Аргументируйте вашу точку зрения

1) В.Н. Фигнер в своих воспоминаниях «Земля и воля», в 1913-1914 гг. следующим образом описывала своё отношение о намерении народника А.К.Соловьёва высказанному им в декабре 1878 г, об убийстве царя Александра II (2 апреля 1879 г. он пять раз стрелял в него, но ему помешал крестьянин Комиссарова, что и спасло царя)

«Я была ошеломлена: до тех пор мысль о цареубийстве никогда не являлась в революционных кругах . Об этом не думали и не говорили. Правда, в программе "Земли и воли", как она была выработана в самом начале, в 76 г., заключался параграф о центральном ударе: под этим, несомненно, все понимали катастрофу, в которой должен был погибнуть глава государства; намечалось и средство — взрыв посредством динамита. Но это предложение относилось в неопределенное будущее. Центр тяжести всей деятельности лежал в народе; удар в столице стоял в строгой зависимости от успехов организации в деревне. Что же в действительного сделано за эти два года в крестьянстве? Надо было иметь глаза и не видеть, что, несмотря на наши "поселения" в Самарской, Тамбовской, Воронежской и Саратовской губерниях, мы, в смысле организационном, не сделали решительно ничего. Мы были, во-первых безнадежно малочисленны. Совершенно прав был помещик, сказавший: "Да что они две на уезд сделают!" Но не одни мы с сестрой вдвоем в целом уезде. Едва ли был хоть один уезд во всех названных губерниях, где землевольцев было более четырех, как это можно видеть из воспоминаний об этом периоде.

Во-вторых, хотя все свидетельства сходятся в том, что мы, землевольцы, где бы не селились, встречали крайнюю нужду в земле и тяжесть платежей, и в силу этого в громадном большинстве случаев находили сочувствие к на­шей личности и к нашей деятельности, вполне соответствовавшей народным нуждам, нигде, решительно нигде, не было ни малейшего признака активного выступления со стороны крестьян».

2) В 1880 г. К. Маркс писал по поводу программы «Черного передела» и «чернопредельцев», что они полагают «одним ма­хом перескочить в анархо-коммунистический рай! Пока же они подготовляют этот прыжок нудным доктринерст­вом, так называемые принципы которого вошли в обиход с легкой руки покойного Бакунина». Впоследствии В. И. Ленин заметил по этому поводу, что «...анархиче­ские элементы в их взглядах верно схвачены Марксом»

2) Г.В. Пле­ханов, полемизируя с народовольцами, писал об их «очень длинной бакунистской косе» и прямо определял программу «Народной во­лн» как поставленный «на голову бакунизм с его славяно­фильским противопоставлением России Западу, с его идеализацией первобытных форм народной жизни, с его верой в социальное государство революционных организа­ций нашей интеллигенции. Исходные теоретические поло­жения программы остались неизменными, и только прак­тические выводы оказались диаметрально противополож­ными прежним. Отрекшись от политического воздержания, бакунизм описал дугу в 180 градусов и возродился в виде русской разновидности бланкизма, основывающей свои революционные надежды на экономической отстало­сти России»

3) Народовольцы, считает известная исследовательница народничества В. А. Твардовская, «отказались от бакунинских убеждений в наличии готового социали­стического идеала у народа, отношение их к общине вообще было весьма скептическим».

И далее, по поводу принятого народовольцами термина «социалисты и народники»: под народничеством понима­лось «стремление к осуществлению народных требований, народных желаний, народного идеала в том виде, в каком они существуют в настоящую минуту... Народовольцы были убеждены, что осуществление народного идеала, его дальнейшее свободное развитие приведет народ ближайшим путем к социалистическим формам общественной жизни». Они называли себя «социа­листами по убеждению» и «народниками на практике»

Эссе №29

В письмах, воспоминаниях народовольцев и их современников даны характеристики деятельности «Народной воли» и народовольцам. Как вы их понимаете и оцениваете?Аргументируйте вашу точку зрения

1) В.Н. Фигнер в своих воспоминаниях «Земля и воля» Еще месяца за полтора до этой истории к нам неожиданно из Вольского уезда приехал А.К.Соловьев. Еще неожиданнее было решение, которое он нам сообщил:

"Я бросаю место волостного писаря и поеду в Петербург, чтобы убить императора Александра II. Бесполезно жить в деревне. Мы ничего не будем в состоянии сделать в ней, пока в России не произойдет какое-нибудь потрясающее событие. Убийство императора будет таким событием: оно всколыхнет всю страну. То недовольство, которое теперь выражается глухим ропотом народа, в местностях, где оно наиболее остро чувствуется, и затем широко разольется повсеместно. Нужен лишь толчок, чтобы все поднялось. Одна искра — и пожар вспыхнет..."

