Герои советского союза, принимавшие участие в боях в составе 5-й воздушной армии 11 страница
В воздух были подняты группы штурмовиков, которые выискивали и метко поражали вражеские танки. Летчики понимали, что авиационная поддержка наземных войск часто решает успех боя. В этот день экипажи 1-го штурмового авиакорпуса мелкими группами под прикрытием истребителей 203-й авиадивизии совершили 163 самолето-вылета, уничтожили 12 танков и 47 автомашин. Это была ощутимая помощь пехоте. Наступление противника было приостановлено, положение частей 53-й армии улучшилось. Из штаба 53-й армии пришла вторая телеграмма: “Горюнову. Радостно бьется сердце, наблюдая хорошую работу нашей авиации. Меткими массированными ударами штурмовиков совместно с артиллерией было остановлено наступление противника. Воробьев”{22}.
Эффективно действовали бомбардировщики 81-го гвардейского авиаполка. Группа из девяти экипажей во главе с командиром эскадрильи гвардии капитаном П. Я. Гусенко с пикирования разгромила артиллерию противника в районе Петропавловки, а восьмерка Пе-2, [145] ведомая подполковником Н. С. Зайцевым, там же разбомбила скопление войск и боевой техники.
4 февраля 1944 года, в самый разгар Корсунь-Шевченковской операции, Указом Президиума Верховного Совета СССР за образцовое выполнение боевых заданий командования, за доблесть и отвагу звание Героя Советского Союза было присвоено капитанам С. А. Карначу, Г. Т. Красоте, Д. А. Нестеренко и Ф. Г. Семенову, старшим лейтенантам Г. П. Александрову, Е. С. Белявину, Н. В. Буряку, А. С. Бутко, И. Н. Кожедубу и М. П. Одинцову, лейтенанту В. М. Иванову, младшим лейтенантам И. Т. Гулькину и Я. К. Минину. Каждый из них имел десятки боевых вылетов, уничтожил большое количество вражеской боевой техники, сбил не менее десяти самолетов. Например, командир эскадрильи 80-го гвардейского бомбардировочного авиаполка гвардии старший лейтенант Е. С. Белявин к этому времени успешно выполнил 153 боевых вылета на бомбардировку и разведку войск противника. Командир эскадрильи 667-го штурмового авиаполка старший лейтенант А. С. Бутко совершил 118 боевых вылетов, во время которых уничтожил 26 танков, 78 автомашин, 2 паровоза, 18 батарей зенитной артиллерии, 12 железнодорожных вагонов, 10 складов с боеприпасами и горючим и много другой боевой техники. Старший летчик этого же полка младший лейтенант И. Т. Гулькин произвел 95 боевых вылетов, в ходе которых уничтожил 26 танков, 112 автомашин, сбил 3 самолета врага. Командир эскадрильи 247-го истребительного авиаполка старший лейтенант Н. В. Буряк совершил 254 боевых вылета и лично сбил 12 фашистских самолетов.
Командиру эскадрильи 820-го штурмового авиаполка старшему лейтенанту Михаилу Петровичу Одинцову высокое звание было присвоено за 96 боевых вылетов и умелое руководство эскадрильей. Боевое крещение он получил на четвертый день войны на Юго-Западпом фронте, затем воевал на Калининском фронте. Хорошо написал о нем в своих воспоминаниях Герой Советского Союза генерал-полковник авиации Н. П. Каманин: “Мы тщательно изучали каждого летчика, получившего боевое крещение, и наиболее способных назначали ведущими групп. В 820-м полку ведущим выдвинули Михаила Одинцова. В полк он пришел из госпиталя. До этого летал на бомбардировщике, был ранен в воздушном бою. У нас он быстро освоил новый для него самолет, стал [146] отважным штурмовиком. Как ведущий группы, чувствовал настроение ведомых, умел вовремя заметить опасность и немедленно принять верное решение...”{23}
В ноябре 1942 года Одинцов был назначен командиром эскадрильи. Его смелые и дерзкие удары враг испытал под Сталинградом, на Курской дуге, в боях за Днепр. Снайпер штурмовых ударов Одинцов показал горячую любовь к Родине, преданность делу партии Ленина и ненависть к немецко-фашистским захватчикам. В бою он правильно оценивал обстановку, умело применял маневр и взаимодействовал с истребителями прикрытия. В большинстве вылетов в его группе потерь не было.
