Рост национального недовольства и раскол общества
Создание коалиционного правительства воспринималось в обществе как подтверждение силы I нарастающего народного недовольства политикой правящих кругов. Вхождение представителей Советов в правительство должно было, -> по мнению многих, сбить стихию выступлений и анархии, грозящей развалом фронту и тылу. Но этого не произошло. Конец весны — начало лета 1917 г. были отмечены очередным витком революционной активности масс и усилением среди них влияния радикального крыла революционной демократии — большевиков.
Ожидание крестьянами разрешения аграрного вопроса ноной властью сменилось актами прямого действия, захватами помещичьих земель, разгромами барских усадеб. Через свои низовые организации крестьяне предпринимали попытки установить контроль над сельскохозяйственным производством, распределением семенного фонда, использованием лесов. В мае-июле 1917 г. в ряде районов страны крестьянские комитеты брали дворянские имения в свое управление. Только в Пензенской губернии в течение июля число таких случаев достигло восемнадцати.
К лету 1917 г. в основном завершился процесс оформления всекрестьянской организации. Наряду со Всероссийским крестьянским союзом (ВКС), в возрождении которого большую роль играла партия народных социалистов (энесы), а также земцы и часть кооператоров, складывалась система Советов крестьянских депутатов снизу до верху. Организационную и финансовую поддержку Советам оказывали эсеры и кооперация. В мае 1917 г. в Петрограде состоялся I Всероссийский съезд крестьянских депутатов. Подавляющее большинство делегатов поддержало партию социалистов-революционеров, которые осуществляли общее руководство работой съезда. Его председателем был избран член ЦК ПСР Н. Авксентьев, а в президиум Е. Брешко-Брешковская, В. Чернов и др. По всем вопросам были приняты резолюции, предложенные эсерами. В постановлении съезда по аграрному вопросу говорилось, что до Учредительного Собрания все земли «должны перейти в ведение земельных комитетов», что фактически означало отмену помещичьего землевладения. Однако окончательное право решения аграрного вопроса признавалось за Учредительным собранием, а крестьян призывали оказывать содействие земельным комитетам в подготовке реформы, в основу которой должен быть положен принцип перехода всех земель «в общенародное достояние для уравнительно-трудового пользования без всякого выкупа».
Особый размах в это время приобрело рабочее движение. Резко возросла забастовочная активность пролетариата. Если в марте-апреле забастовки составляли 4% от общего числа рабочих выступлений, то в мае-июне уже — 41%. Фабрично-заводские комитеты все чаще стали вмешиваться в решение вопросов, связанных с получением заказов, финансированием поставок сырья, распределением продукции» т.е. вторгались в сферу непосредственного управления производством. Среди фа б завкомов заметно укрепились позиции большевиков. Это показала I Петроградская общегородская конференция фабзавкомов, проходившая 30 мая — 3 июня (12—16 июня) 1917 г. Подавляющим большинством голосов на ней была принята резолюция «Об экономических мерах борьбы с разрухой», написанная Лениным. Из 25 чел. Центрального совета ФЗК Петрограда, избранных на конференции, 19 были большевиками.
Важным направлением деятельности фабзавкомов стала организация Красной гвардии, которая создавалась по производственному принципу на предприятиях и заменила собой распущенную ранее правительством рабочую милицию. Наиболее многочисленными были отряды и дружины Красной гвардии Петрограда. К июлю 1917 г. они достигли 5—6 тыс. чел. Отряды Красной гвардии возникли также в Москве, городах Центрально-промышленного района, Урала, Донбасса. В своей работе по охране порядка в рабочих районах они были тесно связаны с ячейками РСДРП(б), функционирующими на производстве.
С другой стороны, в профессиональных союзах позиции умеренных социалистов были предпочтительнее. В отличив от фабзавкомов, объединяющих рабочих одного предприятия, профсоюзы строились по отраслевому принципу. Нередко на одном заводе трудились рабочие разных союзов. К лету 1917 г. профсоюзы объединяли около 1,5 млн членов. Крупнейшими были организации металлистов (425 тыс.), текстильщиков (128 тыс.), печатников и портных (по 45 тыс. чел.)- Меньшевики уделяли большое внимание развитию профобъединений и имели в некоторых из них довольно прочные позиции.
