Историография истории Древней Греции
1. Изучение истории Древней Греции в XIX — начале XX в. В конце XVIII — первой половине XIX в. история Древней Греции приобретает важное значение в европейской исторической науке. Этому способствовало несколько обстоятельств. Одно из них — достижения классической филологии и методов источниковедческого анализа, получившие наиболее яркое выражение в работах англичанина Р. Бентли, немецких ученых Ф. Вольфа и Г. Б. Нибура. Они стали основателями историко-критического метода в европейском источниковедении. Их мастерский анализ структуры и содержания ряда сохранившихся источников (Бентли доказал подложность писем Фалариса, тирана Акраганта VI в. до н. э.; Вольф выявил различные хронологические слои гомеровских поэм, дал свое решение вопроса об авторстве, внутреннем единстве и противоречиях в поэмах, показал влияние устной традиции и время записи поэм; Нибур сумел обнаружить в римской поздней традиции следы ранних документов и по ним провел блестящее восстановление древнейшей римской истории) заложил основы научного источниковедения и сделал возможным полноценную разработку разных периодов греческой истории.
Плодотворное воздействие на разработку греческой истории имела также возможность введения в научный оборот все большего количества источников, прежде всего археологических и эпиграфических. После освобождения территории Греции от турецкого ига и образования независимого греческого государства (в 1830 г.) в Грецию были направлены многочисленные и щедро финансируемые археологические экспедиции ряда стран Европы (особенную активность проявляли Франция и Германия), которые занимались описанием сохранившихся руин — важнейших центров древнегреческой культуры — и в ряде мест приступили к их раскопкам.
История Древней Греции вызвала большое внимание не только специалистов античников, но и широких общественных кругов Европы XIX в. Молодой буржуазии, ведущей борьбу с остатками феодализма и феодальной идеологии, мир древнегреческих республиканских полисов казался своего рода идеалом свободы, гражданственности, высокой культуры. Сочинениями древнегреческих писателей зачитывались многие образованные люди, их цитировали политические деятели, произведения греческого искусства (особенно скульптура) стали рассматриваться как ценнейшее достояние лучших европейских музеев.
Все это содействовало появлению целого ряда выдающихся работ, заложивших основы древнегреческой истории. Наиболее интенсивная разработка истории Древней Греции в XIX в. шла в Германии. Основы научной истории античного искусства были заложены немецким ученым И. Винкельманом, который в 1764 г. выпустил выдающийся труд «История искусства древности». В этой работе памятники античного, прежде всего греческого, искусства были изучены, классифицированы по различным историческим периодам, выявлена история разных стилей. Винкельман рассматривал искусство как органическую часть греческого общества.
Традиции И. Винкельмана, Ф. Вольфа, Г.Б. Нибура продолжили другие немецкие ученые XIX в. А. Бёк начал собрание и издание сводного корпуса греческих надписей (1825—1859). На основе тщательного анализа слабопривлекавшегося ранее материала надписей он предпринял исследование экономической истории Афин («Государственное хозяйство афинян». В 3 т. 1817—1823). Его ученик К. Мюллер обратил внимание на историю отдельных городов и племен (дорийцев, о. Эгины и др.), греческую мифологию и классическую археологию. Заметный след в европейской науке оставил И. Дройзен, который первым обратился к систематическому исследованию последнего периода древнегреческой истории, начавшегося после походов Александра Македонского на Восток и продолжавшегося до I в. до н, э. Он назвал его эллинистическим («История эллинизма». В 3 т. 1833—1843). Тем самым были раздвинуты рамки греческой истории почти на три столетия (с конца IV по конец I в. до н. э.).
Трудом, обобщающим конкретные исследования многих германских ученых, стала работа Э. Курциуса «Греческая история» (В 3 т. 1852—1867), в которой история Греции была дана в историко-культурном плане, социально-экономические отношения практически игнорировались. К тому же Курциус преувеличивал влияние географической среды на развитие греческого общества, а также крайне идеализировал греческую культуру.
Большой интерес изучение древнегреческой истории вызвало в Англии, стране классического капитализма с сильными парламентскими традициями. В различных столкновениях политических партий (консерваторов — тори и либералов — вигов) широко использовался материал древнегреческой истории, в частности борьба аристократии и демократии, столь характерная для греческих полисов. В конце XVIII и в первой половине XIX в. в Англии раньше, чем в других странах Европы, выходят многотомные сводные труды по истории Древней Греции. Если У. Митфорд, сторонник тори, в своей «Истории Греции» (в 8 т. 1784—1794) восхваляет консервативную Спарту, ее политику и учреждения, то либерал Дж. Грот в своей «Истории Греции» (в 12 т. 1846—1856), напротив, подчиняет все исследование греческой истории прославлению Афин и афинской демократии. Афинская история для Грота — основа всей греческой истории. Преимущественное внимание Грот уделяет политической и культурной истории с элементами социальной и экономической. Исследование самых разных сторон греческой истории, интерес к демократическим институтам, критический метод использования источников, образный и живой язык обеспечили труду Грота почетное место в европейской историографии…
Успехи в изучении истории Древней Греции во второй половине XIX в. были связаны с археологическими открытиями на территории Греции, обильными поступлениями эпиграфического материала и более совершенными методами его обработки. Из археологических работ самыми выдающимися были раскопки Г. Шлимана и В. Дёрпфельда в Трое, Микенах и Тиринфе (1871 —1894) и А. Эванса на Крите (с 1900 г.), которые привели к открытию памятников II тысячелетия до н. э. Если ранее греческую историю начинали с гомеровского периода, т. е. с начала I тысячелетия до н. э., то после раскопок Шлимана и Эванса историю греческой цивилизации стали изучать с III тысячелетия до н. э.
Принципиальное значение имело использование новых этнографических данных. Американский ученый Л. Морган ввел в свое исследование («Древнее общество», 1877) новые материалы о североамериканских индейцах и гомеровском эпосе. Благодаря этим новым данным греческая история не только была отодвинута более чем на тысячелетие, но и с материалистических позиций были объяснены запутанные проблемы формирования классового общества и древнейшей государственности в Греции.
