Царь Ровоам и отделение северных колен (3 Цар. XII, 1-24).

Описан механизм разделения государства. После смерти Соломона Ровоам отправился в Сихем, традиционный центр Севера, чтобы собрание представителей северных колен утвердило его права. Тем самым он следовал образцу, установленному Давидом, который сначала стал царем над Иудеей, а затем был избран царем над Израилем. Возможно, что Соломон прошел такой же процесс признания его Израилем, хотя об этом не говорится. Сама эта церемония лишний раз свидетельствует о том, подлинного единства Израиля и Иудеи не было и в лучшие годы еврейской монархии.

Северные племена потребовали, чтобы Ровоам выполнил определенные условия, главным из которых было облегчение трудовых повинностей и налогового бремени. Только в этом случае они были готовы признать его своим царем. Поначалу Ровоам действовал осторожно: он не ответил сразу, а обратился к советникам. Старые люди, служившие еще при Соломоне, отце Ровоама, советуют ему пойти на уступки. Но молодые люди, ровесники Ровоама, дают ему иной совет: царь не должен соглашаться на выдвинутые требования, но пригрозить народу еще более жестоким обращением. Ровоаму был 41 год, когда он воцарился, и неосторожные советники также были этого возраста. Тем не менее еврейское слово, которое у нас переводится как молодые люди, фактически означает «молодые ребята» или даже «дети». Автор, давая такое определение, имел ввиду уровень развития этих людей, их разум, а не возраст.

В итоге, следуя этому неразумному совету, Ровоам обещает ужесточить повинности и увеличить налоги, а за непослушание обещает наказывать «скорпионами» (вид бича с железными шипами). Там, где нужно было проявить гибкость, Ровоам идеи на принцип и тем самым провоцирует Израиль на восстание.

Знаменем восстания является тот же клич, который звучал при Давиде во время восстания Савея «Какая часть нам в Давиде?...» (XII, 16). Сборщика податей народ убивает, а сам Ровоам поспешно бежит в Иудею. Здесь он пытается собрать войско, но человек Божий Самей препятствует этой авантюре. Он говорит о том, что отделение Севера произошло по воле Божией (т. е. с богословской точки зрения все события, в том числе и неразумный поступок Ровоама, были допущены Богом). Сам Господь отделил Израиль от Иудеи, и на тот момент Израиль находился под покровительством Бога и, если бы Ровоам ввязался в эту войну, то он пошел бы против Самого Господа и потерпел бы поражение.

Однако далее из библейского повествования видно, что все же вражда, часто переходившая в открытые военные столкновения, сохранялась в отношениях между Иудеей и Израилем довольно долго, примерно 50 лет (до Амврия).

Правление Ровоама. (3 Цар. XIV, 21-31; 2 Пар. XI – XII).

Отметим, что автор книги Царств отмечает только отрицательные стороны правления Ровоама. Полная картина предстает перед нами при сопоставлении текстов книг Царств и Паралипоменон.

Итак, начало правления Ровоама ознаменовалось духовным и политическим подъемом. Причиной этого было послушание Господу: Ровоам не стал воевать с Израилем и, видимо, первые три года сохранял верность Богу. Во-первых, Ровоам построил ряд крепостей, укрепив границы Иудеи. Во-вторых, в Иудею устремились все священники и левиты с территории Северного царства, так как Иеровоам I отстранил их от служения. Вместе со священниками пришли и благочестивые израильтяне (2 Пар. XI, 16). Все это ознаменовало подъем религиозной жизни. В-третьих, говорится о многочисленной семье Ровоама. И хотя его жены были близкими родственницами, что по нашим представлениям способствовало вырождению семьи, автор оценивает этот факт как нормальный.

Но вот вскоре, через 3 года, народ иудейский уклонился от Господа. Как раз об этом и говорит автор книги Царств. По всей Иудее были воздвигнуты высоты, статуи и капища – все атрибуты ханаанского языческого культа. Не последнюю роль в распространении нечестия играло то обстоятельство, что мать Ровоама была аммонитянкой. Также в Иудее возникает культовая проституция (XIV, 24). Автор, оценивая эти беззакония, говорит, что современники Ровоама в своем нечестии превзошли своих отцов. Отметим, что автор не говорит о личном участии Ровоама в идолослужении, но осуждает его за то, что тот не смог предотвратить духовное разложение народа, за что нес ответственность.