5 февраля наземные войска 2-го Украинского фронт.” овладели важными опорными пунктами противника Вязовком, Вербовкой и Ольшацами. Кольцо окружения продолжало сжиматься. Немецко-фашистское командование старалось прорвать его внешний фронт, вызволить из котла свою группировку. Гитлер по радио обещал скорую помощь возглавлявшему окруженные войска генералу Штеммерману. Он посылал ему ободряющие телеграммы. В одной из них Гитлер писал: “Можете положиться на меня, как на каменную стену. Вы будете освобождены из котла, а пока держитесь до последнего патрона”{24}. Обещал помощь окруженным войскам и командующий 1-й танковой армией гитлеровцев генерал Хубе.
Но советские воины, преодолевая яростное сопротивление гитлеровцев, настойчиво продвигались вперед, вес больше сжимали в железных тисках окруженную группировку.
С 4 пo 17 февраля боевые действия авиации были сопряжены с большими трудностями. Шли дожди. Приходилось почти каждый самолет выводить на взлетно— посадочную полосу и убирать с нее с помощью трактора или тягача. Затем сильное потепление сменилось pезким похолоданием, сопровождаемым снежной метелью и порывистым ветром. Противник решил использовать сложную метеорологическую обстановку и выскользнуть из кольца.
Непогода приковала авиацию к аэродрому, a надо было лететь в район Киселевки. Командир 6б7— го штурмового [147] авиаполка подполковник Д. К. Рымшин вызвал командира звена лейтенанта Н. Г. Столярова, спросил:
— Сможешь пробиться?
— Все будет в порядке, — ответил тот.
Он надеялся на хорошее знание местности и на погоду — встреча с истребителями врага исключена, а малая высота позволит внезапно появиться над целью.
Во главе четверки Столяров вылетел на боевое задание. Снежные заряды вставали на пути, земля почти не просматривалась, трудно было вести ориентировку. Тревожные минуты кажутся вечностью. И вдруг мелькнула станция, за нею стали видны танки. В мыслях одно — атака! Внезапность и решительность сделали свое дело. Штурмовики наносили удар за ударам до полного расхода боеприпасов.
На обратном пути погода испортилась еще больше. Повалил снег. Другие аэродромы и посадочные площадки совсем закрылись, но ведущий был следопытом и точно вышел на свой аэродром. После этого полета в боевой характеристике летчика появилась запись: “Товарищ Столяров — замечательный летчик-штурмовик, проявляющий при каждом вылете мужество и героизм. Он наносит противнику огромный урон в живой силе и технике. Как самый опытный и бесстрашный летчик, каждый раз посылается на самые сложные и ответственные боевые задания”{25}.
Из-за непогоды командование вынуждено было сосредоточить на одном аэродроме несколько авиационных полков различных родов авиации, обеспечивая с него непрерывность воздействия по войскам противника. Большую помощь авиаторам в этой сложной обстановке оказывали местные жители. Они участвовали в доставке боеприпасов, строительстве аэродромов, вытаскивали застрявшие в грязи бензо- и маслозаправщики, принимали участие в эвакуации раненых.