Вопрос о единстве действий рабочего класса и всей революционной демократии летом 1917 г. приобрел необычайную актуальность в связи с проведением в Петрограде I Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов 3—24 июня (16 июня — 7 июля) 1917 г. На съезд прибыло 1090 делегатов (822 — с решающим голосом и 268 — с совещательным), представлявших почти 400 местных Советов и солдатских организаций. Из 777 участников съезда, заявивших о своей партийности, было 285 эсеров, 248 меньшевиков, 105 большевиков, 32 меньшевика-интернационалиста. Основными вопросами обсуждения на съезде были вопросы об отношении к войне и к Временному правительству.
С докладом об отношении революционной демократии к власти выступил меньшевик
М. Либер. Он отверг любую возможность перехода власти к Советам, указав, что это привело бы к «полной изоляции рабочего класса». Его поддержал И.Церетели. В своей речи министр почт и телеграфов заявил, что «в России нет политической партии, которая бы говорила: дайте в наши руки власть, уйдите, мы займем ваше место». В ответ на эти слова из зала последовала знаменитая ленинская реплика: «Есть!». Выйдя на трибуну, лидер большевиков продолжил: «Ни одна партия от этого отказаться не может, и наша партия от этого не отказывается: каждую минуту она готова взять власть целиком».
То, что ленинское выступление не было пустой декларацией, подтвердили события последующих дней. Большевики призывали своих сторонников провести 9 июня демонстрацию против Временного правительства с требованием передачи власти Советам, но из-за разногласий внутри руководства партии и, учитывая запрет со стороны съезда, решили ее отложить. Когда 18 июня уже по постановлению самого съезда прошла грандиозная четырехсоттысячная манифестация рабочих и солдат Петрограда, стало ясно, что в революционном движении начинают преобладать большевистские лозунги. На транспарантах, с которыми прошли демонстранты по улицам города было написано: «Вся власть Советам!», «Долой десять министров-капиталистов!», «Поракончатьвойну1». Трудящиеся столицы и солдаты гарнизона все больше попадали под ! воздействие радикализма большевиков и своими выступлениями накаляли обстановку в Петрограде до предела. В значительной степени этому способствовали также и разочарование в правительственной коалиции, продолжающаяся война и ухудшающееся экономическое положение населения.
Однако в Москве и других городах России умеренные социалисты по-прежнему продолжали руководить Советами и стремились к поиску компромиссов внутри демократического лагеря. В избранный на I съезде руководящий орган Советов — Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет (ВЦИК) — вошли, в основном, умеренные социалисты. Из 256 членов ВЦИК меньшевики составляли 107, эсеры — 101 чел. Большевики получили лишь 35 мест.
Казалось, это могло служить гарантией от дальнейшего раскола советского блока., но противоречия между крайними флангами только обострились.
Левое крыло революционной демократии, неудовлетворенное политическим курсом «соглашателей», попыталось опереться непосредственно на революционные массы. Большевики решили придерживаться активной тактики и взяли на себя роль авангарда революционного движения, усиленно организуя давление на власть. С этой целью они использовали провал наступления русской армии на фронте, начавшегося 18 июня 1917 г. и организованного при деятельном участии военного министра А. Керенского.
(Александр Федорович Керенский (1881—1970), как отзывались о нем современники — «первый любовник» русской революции, — прожил долгую и драматическую жизнь. Его звезда на политическом небосклоне страны взошла сразу после Февральской революции, сделав его самым популярным политиком среди демократов. Пик его карьеры пришелся на лето 1917 г. Заняв в мае пост военного и морского министра 1-го коалиционного состава Временного правительства, он фактически возглавил кабинет министров. Пытаясь приостановить развал армии, связанный с действиями солдатских комитетов, он в стремлении восстановить боеспособность, порядок и дисциплину в войсках, ввел в русской армии институт военных комиссаров, предоставив им широкие полномочия. Однако на фронте к этой мере отнеслись неоднозначно. Боевое офицерство считало, что тем самым закрепляется двоевластие в войсках. В течение мая-июня 1917г. Керенский неоднократно бывал на фронте и, выступая на многочисленных митингах, агитировал солдат идти в наступление, за что получил прозвище в войсках «главноуговаривающий». Еще до июльских событий в деятельности Керенского проявились элементы бонапартизма — лавирования между различными политическими силами и отсутствие четко выраженной определенной позиции.)
