Финансовый кризис 2008 года и внутриполитическая ситуация

Публичное требование Медведева 31 июля 2008 года «перестать кошмарить бизнес»^[71] — спустя несколько дней после резких заявлений премьер-министра Владимира Путина в адрес руководства компании «Мечел» 24 июля^[72][73] — были расценены некоторыми наблюдателями^[74] как находящиеся в «прямом противоречии» друг с другом. По мнению Б. Немцова 1 августа 2008 года, «впервые, пожалуй, президент жёстко и недвусмысленно выступил против линии Путина.»^[74]

Журнал «Эксперт» D' за август 2008 года писал:

«В связи с делом „Мечела“ начались разговоры о том, что в отношениях между Дмитрием Медведевым и Владимиром Путиным наметились серьёзные разногласия. Вплоть до того, что президент может отправить правительство в отставку, что в результате приведёт к стычке двух группировок и политическому кризису.»^[75]

Newsweek, в материале опубликованном 23 августа 2008 года, замечал о экономических последствиях конфликта с Грузией для России:

«После конфликта в Грузии российская фондовая биржа пережила одно из самых мощных падений котировок за последнее десятилетие. В течение только одного дня курс акций упал почти на 6 процентов. Инвесторы больше всего опасаются, что наступит новая эпоха военной конфронтации между Россией и её соседями. Тем временем, амбициозный план реформ Медведева оказался перехваченным амбициями Путина. Придя к власти, Медведев говорил о необходимости покончить с российской традицией „правового нигилизма“, вымогательства и коррупции. Ещё в прошлом месяце президент велел российским чиновникам прекратить „кошмарить“ бизнесменов мелкими придирками и требованиями взяток. Он также пообещал реформировать судебную систему и права собственности. Но как только Медведев включил первую скорость и почувствовал себя более уверенно в роли президента, он обнаружил, как его хватает за горло история — в виде Путина и маленького нагноившегося постсоветского конфликта, который прорвался и превратился в полномасштабную войну.»^[76][77]

Аналогичного мнения придерживалась The Financial Times от 11 сентября^[78].

The Financial Times от 18 сентября 2008 года в своём обширном материале, посвящённом анализу российской экономики, усматривала первостепенную причину краха российского фондового рынка, кризиса ликвидности и оттока капитала в августе — сентябре 2008 года во внутренних проблемах страны: «<…> российский финансовый сектор сильнее всего пострадал от кредитного кризиса в США. Для московских фондовых бирж и банков международное положение усугубило существовавшую кризисную ситуацию, объяснявшуюся в основном внутренними факторами, то есть августовской российско-грузинской войной.»^[79][80]

Газета осветила вехи пути, приведшего к кризису: подъём рынка в мае, когда, после избрания на пост президента Дмитрия Медведева, в страну пошёл поток инвестиций; появление в конце мая первых индикаторов будущего падения (атака на британскую сторону в совместном англо-российском предприятии ТНК-BP); вынужденный отъезд из страны в июле генерального директора предприятия Роберта Дадли (Robert Dudley); заявление Путина тогда же в отношении главы компании «Мечел» Игоря Зюзина, послужившее толчком к панике среди инвесторов; последовавшие расследования со стороны антимонопольных служб в отношении прочих крупных металлургических компаний^[79][80]. Финалом, по мнению издания, стала военная кампания против Грузии: «Война в Грузии для многих стала последней каплей. Страх перед капризным и своенравным поведением Кремля привёл к массовому бегству инвесторов из страны; по оценке экспертов, в первые несколько недель после начала боевых действий из России ушло инвестиций на сумму в двадцать один миллиард долларов. Дополнительными негативными факторами стала общая нестабильность мировых фондовых рынков и падение цен на нефть, от которых зависит финансовое благополучие России. 16 сентября Алексей Кудрин заявил, что в случае, если нефть будет стоить менее 70 долларов за баррель, федеральный бюджет придет к дефицитному балансу.»^[79][80]

Так же оценивали ситуацию и ряд иных зарубежных изданий^[81].

19 сентября 2008 года международное рейтинговое агентство Standard & Poor's пересмотрело прогноз по суверенным кредитным рейтингам Российской Федерации с «Позитивного» на «Стабильный»; долгосрочные кредитные рейтинги по обязательствам в иностранной валюте (ВВВ+) и по обязательствам в национальной валюте (А-), а также краткосрочные суверенные кредитные рейтинги (А-2) были подтверждены^[82].

