Геополитическая нестабильность Африки

Пестрый Африканский континент лишь условно может быть назван единым геополитическим ареалом. Большинство геополитиков не признают существования единой африканской цивилизации, за ис­ключением С. Хантингтона, но и сам он все время оговаривается и пе­ред категорией «африканская цивилизация» в скобках добавляет: воз­можная¹.

Дело в том, что север и восток Африканского континента отно­сятся к исламскому миру, Эфиопия исторически сама по себе со­ставляла особую цивилизацию, а в Южную Африку переселенцы из Европы (преимущественно из Голландии, Франции, Англии) при­несли европейскую культуру, распространив христианство. Таким образом, здесь постепенно формируется два крупных геополитичес­ких ареала: субсахарская Африка (ниже Сахары) с возможным цент­ром в ЮАР и северо-восточная Африка, тяготеющая к мусульман­скому миру. Этот цивилизационный и геополитический раскол привел к тому то, что исламские группировки фундаменталистской ориентации в 1990-е гг. откровенно встали на путь экстремизма, объ­явив «священную войну» против светских государств региона — Ал­жира, Египта, Судана.

¹ См.: Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М., 2003. С. 59.

Однако конфликтогенность африканской геополитики отнюдь не исчерпывается обозначенным расколом: гораздо опаснее сложные межэтнические отношения на континенте. В Африке проживает око­ло 50 наций и народностей, около 3 тыс. племен. При этом государст­венные границы до сих пор весьма условны и часто не имеют ничего общего с историческими ареалами проживания населения. Непрерыв­ные межэтнические войны и столкновения усиливают миграционные потоки. Весьма приблизительные данные ООН свидетельствуют о том, что общая численность беженцев на континенте в конце XX в. (в свя­зи с войнами в Судане, Руанде и Буруни) составляла 7 млн человек. Ре­гиональные потоки рабочих-мигрантов направляются в основном в Нигерию, ЮАР, Габон и Берег Слоновой Кости¹.

В политическом плане в современной Африке развиваются пре­имущественно авторитарные режимы, они господствуют в 38 из 45 го­сударств Тропической Африки. Причины выбора авторитарного пути развития в основном состоят в племенной культуре (диктаторы — это, как правило, вожди племен), низком уровне экономической жизни, отсутствии элементов гражданского общества, в сильных межэтниче­ских противоречиях, обуздание которых требует «сильной руки».

Геополитики справедливо считают Африку самым конфликтогенным регионом планеты. Во второй половине XX в. там произошло около 100 военных переворотов, более 50 войн, жертвами которых стали около 4 млн человек. При этом 18 войн можно отнести к числу гражданских, И попадают под определение геноцида и массового политического террора. Одиннадцать конфликтов считаются непога­шенными и время от времени вспыхивают вновь. По данным Детско­го фонда ООН, на континенте самая высокая детская смертность в • мире, и если учесть ее, то цифру 4 млн (погибших на полях сражений) необходимо удвоить².

ООН не может справиться с проблемой предотвращения и урегу­лирования военных конфликтов в Африке: их число не сокращается, а растет, и военнослужащие ООН все чаще оказываются вовлеченны­ми в боевые действия и попадают в заложники к вооруженным груп­пировкам. Большая проблема состоит в том, что в Африке нет стержневых государств, имеющих серьезные региональные амбиции и обладающих необходимым влиянием, чтобы оказать давление на уча­стников конфликтов.

См.: Российские стратегические исследования. М., 2002, С. 118.

Посредниче­ские усилия иногда предпринимают новые региональные организа­ции, такие, как Комитет восточноафриканских стран в составе Ке­нии, Уганды, Эфиопии, Эритреи.

В столице Танзании Дарэс-Саламе создан Африканский центр по урегулированию конфликтов. Но конфессиональные и этничес­кие стереотипы и убеждения, социально-этническая и религиозная психология служат неиссякаемыми источниками нестабильности на континенте. Борьба за ресурсы, власть или территорию неми­нуемо сопровождается кровавыми столкновениями, при этом традиционное сознание диктует бескомпромиссные, предельно жестокие формы борьбы, поэтому достижение компромиссов и на­лаживание сотрудничества в этих условиях становятся крайне про­блематичными.