Развернувшееся рано утром 18 июня наступление первоначально имело успех. 8-я армия Л. Корнилова, прорвав фронт шириной в 50 км, продвинулась вперед на 30 км. Был взят ряд городов, в том числе Галич. Но другие армии Юго-Западного фронта забуксовали, и к началу июля общее наступление русской армии захлебнулось. Неудачи на фронте совпали с новым внутриполитическим кризисом 3—5 июля 1917 г.
Июльские события
Прологом июльского кризиса стал выход из правительства 2 (15) июля 1917 г. четырех министров-кадетов (А. Шингарева, Д. Шаховского, А. Мануйлова и В. Степанова), покинувших кабинет в знак протеста против признания автономии Украины, о которой Керенский, Церетели и Терещенко договорились с Центральной Радой. Это соглашение, по мнению кадетского ЦК, нарушало волю Учредительного собрания определять политическое будущее страны. Безусловно, министерский де марш являлся мерой давления на социалистов с целью корректировки их политики в сторону ее ужесточения, был проявлением растущих противоречий внутри коалиции. Неожиданно для всех он вызвал бурную реакцию рабочих и солдат Петрограда.
Вечером 3 июля в правительство и в Совет поступили первые сообщения о беспорядках в городе. На улицы из казарм вышли солдаты 1-го пулеметного полка, 1-го запасного пехотного полка и другие воинские части. В ночь с 3 на 4 июля к ним присоединились 30 тыс. рабочих Путиловского завода, а позже прибывшие из Кронштадта матросы. Огромная толпа народа буквально осадила Таврический дворец, где располагался ВЦИК, и требовала отставки министров-капиталистов и передачи власти Советам. Митингующие были уверены, что именно буржуазные министры несут главную ответственность за углубляющуюся экономическую разруху и продолжающуюся войну.
Источник происхождения событий 3—5 июля до сих пор не вполне ясен. Определенно можно сказать, что первоначальный порыв выступления был связан с нежеланием революционно настроенных частей гарнизона покидать столицу и отправляться на фронт. Но верно и то, что стихийный взрыв во многом был подготовлен активностью групп анархистов и целенаправленной деятельностью большевиков, уделявших огромное внимание работе в армии и на флоте.
Между тем планы большевиков вначале не предусматривали активного участия в стихийных выступлениях солдат и рабочих. Так, днем 3 июля на заседании ЦК РСДРП(б) вместе с членами Петроградского комитета и Военки было даже принято решение о несвоевременности таких акций. Но уже ночью с 3 на 4 июля, учитывая размах движения, большевики заявляют о своем намерении возглавить демонстрацию, чтобы придать ей организованный характер, и твердо высказываются за немедленный переход власти к Советам. Срочно вернувшийся рано утром 4 июля из-за города в Петроград Ленин одобрил действия партийного руководства. Фактически большевики попытались провести первую решительную пробу сил. Как вспоминал позднее об этих днях Г. Зиновьев: «Ленин смеясь говорил нам: «А не попробовать ли нам сейчас?», тут же прибавляя: «Нет, сейчас брать власть нельзя, сейчас не выйдет, потому что фронтовики не все еще наши...»
'Гак или иначе, но состоявшаяся 4 июля в Петрограде почти полумиллионная манифестация прошла под большевистским лозунгом *Вся власть Советам!». В ходе демонстрации, в которой участвовали и вооруженные винтовками и пулеметами солдаты и матросы, произошли кровавые инциденты. В разных частях Петрограда слышались выстрелы. По городу разъезжали военные с красными бантами на реквизированных грузовиках с установленными на них пулеметами. По сведениям городской милиции, стрельба велась из автомобилей и из домов. Были обстреляны и демонстранты. В ответ
часть из них также применяла силу. Прорвавшись к Таврическому дворцу, где заседал ВЦИК, участники выступлений требовали покончить «сделки с буржуазией» и немедленно взять власть.
Трудно установить точно, кто первым начал стрельбу, сами демонстранты, среди которых было немало анархистов и просто уголовных элементов, или казаки, патрулировавшие в этот день по городу. Ясно, что выступление носило далеко не мирный характер и возникшие беспорядки были прямым его следствием.