Большой резонанс в европейской науке второй половины XIX в. имели исследования античной (и, прежде всего греческой) гражданской общины или полиса, которые проводил французский историк Фюстель де Куланж («Античная гражданская община», 1864). Он решительно выступил против начинающейся модернизации древности и рассматривал гражданскую общину как важнейшую основу всей античной (в том числе и греческой) цивилизации, покоящейся на рабстве и глубоко отличной от капиталистических отношений. Фюстель де Куланж объяснял сущность античного полиса, исходя из религиозных воззрений греков. В капитальном труде А. Валлона «История рабства в античном мире» (1849, 1879) получила разработку кардинальная и новая для того времени проблема о большой роли рабства в общественных отношениях древности, о глубоком и притом отрицательном влиянии рабовладельческих отношений на весь строй греко-римской цивилизации.
Продолжалось изучение политических учреждений и государственного строя греков, причем оно сопровождалось постоянными сопоставлениями государственных учреждений древности и современных капиталистических стран, как, например, в работах английского историка Э. Фримена. Ему же принадлежит четырехтомная капитальная история древней Сицилии (1891—1894), причем он проводит постоянные аналогии между событиями древнесицилийской истории и истории Англии эпохи норманнского завоевания.
Наиболее ярким образцом культурно- исторического направления европейской историографии 70—80-х годов XIX в. является исследование греческой цивилизации как сложного культурно-религиозного комплекса, проведенное швейцарским историком Я. Буркхардом («История греческой культуры», 1893—1902, т. I—IV). В отличие от большинства историков XIX в., считающих определяющей силой исторического развития государство, политические учреждения, Я. Буркхард выдвигал на первый план историю духовной культуры. Основу греческой цивилизации, ее движущую силу он видит в особенностях «греческого духа», носителями которого являются великие личности, «цивилизаторы» народа.
В конце XIX — начале XX в. европейская историография переживает методологический кризис. В области античной, в частности древнегреческой, историографии это проявилось в стремлении к модернизации социально-экономических отношений древнегреческого общества, пониманию их как аналогичных современному капитализму, в резкой критике греческой, особенно афинской, демократии, которая была нечем иным, как попыткой дискредитации демократических стремлений в современной Европе. Проявлением методологического кризиса был отказ от теории исторического прогресса, рассмотрение греческого общества как замкнутого, по существу статического комплекса.
Немецкий ученый Эд. Мейер выдвинул теорию циклического развития европейского общества. По его мнению, европейская история прошла два цикла развития: один в античности — первобытное состояние, средние века, капитализм, упадок в результате внутренних смут (падение Древнего Рима) — и новый цикл развития — от средних веков к капитализму. С точки зрения Эд. Мейера, античный (греческий) и современный капитализм — понятия в целом идентичные, оба являются высшим этапом в развитии культуры внутри своего цикла.
Однако, несмотря на охвативший науку методологический кризис, изучение древнегреческого общества продолжалось. Особое внимание в конце XIX — начале XX в. уделяется исследованию социально-экономических отношений в древности. Одна за другой выходят работы Эд. Мейера, К. Бюхера, Ю. Белоха, Р. Пёльмана, Г. Глотца. В работах немецких историков Эд. Мейера, Ю. Белоха, Р. Пёльмана нашла крайние формы проявления модернизаторская концепция социально-экономических отношений Древней Греции, причем расцвет греческой цивилизации, наивысшие достижения греческой культуры в V—VI вв. дон. э. связывались с проникновением капиталистических отношений в древнегреческое общество. Напротив, в трудах К. Бюхера подчеркивался низкий уровень развития греческой экономики, показывались натуральный характер античного хозяйства, скромные возможности древнего производства, бедность греческого общества.
Открытие в Египте огромного количества (свыше сотни тысяч) различных документов, написанных на папирусе, и успехи в их обработке способствовали активным исследованиям по истории эллинистического времени. На основе изучения этих документов создаются многотомные исследования по истории всего эллинистического мира, такие, как труды Б. Низе, Ю. Керста, Дж. Магаффи, по истории отдельных стран — эллинистического Египта (работы А. Буше-Леклерка, У. Вилькена), по истории Селевкидов (работы А. Буше-Леклерка, Э. Бивена). По новым документам изучаются многие стороны эллинистических обществ (экономика, социальные отношения, государственность, культура), хотя в целом в буржуазной историографии эллинизм рассматривается прежде всего как синтез древнегреческих и древневосточных политических и культурных институтов, и преимущественное внимание уделяется описанию политической и культурной истории.
2. Русская историография XIX—начала XX в. Изучение истории Древней Греции в России началось еще в XVIII в. Знатоками греческой истории были М.В. Ломоносов, А.Н. Радищев, которые часто использовали в своих трудах многие сведения древнегреческих авторов. Радищеву принадлежит перевод на русский язык сочинения одного из видных французских просветителей Г. Мабли «Размышления о древнегреческой истории» (1773). В своем произведении «Песнь историческая» он дал эскизное изложение главных событий греческой истории. Крупным специалистом европейского масштаба был приглашенный для работы в России немецкий ученый Г. Байер. Он издал ряд трудов по истории Ахейского союза, Греко-Бактрийского царства, взаимоотношений греческих колоний Северного Причерноморья и скифских племен.
Большое увлечение античной, прежде всего древнегреческой, историей и культурой в России наблюдается в первой половине XIX в. И. Мартынов в 20-х годах XIX в. издал в 26 томах в переводе на русский язык многих древнегреческих авторов. Н. Гнедич и В. Жуковский подарили русской публике великолепные переводы замечательных поэм Гомера «Илиада» и «Одиссея». В первой половине XIX в. начались раскопки некоторых греческих колоний на юге России (особенно удачными были раскопки курганов в районе Керчи). Основоположником русской профессиональной школы по изучению истории Древней Греции стал профессор Санкт-Петербургского университета М.С. Куторга. Сферой его научных интересов было изучение Аттики, прежде всего афинской демократии в архаический и классический периоды. Сторонник критического метода в использовании источников, Куторга в 30—50-х годах провел глубокое исследование важнейших проблем афинской истории: древнейшей племенной организации и возникновения первых сословий, социальной структуры афинского общества, в том числе положения рабов и отпущенников, он показал связь политического развития и социально- экономического прогресса в Аттике. Еще до Фюстеля де Куланжа Куторга предпринял изучение афинского полиса как гражданской общины. Работы Куторги были переведены на французский и немецкий языки, они заложили основы научной истории Древней Греции и стали выдающимся событием европейской историографии.