В качестве наказания Господь попускает иноземное вторжение (как в эпоху судей). Здесь орудием божественной кары выступает новый египетский фараон Шешонк I (945 – 924), который объединил Египет и, решив последовать примеру древних фараонов, вторгается в Палестину в 926 году. До нас дошел барельеф этого фараона, в котором перечисляются около 150 городов Израиля и Иудеи. Следовательно, это вторжение охватило территории обоих царств, хотя автор сосредотачивает свое внимание только на бедствиях Иудеи. Чтобы откупиться, Ровоам отдал все сокровища государственной и храмовой казны. Особое внимание автор обращает на золотые щиты[1] Соломона (200 больших и 300 малых), которые были отданы Шешонку и заменены медными копиями.

Пророк Самей возвестил, что это нашествие стало божественным наказанием. Ровоам смирился пред Богом и потому Иерусалим и храм избежали разорения. Однако покаяние Ровоама было временным и впоследствии он вернулся к своим грехам, чем оказал губительное влияние на своего сына и преемника Авию. О последнем говорится, что «он ходил во всех грехах отца своего» и «сердце его не было предано Господу Богу». На период правления Авии приходится война с Иеровоамом I, о которой расскажем отдельно. В целом же иудеи продолжали поклоняться языческим богам и позитивные изменения в религиозной жизни Иудеи начались только с приходом ко власти царя Асы.

Иеровоам I (3 Цар. XII, 25 – XIV, 20).

Иеровоам достаточно легко захватил власть, поднявшись на гребне волны народного восстания, но затем нужно было переходить к управлению новым государством. Здесь Иеровоам столкнулся с множеством проблем, среди которых не последнюю роль играло обстоятельство, что он не имел подходящей столицы, достойной стать административным центром государства. Сначала роль столицы играли Сихем и Пенуэл, а затем примерно на полвека резиденцией израильских царей стал город Фирца. Может, Иеровоам менял свои резиденции, отступая перед натиском египетской армии. Но возможно, что сам израильский народ противился созданию «царского города», так как считал, что именно это позволило ранее Соломону пренебрегать чувствами народа и вековыми традициями. Не имея столицы, Иеровоам не смог создать государственный аппарат.

Религиозная политика (XII, 25-33). Необходимо было придать какому-либо городу статус религиозного центра. В период единой монархии религиозным центром всего Израиля был Иерусалим, где находился храм и ковчег Завета. Можно было ожидать, что северные племена будут совершать паломничества в Иерусалим. Но политика государства требовала, чтобы Иеровоам запретил паломничество, поскольку оно означало бы, что Иерусалим вправе претендовать на власть над северными коленами. К тому же свободный проход паломников из одного государства в другое увеличивал вероятность заговоров, которые могли подорвать власть Иеровоама.

Также следует учесть, что в Израиле значительная часть территории была населена сельскими общинами, которые сочетали поклонение Яхве с ханаанскими религиозными обрядами. В этих условиях у Иеровоама зародилась идея, которая на первый взгляд разрешала все трудности. Он восстановил древний культ золотых тельцов и построил собственные религиозные центры. В свое время Аарон сделал золотого тельца как образ незримого Яхве, который вывел Израиль из Египта. Здесь же Иеровоам возрождает эту традицию и устанавливает компромиссный вариант религии.

Почему в качестве объекта поклонения были избраны золотые тельцы, и что они символизировали?

1)В Египте бог Птах изображался в виде быка. Иеровоам долго жил в Египте и мог заимствовать этот принцип. Аарон также мог сделать тельца под влиянием религиозных представлений Египта.

2)Ханаанский бог Ваал также изображался в виде быка. Следовательно, образ тельца мог быть заимствован из ханаанской религиозной традиции. Но против этих двух версий говорит то, что Ветхий Завет запрещал изображать Бога, и такой акт был бы вопиющим преступлением против 2-й заповеди. Однако ни Илия, ни Елисей не осуждали культ тельцов.

3)В древности языческие боги изображались восседающими на быках. Поэтому тельцы Иеровоама также можно было воспринимать как подножие невидимого Бога, престол Божий. То же символизировал Ковчег Завета в Иерусалиме (херувимы). В этом смысле золотые тельцы были аналогом ковчега Божия.

Однако автор книги Царств осуждает эти новшества Иеровоама, которые современные экзегеты считают гениальной догадкой. Почему?

1) Он основал новые места поклонения, отличные от Иерусалимского храма, что было нарушением заповеди Второзакония.

2) Простые люди воспринимали тельцов не как престол Божий, а как объект поклонения; со временем такое отношение к ним только крепло.