5 (18) июля в Петрограде было введено осадное положение. С фронта были вызваны верные правительству войска. ЦК РСДРП(б) вынес решение о прекращении демонстраций. В этот же день разгрому подверглись дворец Кшесинской, где размещался большевистский ЦК, редакция и типография «Правды». 6 (19) июля Временное правительство издало приказ о задержании и предании суду за «государственную измену» Ленина и других большевистских руководителей. Все воинские части, принимавшие участие в выступлении, подлежали расформированию. Были арестованы и заключены в тюрьму «Кресты» активные участники событий: Л. Троцкий, Л. Каменев, Ф. Раскольников. Ленин и Зиновьев перешли на нелегальное положение и скрылись в 32 км от города, близ станции Разлив.
В печати развернулась громкая антибольшевистская кампания. Поводом для нее стали обвинения лидеров большевиков и прежде всего Ленина в контактах с германским генеральным штабом. Воедино были связаны провал немцев и июльские события в Петрограде, представленные правительственной пропагандой как «большевистская попытка прорвать внутренний фронт».
Показательно, что ряд противников большевиков из числа социалистических деятелей (Ю. Мартов, И. Астров, левые эсеры) выступили резко против развязанной правительством
травли РСДРП(б) и всего левого крыла революционной демократии. Этим обстоятельством во многом объясняется тот факт, что власть не решилась на крупномасштабные репрессии по отношению к большевикам по всей стране. Больше вис тек и • организации разных городов России после июльских событий, пережившие некоторый спад своей деятельности, вскоре вновь активизировались. В конце июля — начале август*! 1917 г. в Петрограде прошел VI съезд РСДРП(б), пересмотревший тактику большевиков. На нем было заявлено, что период мирного развития революции и двоевластия завершился и необходимо вести подготовку вооруженного захват власти.
Июльские события имели существенные последствия как для Временного правительства, так и для Советов. С пост» главы кабинета ушел Г. Львов. 8 (21) июля министром-председателем стал А. Керенский, оставаясь одновременно военным и морским министром. ВЦИК Советов признал за Временным правительством «неограниченные полномочия» и «неограниченную власть», объявив его правительством «спасения революции». 24 июля (6 августа) был сформирован второй коалиционный кабинет. В его состав вошли 8 министров-кадетов или близко к ним стоящих, 3 эсера, 2 меньшевика, 2 народных социалиста и «нефракционный» социал-демократ. Несмотря на формальное равновесие между министрами-капиталистами и социалистами внутри правительства, в обществе наметился явный политический поворот вправо и усилилась тяга к установлению режима личной власти.
Выступление Корнилова
Июльские события подтвердили опасения либералов и правых, что дальнейшее попустительство безвольной политике умеренных социалистов как в самом правительстве, так и в Советах, только потворствует радикализму масс и ставит страну на грань очередной катастрофы. Поэтому, по их мнению, предстояло окончательно сбить волну революционных акций солдат и рабочих, грозящих хаосом и анархией фронту и тылу, и железной рукой, наконец-то, навести порядок в России.
Происшедшая вследствие неудачи большевистского выступления перегруппировка сил давала неплохие шансы сторонникам установления режима военной диктатуры. В силу ряда причин круг реальных претендентов на роль диктатора дал весь-ми ограничен и первым в нем значился Л. Корнилов (|Ц.
Новый пост давал Корнилову возможность реализовать разрабатываемую правыми программу национально-государственного спасения России. В корниловское движение были привлечены различные по своему влиянию и возможностям политические силы. Ядро его составляли Союз офицеров армии и флота, Союз георгиевских кавалеров, Совет союза казачьих войск, группа генерала Крымова и члены Республиканского центра, тесно связанного с промышленно-финансовыми кругами.
Выдвинутые Л. Корниловым меры по наведению порядка и армии были обнародованы в его телеграмме в Ставку 16 июля и сводились к следующему: укрепление власти войсковых начальников всех уровней при сохранении института комиссаров и солдатских комитетов, но с урезанными полномочиями; распространение закона о смертной казни (восстановленной на фронте решением Временного правительства 12 июля 1917г.) и на тыловые части; воспрещение в действующей армии митингов и собраний и всякого рода агитации, в особенности большевистской. Предложения Корнилова были поддержаны генералами: М. Алексеевым, А. Деникиным, А. Лукомским и др.