5 февраля 1944 года за боевые отличия, стойкость и массовый героизм личного состава, проявленные в Курской битве и в сражениях на Правобережной Украине, приказом Верховного Главнокомандующего были преобразованы: 1-й штурмовой авиакорпус (командир генерал-лейтенант авиации В. Г. Рязанов) — в 1-й гвардейский; 1— й бомбардировочный авиакорпус (генерал-майор авиации И. С. Полбин) — во 2-й гвардейский бомбардировочный; [148] 266-я штурмовая авиадивизия (полковник Ф. Г. Родякин) — в 8-ю гвардейскую штурмовую; 66, 673 и 735-й штурмовые авиаполки этой дивизии (майор Ф. В. Круглов, подполковники А. П. Матиков и С. Е. Володин) — в 140, 142 и 143-й гвардейские; 292-я штурмовая авиадивизия (генерал-майор авиации Ф. А. Агальцов) — в 9-ю гвардейскую; 667, 800 и 820-й полки этой дивизии (подполковники Д. К. Рымшин, П. М. Шишкин и Г. У. Чернецов) — в 141, 144 и 155-й гвардейские; 203-я истребительная авиадивизия (генерал-майор авиации К. Г. Баранчук) — в 12-ю гвардейскую; 247, 270 и 516-й полки этой дивизии (подполковник Я. Н. Кутихин, Герой Советского Союза подполковник В. А. Меркушев, майор А. И. Мочалин) — в 156, 152 и 153-й гвардейские; 293-я бомбардировочная авиадивизия (полковник Г. В. Грибакин) — в 8-ю гвардейскую; 780, 804 и 854-й полки этой дивизии (подполковник Ф. Д. Лушаев, майор А. М. Семенов и подполковник Л. А. Новиков) —в 160, 161 и 162-й гвардейские.
Весть о преобразовании авиационных частей и соединений в гвардейские быстро разлетелась по наземным войскам. Пехотинцы, танкисты, артиллеристы поздравляли авиаторов, благодарили летчиков за помощь, которую они оказывали войскам в проведенных операциях. Примечателен один из документов: “Приказ войскам 5 и гвардейской армии. Личный состав 1-го штурмового авиакорпуса в период летних, осенних и зимних наступательных операций 1943—1944 гг. покрыл себя неувядае— мой славой, показал образцы отваги и мужества. В боях за освобождение Харькова, Полтавы, Александрии, Знаменки, Кировограда личный состав корпуса показал 6еззаветную преданность нашей Родине, проявил героизм, самоотверженность и своей работой содействовал успешному выполнению поставленных задач перед войсками 5-й гвардейской армии.
Военный совет 5-й гвардейской армии от всего личного состава войсковых частей и соединений поздравляет героических летчиков с присвоением корпусу гвардейского звания и особо отличившихся в боях за освобождение Родины от немецко-фашистских оккупантов награждает ценными подарками; подполковника Г. У. Чернецова, капитанов В. Т. Веревкина, Б. В. Лопатина, С. Д. Пошивалъникова, М. И. Степанова, Н. В. Буряка, старших лейтенантов И. Ф. Андрианова и Н. И. Лошака. Военный совет уверен в том, что корпус в предстоящих [149] боях с честью оправдает высокое звание и нанесет еще больше смертельных ударов по немецко-фашистским оккупантам.
Командующий 5-й гвардейской армией генерал-лейтенант А. С. Жадов”{26}.
Аналогичную телеграмму прислал командующий 5-й гвардейской танковой армией генерал-полковник танковых войск П. А. Ротмистров на имя генерала В. Г. Рязанова: “От всей души поздравляю Вас и Ваших славных соколов с преобразованием корпуса в гвардейский. В наступательных боях 1943—1944 гг. под Белгородом, Харьковом, Пятихаткой, Кировоградом сложилось тесное взаимодействие и боевое содружество гордых соколов, нашей Родины с танкистами. Благодарю за большую помощь, оказанную Вашими частями танкистам в выполнении боевых приказов. Желаю новых успехов во славу советской гвардии”{27}.
В связи с присвоением звания гвардейских в частях и соединениях воздушной армии были проведены собрания летно-технического состава, на которых техники дали клятву готовить самолеты так, чтобы они работали безотказно, а летчики, штурманы, стрелки-радисты и воздушные стрелки поклялись, что проявят все умение и не пожалеют сил и жизни, чтобы вместе с сухопутными войсками разгромить окруженную вражескую группировку. Со всем личным составом были проведены беседы: “Гвардия — хранительница воинских традиций”, “Гвардейское знамя части — символ воинской чести, славы и доблести”, “Свято хранить боевые традиции советской гвардии”.