Также книга Паралипоменон сообщает, что были изготовлены изображения «козлов» (2 Пар. XI, 15). Видимо, козлы символизировали духов, которые, как полагали, блуждали по полям и необитаемым местам.

Вместе с возрождением культа тельцов Иеровоам учреждает новые религиозные центры, прежде всего это святилища в Вефиле и Дане. Выбор Иеровоамом этих городов в качестве культовых центров обусловлен связанными с ними предшеству­ющими событиями. В Вефиле Иаков стал свидетелем богоявления (Быт. XXVIII, 10-22) и воздвиг жертвенник (Быт. XXXV, 1), а в Дане было основано святилище в эпоху судей (Суд. XVIII, 27-31). С географической точки зрения, эти города находились в разных концах государства, что способствовало религиозному паломни­честву народа и жертвоприношениям. Особенно в выгодном положении находился Вефиль, который находился в 18 км к северу от Иерусалима, на границе, разде­ляющей два царства. К его жерт­веннику могли стекаться паломники, кото­рые в противном случае проследовали бы на юг поклониться в храме Соломона. Впоследствии Вефиль станет «царскимсвятилищем», т. е. основным религиозным центром в Израиле.

Иеровоам произвел и реформу календаря: он перенес праздник Кущей на месяц позже, так что в Израиле теперь начало этого праздника приходилось на 15-й день восьмого месяца (XII, 32). В принципе, для более поздней даты этого праздника были свои причины. Праздник Кущей совпадал с завершением летней уборки урожая (Лев. XXIII, 39), а в Израиле этот сезон начинался позже, чем в Иудее, из-за небольших климатических различий. Этот акт Иеровоама также стал еще одним шагом на пути размежевания Израиля и Иудеи.

Наконец, Иеровоам отстранил от служения левитов и стал поставлять священников из народа. Автор книги Царств резко критикует это нарушение Закона. Однако такое отно­шение Иеровоама к левитам объясняется тем, что он не верил в их преданность. Он понимал, что, поставив свя­щенников «не из сынов Левииных», он га­рантирует, что его политика (святилиища в Вефиле и Дане, золотые тельцы, высоты, но­вый религиозный календарь) не будет по­ставлена под сомнение. Священники и левиты пользовались в Израиле значитель­ным политическим влиянием, поэтому Иеровоам хорошо осознавал необходимость назначения своих приверженцев, положе­ние которых полностью зависело от него.

С одной стороны, реформы Иеровоама были вызваны политической необходимостью, стремлением укрепить свое новообразованное государство в противовес Иудее. Однако Иеровоам уклонился от чистоты религии, нарушил завет Божий и потому навлекает на себя решительное осуждение. Господь обещал утвердить династию Иеровоама, если тот будет верен Ему (XI, 37-38). Поэтому все действия Иеровоама были следствием недостатка доверия Богу. И пророк Ахия, возвестивший Иеровоаму о его воцарении над Израилем, теперь уже произносит пророчество о гибели дома Иеровоама (XIV).

Человек Божий из Иудеи (XIII глава). Не названный по име­ни пророк приходит из Иудеи и произносит слово против жертвенника в Вефиле. В речи пророка нет осуждения золотых тельцов, но он появился по той причине, что в Израиле возникло особое святилище как альтернатива Иерусалимскому храму. Этот пророк предсказал, что во время прав­ления Иосии, будущего представителя ди­настии Давида, поклонению у жертвенни­ка в Вефиле будет положен конец. Это про­рочество исполнилось лишь три столетия спустя, когда Иосия полностью уничтожил последние следы незаконного богослуже­ния и идолопоклонства по всей террито­рии Израиля и Иудеи. Так это пророчество в самом начале печального отступничества Израиля позволило предвидеть его конец.

Подтверждение истинности пророче­ства было представлено немедленно: жер­твенник распался, а пепел на нем рас­сыпался. Иеровоам, потрясенный слу­чившимся и тем, что его рука внезапно одеревенела, просил пророка о заступни­честве перед Богом и получил его помощь. Демонстрация Божьей силы произвела огромное впечатление на Иеровоама, и он предложил Божьему человеку свое госте­приимство, но, следуя Божьей воле, про­рок твердо отказался. Принятие предложения Иеровоама означало бы примирение между Богом, представителем Которого был пророк, и царем. В то же время запрет на вкушение еды и питья означал, что Господь осуждает политику Иеровоама.