М.С. Куторга был вместе с тем создателем целой школы специалистов по древнегреческой истории. Среди его учеников особенно плодотворной была деятельность В. Г. Васильевского и Ф.Ф. Соколова. Новаторским был труд Васильевского «Политическая реформа и социальное движение в Древней Греции в период ее упадка» (1869), в котором он обстоятельно рассмотрел новые для европейской науки проблемы социальной борьбы в греческом обществе III в. до н. э. Ф.Ф. Соколов был основателем целого направления русской науки о греческой древности, связанного с тщательным анализом все более возрастающего эпиграфического материала, и считается отцом русской эпиграфической школы. Соколов стремился поставить изучение исторических проблем на строго фактическую основу, выявить все достоверные части античной традиции. Его небольшие по объему статьи уточнили много различных датировок и событий греческой истории V—III вв. до н. э. и прочно вошли в научный обиход. В своей диссертации о древнейшем периоде истории Сицилии (1865) Ф.Ф. Соколов дал образцы историко-критического исследования литературной традиции, отделив сомнительные сведения от достоверного ядра, восстановил главные вехи древнейшей сицилийской истории.
Ученики Соколова В. В. Латышев и С.А. Жебелев достойно продолжили деятельность своего учителя по изучению древнегреческой истории. В.В. Латышев предпринял капитальное издание в 3 томах всех греческих и латинских надписей, найденных в Северном Причерноморье (1885— 1916). На основе скрупулезного анализа этих надписей он занялся разработкой проблем государственного управления в греческих колониях, в Ольвии, Херсонесе, Боспорском царстве, заложив основы изучения их политической истории.
Разносторонним исследователем был С.А. Жебелев. Его главные труды посвящены изучению тех периодов греческой истории, которые не получили достаточного отражения в литературной традиции. Ему пришлось восстанавливать их по разрозненным надписям и всем имеющимся источникам. Именно по этим скудным материалам он воссоздал историю эллинистических Афин (1898) и историю Балканской Греции в римское время I—III вв. н. э. (1903).
В конце XIX — начале XX в. в русской науке сложилось несколько научных направлений, каждое из которых делало акценты на тех или иных сторонах исторического процесса: социально-экономическое (наиболее яркие представители —М.И. Ростовцев, Р.Ю. Виппер, М.М. Хвостов), изучение политических учреждений (С.А. Жебелев, В.П. Бузескул, Н.И. Кареев), культурологическое (Ф.Ф. Зелинский). В работах Р.Ю. Виппера были даны наиболее полные для его времени разработки социальной истории Древней Греции VIII—IV вв. до н. э., сложные взаимоотношения различных социальных групп, столкновения и борьба между ними и влияние этих взаимоотношений на общий ход развития древнегреческого общества. М.М. Хвостову принадлежат монографические исследования некоторых экономических проблем эллинистического и римского Египта. В своем университетском курсе М.М. Хвостов, преподносил греческую историю прежде всего с точки зрения развития социально-экономических отношений.
Объектом научных интересов одного из крупнейших русских ученых В. П. Бузескула была история афинской демократии. В монографии «Перикл» (1889) Бузескул дал самый обстоятельный в русской науке анализ политической деятельности вождя афинской демократии. В условиях царского самодержавия и острой критики афинской демократии реакционными историками Запада внимание к афинской демократии, подчеркивание ее огромного исторического значения было показателем прогрессивных взглядов Бузескула. В «Истории афинской демократии» (1909) В.П. Бузескул исследовал генезис афинской демократии, ее структуру, функционирование и показал большое воздействие на греческий мир.
Ф.Ф. Зелинский активно занимался изучением различных аспектов греческой религии и культуры. Результатом этих занятий была публикация четырехтомного труда «Из жизни идей» (1905—1907,1922). Зелинский был сторонником идеалистического направления и рассматривал господствующие в Греции идеи, духовную культуру и прежде всего религию в качестве основы политического и социально-экономического развития греков.
Как и в XIX в., активно изучалась история греческих колоний Северного Причерноморья и их взаимоотношений с окружающими кочевниками, прежде всего со скифами. Кроме Латышева и Жебелева этими проблемами много занимался М.И. Ростовцев, который выпустил ценные труды «Античная декоративная живопись на юге России» (1914) и «Эллинство и иранство на юге России» (1918), о взаимоотношениях Херсонеса и Римской империи. Огромный материал по истории греческих колоний Северного Причерноморья был добыт археологическими раскопками в Ольвии, которые проводил Б. В. Фармаковский, в Херсонесе, ими руководил К. К. КосцюшкоВалюжинич, в Керчи, где работал В.В. Шкорпил.
Многогранную научную деятельность по изучению древнегреческой истории и культуры проводил Ф.Г. Мищенко. Ему принадлежат прекрасные переводы на русский язык сочинений Геродота, Фукидида, Полибия и Страбона. Он занимался историей общественной мысли древних греков, в частности проследил зарождение рационализма в Греции, представляют интерес его характеристики политических учреждений и государственного устройства, особенно во времена эллинизма. Наконец, он издал интересные работы о торговых взаимоотношениях между Афинами и Боспором в IV в. до н. э. и об отношениях между греческими городами и скифами.
В целом русская наука внесла ценный вклад в европейское антиковедение, обогатила мировую науку многими серьезными исследованиями по истории Древней Греции.
3. Зарубежная историография Древней Греции XX в. С начала 20-х годов XX в. начался новый период в развитии зарубежной историографии. На ее состояние оказывали сильное влияние общие условия общественной жизни Европы, сложившиеся после разрушительной мировой войны, революционные потрясения в России и многих европейских странах, экономические кризисы 20-х годов. Вместе с тем продолжается накопление источников, ведутся крупномасштабные археологические раскопки, поступают в распоряжение специалистов новые сотни тысяч надписей, монет, памятников материальной культуры. Совершенствуется методика исторического исследования, историки начинают использовать методы естественных и технических наук (математики, статистики, геофизики, палеогеографии и др.), расширяется проблематика исторического исследования — теперь изучение ведется практически по всем периодам и регионам античной древности. В этих условиях увеличивается разрыв между конкретно-историческими исследованиями и их теоретическим осмыслением, начинается произвольное использование данных исторической науки в реакционных политических целях. Ярким примером такого антинаучного подхода к некоторым достижениям современной историографии, более того, сознательной фальсификации ее результатов в интересах реакции и милитаризма является фашистская историография 20—30-х годов в Италии и Германии.
