Перестройка, ее противоречивый характер и последствия

С середины 80-х гг. и особенно с начала 90-х гг. в Рос­сии, как и в целом в СССР, стали происходить серьезные изменения. Эти изменения затронули все стороны социаль­но-экономической и особенно политической жизни совет­ского общества. Они протекали весьма быстро, носили противоречивый характер и имели серьезные последствия для России и всех республик, входивших в Советский Союз. Вместе с тем политические события, проходившие в Совет­ском Союзе и в его республиках, отразились и на процессе мировой политической истории. Сегодня трудно объективно разобраться во всех этих событиях и особенно в их послед­ствиях, дать однозначный ответ на все вопросы, которые в этой связи возникают. Потребуется немало времени, преж­де чем историки дадут на все эти вопросы убедительные ответы. Сегодня же точка зрения и оценки исследователей противоречивы, во многом субъективны и далеки от совпа­дения. Это естественно, так как для глубокого и объектив­ного осмысления этих событий потребуются время, накопление и изучение всестороннего и большого докумен­тального материала.

В данной главе в пределах учебного курса «История России» будут кратко освещены такие конкретные вопро­сы, как: перестройка, ее противоречивый характер и пос­ледствия; политическая смена общественно-государственного строя России; отдельные аспекты политической истории России в постперестроечное время.

* * *

К началу 80-х гг. Советский Союз достиг нового техни­ческого уровня, развились отрасли промышленности (элек­троника, точное приборостроение, атомная промышленность и др.). Массовым явлением стало создание производствен­ных, научно-производственных, агропромышленных, меж­колхозных объединений. Сформировались и действовали единые энергосистема, транспортная система, система авто­матической связи, нефте- и газоснабжения. Более тесными стали хозяйственные связи республик и регионов. Однако административно-командная система управления, практи­ка планирования и опека директивных органов над пред­приятиями сохранялись.

Руководством страны на съездах КПСС неоднократно принимались решения, направленные на преодоление дик­тата ведомственной бюрократии, на развитие экономичес­ких методов хозяйствования, расширение самостоятель­ности предприятий. Однако эти решения оставались на бумаге. Перехода от экстенсивного экономического разви­тия к интенсивному не происходило. Научно-технический процесс действовал вяло. По-прежнему прогрессивные изменения сдерживались старой системой управления. Серьезные деформации накопились в планировании. Прос­четы допускались в товарно-денежных отношениях. Недо­оценивались кооперативные формы ведения хозяйства. Ослаб экономический контроль за использованием форм собственности. Грубые просчеты были допущены в эконо­мической политике.

Курс на повышение доходов населения, на рост его обра­зования и улучшения жилищных условий способствовал развитию потребностей, повышению спроса на новые, более качественные товары и предметы потребления. Однако про­изводство товаров народного потребления, организация снаб­жения продовольствием, развитие сферы услуг, торговли, транспорта, индустрии отдыха и культуры, медицинского обслуживания было на низком уровне. В 60-е — первой половине 80-х гг. возникла глубокая потребность в социаль­но-экономическом обновлении, в выработке новой политики, новых приоритетов. Однако эта потребность не была реализована. В результате все более усиливались дефор­мации в экономической и социальной жизни.

Для более глубокого понимания выше перечисленных проблем остановимся на краткой характеристике полити­ческого развития СССР.

С 1961 по 1985 г. число депутатов местных Советов — представителей рабочих увеличилась почти в 2 раза. Тот же процесс был характерен и для Верховных Советов со­юзных республик.

Представители трудящихся оказывали недостаточное воздействие на выработку важнейших политических и го­сударственных решений. Все в большей степени они высту­пали лишь в роли посредников, которые через наказы из­бирателей передавали волю населения исполнительному аппарату Советов. Действовал такой политический меха­низм, когда представители рабочего класса, крестьянство, интеллигенция собирались на сессии Советов лишь для того, чтобы в течение нескольких дней обсудить и утвердить ре­шения, выработанные бюрократией исполнительных орга­нов. Депутаты Советов оказывались лишенными самостоя­тельности в законодательной деятельности, влиянии на го­сударственное законодательство, на проведение в жизнь при­нимаемых решений. Работа на сессиях во многом носила формальный характер. Правилом стало единогласное ут­верждение решений. Часто на сессии выносились заранее предрешенные или второстепенные вопросы. Действия ис­полнительных органов власти практически не контролиро­вались выборными советскими организациями. Происходи­ло усиление прерогатив исполнительных органов.

Сходные процессы характеризовали развитие других общественных организаций, профсоюзов, комсомола.