1 октября глава Правительства России В. Путин возложил всю ответственность за финансовый кризис на правительство и «систему» США, сказав:

На том же заседании Правительства было объявлено о принятии решения о резком увеличении налоговой нагрузки на фонды оплаты труда предприятий: с 2010 года единый социальный налог (ЕСН) со ставкой 26 % должен быть заменён тремя страховыми взносами общим размером 34 % от фонда зарплаты^[84]. Решение о отмене ЕСН вызвало негативную реакцию российского бизнеса; «Деловая Россия» 2 октября 2008 года адресовала Путину предложение объявить мораторий на любые налоговые новации до окончания финансового кризиса на мировых рынках^[85][86]. Директор департамента стратегического анализа ФБК Игорь Николаев отметил, что повышение эффективной ставки с 20—22 % примерно до 30 % — «очень много»: «Это очень плохое решение, проблемы на фондовом рынке и в экономике в целом дополняются мощным дестимулированием. Мы не только уменьшим темпы экономического роста, но вообще обнулим их уже в следующем году. Если было бы можно выбрать самый неудачный момент для увеличения налоговой нагрузки, то он выбран.»^[87]

Экономический обозреватель «НГ» от 6 октября, отмечая келейный характер принятия решения по ЕСН, писал «Непонятно, почему понадобилось проводить столь болезненную пенсионную реформу сейчас, в разгар кризиса, а не двумя годами ранее, когда все было благополучно.»^[88].

6 октября 2008 года произошло рекордное за всю историю российского рынка акций падение индекса РТС: за день на 19,1 % — до 866,39 пункта^[89]; в Лондоне, где торги не останавливались, российские «голубые фишки» подешевели на 30—50 %^[90]).

7 октября 2008 года Президент Медведев после совещания с экономическим блоком правительства, сказал, что государство предоставит российским банкам субординированный кредит на сумму до 950 млрд рублей сроком не менее чем на пять лет^[91]. Новость не изменила общего тренда на рынках; поддержки у правительства затребовали нефтегазовые гиганты (ЛУКОЙЛ, Роснефть, ТНК-ВР и Газпром) — для погашения задолженности по внешним заимствованиям^[91]

8 октября 2008 года, Президент Медведев, выступая на Конференции по мировой политике в Эвиане (Франция) изложил свои соображения о природе и уроках экономического кризиса: по его мнению к кризису «привёл, прежде всего, экономический „эгоизм“ ряда стран»^[92][93]. Предложил программу из 5 пунктов, первый из которых был: «в новых условиях нужно упорядочить и привести в систему как национальные, так и международные институты регулирования.»^[92][93] В тот же день сообщалось о том, что российских компаниях начались сокращения — вопреки обещаниям чиновников и прогнозам аналитиков^[94], а также о остановке конвейеров ГАЗа и уменьшении количества рабочих дней на КамАЗе^[95].

9 октября массовые СМИ России впервые сообщали о «выходе кризиса в народ»^[96]; Председатель Правительства России В. Путин на встрече с парламентской фракцией КПРФ заявил, что «доверие к Соединённым Штатам как к лидеру свободного мира и свободной экономики, доверие к Уолл-стрит как центру этого доверия подорвано, я считаю, навсегда. Возврата к прежней ситуации уже не будет.»^[97] В тот же день еженедельник «Аргументы недели» в статье под заголовком «Зачем В. Путину „сгорать“ в огне кризиса?»^[98]излагал точку зрения, что, исходя из необходимости кому-то отвечать на вопрос «Кому за это отвечать?» и того, что «в последнюю неделю­-две в Госдуме, Совете Федерации и бизнес­-сообществе заговорили о том, что В. Путина надо сберечь» («Его авторитет и харизма не должны стать жертвой мирового экономического кризиса»^[98]), «В. Путину лучше перепоручить пост председателя правительства и не заниматься „ручным управлением“ финансовым кризисом и жилкоммунхозом»^[98], сохранив «в своих руках политические командные высоты в качестве лидера нации и правящей партии»^[98]. По мнению издания, «поиск кандидатуры на должность премьера уже начался»^[98], в связи с чем издание называло имена Председателя Госдумы Б. Грызлова и министра финансов А. Кудрина как кандидатов на то, чтобы «стать „крайним“»^[98]. Имя последнего фигурировало в российской прессе также в качестве возможного кандидата на отставку^[99], к чему призвал 9 октября лидер фракции КПРФ на встрече с Председателем Правительства В. Путиным^[100]. В тот же день в интервью радио «Свобода» экономист, бывший советник Президента России (2000—2005) А. Н. Илларионов сказал, говоря о влиянии финансового кризиса на реальную экономику: «<…> дело в том, что в современном мире всё связано. Если лицо, временно исполняющее обязанности российского президента, заявляет, что он не боится „холодной войны“, то инвесторы, как зарубежные, так и российские, делают для себя соответствующий вывод. И если он не боится „холодной войны“, то они боятся. Они боятся и „холодной“, и „горячей“, какой угодно войны. И они принимают для себя решение, и начинают выводить средства из Российской Федерации, из российских проектов. Они считают, что в условиях войны они имеют очень высокий риск потерять всё, и они останавливают свои проекты. И действительно, это по цепочке распространяется на тот же самый строительный рынок, на ипотеку, потому что эти проекты рассчитаны на длительную окупаемость. <…>»^[101].