Изучение конкретной истории стран Древнего Востока, Древней Греции и римского Средиземноморья показало сложность и многообразие мирового исторического процесса, привело к преодолений одностороннего греко- или романоцентризма. К началу XX в. уже признавалась устаревшей концепция изолированного развития древневосточных и античных обществ, были выявлены многочисленные связи между ними. Отражением новых веяний в науке стала подготовка и издание многотомных всемирных историй древности, в которых история древневосточных стран, греческих полисов и огромного римского государства рассматривалась в некотором единстве. Наиболее известными изданиями подобного рода стали 12- томная «Кембриджская древняя история» (1928—1938), «Всеобщая история» в 13 книгах под редакцией Г. Глотца (1923—1939) и 5-томная работа «Народы и цивилизации. Всеобщая история» под редакцией А. Альфана и Ф. Саньяка (1930—1937). В качестве авторов были приглашены крупные специалисты в той или иной области древности, которые изложили новейшие достижения зарубежной историографии. В этих изданиях, написанных с позиций умеренной модернизации древности, было дано обстоятельное, основанное на тщательном изучении источников описание экономики, социальных отношений, более подробно — военно-политической истории и культуры. И английская, и французская всеобщие истории древности стали своего рода смотром достижений умеренно-консервативного направления 20—30-х годов. После окончания второй мировой войны в 50—60-х годах вышло несколько аналогичных изданий в разных странах Европы: «Всеобщая история цивилизации» под редакцией Краузе во Франции, «История мира» в 10 томах в Швейцарии, «Всемирная история Фишера» в 37 томах в Германии, «История человечества. Культурное и научное развитие», изданное под эгидой ЮНЕСКО. Однако в послевоенных историях древнему миру, в том числе Греции, уделялось небольшое место, и они по полноте охвата материала сильно уступали «Кембриджской древней истории» и «Всеобщей истории древности» Г. Глотца. Неудивительно, что в 60-х годах было начато с учетом новых данных переиздание «Кембриджской древней истории». Создание сводных трудов по древней истории стало возможным благодаря накоплению нового материала и интенсивной разработке частных проблем и отдельных разделов древнегреческой и античной экономической и социальной, политической и культурной истории.
Довольно активно разрабатывались различные проблемы экономической истории Древней Греции. Сформировались две основные концепции: модернизации античных отношений по образцу капиталистических и концепция особого пути развития античного общества, отличного от капитализма. Наиболее авторитетным представителем зарубежной науки 20—40-х годов XX в. стал выдающийся русский историк, переехавший в США и ставший профессором Иельского университета М.И. Ростовцев. В трехтомном труде о социально-экономической истории эллинистического мира (1941) он дал исчерпывающее для своего времени и сохраняющее свое значение до сих пор исследование самых разных сторон экономических и социальных отношений эллинистического мира. Глубокий анализ древнегреческой экономики был дан также видными французскими историками Ж. Тутеном («Античная экономика», 1927) и Г. Глотцем («Труд в Древней Греции. История греческой экономики», 1920), немецким ученым Ф. Хайхельхаймом («Экономическая история древнего мира», 1938). Однако анализ новых материалов показывает бесперспективность и несоответствие фактам этого влиятельного с начала XX в. направления. В работах голландца X. Болькенштейна «Греческая экономика золотого века» (1923; 1958), английского ученого X. Митчела «Экономика Греции» (1940) о модернизации хозяйственных отношений говорится уже весьма умеренно, подчеркивается известная примитивность экономики, авторы предпочитают больше излагать фактический материал. С острой критикой модернизации древней истории, в том числе и экономики, выступили такие крупные историки, как Э. Билль (Франция) и особенно английский ученый М. Финли, которому принадлежит большое количество исследований по самым различным проблемам истории Древней Греции (история рабства, аграрные отношения, социальная и политическая история). Большой интерес представляет его концепция античной (в том числе и греческой) экономики, которую он развивает в обобщающей работе «Античная экономика» (1973). По его мнению, античная экономика по существу отличалась от капиталистической настолько, что к ней нельзя даже применить экономические понятия «капитал», «капиталовложение», «продукция», «спрос», «предложение». Античный город был центром потребления, а не производства, а основой экономики было натуральное хозяйство ойкоса, изолированное от других. В обществе не могла сформироваться государственная экономическая политика, а потому не было и борьбы за рынки сбыта и источники сырья. Целью же производства являлось не получение прибыли, дополнительной продукции, а, прежде всего самообеспечение занятых в конкретном замкнутом ойкосе работников. Французский ученый Э. Билль и американский историк Честер Старр в целом разделяют антимодернистскую концепцию Финли, хотя они, особенно Старр, считают возможным применять экономические понятия «продукция», «прибыль», «вложения» при анализе хозяйственной жизни Древней Греции. В целом концепция своеобразия античной экономики, ее коренного отличия от капиталистической получает все большую поддержку в современной зарубежной науке, хотя в такой обобщающей работе, как «Экономическая история Европы» (1972), экономика Древней Греции, так же как и Древнего Рима, подается с позиций довольно модернизаторских, вплоть до утверждения, что Афины V—IV вв. до н. э. напоминают Лондон XIX в.
Одна из ключевых проблем древнегреческой истории — проблема рабства, степень его распространения, его роль в производстве и обществе — в 30—40-е годы XX в. почти не привлекала внимания. Однако в 50—70-х годах она приобрела большое значение и стала одной из популярных историографических проблем. Наиболее крупными направлениями в изучении античного (и древнегреческого) рабства стали школы американского ученого У. Уэстермана и немецкого ученого И. Фогта. У. Уэстерман активно занимался проблемой рабства в древности в 20—30-х годах, и результатом его штудий стала публикация обобщающего труда «Рабские системы греко-римской древности» (1955). В этой работе он доказывает слабую распространенность рабства, неплохое общественное положение рабов и опровергает вывод о рабовладельческом характере античной цивилизации. Концепцию Уэстермана поддерживают А. Джонс и Ч. Старр.