Далее ис­тория Божьего посланца принимает совер­шенно неожиданный поворот с появлени­ем пророка-старца из Вефиля. Услышав о том, что произошло у жертвенника, этот пророк из Вефиля решил проявить соб­ственное гостеприимство, от которого Бо­жий человек сначала отказался по той же причине, что и прежде. Но пророк непременно желал, чтобы Божий человек по­гостил в его доме, и прибегнул ко лжи, настаивая на своем. Он уверил Божьего человека, что Бог го­ворил к нему и отменил прежние Свои ука­зания.

В этой истории нет никаких намеков на то, что пророк из Вефиля был одним из обманщиков (ложных пророков). И действительно, в стихах 20–22 этот про­рок принял и произнес истинное слово от Господа. Следовательно, он изображен как насто­ящий пророк, который солгал, и эта ложь стоила Божьему человеку жизни. Почему же солгал старец? Возможно, он хотел принять благословение от человека Божия. Другое вероятное объяснение: пророк из Вефиля надеялся, что если человек Божий примет предложение гостеприимства, то Господь изменит свое отношение к Израилю. Но, узнав о смерти человека Божия, старец повторяет его слова о судьбе вефильского жертвенника (32 ст.). Более того, он повелевает похоронить себя возле человека Божия, чтобы кости его могли избежать осквернения при Иосии (такое объяснение дает перевод LXX).

Как нам понимать эту странную, пора­зительную историю? Мы видим одного пророка, который прибегает ко лжи, и дру­гого, который верит в эту ложь, несмотря на данные ему повеления Божьи. Во-пер­вых, этот рассказ отражает трудности, свя­занные с различением истинного слова от Бога и ложных предсказаний. Во-вторых, большой акцент в нем делается на незы­блемости послушания. Божий человек был знаком для Иеровоама и Израиля, и его трагический конец стал предупреждением о том, что неповиновение может привести к гибели – гибели всего народа. И в-тре­тьих, эта история показывает, что произнесенное проро­чество не отменяется, что слово Божье обладает созидательной силой, формирует события и направляет их к завершению. Это тот урок, который получил пророк из Вефиля.

Однако Иеровоам этот урок не усвоил. Последующие события со всей очевидно­стью показали, что жертвенник в Вефиле продолжал существовать как знак полно­го небрежения Божьей волей, а Иеровоам продолжал упорствовать в своем грехе (33).

Иеровоам и пророк Ахия (XIV, 1-20). Здесь мы впервые узнаем, что у Иеровоама была жена и сыновья, а его царская резиденция находилась в Фирце (17), в 10 км к северо-востоку от Сихема. Этот город на полвека стал столицей Израиля, так как он находился на пересечении торговых путей и получал воду из двух источников.

Иеровоам послал жену с подарками к Ахии пророку, чтобы узнать, что будет с его заболевшим сыном. В таких случаях приня­то было обращаться за советом к пророкам и платить за их услуги, в этом случае дар свидетельствовал о почтении к Богу. Однако непонятно, поче­му Иеровоам не хотел, чтобы во время пу­тешествия в Силом ее узнали. Если они хотели обмануть Ахию, то уловка была бес­смысленной, отчасти потому, что старик ослеп, но главное, потому, что Бог ему уже открыл, кто к нему идет и с какой целью. У Ахии было для Иеровоама слово от Господа, и он открывает его еще прежде, чем посетительница заговорила. Здесь проводится сопоставление Иеровоама и Давида: Бог воз­высил Иеровоама, как и Давида, из среды простого народа (7), и, как и Давид, Иеро­воам получил царство, которое раньше ему не принадлежало (8). Но на этом сходство между ними и заканчивается. В отличие от Давида, Иеровоам не поступал в соот­ветствии с Божьей волей и не повиновал­ся Богу всем своим сердцем. Напротив, он совершил великое зло, пренебрегая Богом («Меня же отбросил назад»).

За этими словами по­следовал приговор, состоявший из четы­рех частей. Во-первых, все мужчины из семьи Иеровоама будут истреблены. Обе­тование о крепкой династии предусматри­вало соблюдение непреложных требований (XI, 38), и теперь оно было аннулировано. Во-вто­рых, заболевший сын Иеровоама должен был умереть. Он – единственный из сыно­вей Иеровоама будет погребен с честью, и его оплачут, потому что в нем одном Бог нашел нечто доброе. В-третьих, Бог воз­двигнет нового царя для Израиля, который осуществит над домом Иеровоама Божий суд. И наконец, весь Израиль будет обре­чен на окончательную погибель за свое идолопоклонство, которое посеял в наро­де Иеровоам. Израильский народ будет рассеян по всем землям за реку (т. е. за реку Евфрат) и прекратит свое существование.