицизма, который можно считать важнейшей методологической установкой этой теории. Появление термина "рационализм" в названии теории объясняется тем, что в ее основе заложена идея тождест-венности рационального философского и политического способов мышления и действия: последние, по мнению сторонников данной теории, должны отвечать тем же критериям рациональности, что и естественные науки.

Фундаментальная посылка неопозитивистской политической теории состоит в том, что сферу сущего и должного, реального и идеального необходимо принципиально разъединить, причем научному анализу может быть подвергнута лишь сфера наличной политической действительности. Сторонники критического рациона (195)лизма считают, что политика не имеет своей непосредственной целью достижение всеобщего счастья и не

нуждается в каком-либо метафизическом обосновании. Построение совершенного ("морального", "справедливого") гармоничного общества, по их мнению, принципиально невозможно, поэтому критический рационализм ориентирует политику не на достижение "порядка", той или иной "справедливости", "консенсуса" верхов и низов, правых и левых и т.д., а на выработку процедур и приемов "плавания" в ситуации перманентных конфликтов и фундаментального человеческого несовершенства.

Центральный вопрос политической теории, по мнению представителей этого направления, сводится к такой организации человеческих институтов, при которой недобросовестные и некомпетентные власти (другие, идеальные существуют лишь в утопиях) не могли бы причинить слишком большой ущерб. В качестве основной проблемы демократического общества рассматривается контроль за исполнением власти, чему способствует институционализация оппозиции и конкурентная система образования власти ("открытое общество" в противоположность "закрытому", по К. Попперу).