В первой половине 80-х гг. постоянно росла их числен­ность. К началу 80-х гг. профсоюзы СССР объединяли в своих рядах 130 млн. рабочих и служащих, около 12 млн. колхозников. Профсоюзным членством было охвачено к это­му времени 98,6 % всех работающих. Численность ВЛКСМ составляла в начале 70-х гг. 27 млн. человек, через десять лет, в начале 80-х гг., — 41,7 млн. человек.

Одним из важнейших показателей общественно-поли­тической жизни является характер контрольной деятель­ности трудящихся. К 1980 г. в стране насчитывалось около 1,3 млн. групп и постов народного контроля. На 1 января 1986 г. примерно 5 млн. рабочих являлись членами народно­го контроля. Вместе с тем в политической практике конца 70-х — начала 80-х гг. реальное воздействие контрольной деятельности трудящихся на процесс формирования и ре­ализации политики было крайне незначительным.

Кризис поразил и КПСС. После XX съезда КПСС предпринимались попытки преодоления последствий культа личности Сталина, демо­кратизации партийной жизни. Однако в реальной полити­ческой практике подлинный демократизм отсутствовал.

Сложилось четкое расслоение коммунистов на партий­ную верхушку, руководящий слой и рядовую партийную массу. Была ослаблена роль выборных партийных органов. Реальная власть перешла к исполнительным структурам КПСС — бюро, секретарям партийных комитетов, а зачас­тую просто к аппарату партийных органов.

Логика командно-административной системы привела к тому, что руководящая роль КПСС трансформировалась в управленческую деятельность по решению текущих хо­зяйственных, социально-экономических, культурных и дру­гих проблем. Партийные комитеты приняли на себя многие текущие оперативно-распорядительные функции. В их де­ятельности стали преобладать командные методы и подхо­ды. Административно-распорядительная работа практически вытесняла политические методы руководства.

С начала 60-х гг. в партийный аппарат стали выдвигать специалистов промышленности и сельского хозяйства. Во многом не учитывалось, умеют ли новые кадры вести разъя­снительную работу с людьми, активно участвовать в поли­тических дискуссиях, предвидеть социальные последствия принимаемых решений. В результате в практике работы партийных комитетов резко усилились технократический подход, тяга к командному стилю, что не могло не отразиться на качестве всей работы.

В 60-е — первой половине 80-х гг. рост КПСС в значи­тельной мере формировался искусственно. В партию было принято примерно 10 млн. человек. В результате ее числен­ность к середине 80-х гг. составляла более 19 миллионов.

В результате этого в КПСС оказалось много полити­чески инертных, социально и морально незрелых людей.

К началу 80-х гг. стало ясно, что цели, поставленные Программой КПСС, принятой в 1961 г. на XX съезде, реа­лизовать в ближайшей исторической перспективе не удастся. Требовалась новая идейно-теоретическая платформа. Ее суть высказал Генеральный секретарь ЦК КПСС Л.И. Брежнев. На торжественном заседании в честь 50-летия Великого Октября он заявил, что главным итогом пройденного советским народом исторического пути является построение ра­звитого социалистического общества. Концепция развер­нутого строительства коммунизма была заменена концепцией развитого социализма. В пропаганде этой концепции вплоть до середины 80-х гг. реальный социализм представлялся как высшее для данного времени достижение общественно­го прогресса.

Таким образом, к середине 80-х гг. несмотря на элемен­ты некоторой демократизации политической жизни совет­ского общества сохранялись и даже усиливались многочис­ленные деформации. Сфера законодательной и представи­тельной власти была формализована. Резко усилилась роль партийно-административной бюрократии. При этом отсут­ствовала реальная контрольная деятельность трудящихся. Ослабла самостоятельность общественных организаций. Кроме того, они мало выражали реальные интересы тех групп трудящихся, от имени которых они выступали. Зави­симой оставалась и судебная власть. КПСС стремительно теряла свою руководящую и организующую роль среди трудящихся. Она перестала быть авангардом советского общества.