(Лавр Георгиевич Корнилов (1870—1918) — генерал, человек яркой судьбы. Родился в семье сибирских казаков. Его отец, простой казак, заслужил свой офицерский чин благодаря упорству и трудолюбию. Эти качества он сумел привить и своему старшему сыну. В 1883 г. Лавр Корнилов поступает в Омский кадетский корпус и в 1889 г. заканчивает его с отличием. В 1889— 1898 гг. он продолжает военное , образование в Михайловском артиллерийском училище, а затем в Академии генерального штаба, где проявляются его способности к точным наукам и восточным языкам. В 1898—1904 гг. Корнилов проходит службу в Средней Азии, возглавляя миссии в Афганистане, Персии, Индии. За проявленную в ходе русско-японской войны 1904— 1905 гг. храбрость и отвагу награждается Георгиевским крестом. В 1907—1911 гг. — военный атташе в Китае. С начала Первой мировой войны в действующей армии, начальник 48-й пехотной дивизии, попавшей весной 1915 г. в окружение, но вырвавшейся из кольца благодаря личному мужеству командира. Тяжело раненный в бою Корнилов попадает в плен, из которого через год он сумел вырваться, совершив дерзкий побег. После Февральского переворота командует Петроградским военным округом, но разочаровавшись в политике новой власти, в ходе апрельского кризиса подает в отставку и назначается командующим 8-й армией. 7 июля 1917 г., после отражения Тарнопольского прорыва немцев, становится главкомом Юго-Западного фронта, а спустя еще 12 дней, 19 июля (1 августа), сменяет А. Брусилова на посту Верховного главнокомандующего).
Планы, вынашиваемые русским генералитетом, нашли сочувствие среди части кадетских деятелей. Н. Астров, Н. Кишкин, В. Набоков направили Керенскому открытое письмо, в котором настаивали на воссоздании мощи армии путем установления строгой военной дисциплины и решительного устранения вмешательства войсковых комитетов в вопросы военной стратегии и тактики, а также призывали устранить многовластие и навести порядок во всей стране.
8—10 (21—23) августа 1917 г. в Москве проходило Всероссийское совещание общественных деятелей. В нем приняло участие около 400 представителей кадетской партии, торгово-промышленных и финансовых кругов, землевладельцев, духовенства, членов Государственной Думы, офицеров армии и флота. Открывая совещание один из его инициаторов, философ, князь Е. Трубецкой, назвал его участников «государственно мыслящими людьми». Созванный накануне проведения Временным правительством Государственного совещания, форум общественных деятелей, демонстрировал власти, что призывы к наведению порядка, являются требованием времени, а вокруг Корнилова готовы объединиться все силы, стоящие правее правительства и рассматривающие генерала в качестве своего лидера.
Тем временем, 3 и 10 августа в Петрограде состоялись две личные встречи Корнилова с Керенским, во многом повлиявшие на последующий ход событий в стране. Со стороны Верховного главнокомандующего были выдвинуты предложения, страгивающие общегосударственные интересы. В частности, Корнилов настаивал на едином правовом режиме как для фрона, так и для тыла, милитаризации транспорта и большей части промышленности. Первоначально Керенский заявил, что со многими мерами, предлагаемыми Верховным и Ставкой, он согласен, но затем изменил свою позицию, решив дистанцироваться от военных. Его испугала их прямая и жесткая линия, которая фактически вела к полному разгрому Советов и установлению военной диктатуры. К тому же в лице боевого генерала Керенский увидел серьезного личного соперника, не без оснований претендующего на полноту власти в стране.
С 12 по 15 августа 1917 г. в Москве работало Государственное совещание. В работе совещания, проходившего в Большом театре, участвовало около 2500 чел., представлявших различные общественные группы от бывших депутатов Государственной Думы до членов исполкомов Советов. По своей политической направленности значительная часть участников совещания тяготела вправо. Делегаты от блока революционной демократии находились в явном меньшинстве. Большевики, входившие в состав профсоюзной, кооперативной и некоторых других делегаций, демонстративно покинули этот, но их словам, контрреволюционный сбор.
А. Керенский надеялся, что Государственное совещание окажет поддержку правительству, ему лично и поможет создать широкую коалицию, за исключением крайне правого и левого крыла. Однако большинство делегатов откровенно сочувственно отнеслись к программе Л. Корнилова, раскрытой им в его выступлении. Корнилов заявил, что «меры, принятые на фронте, должны быть приняты и в тылу», и настаивал на «твердом» и «непреклонном» их проведении. Последние слова генерала были заглушены овацией, устроенной ему правым большинством собрания.
