Предпосылки складывания нового общественного строя
1.1. Особенностью развития Советской России 1920-х гг. являлось экономическое отставание от передовых капиталистических стран, несформированность гражданского общества, низкий культурный уровень населения. Своеобразие социальной структуры заключалось в преобладании крестьянства в общем составе населения. К концу 1920-х гг. доля сельских жителей в 4 раза превышала долю горожан (81–82 % против 18–19 %). Эта часть российского общества являлась носителем традиционалистского сознания, которому потенциально были близки идеи социалистического учения. Рабочим также были чужды ценности капиталистической системы.
1.2. Низкий социально-экономический и культурный уровень населения. Свыше половины взрослого населения России было неграмотным (в 1926 г. – 43 % в возрасте 9—49 лет). Несмотря на кампанию по ликвидации неграмотности к 1936 г. среди рабочих было 4 млн неграмотных и 3 млн – малограмотных. Малообразованные, они в силу своего низкого социального статуса, так же, как и основная масса крестьянства, слабо интересовались политическими процессами. Только сознательная вера в «светлое будущее» вселяла в них убежденность в правоте избранных партией методов его приближения. Кроме того, как писал Н. А. Бердяев, «появилось новое поколение молодежи, которое оказалось способным с энтузиазмом отдаться осуществлению пятилетнего плана, которое понимает задачу экономического развития не как личный интерес, а как социальное служение».
1.3. Складывание однопартийной системы. Завершившаяся Гражданская война привела к окончательному установлению однопартийной системы в СССР и господству единой марксистско-ленинской идеологии с ее принципами классовой борьбы и классовой непримиримости. Под влиянием двух войн и социального противостояния произошло установление в стране «диктатуры партии», которая привела к деформациям в общественно-политической системе советского государства. Строгая централизация, иерархичность и партийная дисциплина, предпринятые меры по борьбе с внутрипартийными фракциями в ВКП (б) привели к установлению единомыслия в ее рядах.
1.4. Бюрократизация государственного и партийного аппарата.
В течение 20-х гг. стало заметным усиление позиций узкого слоя управленцев, именуемого бюрократией (или номенклатурой – в 1924 г. 13 тыс. наиболее важных постов, часть из которых заполнялась по решению комиссий ЦК). Окончательная концентрация власти в ее руках произошла после перехода к форсированному индустриальному развитию. Огосударствление экономики резко усилило роль и полномочия управленцев, которые превратились в распорядителей коллективной собственности. Низкий уровень профессиональной и политической культуры партийных работников вынуждал их апеллировать к авторитету власти, однако они полностью не исключали инициативу с мест.
1.5. Борьба за лидерство в партии. Лидеры партии большевиков не были лишены личных политических амбиций. Это показал ход внутрипартийной борьбы 20-х гг., который по сути превратился в схватку за лидерство в партии. Победителем из нее вышел Сталин, который еще в 1922 г., как писал Ленин, «сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть». Амбиции были присущи и Троцкому, по свидетельству Ленина, «чрезмерно хватающему самоуверенностью и чрезмерным увлечением чисто административной стороной дела». Личностный фактор стал одной из главных причин раскола в партии (чего так опасался Ленин).
Сталин, отличавшийся особой жестокостью и жаждой абсолютной власти, расправился с политическими оппонентами, для чего им был предпринят важный пропагандистский ход. Он обнародовал ранее существовавший лишь в узких внутрипартийных кругах популистский лозунг о возможности победы социализма в одной стране, благодаря чему получил широкую поддержку в массах. Это дало повод общественному коллективистскому сознанию оценивать «дело Сталина» как продолжение «дела Ленина».
1.6. Внешнеполитические факторы имели особое значение для складывания политического режима советского типа. Необходимость преодоления технико-экономической отсталости при отсутствии внешних и ограниченности внутренних источников накопления служила одной из причин чрезвычайной мобилизации материальных сил и ресурсов. Капиталистическое окружение, нагнетание атмосферы военной угрозы, жизнь в ожидании постоянной опасности и неотвратимости войны наложили отпечаток на моральное состояние общества. Образ «внешнего врага» одновременно способствовал созданию образа «врага внутреннего». В этой ситуации люди готовили себя к лишениям, преодолению трудностей, самопожертвованию; они поддерживали политику партии, направленную против тех, кто «мешал» строить социализм.
Политические репрессии
Составной частью сталинского режима 30-х гг. явились террор и репрессии.
2.1. Цели установления репрессивного режима.
• Форсированная индустриализация и ускоренная коллективизация должны были опираться на внеэкономическое принуждение, выражавшееся, с одной стороны, в создании для массового энтузиазма политико-идеологической и социально-психологической атмосферы, с другой – в массовом терроре.
• Помимо этого требовалось объяснить гражданам страны причины снижения уровня жизни, постоянных экономических проблем, дефицита потребительских товаров, а для этого – создать образ врага народа. Генеральный прокурор СССР А. Я. Вышинский на одном из процессов прямо заявил, что именно деятельность «вредительских организаций» объясняет, «почему здесь и там у нас перебои, почему вдруг у нас при богатстве и изобилии продуктов нет того, нет другого, нет десятого».