В сложившихся условиях требовались перестройка и на ее основе создание качественно новой политической и обще­ственно-экономической обстановки для значительного улуч­шения социальных условий жизни трудящихся. Последний Генеральный секретарь ЦК КПСС, первый и единственный Президент СССР, начавший весной 1986 г. перестройку и стоявший у ее истоков и последующих событий, М.С. Горбачев в статье "Новая политика в новой России" отмечал: "Пере­стройка — не изобретение Горбачева. Это даже не изобрете­ние группы лиц. Попытки реформировать страну предпри­нимались не раз после смерти Сталина. Первая, самая му­жественная попытка, сопряженная с опасностью дважды или трижды быть свергнутым, была предпринята Хрущевым. Затем произошла стабилизация, но такая, за которой после­довали консервация и возрождение, реанимация сталинских норм жизни, а кое в чем даже еще хуже. Но и в это время предпринимались попытки добиться перемен, в том числе реформа 1965 г. Косыгина. Точно так же были разрозненные попытки реформировать наше сельское хозяйство, капиталь­ное строительство и другие сферы. Нарастало понимание того, что мы теряем темпы — самое главное наше преимущество; что начинаем пятилетку за пятилеткой сдавать позиции, ус­тупаем по производительности труда: в 5 раз по производи­тельности в сельском хозяйстве стали отставать от Амери­ки, в 2,5-3 раза в промышленности. Нас губила расточите­льная экономика, затратная, всепожирающая. Латали дыры за счет нефти, нефтяного бума, который пришелся как раз на времена правления Брежнева, а также за счет водки, спа­ивали народ... Кроме того, начали брать кредиты в сбербанках и покрывать дефицит бюджета, который давно уже су­ществовал, но о котором никто нам никогда не докладывал. Выплачивали зарплату, люди откладывали свои деньги, вкла­дывали их опять. Иными словами, какую сферу ни взять, везде все загоняли в тупик.

Поэтому перестройка, реформы были нужны" (Свобод­ная мысль. 1992. № 13).

Перестройка в стране началась с подготовки и прове­дения реформ по всем направлениям общественно-полити­ческой, социально-экономической и научно-культурной жизни. Эти реформы готовили сверху, по инициативе цент­ра, точнее, руководства КПСС. Когда же стало ясно, что экономические реформы не идут, возник вопрос: что де­лать? По этому вопросу много дискутировали в Политбюро, ЦК КПСС, Секретариате ЦК КПСС, в самом Центральном Комитете партии. Вывод был один — нужны политические реформы. Пленум ЦК КПСС принял решение о проведении XIX партийной конференции, на обсуждение которой были вынесены все кардинальные вопросы политической реформы. На конференции определились различные позиции не только у ее делегатов, но и у руководства ЦК КПСС. Проведение реформ столкнулось с тяжелейшими проблемами, требо­вавшими всестороннего осмысления и решения. Одна из них — национальный вопрос.

Национальный вопрос, в том виде, в каком он достался советскому обществу от царской России, был решен. Совет­ский народ воспитывался в духе дружбы и гордости за свои достижения. Сформировалась национальная государствен­ность многих народов Советского Союза. Стало доступным образование для людей всех национальностей, были созда­ны национальные университеты, театры, кино, литература. Но одновременно не забывались и репрессии против целых народов. Во многом республики оставались бесправными. Не все благополучно было и с развитием национальных языков и культур. По существу после XII съезда Коммунистичес­кой партии (1923 г.) национальный вопрос на партийных съездах самостоятельно и специально не обсуждался.

Между тем невнимание к национальному вопросу при­вело к деформации в области национально-государственно­го строительства.

В то же время в постсоветских государствах сильно стремление сохранить связи с внешним миром, придать им новое качество. Они рассматривают вхождение своих госу­дарств в общемировые или региональные процессы как за­дачу национального характера.

Будучи многонациональным государством, Россия, всег­да выполнявшая историческую миссию собирательницы земель, серьезно заинтересована в Содружестве, в добрых отношениях со всеми странами. Например, какие бы сегод­ня не возникали проблемы между двумя странами, велико значение связей с Россией и для Украины. Экономика пос­ледней сильно зависит от импорта русской нефти, природ­ного газа, леса, автомобилей, многих технологий.

Объективно природа этих процессов между странами СНГ рано или поздно пробьет себе дорогу. Исторический опыт подтверждает это. Определенный интерес представ­ляет в этом отношений и статья А.М. Салмина в журнале "Полис" (1992. № 1-2), посвященная национально-государ­ственным отношениям после развала СССР. Как пишет ав­тор, причины гибели могущественных государств никогда не бывают ясными до конца... Не только СССР периода хао­тической "перестройки", но и Союз, подошедший к 1985 г. к порогу реформ, имел мало общего с бывшим государством под этим названием.

30 декабря 1922 г. была принята Декларация об образо­вании Советского Союза как объединения четырех формаль­но независимых государственных образований: Российской Федерации, Украины, Белоруссии, Закавказской Федера­ции, в составе которых было 26 автономных образований.