Большое влияние в науке 50—70-х годов приобрела группа западногерманских специалистов во главе с И. Фогтом. Они выпустили свыше двух десятков монографий по различным проблемам античного рабства (об источниках рабства, положении рабов в обществе, техническом прогрессе и рабстве, о рабстве в горном деле, восстаниях рабов и др.). Для школы И. Фогта характерен более внимательный и глубокий анализ фактического материала, который привел к констатации значительной роли рабства в античном обществе и производстве.
Новый поворот в изучении рабства в античной Греции наблюдается в трудах М. Финли — он рассматривает его в широком контексте социальных отношений. По его мнению, роль рабства в Греции была велика уже со времен Гесиода, т. е, с начала VII в. дон. э., а рабство было одним из элементов греческой цивилизации, причем он полагает, что дошедшие случайные цифры не показывают в полной мере большую роль рабов в греческом мире. Однако М. Финли считает, что нельзя говорить о классе рабов так же, как и о классах греческого общества вообще. Общественная структура античных обществ, с его точки зрения, представляет собой целый комплекс многих социальных групп, статусов, сословий, не объединенных какими-либо общими признаками. Само рабство было одной из многих форм зависимости, известных в древности, которое лишь на короткий срок и лишь в ряде регионов (как, например, в Афинах) вытеснило другие категории неполноправных работников. Обстоятельные и глубокие исследования по социальной истории греческого общества II тысячелетия — первой половины I тысячелетия до н. э. принадлежат английскому ученому Дж. Томпсону, который проследил процессы классообразования, социальных взаимоотношений, положение в обществе разных классов и социальных слоев. Для него развитие производства является определяющим фактором социальной стратиграфии, а движущей силой исторического прогресса — социальные противоречия. Изучение социальной истории находится в центре внимания влиятельной школы французских специалистов во главе с П. Левеком, которая сложилась в Безансонском университете. Представители этой школы издали около трех десятков монографий и сборников по различным проблемам истории, включая и социально-политическую, рабский труд в ремесле и сельском хозяйстве, положение крестьянского населения в древнем обществе, роль женщины, разные формы зависимости, удельный вес родовых объединений в государственной и социальной структуре и др.
Несмотря на увеличивающееся количество работ по социально-экономической истории, преобладающее внимание в современной историографии уделяется проблемам политической истории. Политическая история Греции исследуется по нескольким направлениям. Прежде всего это изучение различных аспектов афинской демократии (П. Клоше, К. Моссе, А. Джоунз, Р. Мейгз и др.), которая сейчас трактуется не столь односторонне, как прежде, без идеализации или в очернительных тонах, а как явление сложное и внутренне противоречивое, обращается внимание на ее прогрессивные и негативные стороны, на сам механизм действия демократических учреждений, ее социальные основы.
Увеличилось количество работ по истории Спарты (X. Митчел, Дж. Хаксли, В. Форрест). Новые точки зрения на раннюю историю Спарты позволили показать более сложный и противоречивый генезис спартанского общества и государства, чем это было принято в предшествующей историографии, в которой господствовали концеп- ции, восходящие в конечном счете к античной традиции о Ликурговой Спарте. Ранняя Спарта рассматривается как развивающееся общество, движение которого было приостановлено в VI в. до н. э., после чего оно превратилось в застойную социально-экономическую систему с господством грубого милитаризма, осуществляющего, прежде всего контроль за многочисленными илотами (Хаксли). Если Афины, Коринф и другие торгово-ремесленные города считались центрами античного капитализма, то модернизация спартанской истории проявляется в том, что она трактуется как феодальное общество (Митчел).
Обобщением многих конкретных исследований греческой государственности являются работы Дж. Ларсена «Представительное правление у греков и римлян» (1953) и В. Эренберга «Греческое государство» (I960, 1969, т. 1—11). В этих работах анализируются разные формы государственности, пути ее становления, изменения характера государства в классическое и эллинистическое время. Государственность для Ларсена и Эренберга — самодовлеющая сила, не только не зависимая от общества, но и стоящая над обществом и направляющая его развитие.
Следует отметить, что в зарубежной историографии 50—70-х годов формируется школа специалистов, которая изучает древнегреческую историю с материалистических позиций или близких к ним. Английские и американские историки Дж. Сэн Круа (труды по истории Пелопоннесской войны, «Карл Маркс и история классической античности»), П. Картледж (работы о ранней Спарте), Р. Педгаг («Классы и общество классической Греции»), М. Уазен («Классовая борьба в древней Греции») исследуют кардиальные проблемы древнегреческой истории, признавая важную роль способа производства в развитии социально-политических структур, социальных противоречий в древнегреческом обществе.
В 80—90-х годах исследования проводились по различным периодам, по многим аспектам и практически по всем регионам греческого мира. Получила продолжение и большую интенсивность такая форма исследований, как организация многочисленных симпозиумов и тематических конференций, в рамках которых специалисты многих научных центров, археологических институтов и университетов подводили итоги последних научных разработок. Как правило, итогом таких интернациональных конференций становится издание трудов, многотомных изданий, своего рода коллективных монографий, представляющих серьезный вклад в историографию проблемы. Так, например, практически ежегодно собираются конференции в Таранто по проблемам Великой Греции. По этим материалам была осуществлена 4-томная публикация «Великая Греция» под редакцией П. Карателли (1985—1990), представляющая собой сводку последних разработок в этой части греческого мира. По результатам международных конгрессов, посвященных изучению истории Пелопоннеса, проводимых в 80-х годах в г. Каламита, изданы 3 тома современных исследований (1987—1988).
Некоторые конгрессы проводились по проблемам, относительно неполно изученным в современной историографии. Например, в Пизе и Сиене в 1988 г. прошел симпозиум по теме греческого права классического и эллинистического времени, материалы которого были опубликованы в 1990 г.
Из научных проблем, вышедших на одно из приоритетных мест в современной историографии Древней Греции, можно назвать такие: вопросы экологии, исторической географии и демографии. Исследуются освоение человеком окружающей природной среды и развитие соответственно разных сфер экономики, взаимодействие человека, отдельных коллективов и природного ландшафта, роль моря, горных цепей в жизни отдельных полисов, негативное влияние человеческого и социального фактора на природу, проблемы экологических катастроф, продолжительность жизни, состояние здоровья общества и влияние его на культурные процессы. В этой области появились фундаментальные исследования: работы О. Ракхэма об исторической экологии Беотии (1983), работа М. Хансен «Демография и демократия» (1986), обобщающий труд Р. Саллареса «Экология в древнегреческом мире» (1991), Дж. Тергуд «Человек и средиземноморский лес» (1981), Р. Осборн «Классический ландшафт» (1987). К тому же экологические проблемы занимают все большее место в общих работах, освещающих разные периоды древнегреческой истории, таких, как, например, книга Снодграсса «Археология Греции» (1987), сборник «Греческий город», изданный под редакцией О. Меррея, работа М, Джеймсона о сельском хозяйстве в Древней Греции (1988,1991), труд П. Гарней «Голод и производство продовольствия в греко- римском мире» (1988) и ряд других исследований. Видимо, это направление в историографии Древней Греции будет преобладать в ближайшие годы.