Окруженный противник находился под непрерывным воздействием советской авиации. 8 февраля после удара штурмовиков и бомбардировщиков по району сосредоточения войск противника он вынужден был оставить крупный узел сопротивления Городище. Экипажи 1-го гвардейского штурмового авиакорпуса, несмотря на неблагоприятную в этот день погоду, произвели 169 боевых вылетов. В результате бомбоштурмовых ударов было уничтожено 7 танков, 317 автомашин, 6 бензоцистерн, 2 батареи зенитной артиллерии. Советское командование во избежание ненужного кровопролития предъявило окруженному противнику ультиматум. В документе,
*нет сносок [150] подписанном Представителем Ставки Маршалом Советского Союза Г. К. Жуковым и командующими 1-м и 2— м Украинскими фронтами генералами армии Н. Ф. Ватутиным и И. С. Коневым, всем немецким офицерам и солдатам, прекратившим сопротивление, гарантировались жизнь и безопасность. “Если Вы отклоните наше предложение сложить оружие, — гласил ультиматум, — то войска Красной Армии и воздушного флота начнут действия по уничтожению окруженных Ваших войск и ответственность за их уничтожение понесете Вы”{28}.
Вот что рассказал ветеран 5-й воздушной армии Герой Советского Союза М. С. Чеченев: “Мне поручили роль воздушного парламентера. Вместо бомб в люки самолета были загружены листовки-пропуска для немецких солдат через линию фронта. Кроме того, нужно были сбросить на крыши сельских домов, в которых располагались штабы неприятельских дивизий, вымпелы с предложением о капитуляции.
Командир авиаполка отметил на моей карте точки, где, по последним данным, находились штабы окруженных дивизий, и я отправился в полет. Раскидал листовки. А вымпелы (мешочки с песком, в которые был положен текст условий о капитуляции) сбрасывал так. Снижался над селом до ста метров, покачивал плоскостями, давая понять, что бомбить и стрелять не собираюсь. Отсчитывал от околицы нужный дом и сбрасывал мешочки с песком, на котором была закреплена длинная красная лента. Затем не улетал, а кружился над селом, дожидался, когда гитлеровцы возьмут вымпел.
Первый день прошел без происшествий. На следующий мой самолет обстреляли вражеские зенитки. Один на снарядов попал в плоскость моей машины и там разорвался. С пробитым крылом я еле-еле дотянул до своего аэродрома”{29}.
9 февраля штаб генерала Штеммермана сообщил, чти немецкая сторона отклоняет ультиматум. Бои возобновились с новой силой. Гитлеровцы повели яростные атаки на внутреннем и внешнем фронтах, пытаясь соединиться. Однако танкисты генерала П. А. Ротмистрова и штурмовики генерала В. Г. Рязанова действовали умело и согласованно. 9 и 10 февраля в сложных метеоусловиях экипажи 1-го гвардейского штурмового авиакорпуса совершили [151] 135 боевых вылетов и уничтожили 7 танков, 150 автомашин, 13 транспортных самолетов Ю-52, создали 10 очагов пожара.
Только шестерка Ил-2 во главе с гвардии капитаном Б. В. Лопатиным в районе Завадовки четырьмя заходами с “круга” уничтожила 2 танка и 12 автомашин, а другая шестерка, ведомая капитаном В. Т. Веревкиным, атаковала на дороге Завадовка — Городище колонну автомашин и уничтожила 20 ив них.
Не менее результативно действовала группа, возглавляемая командиром 141-го гвардейского штурмового авиаполка гвардии подполковником А. П. Матиковым. В течение 20 минут она штурмовала с “круга” наземные цели юго-западнее Деренковец и уничтожила 20 автомашин и 2 Ю-52. Семерка Ил-2, ведомая командиром эскадрильи 144-го гвардейского штурмового авиаполка Героем Советского Союза гвардии капитаном Г. Т. Красотой, в районе Корсунь-Шевченковского уничтожила 8 автомашин и 1 Ю-52. А группа штурмовиков во главе с командиром эскадрильи этого же полка гвардии капитаном С. Д. Пошивальниковым подожгла на аэродроме Черепиц 3 самолета Ю-52{30}.
