Критика «скопос-теории» - А.Ф.Келлетат

Как видно из анализа концепции Ю.Хольц-Мянттяри, в ее осно­ве лежит «скопос-теория», изложенная в работе К.Райс и Х.Фермеера Ю.Хольц-Мянттяри пользуется большим авторитетом в скандинавском переводоведении и у ее концепции имеется немало сторонников.

Однако далеко не все соотечественники Ю.Хольц-Мянттяри разделяют ее позицию по отношению к идеям К.Райс и Х.Фермеера. Для противоположной точки зрения характерна работа А.Ф.Келлетата, которую он многозначительно озаглавил: «Шаг назад в теории перевода» (1986 г.).

Отметив сложность и многогранность переводческой проблемати­ки, особенно в области художественного перевода, и неправомерность попыток решать все эти проблемы только лингвистическими методами. А.Ф.Келлетат указывает, что предлагаемая К.Райс и Х.Фермеером «Всеобщая теория перевода» не только не способствует их решению, но и представляет собой шаг назад в серьезном изучении переводческой деятельности. По его мнению, эта теория антиисторична, не имеет четко сформулированного объекта и во многом возвращает нас к давно прой­денному этапу в истории перевода, когда переводчики позволяли себе переиначивать оригинал, перенося его в иную культуру, в иные геогра­фические и временные рамки. А.Ф.Келлетат приводит ряд примеров подобных переводов.

«Скопос-теория», по мнению А.Ф.Келлетата, означает перенос на переводческую деятельность известного принципа: «Цель оправдывает сред­ства». Приводимые авторами этой теории доводы представляются неубеди­тельными. Например, они утверждают, что немецкий читатель иначе, чем финский воспринимает известный в Финляндии роман Алексиса Киви «Семь братьев». Но какие же изменения в связи с этим следует вносить в пере­вод? Не переносить же действие романа в окрестности Мюнхена? Авторы теории не дают ответа на этот вопрос, но судя по их теоретическим установ­кам, и такой вариант они признают возможным и правомерным, поскольку они принципиально считают сомнительным любое определение перевода, связанное с его отношением к оригиналу.

А.Ф.Келлетат, в частности, указывает, что при таком подходе вся обширная римская литература может рассматриваться как переводы с греческого. Фактически стирается всякое различие между переводом и переложением, произведением «по мотивам» и просто самостоятельным

произведением на аналогичный сюжет. На каком основании все эти виды творчества считать переводами?

Конечно, всегда существовали переводы, имевшие мало общего с оригиналами. Это обстоятельство было одной из причин, вызвавших необ­ходимость развития теории перевода, повышения требований к качеству перевода, стремления детально анализировать оригинал, чтобы как можно полнее воспроизвести все, что в нем содержится, в переводе. Теоретические устремления К.Райс и Х.Фермеера, как считает А.Ф.Келлетат, на­правлены прямо в противоположную сторону. Они основывают свои поло­жения не на переводах, а на всевозможных адаптациях и переработки, создание которых совершенно не связано с переводческой проблематикой (например, изложением содержания «Дон Кихота» в книге для детей).

А.Ф.Келлетат указывает, что, претендуя на создание новой кон­цепции, авторы «скопос-теории» фактически повторяют зады теорети­ческих установок хорошо известных в истории перевода, получивших всестороннее обоснование у переводчиков 18 века. Вслед за ними, К.Раис и Х.Фермеер говорят об «имитации» оригинала в переводе. Этот тер­мин, отражавший поэтическую практику 16 и 17 веков и позднее вы­шедший из употребления в связи с требованием точности перевода, вновь извлекается на свет в попытке отказаться от всего, что было достигнуто за последние 250 лет, благодаря изучению того, что такое перевод и каким он должен быть.

А.Ф.Келлетат иронизирует над примером, связанным с поста­новкой шекспировских пьес, который приводят К.Райс и Х.Фермеер. Они указывают, что пьесы Шекспира ставятся в современных инсцени­ровках; в них актеры «выступают в модных современных костюмах, но все же именуются Цезарь, Антоний и Врут». А.Ф.Келлетат задает вопрос, какое отношение имеет переводчик шекспировской пьесы к ре­жиссеру или художнику по костюмам? А что означает «все еще»? Мо­жет быть в будущих переводах они будут называться Коль, Геншер и Франц-Йоэеф Штраус?

Такой подход оправдывает переводческий произвол и, как ехидно замечает А.Ф.Келлетат, студенты, сдающие экзамен по переводу, с радостью воспримут эту концепцию, однако у переводчиков она вряд ли заслужит одобрение.

Хотя К.Райс и Х.Фермеер все время говорят о переводе, и, в частности, о переводе художественном, фактически они создают не тео-

рию перевода, а теорию «перетекстовки», которой часто занимается про­фессиональный переводчик, имеющий дело с рекламными каталогами, ярлыками, проспектами, инструкциями по употреблению, деловой перепиской и т.п., и которой до сих пор наука не интересовалась. Изучение этих вопросов проводилось обычно в курсах по сопоставительному стра­новедению, коммерческой переписке и пр. Понятно, что такая теория «переводческого поведения» (термин Ю.Хольц-Мянттяри) ни терминологически, ни методологически не может быть связана с языкознанием или литературоведением.

Отсюда следует, что «Основы всеобщей теории перевода» мало что дают профессиональным переводчикам, поскольку они не затрагива­ют наиболее сложных и творческих переводческих проблем и придают слишком большое значение тривиальным ремесленническим аспектам прагматического перевода. Не раскрывают они и новых возможностей для подготовки будущих переводчиков. Преподаватели перевода по-пре­жнему должны будут опираться на лингвистическую науку о переводе, чтобы дать студентам представление о моделях переводческого процес­са, и изучать художественные переводы, чтобы показать специфические проблемы этого вида перевода. Примеры, используемые К.Райс и Х.Фермеером, конечно, пригодятся на занятиях, посвященных переводу рекламных каталогов и инструкций по употреблению. Но о новой «всеоб­щей теории» говорить не приходится.