Из работ общего характера, вышедших в последние годы, можно отметить серию монографий ведущих специалистов по разным временным периодам, которые в совокупности дают современное представление об истории Греции с конца микенской цивилизации до конца эллинистической эпохи (О. Меррей. Ранняя Греция, 1993; Дж. Девис. Демократия и классическая Греция, 1993; Ф. Уолбенк. Эллинистический мир, 1992), изданные в рамках единой серии под общей редакцией Освина Меррея.
4. Отечественная историография античности (1917—1996). После Октябрьской революции 1917 г. отечественная историческая наука стала развиваться на основе марксистско-ленинского учения об обществе. Однако разработка истории древнего мира, в том числе Древней Греции, на основе марксистсколенинской идеологии была сложным процессом. Во многих работах ученых 20-х годов ощущалось сильное влияние популярных концепций европейской историографии, в частности циклической теории Эд. Мейера, ойкосной теории К. Бюхера, взглядов М. Вебера. Основы марксистского антиковедения были заложены трудами А.И. Тюменева, B.C. Сергеева, С.И. Ковалева. Важное место в разработке новой концепции древнегреческой истории в 20-е годы заняли исследования А.И. Тюменева. В нескольких монографиях («Очерки экономической и социальной истории Древней Греции», 1920—1922, т. I—HI; «Существовал ли капитализм в Древней Греции?», 1923; «Введение в экономическую историю Древней Греции», 1923) он предложил новое понимание социально-экономических отношений в Древней Греции, определил специфику древнегреческой экономики, классовой и социальной структуры, подвергнув критике как модернизм Эд. Мейера, так и ойкосную теорию К. Бюхера.
Большое внияние на становление марксистского антиковедения оказала проведенная в конце 20-х — начале 30-х годов дискуссия об общественно-экономических формациях. В ее ходе были разработаны основные положения теории рабовладельческой общественно-экономической формации, которая охватывала общества Древнего Востока, Древней Греции и Древнего Рима. В ряде работ С.И. Ковалева («Об основных проблемах рабовладельческой формации», 1933; «Проблемы социальной революции в античном обществе» и др.) и А. В. Мишулина («О воспроизводстве в античной общественной формации», 1932) были разработаны методологические аспекты рабовладельческой формации, ее сущность, особенности и главные факторы развития. Общая разработка истории Древней Греции как рабовладельческого общества была предпринята B.C. Сергеевым и С.И. Ковалевым в учебниках для исторических факультетов государственных университетов, которые были изданы в 30-х годах. Эти обобщающие работы создавались на основе более конкретных разработок различных проблем древнегреческой истории. К.М. Колобова сосредоточила свои усилия на анализе сложной и важной проблемы становления классового общества и государственности на о. Родос и в Аттике. Ценные трупы по социально-экономической проблематике были изданы О.О. Крюгером («Общий очерк социально-экономической истории эллинизма», 1934; «Сельскохозяйственное производство в эллинистическом Египте», 1935), Р.В. Шмидт (о горном деле и металлообрабатывающем производстве, 1935; о положении пенестов в Фессалии). В многочисленных работах СЛ. Лурье ставились различные проблемы политической истории Аттики и греческой науки (серия монографий «Демокрит», «Архимед», «Геродот», «Очерки по истории античной науки»).
По некоторым фундаментальным проблемам древнегреческой истории развернулись оживленные дискуссии. В конце 30-х годов обсуждалась проблема сущности древнегреческого общества во II тысячелетии до н.э. Б.Л. Богаевский отстаивал точку зрения о наличии бесклассового общества в крито-микенском мире, в то время как B.C. Сергеев придерживался концепции раннерабовладельчсских отношений и наличия государственности в Греции II тысячелетия до н. э., которая была разрушена дорийским завоеванием в конце II тысячелетия до н. э. Дешифровка линейного письма Б, изучение документов II тысячелетия до н. э. в 50—60-х годах подтвердили научные позиции B.C. Сергеева.
Весьма дискуссионными стали основные проблемы эллинистического общества, сам характер эллинизма. Дискуссия 1953 г. выявила разные точки зрения. B.C. Сергеев, С.И. Ковалев, А.Б. Ранович («Эллинизм и его историческая роль», 1950) рассматривали эллинизм как более высокий по своему социально-экономическому, политическому и культурному содержанию этап древнегреческой истории, чем предшествующие периоды, видели наличие многих общих черт в эллинистических обществах и государствах, в то же время К.К. Зельин понимал сущность эллинизма как конкретно-историческое сочетание древнегреческих и древневосточных элементов в каждой стране эллинистического мира. В I960 г. К.К. Зельин выпустил капитальное исследование о земельных отношениях в поэднеэллинистическом Египте, где был дан не только самый фундированный анализ аграрных отношений в Египте, но и поставлен ряд принципиальных вопросов теоретического характера (о роли товарного и натурального хозяйств, разных формах зависимости, роли экономических и внеэкономических форм принуждения и др.).
Особое внимание специалистов в 60— 70-е годы привлекали две кардинальные проблемы общегреческой истории — рабства и полиса. По первой проблеме была издана серия монографий «Исследования по истории рабства в античном мире». В рамках этой серии были опубликованы монография Я.А. Ленцмана «Рабство в микенской и гомеровской Греции» (1963), сборники «Рабство на периферии античного мира» (1968), «Рабство в эллинистических государствах III—I вв. до н. э.» (1969), монография К.К. Зельина и М.К. Трофимовой «Формы зависимости в Восточном Средиземноморье в эллинистический период» (1969), работа А.И. Доватура «Рабство в Аттике в V—TV вв. до н. э.» (1980). Написанные на основе самого скрупулезного анализа многочисленных источников, эти монографии дали более современную трактовку самым различным аспектам рабовладельческих и других форм зависимости в Древней Греции, показали роль рабовладельческого производства в греческом мире.