11 февраля гитлеровцы предприняли решающее наступление на внешнем фронте окружения. Четыре танковые дивизии нанесли удар из района Ризино на Лысянку. Одновременно от населенного пункта Ерки в направлении Лысянки повели наступление еще четыре танковые дивизии. Навстречу им пошла на прорыв окруженная группировка. Советские войска отразили атаку с еркинского направления, но нескольким танковым дивизиям к Лысянке все же удалось прорваться. В свою очередь, окруженный противник в ночь на 12 февраля пробился к Шендеровке. Расстояние между этими рвущимися навстречу друг другу группировками сократилось до 10— 12 км.
Командование 1-го и 2-го Украинских фронтов, чтобы не допустить дальнейшего продвижения противники, принимало активные меры. На угрожаемые направления были переброшены стрелковые и танковые дивизии, противотанковая артиллерия. Лысянка и Шендеровка подверглись сильным ударам с воздуха. Наступление враги было остановлено. Одновременно с поддержкой наступающих войск авиация 5-й воздушной армии действиями [152] по аэродромам и посадочным площадкам на территории окруженной группировки выполняла задачи по их блокаде, а также по уничтожению вражеских транспортных самолетов Ю-52.
Воздушной разведкой в районе Корсунь-Шевченковского у противника было установлено восемь действующих посадочных площадок, на которых одновременно находилось до ста Ю-52. Полеты с них производились днем в сложных погодных условиях, на малой высоте, большими группами. 11 февраля авиаторам 5-й воздушной армии была поставлена задача не дать фашистам подняться в воздух. Во время воздушной блокады экипажи 1-го гвардейского штурмового авиакорпуса в течение дня уничтожили четырнадцать “юнкерсов”. Группа штурмовиков под командованием Героя Советского Coюза М. П. Одинцова из 155-го гвардейского штурмового авиаполка атаковала самолеты на площадке северо-западнее Корсунь-Шевченковского и уничтожила восемь Ю-52. Поле аэродрома было изрыто воронками. В этом же районе три Ил-2, ведомые командиром эскадрильи этого же полка гвардии капитаном В. Т. Веревкиным, уничтожили еще два самолета. Третья группа из шести штурмовиков во главе с командиром эскадрильи 141-го гвардейского штурмового авиаполка гвардии капитаном Б. В. Лопатиным обрушилась на семь самолетов Ю-52, базировавших— ся восточнее Корсунь-Шевченковского и уничтожила два из них. Четвертая группа “илов”, возглавляемая штурманом 144-го гвардейского штурмового авиаполка гвардии капитаном М. И. Степановым, разгромила взлетно-посадочную площадку северо-восточнее Корсунь-Шевченковского и уничтожила два Ю-52. Всего с 9 по 11 февраля экипажи этого авиакорпуса уничтожили 30 транспортных самолетов Ю-52{31}. Это заметно снизило интенсивность полетов фашистских самолетов для доставки материальных средств окруженной группировке и вывоза офицерского состава.
Противник на внешнем фронте понес большие потери от ударов наземных войск и авиации и вынужден были отказаться от попыток соединиться с окруженными войсками. Советское командование выиграло состязании с командованием врага в искусстве маневра войсками, что в конечном счете определило исход Корсуь-Шевченковской [153] операции. 14 февраля советские войска овладели городом Корсунь-Шевченковский — основным опорным пунктом врага. Наступили последние дни окруженной группировки. Зажатым в кольцо гитлеровцам стало ясно, что надо рассчитывать только на собственные силы, они начали стягивать войска к Шендеровке, чтобы отсюда предпринять последнюю попытку прорыва. В ночь ни 17 февраля, построившись в колонны, гитлеровцы двинулись из Шендеровки на юго-запад.