• Важной целью организаторов политических процессов было стремление сгустить в стране атмосферу всеобщего недоверия и подозрительности, убедить массы в необходимости «закручивания гаек», установления полного, тотального контроля государства и партии над всеми сторонами общественной жизни. Только в этих условиях возможно было развитие и укрепление диктатуры партии и лично ее вождя.
2.2. Подавление инакомыслия в среде интеллигенции. Первоначально власти инспирировали ряд политических процессов над так называемыми «буржуазными специалистами» (1928 г. – «Шахтинское дело»; 1930 г. – процесс над членами несуществовавшей Трудовой крестьянской партии: Н. Д. Кондратьевым, А. В. Чаяновым, Л. Н. Юровским; выдуманной чекистами «Промпартии» – Л. К. Рамзиным, И. А. Иконниковым, В. А. Ларичевым). За 1931 г. репрессии затронули около 5 % общего числа специалистов промышленности, транспорта и сельского хозяйства.
Позже репрессии и дискриминация интеллигенции были смягчены, так как процессы сыграли свою роль, подчинив эту социальную группу режиму. Кроме того, выяснилось, что «спецеедство» лишало народное хозяйство, науку и образование необходимых и незаменимых кадров.
2.3. Репрессии против партийно-государственного аппарата.
• В начале 30-х гг. сталинской системе попытались противостоять немногочисленные и к тому времени уже не представлявшие серьезной угрозы режиму антисталинские группировки: в 1930 г. это была группа С. И. Сырцова и В. В. Ломинадзе; 1932 г. – А. П. Смирнова, Н. Б. Эйсмонта, В. Н. Толмачева, а также группа М. Н. Рютина («Союз марксистов-ленинцев»), выступившая в манифесте «Ко всем членам ВКП(б)» против террора и сталинской диктатуры в партии. Сталин расправился со всеми, однако известно, что на XVII съезде ВКП(б) в 1934 г. он получил наименьшее количество голосов при выборах в ЦК (оглашенные результаты были сфальсифицированы счетной комиссией). Позже 1108 человек из 1966 делегатов этого «съезда победителей» также были репрессированы.
В дальнейшем репрессии накатывали волнами.
• 1934–1938. После убийства 1 декабря 1934 г. С. М. Кирова (популярного руководителя Ленинградской парторганизации) Сталин получил повод для развертывания новой кампании репрессий. Прошел судебный процесс над «подпольным террористическим ленинградским центром» (расстреляны 14 человек). В январе 1935 г. Г. Е. Зиновьев, Л. Б. Каменев были осуждены на 10 лет как «нравственные пособники» убийства Кирова. Они же стали главными обвиняемыми на Первом московском открытом процессе (по делу «Московского центра») летом 1936 г., где были приговорены к смертной казне 16 человек. В годы так называемого большого террора (1936–1940) продолжилась расправа над бывшими лидерами внутрипартийной оппозиции – Н. И. Бухариным, А. И. Рыковым, Г. Л. Пятаковым, К. Б. Радеком и др. В январе 1937 г. и марте 1938 г. были организованы соответственно Второй («Пятакова – Радека») и Третий («Рыкова – Бухарина») процессы. Вслед за этим был осужден и организатор первых репрессий, руководитель НКВД Г. Г. Ягода, замененный на этом посту Н. И. Ежовым, также расстрелянным в 1938 г. за «перегибы» и «шпионаж».
Контроль за деятельностью Коминтерна, полностью установленный верхушкой ВКП(б) и лично Сталиным, привел к тому, что сталинские репрессии обрушились на искавших политическое убежище в СССР иностранных коммунистов, социал-демократов, представителей других антифашистских сил.
2.4. Террор в Красной Армии. К этим репрессиям примыкал закрытый процесс 1937 г. по делу о так называемой «Антисоветской троцкистской организации в Красной Армии». Маршалы М. Н. Тухачевский, И. П. Уборевич, а позже И. Э. Якир, В. К. Блюхер и другие военачальники обвинялись в шпионаже, подрыве боевой мощи Красной Армии.
Всего за годы большого террора в Красной Армии было репрессировано 40 из 80 тыс. командиров (в их числе 90 % командующих армиями и корпусами, половина командиров полков).
2.5. Репрессии в национальных районах. Репрессии затронули партийные, советские, хозяйственные кадры, представителей интеллигенции практически всех республик СССР. Так, в Грузии в ходе сталинского террора пострадало не менее 50 тыс. человек, в Азербайджане – 100 тыс., в Белоруссии и Прибалтике – 1–2 % населения и т. д.
Виновными в предательстве объявлялись целые народы. Перед войной в составе высланных народов насчитывалось примерно 2,5 млн. человек (из них 1,4 млн немцев; много корейцев; из Крыма были выселены татары, греки, болгары, армяне).
Репрессии имели тяжелые последствия для демографической ситуации в стране (прямые людские потери в годы кризиса составили по различным данным от 4–5 до 12 млн человек).