Эта речь, в устах Соловьева, обыкновенно молчаливого, была сказана с энергией и твердой решимостью.

2) Софья Перовская в своих заметках писала, что она не согласна с теми, кто ставит целью человечества плодить жизнь на земле: «Наибольшее счастье человечества может достичь тогда, когда индивидуальность каждого человека будет уважаться, и каждый человек будет сознавать, что его счастье неразрывно связано с счастьем всего общества. Высшее же счастье человечества заключается в свободной умственной и нравственной деятельности».

С.Л. Перовская имела в виду следующее высказывание В.В.Берви - Фле-ровского: "Перед изучающим обнаруживается очень ясно, что инстинкты и свойства человека таковы, что они прямо указывают на цель его существова­ния, и, следовательно, невольно навязывается убеждение, что цель человечес­кого существования — это плодить жизнь на земле, и убеждение это тем более укореняется, чем далее он идет в своих исследованиях ([Берви-Флеровский В.В.] Азбука социальных наук. — СПб., 1871. С.35).

3) Вера Фигнер в 1914 г. так оценивала деятельность «Народной воли»: « « Была небольшая группа людей, нечто вроде "Тысячи"¹ Гари бальди, и дерзнула вступить в борьбу с самодержавием не на жизнь, а на смерть.

Некоторые говорили, что это была политика отчаяния: "Народ­ная воля" потеряла веру в народ и в общество и потому взялась за политический террор. Возможно, что у отдельных лиц действитель­но существовало разочарование. "Когда народ молчит, и общество молчит, — действовать должны те, кто имеет смелость", писали народовольцы. Но не отчаяние, не разочарование в народе, а наоборот, вера в народ, двигала "Народной волей". Пламенная вера Бакунина, что рабочий и крестьянин, в силу самого положения, являются социалистами, революционерами, еще владела умами. Неудачно было "хождение в народ"; не дало результатов и последующее время — период "Земли и воли". Но отрицательные итоги только теперь, тридцать лет спустя, делаются всеми признанной истиной; в конце 70-х годов их не анализировали с холодной рассудительностью, и неудачи объясня­ли не внутренними, а чисто внешними причинами: административ­ным гнетом, полицейским сыском, отсутствием каких бы то ни было легальных возможностей стоять близко к народу. В общем, "На­родная воля" рассматривала себя, как передовой отряд всего русско­го народа. Она исходила из убеждения, что в народе есть потенци­альные силы, которым нужен только толчок, чтобы они обнаружились. Такое потрясение, как 1-ое марта, по общему чаянию "Народной воли", должно было вывести из неподвижности как эти скрытые силы народных масс, так и силы общественные. В момент общей растерян­ности и народ, и общество заявят свои требования, заговорят о своих неотложных, давно назревших нуждах: о политической свободе, о земле. Но 1-ое марта грянуло и отклика не вызвало: народ безмолв­ствовал, либеральное общество притаилось... Народ не знал нас, не ведал наших целей, а одобрительный шепот либералов так и остался жалким, бесплодным шепотом. "Народная воля" оказалась изолиро­ванной и одинокой. Акт, который должен был доказать силу, пока­зал бессилие. Передовой отряд забежал далеко вперед — на целое двадцатилетие, как это выяснилось теперь, и, оглянувшись назад, увидел, что за ним — нет никого.

Это, именно это, сокрушило "Народную волю". У нее не оказа­лось в данный момент необходимого фундамента, и душа ее отлете­ла. Все последующее затем было лишь агонией. Это выяснилось не тотчас же с полной отчетливостью, не в пылу поражения, но тотчас же после 1-го марта уже почувствовался надлом. До этого дня у немногочисленной, но смелой организации была конкретная цель, державшая в напряжении не только ее членов, но и все передовое общество: все трепетно ждали громадных последствий. Конкретная цель была достигнута: представитель самодержавия повержен... И все молчит... Что же дальше?... Выпустили письмо к Александру II, прокламации: к крестьянству, к казакам. И, если письмо к императору имело значение, то едва ли кто верил, что бумага с воззванием к массам, выпущенная в количестве 2000 экземпляров⁴, вызовет какой-либо отклик.

Тщетно потом члены Исполнительного комитета прилагали уси­лия к тому, чтобы пополнить свой состав и расширить свою дея­тельность: все распадалось; удач не было; потери следовали одна за другой, и на всем, как мне тогда казалось, лежала печать умирания. В июле 1882 г. произошли аресты в Петербурге и после них я оставалась в России единственным уцелевшим членом Исполнительного комитета.

Эссе №30