Таким образом, вместо ожидавшегося одобрения правительственного курса, Государственное совещание выявило углубляющийся социальный раскол в стране и на его фоне возросшую консолидацию правого лагеря, объединившегося вокруг Верховного главнокомандующего» готового к решительным действиям.
Со второй половины августа 1917 г. в Ставке, в ближайшем окружении Корнилова, усиленно разрабатывался план захвата Петрограда под предлогом подавления якобы готовящегося выступления большевиков и реорганизации власти.
При Совете обороны должно было существовать правительство с широким представительством политических сил — от бывшего царского министра Н. Покровского до выдающегося теоретика и пропагандиста марксизма в России, одного из основателей РСДРП, перешедшего с 1903 г. на позиции меньшевизма, а в 1917 г. лидера внепартийной меньшевистской группы «Единство» Г. Плеханова.
В последующих 22—26 августа переговорах между Ставкой и столицей до сих пор остается много неясного. Вначале переговоры главные действующие лица (Корнилов и Керенский) вели через двух посредников — Б. Савинкова и М. Филоненко. Генерал Алексеев, тоже втянутый в их интриги, по свежим следам «корниловского дела» признавался П. Милюкову: « Выступление Корнилова не было тайной от членов правительства, вопрос этот обсуждался Савинковым, Филоненко и через них с Керенским... Только примитивный военно-революционный суд может скрыть участие этих лиц в переговорах и соглашении. Савинков уже должен был сознаться печатно об этом. Филоненко будет выведен на чистую воду. Он в будущем министерстве претендовал на пост министра иностранных дел, великодушно, на другой день, соглашаясь на пост министра внутренних дел... Участие Керенского бесспорно. Почему эти люди отступили, когда началось движение, почему отказались от своих слов, я сказать не умею.
Движение дивизий 3-го конного корпуса к Петрограду совершалось по указанию Керенского, переданному Савинковым. В какой мере было выработано и установлено соглашение (объясняемое ожидаемым выступлением большевиков), пусть укажет Вам следующая телеграмма:
«27 августа. 2 ч. 40 мин. Петроград, Управляющему военным министерством. Корпус сосредоточится в окрестностях Петрограда к вечеру 28 августа. Прошу объявить Петроград на военном положении 29 августа. Генерал Корнилов. № 6394».
Думаю, что мне не нужно объяснять значение этой телеграммы.
Далее телеграмма Лукомского Керенскому от 27 августа № 6406:
«Приезд Савинкова и Львова, сделавших предложение генералу Корнилову в том же смысле от Вашего имени, заставила ген. Корнилова принять окончательное решение и, идя согласно с Вашим предложением, отдать окончательные распоряжения, отменять которые теперь уже поздно».
Из-за отказа Керенского, Савинкова, Филоненко от выступления, имевшего цель создание правительства нового состава, из факта отрешения Корнилова от должности вытекли все затруднения 27—31 августа, рушилось дело.
Участники видимые объявлены авантюристами, изменниками и мятежниками. Участники невидимые или явились вершителями судеб и руководителями следствия, или отстранились от всего, отдав около 30 человек на позор и казнь. Вы до известной степени знаете, что некоторые круги нашего общества не только знали обо всем, не только сочувствовали идейно, но, как могли, помогали генералу Корнилову».
До конца непонятна роль бывшего обер-прокурора Синода 11. Львова, выступившего в качестве посредника на заключительном этапе переговоров и фактически способствовавшего провоцированию разрыва премьера с Верховным главнокомандующим.
26 августа вернувшийся из Могилева в Петроград В. Львов встретился с Керенским и изложил ему требования Ставки, истолкованные им по-своему. Речь шла о немедленной передаче военной и гражданской власти в руки Верховного главнокомандующего, о немедленной отставке всех членов Временного правительства, объявлении Петрограда на военном положении. От себя Львов порекомендовал премьеру воздержаться от поездки в Ставку, где, по его словам, Керенскому уже вынесен «смертный приговор», хотя Корнилов старается его спасти.