Большое место в 60—70-х годах уделялось и различным сторонам полисной организации, древнегреческого полиса. В работах Ю.В. Андреева, В.Н. Андреева, Л.М. Глускиной, Э.Л. Казакевич-Грэйс, Г.А. Кошеленко, Л.П. Маринович, Э.Д. Фролова древнегреческий полис исследовался с разных сторон. Предыстория и ранние формы полисной организации (Ю.В. Андреев), сущность полиса, экономика и в том числе аграрные отношения (В.Н. Андреев, Г.А. Кошеленко), рабство и полис (Казакевич-Грэйс), кризис полисной организации в IV в. до н. э. (Л.М. Глускина, Л.П. Маринович, Э.Д. Фролов), судьбы полиса в эллинистическом мире (Г.А. Кошеленко, Л.П. Маринович) — это лишь некоторые из многочисленных проблем древнегреческого полиса, которые были подвергнуты самому внимательному рассмотрению.
Известным завершением исследовательской работы по изучению древнегреческого полиса к середине 80-х годов стал выход сводного труда «Античная Греция» (1983, т. I—II), в котором история возникновения, расцвета и кризиса греческого полиса рассматривается как основа развития всего древнегреческого общества и государства.
В 80-х годах получает популярность проблема древнейших истоков греческого народа, связанная с их принадлежностью к так называемой индоевропейской культурно-языковой общности. В трудах В.В. Иванова и Т.В. Гамкрелидзе «Индоевропейский язык и индоевропейцы» (1981, т. I—II), В.А. Сафронова «Проблемы индоевропейской прародины» (1983) и особенно «Индоевропейские прародины» (1989) были исследованы проблемы древнейшей прародины индоевропейцев и пути их расселения, в том числе и приход древнейших греческих племен на территорию Эллады в III—II тысячелетиях. Особенно радикальными стали выводы В.А. Сафронова, который попытался реконструировать материальную и духовную культуру древнейших индоевропейцев и выдвинул концепцию формирования древнейшей индоевропейской цивилизации в VI—V тысячелетиях до н. э. с ее локализацией на северных Балканах. Этот вывод пересматривает традиционные представления о древнейших греческих племенах, просочившихся на территорию Древней Греции, как первобытных структурах и позволяет рассматривать их как носителей древнейшей цивилизации.
Приход и расселение древнейших протогреческих и греческих племен в южной части Балканского полуострова и установившиеся сложные отношения с догреческим местным населением вызвали интерес к проблемам взаимодействия греческой и местной культур, общему генезису древнейшей греческой цивилизации III—II тысячелетий до н. э. и ее влиянию на греческую культуру I тысячелетия до н. э.
Эти проблемы изучались в двух направлениях. Одно из них представлено наиболее ярко в работах Л. А. Гиндина («Древнейшая ономастика восточных Балкан», 1981, и особенно «Население Гомеровской Трои», 1993) и Ю.В. Откупщикова («Догреческий субстрат», 1987). В этих работах подвергнуты анализу сложные явления этнической истории III—II тыс. дон. э. и соотношение между собственно греческим языковым и этническим и местным компонентом в балканском и малоазийском регионах, формирование греческого этнического населения, давшего начало эллинской народности I тысячелетия до н. э. Другое направление представлено работами Ю.В. Андреева («Раннегреческий полис», 1976; «Островные поселения эгейского мира в эпоху бронзы», 1989; «Поэзия мифа и проза истории», 1990), в которых основное внимание сосредоточено на выявлении тех элементов эллинского урбанизма, на формировании тех городских структур во II тысячелетии до н. э., которые стали некоторым прообразом, основой, на которой развился полисный городской строй классической Греции I тысячелетия до н. э.
Известным продолжением круга исследований генезиса классической цивилизации в контексте истории Восточного Средиземноморья стала работа В.А. Яйленко «Архаическая Греция и Ближний Восток» (1990), в которой автор вопреки господствующему в науке мнению о самобытном эллинском развитии полисной культуры в архаический период (VIII—VI вв. до н. э.) показывает сильное и многоплановое воздействие ближневосточных культур на ее формирование, а творческая переработка достижений ближневосточной цивилизации рассматривается как мощный стимул для становления собственно греческой классической культуры.
В 60—80-х годах проводились исследования по самым различным периодам древнегреческой истории. Так, по истории Ахейской Греции, изучение которой приобрело особый размах после дешифровки линейной письменности Б и прочтения письменных документов II тысячелетия до н. э., вышло несколько серьезных работ: С.Я. Лурье «Язык и культура микенской Греции», 1957; Я.А. Ленцман «Рабство в микенской и гомеровской Греции», 1963; Т.В. Блаватская «Ахейская Греция», 1966; «Греческое общество II тысячелетия до н. э.», 1976, и др., в который были рассмотрены важнейшие аспекты древнейшей греческой истории и высказаны разные точки зрения по ряду конкретных вопросов.
Ценные труды по истории Греции классического периода были изданы К. К. Зельиным («Борьба политических группировок в Аттике VI в. до н. э.», 1964), Л.Н. Казамановой («Очерки социально-экономической истории Крита V—IV вв. до н. э.», 1964). Изучением политической истории и политической мысли древних греков занимались А.К. Бергер («Политическая мысль древнегреческой демократии», 1966) и А.И. Доватур («Политика и политии Аристотеля», 1965). Целый ряд серьезных трудов был выпущен по истории Греции IV в. до н. э.: монографии Л.М. Глускиной («Проблемы социально-экономической истории Афин IV в. до н. э.», 1975), Л.П. Маринович («Греческое наемничество IV в. до н. э. и кризис полиса», 1975), Э.Д. Фролова («Греческие тираны», 1972, и «Сицилийская держава Дионисия», 1979).
Особым направлением в исследованиях стала разработка различных проблем развития общественной мысли древних греков архаического и классического времени. Здесь следует отметить труд Э.Д. Фролова «Факел Прометея. Очерки античной общественной мысли» (1991), в котором автор рассматривает сущность эллинской общественной мысли, а именно разработку рационалистического учения о государстве и праве, которое стало большим достижением мировой культуры и определило во многом развитие как римской, так и европейской общественной мысли.