Советскому командованию стало известно о большом скоплении танков, машин и пехоты. Генерал армий И. С. Конев поставил перед командующими 5-й воздушной армией генерал-лейтенантом авиации С. К. Горюновым задачу нанести удар по противнику в районе Шендеровки. Однако в ночь на 17 февраля разыгралась пурга. Снежная пелена заволокла небо. Видимость сократилась до предела, летать в таких условиях было трудно. В книге “Записки командующего фронтом 1943—1945” И. С. Конев подробно описывает сложившуюся ситуацию:
“...генерал-лейтенант Горюнов объяснил мне трудности полетов при такой погоде. Я предложил ему обратиться к летчикам и выявить добровольцев вылететь на выполнение этого боевого задания. На этот призыв 18 экипажей самолетов 392-го авиационного полка 312-й авиационной дивизии доложили о готовности немедленно вылететь на бомбежку.
Первым поднялся в воздух самолет капитана В. А. Заевского и штурмана младшего лейтенанта В. П. Лакатоша. Они удачно сбросили зажигательные бомбы по району скопления боевой техники и живой силы врага. Загорелись машины и повозки. Также удачно произвели бомбометание и остальные экипажи.
Используя очаги пожаров в качестве ориентиров, по врагу ударила наша артиллерия.
Вылететь ночью, в пургу и при сильном ветре на такой легкой машине, как По-2, — немалый подвиг. В. Заевскому и В. Лакатошу было присвоено звание Героя Советского Союза”{32}.
Экипажи 312-й ночной легкобомбардировочной авиационной дивизии, возглавляемой полковником В. П. Чанпаловым, непрерывно бомбили колонны гитлеровцев, которые, спасаясь от ударов авиации, попадали под сильный [154] огонь реактивной артиллерии. Большинство их было уничтожено, лишь небольшой группе танков и бронетранспортеров под прикрытием снежной пурги удалось вырваться из кольца. К утру 17 февраля с окруженной группировкой было покончено.
18 февраля столица нашей Родины — Москва салютовала доблестным войскам, участвовавшим в разгроме вражеской группировки. Все участники боев под Корсунь— Шевченковским получили благодарность Верховного Главнокомандующего, тысячи воинов были награждены орденами и медалями СССР.
Противник потерял более 73 тыс. солдат и офицеров, в том числе 18,2 тыс. — пленными. Вся боевая техника и вооружение остались на поле сражения{33}.
Значительный вклад в дело разгрома немецко-фашистских войск внесла 5-я воздушная армия. В приказе Верховного Главнокомандующего на имя генерала армии И. С. Конева среди отличившихся в боях объединении были отмечены и летчики генерал-лейтенанта авиации С. К. Горюнова.
В Корсунь-Шевченковской битве основная тяжесть и выполнении боевых задач легла на экипажи 1-го гвардейского штурмового авиационного Кировоградского корпуса, которые в период операции на каждый исправный самолет произвели по 16,5 вылета, в то время как истребители — по 8,5 вылета. Эффективными были удары штурмовиков по аэродромам и посадочным площадкам, где уничтожено 30 транспортных самолетов Ю-52. Оправдали себя и получили распространение действия штурмовиков с применением пикирования при атаке це— лей в боевом порядке “круг самолетов”. В операции была отработана четкая организация сопровождения штурмовиков истребителями с выделением группы непосредственного прикрытия и ударной группы, а в дни интенсивной работы—и группы расчистки воздушного пространства в районе предстоящих действий “ильюшиных”.
Истребительная авиация на всех этапах операции вела борьбу с воздушным противником. Основным способом борьбы за господство в воздухе было уничтожение вражеских самолетов в воздушных боях. Несмотря на неблагоприятные метеоусловия, истребители провели 37 воздушных боев и сбили 51 самолет противника. Воздушные схватки велись звеньями и группами в составе [155] 6—8 самолетов. В тактике истребителей применялись такие активные способы боевых действий, как перехваты из положения “дежурство на аэродроме”, “свободная охота”, и блокирование аэродромов противника. В условиях низкой облачности и плохой видимости оправдал себя метод периодической высылки пары истребителей для борьбы с отдельными самолетами противника, действовавшими в качестве штурмовиков.