В связи с принятием 10 октября Государственной думой ряда законопроектов^[102] и заявлением В. Путина, что в роли оператора размещения госсредств (включая средства Фонда национального благосостояния России) в российские акции и облигации выступит Банк развития (Внешэкономбанк), в котором он является Председателем Наблюдательного совета^[103], Русский Newsweek от 13 октября 2008 года сообщал^[104], что ВЭБ уже под обеспечение кредита забирает в залог акции российских предприятий, что создаёт «риск национализации» и передела собственности^[104]. По мнению бывшего Председателя Правительства М. Касьянова 15 октября 2008 года, «кризис — это повод для перераспределения собственности»^[105]. Об опасности коррупционного использовния предложенной правительством схемы говорили также предприниматель и депутат Госдумы четвёртого созыва А. Е. Лебедев, политолог А. Белковский^[106]; редакционная статья в FT от 16 октября 2008 года также говорила о угрозе обострения межракционной борьбы в правящей группировке и крупном бизнесе, которая будет проходить за счёт «интересов простых граждан»^[107]. Против идеи правительства привлекать для покупки акций публичных компаний Банк развития выступил 15 октября Российский союз промышленников и предпринимателей (РСПП)^{[108][109][110]}.

Освобождение 21 октября 2008 года из-под стражи бывшего заместителя министра финансов РФ С. А. Сторчака^[111] комментаторы расценили как победу экономического крыла правительства над «силовиками»^[112][113].

Выступление лидера партии «Единой России» В. Путина 20 ноября на 10-м съезде партии с программой антикризисного стимулирования экономики^[114] было расценено некоторыми комментаторами как декларация его намерения вернуться в Кремль «в роли спасителя нации»^[115]. Владимир Милов оценил заявленные В. Путиным меры как «имитационные»^[116].

4 декабря 2008 года, после «прямой линии» Председателя Правительства В. Путина, которую некоторые расценили как инсценировку^[117], Путин заявил корреспонденту БиБиСи, что следующие президентские выборы состоятся в 2012 году и что его сотрудничество с Медведевым являет «эффективный тандем»^[118][119]; вещательная корпорация расценила тот факт, что «прямая линия» проводилась Путиным (а не Президентом), как свидетельство того, что «Путин едва ли отказался от реальной власти со времени ухода с президентского поста»^[118].

По данным Росстата, опубликованным в январе 2009 года, масштаб падения реальных располагаемых доходов населения в декабре почти удвоился в сравнении с ноябрем, достигнув 11,6 % (к декабрю предшествующего года), реальные зарплаты упали на 4,6 % (+7,2 % в ноябре), среднемесячные темпы прироста безработных в 4-м квартале достигли 23 % (к аналогичному периоду 2007 года) против 5,6 % в III квартале^[120].

Протекционистские меры

В нарушение международных обязательств (воздерживаться от применения протекционистских мер в течение 12 месяцев — пункт 13 Декларации саммита G20^[121]), принятых 14 ноября 2008 года Президентом Медведевым на антикризисном саммите стран G20, 12 января 2009 года, в соответствии с постановлением правительства РФ «О внесении изменений в Таможенный тариф в отношении некоторых моторных транспортных средств», подписанным 5 декабря 2008 года Председателем Правительства В. В. Путиным^[122][123], вступили в силу новые, повышенные, таможенные пошлины на импортируемые в Россию грузовые и легковые автомобили иностранного производства^[124]. Решение правительства вызвало массовые акции протеста в городах Дальнего Востока, Сибири и других регионов в декабре 2008 года^[125], которые продолжились в начале января 2009 года, уже преимущественно под политическими лозунгами^[126].

12 января 2009 года представитель Еврокомиссии заявил, что действия российского правительства противоречат двустороннему соглашению от 2004 года о вступлении во Всемирную торговую организацию: «Европейская комиссия серьезно сожалеет о такой позиции».^[127].

28 января 2009 года в Давосе В. Путин в своём выступлении сказал, в частности: «Нельзя позволить себе скатиться к изоляционизму и безудержному экономическому эгоизму. На саммите „Большой двадцатки“ лидеры ведущих экономик мира договорились воздерживаться от возведения барьеров на пути мировой торговли и движения капиталов. Россия разделяет эти воззрения. И даже если в условиях кризиса определенное усиление протекционизма окажется неизбежным, что мы, к сожалению, и наблюдаем сегодня, то здесь всем нам нужно знать чувство меры.»^[128][129].