Известно, что демократические принципы сосуществования раз­личных конфессий и этнических групп законодательно закреплены во многих конституциях африканских государств, на практике они игнорируются. В рамках религиозного и племенного сознания рели­гиозная или этническая элита может обладать «особыми преимущест­вами», иметь «исторические заслуги», что позволяет ей укреплять групповую сплоченность, разжигать фанатизм, находит оправдание любым действиям, включая самые жестокие, по отношению к другим группам общества.

Например, история Республики Нигерии, богатой нефтью и по­лезными ископаемыми, изобилует военными переворотами, во главе ' которых обычно стояли представители мусульманского севера. После смерти последнего военного диктатора в ходе демократических выбо­ров к власти в стране в 1999 г. пришел гражданский президент О. Обасанджо, принадлежащий к христианской народности.

Однако накал внутриполитической борьбы в Нигерии между му­сульманами и христианскими народностями постоянно грозит пере­расти в междоусобную войну: религиозные и межэтнические столк­новения за последние годы унесли жизни более чем 2 тыс. человек. Бедность, безработица, коррупция и другие социально-экономичес­кие проблемы подогревают враждебность и нетерпимость людей. Му­сульманское население преобладает в северных штатах, где уже офи­циально введен шариат (хотя по конституции Нигерия — светское государство), что делает положение христианских народностей весь­ма сложным.

Мусульманские вооруженные группы нападают на представителей других этнических и религиозных групп, вытесняя христиан в неудобные для жизни районы юга.

В дельте реки Нигер, богатой нефтью, ре­гулярно происходят вооруженные столкновения между представите­лями разных этносов, что связано с распределением правительствен­ных субсидий и нефтяных доходов. Только вмешательство армии, переброска войск из Центральной Нигерии и Лагоса остановили эс­калацию насилия.

Еще более драматична ситуация в Республике Либерия, богатой железной рудой, каучуком и алмазами. Здесь на протяжении послед­них лет идет кровопролитная гражданская война. Президент респуб­лики Ч. Тейлор в конце 1990-х гг. взял курс на укрепление режима личной власти, постепенно устранив из правительства всех деятелей других политических движений Либерии, после чего в стране нача­лись восстания и столкновения с правительственными войсками. По­встанцы периодически осаждают столицу — город Монровию, требуя отставки президента страны.

Экономика страны находится в бедственном положении, что уси­ливают международные санкции ООН, которые включают эмбарго на вывоз всех необработанных алмазов из Либерии, запрет на поставки туда любых видов вооружений, а также ограничения на зарубежные поездки либерийских высших должностных лиц.

Гражданские войны и конфликты, помимо Нигерии и Либерии, продолжаются в ряде африканских государств, особенно кровопро­литные — в Анголе, Конго (Заире), Сомали, Мозамбике, Руанде, Сьерра-Леоне. Эксперты считают, что в настоящее время в Африке представлена практически вся палитра угроз, с которыми сталкивает­ся человечество на рубеже XX—XXI вв.: межгосударственные и граж­данские войны, межэтнические столкновения, голод, производство и вывоз наркотиков, эпидемии смертоносных болезней, включая СПИД (самый высокий уровень в мире), острые социально-демогра­фические проблемы, неуправляемые потоки беженцев.

Такое необычайное переплетение всех наиболее острых проблем современности во многом связано с тем, что после окончания «хо­лодной войны» здесь образовался «вакуум силы», поскольку не только постсоветская Россия, но и США не стали расходовать сред­ства на стабилизацию ситуации на континенте. В результате в тече­ние 1990-х гг. ВВП на душу населения в странах Африки снизился на 25%, а в странах Тропической Африки — на 30%. При этом внут­ренние капиталовложения уменьшились на 75%, экспорт — на 30%, импорт — на 60%'.

¹ International Politics and Society. Bonn, 1998. № 1. Р. 40.

В результате сегодня около 50% населения Тропической Африки живет менее чем на 40 центов в день, что значительно ниже междуна­родного стандарта черты бедности в 1 доллар. Из 20 самых бедных стран мира 18 находятся сегодня в Африке и с каждым годом стано­вятся все беднее. На грани национальной катастрофы находятся Эфиопия, Ангола, Заир, Мозамбик, Либерия, Судан, Сомали. В кон­це XX в. ВВП всех африканских стран южнее Сахары, где проживает 600 млн человек, был равен по объему ВВП одной только Бельгии с населением 10 млн человек.