Особого внимания заслуживает боевая деятельность экипажей По-2. Летный состав 312-й бомбардировочной авиадивизии в ночное время бомбил передний край обороны противника, а также его тактические резервы. Наиболее эффективными были действия ночников по железнодорожным станциям, районам сосредоточения вражеских войск с применением осколочных и фугасных бомб, ампул с жидкостью КС. Экипажи По-2 уничтожали живую силу и боевую технику противника в районах Шендеровки и Корсунь-Шевченковского, вели разведку с попутной бомбардировкой войск противника.
Большое значение в обеспечении успешных боевых действий наземных войск и авиации в битве под Корсунь-Шевченковским имела воздушная разведка. Ее непрерывно вели визуальным наблюдением и фотографированием экипажи 511-го отдельного разведывательного авиаполка, а также все рода авиации. Воздушная разведка являлась единственным средством в руках командования фронта для получения сведений о противнике и о своих наступавших войсках. Она помогла вскрыть аэродромную сеть противника, сосредоточение на ней транспортной авиации и тем самым способствовала эффективной борьбе с вражеской авиацией. Только в феврале частями армии на выполнение задач воздушной разведки было произведено 638 самолето-вылетов.
Боевые вылеты на разведку выполнялись в сложных метеорологических условиях, что принуждало экипажи снижаться до малых высот, а иногда и до бреющего полета. Авиаторы попадали под сильное воздействие зенитных средств противника, усложнялось фотографирование объектов, но, несмотря на это, отважные воздушные следопыты капитан Г. Г. Лядов, старшие лейтенанты В. Г. Завадский, Б. К. Опрокиднев, Н. К. Савенков и другие доставляли ценные разведданные, имеющие важное значение для претворения в жизнь тактических и оперативных задач, принятия своевременных мер. Эти данные оказали неоценимую помощь при разработке плана [156] операции, в определении целей для артиллерии, штурмовой и бомбардировочной авиации,
В Корсунь-Шевченковской операции авиаторы 5-й воздушной армии, умело используя метеоусловия, совершили 3212 боевых вылетов, в то время как вражеская авиация в полосе действий 2-го Украинского фронта произвела 1428 самолето-пролетов. В 117 воздушных боях, проведенных летным составом армии, было сбито 105 фашистских самолетов. Кроме того, на аэродромах и посадочных площадках противника совместно с летчиками 2-й воздушной армии было уничтожено свыше двухсот транспортных самолетов{34}.
5-я воздушная армия, выполнив поставленные задачи, оказала большую помощь наземным войскам в ликвидации окруженной корсунь-шевченковской группировки. Командиры, летчики и штурманы получили богатый опыт организации и ведения боевых действий при окружении и уничтожении крупной группировки противника.
Боевую работу авиаторов высоко оценил командующий 2-м Украинским фронтом И. С. Конев. Он писал:
“Большую роль в успехе операции сыграла 5-я воздушная армия, которой командовал генерал-лейтенант авиации С. К. Горюнов. Это достойный представитель нашей доблестной авиации, человек с открытым и прямым характером. Хорошо зная тактику использования авиации, он вместе с тем понимал природу современного общевойскового боя и умело направлял усилия летчиков на oказание помощи сухопутным войскам. Это способствовало налаживанию взаимодействия воздушных сил с наземными соединениями и частями фронта, повышению эф— фективности ударов, наносимых по врагу авиацией”{35}.
В результате победы советских войск в этой oперации немецко-фашистские войска, действовавшие на Правобережной Украине, были сильно ослаблены и деморализованы. Создались благоприятные условия для развертывания дальнейшего наступления к Южному Бугу и Днестру, освобождения всего юга страны от гитлеровских оккупантов. Войска 2-го Украинского фронта вместе с частями и соединениями 5-й воздушной армии про должали наступление в юго-западном направлении. 26 марта 1944 года ударная группировка фронта в 85 километровой полосе вышла к реке Прут.