Керенский воспользовался предоставленной ему информацией для устранения опасного конкурента, обвинив его в измене. Он просил Львова письменно изложить все высказанное им ранее, после чего, получив в руки «неопровержимые доказательства» готовящегося заговора, арестовал незадачливого посредника. На срочно созванном заседании правительства Керенский потребовал себе чрезвычайных полномочий для борьбы с мятежным генералом и, получив их, фактически стал единоличным диктатором. Члены кабинета посчитали лучшим в складывающихся обстоятельствах подать в отставку, вызвав очередной правительственный кризис.
Утром 27 августа Керенский отправил в Ставку телеграмму о смещении Корнилова с должности Верховного главнокомандующего. Одновременно с этим он подписал воззвания к народу, армии, железнодорожникам, Советам и ряду других революционно-демократических организаций, в которых Корнилов прямо назывался «мятежником» и «изменником Родины и революции».
Корнилов, глубоко оскорбленный действиями Керенского, объявил о своем неподчинении распоряжениям премьера, назвав их «великой провокацией» (что, судя по цитировавшемуся письму Алексеева, было очень близко к действительности) и, в свою очередь заявил, что «Временное правительство, под давлением большевистского большинства Советов, действует в полном согласии с планами германского генерального штаба и, единовременно, с предстоящей высадкой вражеских сил на Рижском побережье, убивает армию и потрясает} страну изнутри». Корнилов попытался парализовать приказы Керенского, заручившись поддержкой главкомов фронтов, [ твердо высказавшихся против смены главковерха. Особые] надежды возлагались на 3-й конный корпус генерала Крымова, выдвинутого для захвата столицы.
Однако планы Корнилова были сорваны решительными мерами, предпринятыми сторонниками Советов на фронте и в тылу. Ставка была отрезана от фронтов. 29 августа исполком Юго-Западного фронта арестовал своего главнокомандующего, генерала А. Деникина. Были смещены со своих постов и заключены под стражу другие военачальники, сочувствующие Корнилову, В Москве по приказу командующего МВО А. Верховного, оставшегося верным Временному правительству (вскоре назначенного Керенским военным министром), был сформирован экспедиционный корпус для похода на Могилев. Особую активность в эти дни проявили большевики, выступавшие одними из главных организаторов отпора корниловским войскам. В Петрограде для защиты города вооружались рабочие дружины и отряды Красной гвардии. На помощь правительственному гарнизону из Кронштадта, Ревеля, Гельсингфорса прибыли тысячи матросов и солдат. Навстречу продвигавшимся к столице частям Крымова были посланы сотни агитаторов. Железнодорожники по призыву своих профсоюзных лидеров заблокировали железнодорожные пути. К 30 августа наступление на Петроград захлебнулось. Примечательно, что за все время «мятежа» практически не произошло ни одного крупного военного столкновения между противоборствующими сторонами. 31 августа, после крайне резкого разговора с Керенским, застрелился генерал А. Крымов, унеся с собой многие тайны развернувшейся драмы.
Осмысливая после Гражданской войны скрытые пружины этой драмы, видный русский мыслитель И. Ильин пришел к выводу, что «Корнилов был предан не только дураком и полуподлецом Керенским, но и дураком и совершенным подлецом Савинковым». Основанием для столь резкого отзыва Ильина ■ ■О участии Б. Савинкова в корниловском деле стало признание Ф. Степуна, который летом 1917 г. по службе ежедневно общался со знаменитым эсеровским террористом. «Я боюсь, что Савинков сыграл в нем {деле Корнилова) роковую роль», — конфиденциально сообщал Ф. Степун Ильину.
2 сентября 1917 г. Л. Корнилов был арестован и препровожден под конвоем в Быховскую тюрьму, где он и его ближайшие соратники содержались вплоть до Октябрьского переворота.
Таким образом, корниловское выступление провалилось. Керенский вышел из этой схватки победителем, но торжество иго было кратковременным, а плоды победы достались другим. Большевики, еще совсем недавно пребывавшие почти в подполье, стали главными героями подавления контрреволюции. С конца лета именно они стали определять политику Сонетов. 31 августа 1917 г. их резолюцию о власти принял Петроградский Совет, 5 сентября — Московский, процесс большевизации Советов набирал силу по всей стране. Керенский, устраняя Корнилова, открывал дорогу к власти Ленину и его партии.
§ 4
Дестабилизация российского общества в сентябре—октябре 1917 г.