В монографии В.М. Строгецкого «Полис и империя в классической Греции» (1991) исследуется одна из ключевых проблем классического периода: соотношение полисных и надполисных структур и их противостояние в период наивысшего расцвета греческого полиса как суверенного города-государства.
Активной разработке были подвергнуты различные проблемы эллинистической истории, прежде всего, социально-экономические отношения. А.И. Павловская изучала египетское рабовладение, Н.Н. Пикус — положение царских земледельцев и ремесленников («Царские земледельцы (непосредственные производители) и ремесленники в Египте III в. до н. э.», 1972), И.С. Свенцицкая — аграрные и социальные отношения в эллинистической Малой Азии. Е.С. Голубцова выпустила несколько монографий, в которых получили тщательную разработку различные аспекты общинного устройства, рабовладельческих отношений, разных форм зависимости, идеологии и культуры в Малой Азии эллинистического и римского времени.
Изучалась и история международных отношений в период эллинизма. В монографиях А.С. Шофмана «Античная Македония» (1960—1963, т. I—II), «Восточная политика Александра Македонского» (1976), трудах Б. Г. Гафурова и Д. И. Цибукидиса «Александр Македонский и Восток» (1980), А. Г. Бокщанина «Парфия и Рим» (1960—1966, т. 1—11), В.Д. Жигунина «Международные отношения эллинистических государств в 280—220 гг. до н. э.» (1980) показана сложная дипломатическая игра и запутанная система взаимоотношений эллинистических стран, которая в конечном счете привела к их ослаблению и завоеванию Римом.
Различные аспекты политической истории эллинистического времени, в частности проблемы федерализма как нового политического института, получили освещение в работах С. К. Сизова «Ахейский союз. История древнегреческого федеративного государства» (1989) и «Федеративное государство эллинистической эпохи: Этолийский союз» (1990). Найденный тип федеративного устройства рассматривается как оптимальная форма соотношения широкой автономии вошедших в состав федерации полисов и центрального федерального руководства, и этот опыт стал некоторой основой последующих федеративных устройств, как в римское, так и в европейское время.
Культура и общество стран восточного эллинизма стали предметом исследования С.В, Новикова «Юго-западный Иран в античное время. От Александра Македонского до Ардашира» (1989) и И. Р. Пичикяна «Культура Бактрии. Ахеменидский и эллинистический периоды» (1991). Одной из центральных проблем этих монографий является очень сложный и своеобразный синтез местных культур и привнесенных греко-македонскими завоевателями общественных и политических институтов.
Известным обобщением региональных исследований об эллинистическом времени стала коллективная монография «Эллинизм. Экономика, политика, культура» (1991), в которой изучение ведется в двух направлениях: с одной стороны, рассматриваются теоретические аспекты эллинизма, прежде всего его сущность, исторические предпосылки, с другой стороны, поставлена такая проблема, как влияние общих условий эллинистической эпохи на историю собственно Балканской и островной Греции и греческих образований в Северном Причерноморье.
Одним из влиятельных направлений отечественной историографии являются исследования истории и культуры греческих колоний в Причерноморье, прежде всего в Северном Причерноморье. В этом регионе ведутся интенсивные раскопки Тиры, Ольвии, Херсонеса, Пантикапея, Фанагории, Горгиппии и многих других греческих центров черноморского побережья. Накоплен и исследован огромный материал археологических, нумизматических и эпиграфических источников, на основе которых разработаны многие проблемы истории и культуры древнегреческих колоний. Ценные исследования по истории Ольвии были проведены Л.М. Славиным, В.В. Лапиным, С.Д. Крыжицким, К.К. Марченко, Ю.Г. Виноградовым, по истории Херсонеса — Г.Д. Беловым, С.Ф. Стржелецким, А.Н. Щегловым, по истории Боспорского царства — В.Д. Блаватским, В.Ф. Гайдукевичем, М.М. Кобылиной, И.Т. Кругликовой, Д. Б. Шеловым и др. На основе многочисленных конкретных разработок отдельных вопросов были изданы сводные работы по истории всего региона С.А. Жебелевым, В.Д. Блаватским, В.Н. Дьяковым, Д. П. Каллистовым, Д. Б. Шеловым. Грузинскими историками и археологами активно исследуется богатая история греческих колоний и местных племен Восточного Причерноморья.
Органической и очень важной частью отечественного антиковедения является разработка проблем взаимосвязей и взаимоотношений между античными политическими образованиями в Северном Причерноморье с окружающим их миром степных кочевников, в частности скифских племен, и миром сарматов. Основы отечественной скифологии были заложены еще М.И. Ростовцевым («Эллинство и иранство на юге России», 1918, и «Скифия и Боспор», 1925). Затем изучение истории и культуры скифов было продолжено такими маститыми учеными, как Б.Н. Граков («Каменское городище на Днепре», «Скифы», 1971),А.И. Тереножкин («Киммерийцы», 1976, и «Скифия VII—IV вв. до н. э. в соавторстве с В.А. Ильинской, 1983), М.И. Артамонов («Сокровища скифских курганов», 1966; «Киммерийцы и скифы», 1974), А.П. Смирнов («Скифы», 1966), Д.С. Раевский («Модель мира скифской культуры», 1985).
С начала 80-х годов возрастает интерес исследователей и количество работ еще по одной проблеме: размещение сарматских племен на территории Северного Причерноморья, их материальная и духовная культура, взаимоотношения со скифским племенным миром и населением греческих полисов Северного Причерноморья. К настоящему времени можно говорить о рождении особой научной дисциплины — сарматологии, которая вряд ли по количеству публикаций и постановке проблем уступает скифологии. Особенно велики заслуги в создании сарматологии как особой дисциплины К.Ф. Смирнова, автора многочисленных исследований по истории сарматов, в том числе таких капитальных работ, как «Савроматы» (1964), «Сарматы и утверждение их политического господства в Скифии» (1984), а также его учеников — М.Г. Мошковой («Памятники прохоровской культуры», 1963; «Происхождение раннесарматской (прохоровской) культуры», 1982), В.Е. Максименко («Савроматы и сарматы на Нижнем Дону», 1983) и многих других исследователей.
В целом отечественными специалистами разных поколений разработаны многие аспекты древнегреческой истории, создана отечественная школа в историографии Древней Греции.