В Ясско-Кишиневской операции
Зимне-весеннее наступление войск Украинских фронтов, полное освобождение Правобережной Украины и Крыма, разгром немецко-фашистской группы “Центр” в Белоруссии, успешное наступление Прибалтийских и Ленинградского фронтов против группы армий “Север”, серьезное поражение группы армий “Северная Украина” на львовско-сандомирском направлении, выход советских войск на юго-западную границу СССР и перенесение боевых действий на территорию Румынии создали благоприятные предпосылки для нанесения последующих ударов по врагу на левом фланге советско-германского фронта.
Понимая это, гитлеровцы стремились во что бы то ни стало удержать Румынию в качестве своего сателлита и важнейшего стратегического плацдарма на Балканах. На рубеже Днестра немецко-фашистское командование создало глубокую и сильно укрепленную систему обороны, где сосредоточило группу армий “Южная Украина”, численность которой превышала. 900 тыс. человек. На 20 августа группировка имела 47 дивизий, из них 3 танковые и 1 моторизованную, а также 5 пехотных бригад. Противник располагал 7618 орудиями и минометами (без учета реактивных минометов и орудий зенитной артиллерии), 404 танками и штурмовыми орудиями, 810 самолетами{1}.
5 августа 1944 года фронты получили директиву Ставки на подготовку и проведение Ясско-Кишиневской операции. В соответствии с замыслом операции войска 2— го и 3-го Украинских фронтов должны были прорвать оборону противника северо-западнее Ясс, южнее Тирасполя и развивать наступление по сходящимся направлениям к району Хуши, Васлуй в целях окружения и уничтожения основных сил группы армий “Южная Украина”, находившихся на кишиневском выступе. [158] На 19 августа 1944 года во 2-м и 3-м Украинские фронтах, действовавших на этом направлении, имелось 10 общевойсковых и 1 танковая армия, 2 танковых, 2 механизированных и 1 кавалерийский корпус, 5-я и 17-я воздушные армии, в которых насчитывалось 1759 самолетов, а с учетом авиации Черноморского флота — 2650. Таким образом, соотношение сил было 3,3 : 1 в пользу советской авиации{2}.
5-я воздушная армия, обеспечивавшая боевые деист вия 2-го Украинского фронта, располагала 3-м гвардейским истребительным авиационным корпусом (командир гвардии генерал-майор авиации И. Д. Подгорный) в составе 13-й гвардейской истребительной (гвардии полковник И. А. Тараненко) и 14-й гвардейской истребительной (гвардии полковник А. П. Юдаков) авиационных дивизий. В состав армии входил 2-й штурмовой авиационный Смоленский корпус (генерал-лейтенант авиации В. В. Степичев), включающий в себя 231-ю штурмовую (полковник Л. А. Чижиков) и 7-ю гвардейскую штурмовую (гвардии полковник Г. П. Шутеев) авиадивизии. В армии имелись также 218-я бомбардировочная (полковник Н. К. Романов), 312-я ночная легкобомбардировочная (полковник В. П. Чанпалов) авиадивизии и две отдельные части разведывательной авиации.
По приказу Ставки 5-я воздушная армия была усилена 10-й гвардейской штурмовой авиационной Воронежско-Киевской дивизией (гвардии генерал-майор авиции А. Н. Витрук).
В это же время с аэродрома Зябровка на аэродромы воздушной армии Стефанешти, Руши и Ганга перебазировалась 279-я истребительная авиационная дивизии (полковник В. Г. Благовещенский), которая должна были прикрывать боевые действия 2-го штурмового авиакорпуса.
Всего в армии в августе 1944 года насчитывалось 915 боевых самолетов, в том числе истребителей — 378, штурмовиков — 343, бомбардировщиков — 161, разведчиков и корректировщиков — 33{3}