Многие аналитики видят причину углубления экономического кризиса в Африке в изъянах монетаристской модели развития, навя­занной международными финансовыми институтами. В соответствии с этими рекомендациями считается, что достижение стабилизации возможно только путем последовательной либерализации экономи­ки, сокращения госсектора и развития свободных рыночных отноше­ний. В основе монетаристской концепции государственного регули­рования лежит утверждение о том, что главное преимущество рыночной экономики — конкуренция, поэтому государство должно вмешиваться в рыночные отношения только в том случае, если мож­но констатировать антиконкурентную деятельность экономических акторов на рынке.

Однако критики монетаризма справедливо упрекают неолибера­лизм в недостаточном внимании к социальным проблемам, что при­водит к росту напряженности в обществе и способно спровоцировать социальные взрывы. Известный американский социолог И. Валлерстайн высказался по поводу результатов таких монетаристских экспе­риментов, разоривших целые страны и континенты, весьма резко и определенно: «...мошенники, более известные под именем «чикаг­ских мальчиков»... стали предлагать всем в качестве лучшего средства магию рынка. Но рынок способен улучшить экономическое положе­ние беднейших 75% мирового населения не больше, чем витамины могут излечить Лейкемию. Мы имеем дело с надувательством, и мо­шенников скоро выгонят со двора, но только тогда, когда нанесенный ими ущерб станет явным»!.

Сегодня африканские страны уже в полной мере почувствовали разрушительную силу монетаристских экспериментов. Неудивитель­но поэтому, что многие африканские политические деятели и ученые обвиняют западные страны во главе с США в крахе экономики афри­канских государств. Например, заирский профессор Ж. Нталажа подчеркивает: «Западные страны действуют исключительно в интересах правящей марионеточной клики, которая больше заботится о личном обогащении, чем об интересах народа».

¹ Валлерстайн И.Конец знакомого мира. Социология XXI века. М., 2004. С. 41.

Все это позволило американскому геополитику С. Хантингтону констатировать, что в Африке начался долговременный процесс девестернизации: значимость и влияние западных стран падают, на пер­вый план вновь выдвигается туземная культура. Сегодня даже ЮАР проводит политику подчинения англо-африканских элементов в сво­ей культуре африканским: «В то время как Латинская Америка все больше становится похожей на Запад, Африка становится на него по­хожей все меньше»¹.

Российские эксперты подсчитали, что для обеспечения стабили­зации Африканского континента необходимы инвестиции в разме­ре 100 млрд долларов в год². Но сегодня такие деньги предоставить африканским странам не готова ни одна международная организа­ция. Это, по существу, означает, что геополитическая нестабиль­ность Африки будет усиливаться. Африка становится центром демодернизации и неоархаизации современного мира. «Потерянное поколение» стагнирующего Юга грозит в недалеком будущем обер­нуться для благополучной цивилизации Севера отрядами «новых варваров».

Некоторые геополитики видят в этом новом противостоянии Се­вера и Юга. не что иное, как «вертикальное», диахронное столкнове­ние цивилизаций. Иначе говоря, они считают, что современный мир столкнется не с теми культурами, которые существуют на планете в проявленном виде и хорошо известны, а с «некой тенью, призраком цивилизации, нависающей из будущего»³. Такой геополитический ' прогноз весьма тревожен: труднее всего бороться с теми угрозами, ко­торые четко не идентифицируются.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1.Почему африканский мир рассматривается на Западе как варварская цивилизация, полная архаики?

2.Какие африканские страны охвачены гражданскими войнами и почему?

3.Каковы основные геополитические центры современной Африки?

4.Какие основные геополитические противоречия между США и афри­канскими странами появились в последние годы?

5.Какие геополитические сценарии наиболее вероятны на Африканском континенте в XXI в.?

¹Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. С. 388.

²См.: Российские стратегические исследования. М., 2002. С. 134.

³ Неклесса А. Внешняя политика нового мира // Pro et Contra. Внешняя политика
нового века. Осень 2002. Т. 7. № 4. С. 11.