Кризис в народном хозяйстве
Отдельные симптомы серьезных народно-хозяйственных затруднений в России, как впрочем и во всех воюющих странах, возникли в ходе мировой войны и стали обретать черты быстро растущего кризиса. Тяготы затянувшейся и все больше расширяющейся бойни народов усугубила обстановка не столько хозяйственной, сколько и общеполитической нестабильности, в которой очутилась наша страна после февральского буржуазно-демократического переворота.
О том, сколь ощутимо перемены, вызванные начавшейся в феврале 1917 г. революцией, повлияли на состояние промышленного производства России, свидетельствуют следующие показатели отечественной фабрично-заводской статистики,
исчисленные с учетом индекса цен того времени.
Если первый (1914) и предреволюционный (1916) годы войны дали едва заметное (соответственно на 1,3 и 0,6% к уровню предшествовавшего года) снижение промышленного производства, то судьбоносный 1917 г., более десяти месяцев которого пришлось на пору революции, неслучайно характеризовался весьма резким спадом (на 20,2% к уровню довоенного 1913 г. и на 25,8% — к показателям предреволюционного 1916 г.). Не менее выразительны и сведения, характеризующие динамику производительности труда в промышленности за тот же период
По производительности труда 1917 г. дает еще большим спад: на 22,8% по отношению к уровню 1913 г. и на 27,0% ь предшествующему 1916 г. И те и другие данные показывают, что разруха в российской промышленности уходит своими корнями не столько в Первую мировую войну (как это утверждалось в нашей прежней историографии), сколько в революцию. И это неслучайно. Ведь революция, как и всякая смутная полоса в истории, означает, прежде всего, торжество деструктивного анархического начала над порядком, над началом власти и связанной с порядком той или иной организацией общества, обеспечивающей его нормальное функционирование во всех сферах жизни. Попрание всякой власти и разгул анархии, состояние так называемого беспредела, давали о себе знать в 1917 г. везде и во всем: в армии, в государственном управлении, в области права и т.д. Отмеченные тенденции в самой разной форме проявились и в экономической жизни в целом, и промышленном производстве в частности. Вторым фактором, в значительной степени предопределившим нагнетание кризисных проявлений в народном хозяйстве России той поры, было порожденное революцией полное забвение производства и сосредоточение внимания исключительно на распределении. «Уравнительная страсть», по образному выражению выдающегося отечественного экономиста А. Билимовича, сделалась основной движущей силой участия широких масс трудящихся в нашей революции.
Ранее, и ощутимее всего, кризисные явления в народном хозяйстве страны стали наблюдаться в его наиболее чувствительном звене — денежном обращении и финансовом хозяйстве, являющемся своеобразной нервной системой народнохозяйственного организма, функционирующего на основе рыночных отношений. Одним из симптомов неблагополучия в сфере финансов является эмиссия, выпуск бумажных денег, несообразующиеся с развитием материального производства и ростом национального дохода. Наличие этого недуга в финансовой системе России было зафиксировано вскоре после вступления страны в Первую мировую войну. Период с начала войны и до февральского переворота, по мнению специалистов по истории денежного обращения, был временем первого этапа разложения и распада финансовой системы нашей страны. За этот период количество бумажных денег увеличилось с 1633 млн руб. до 9950 млн руб., т.е. на 8317 млн руб. Хотя общая масса денег увеличилась в 5 с лишним раз, курс рубля на мировом рынке (барометром которого тогда был Лондонский рынок) понизился с 99,3 коп. до 54,4 коп., т.е. на 45%. Неадекватные росту эмиссии темпы падения курса отечественной пил юты были связаны прежде всего с тем, что промышленное производство страны продолжало, в сравнении с его довоенным уровнем, расти, да и на сельское хозяйство России война, как справедливо отмечал крупный его знаток —
А. Челинцев, оказала сравнительно небольшое разрушительное действие.
Резким контрастом начальному этапу кризиса финансового хозяйства России являлся его следующий этап, охватывающий небольшой промежуток 1917 г. от февральского переворота до свержения Временного правительства. За это время количество бумажных денег увеличилось с 9950 млн руб. до 18 917 млн, т.е. на 90%. Иначе говоря, сумма денег, выпущенных Временным правительством за 7,5 мес. его существования, превысила выпуски почти трехлетней деятельности на том же поприще царского правительства в военных условиях. Выпуск денег особенно ускорился после корниловского выступления. В октябре каждый день выпускалось 66,6 млн руб. против 36,2 млн