В Союзе 1922 г. по сути воссоединилась, за исключени­ем Польши, Финляндии и реинтегрированной позже При­балтики, Российская империя. При этом необходимо помнить, что тогдашняя РСФСР — совсем не то же самое, что сегод­няшняя. Нечто подобное можно сказать об Украине и Бе­лоруссии. В Российскую Федерацию входили в 1922 г. все нынешние республики Средней Азии и ряд областей и рай­онов Украины и Белоруссии.

В 1922 г. на территории СССР существовало 33 нацио­нально-государственных и национально-автономных образо­вания. Их дальнейшее национально-государственное развитие было связано с решением многоплановой проблемы взаимоот­ношений центра, союзных и автономных республик, автоном­ных областей и округов в границах единого Советского Союза.

Однако проведение реформ было остановлено, а по су­ществу сорвано чрезвычайными событиями, происшедши­ми ми в августе 1991 г. и вошедшими в историю как "Путч ГКЧП" (Государственный комитет по чрезвычайному поло­жению), попыткой государственного переворота. Их ини­циаторами являлись тогдашние руководители страны. Среди них: председатель Совета Министров СССР, руководители силовых министерств и ведомств.

М.С. Горбачев писал: "...Августовские события подтолк­нули процессы дезинтеграции страны, которые и без того уже к тому времени набрали большую скорость. В то же время срыв заговора и переворот нанес тяжелый удар и по реакционным силам. Они были ослаблены, и значитель­но, и это расчистило плацдарм для ускорения реформ. Как же были использованы эти возможности, какими распоря­дились? Осенью прошлого года мы оказались перед вы­бором. Он был сделан в заявлении президента страны и руководителей 11 республик, в решениях Съезда народ­ных депутатов СССР. Далее, на базе этих принципиаль­ных решений и документов мы вышли на экономический договор, который был парафирован восемью республика­ми и находился в Верховных Советах для изучения и рати­фикации" (Свободная мысль. 1992. № 13).

Не будем подробно останавливаться на дальнейшем раз­витии событий. Отметим лишь основные из них. После авгус­товского шока Горбачев сделал последний официальный визит в Мадрид, где встретился с лидерами западного мира и зару­чился их поддержкой по спасению Союза. В результате 25 ноября 1991 г. был подготовлен вариант Союзного договора, в котором были учтены новые реалии жизни многонациональ­ного советского общества. Но начавшаяся дискуссия полити­ческих руководителей остановилась на определении харак­тера будущего государственного образования. Горбачев вы­ступал за "союзное государство" с новым центром, которому будут решением членов Союза отведены соответствующие полномочия. Б.Н. Ельцин, президент России, при поддержке Шушкевича неожиданно выступил против единого государ­ства. Сложившаяся ситуация оказалась трудно преодолимой и трудно предсказуемой.

Пока сначала в Минске, а потом в Беловежской пуще (недалеко от Минска) за закрытыми дверями встречались руководители России, Белоруссии и Украины (Ельцин, Шушкевич и Кравчук), М.С. Горбачев сумел дать два разверн­утых интервью с попыткой объяснить сложившуюся ситу­ацию. Но к тому времени, как его интервью передали по общественному телевидению, союзное государство перес­тало существовать.

21 декабря 1991 г. состоялась встреча лидеров 11 рес­публик. Информационное агентство "Интерфакс" первым опубликовало историческое сообщение о результатах этой встречи: "СССР прекратил существование". Следом приш­ла экспресс-информация № 5: "М.С. Горбачев уведомляет о прекращении института президентства в СССР" (Москов­ские новости. 1992.15 ноября).

Внезапность прекращения существования СССР потряс­ла мир. Исчезла с политической карты мира великая дер­жава, раскинувшаяся на огромном евразийском простран­стве, с более чем 320-миллионным населением, мощным, еще недавно сравнимым с США военно-стратегическим потен­циалом. Ликвидировав СССР, бывшие республики учреди­ли Содружество Независимых Государств (СНГ), сразу же заявив, что последнее — не государство и не национальное образование. Цель СНГ — облегчить переход бывших ре­спублик в качественно новое состояние. Его основная функ­ция — согласование политики государств-членов в облас­тях, представляющих взаимный интерес.

К этому времени интересы бывших республик совпали в главном — в стремлении как можно быстрее завершить про­цесс собственной суверенизации. Каждая из них хотела мак­симально наполнить "материальным" содержанием свои права — на собственность, бюджет, налоги и т.д. Каждая меч­тала о самостоятельной внешнеэкономической политике, о скорейшем дипломатическом признании внешним миром.

Стремление республик окончательно освободиться от центральных властей, опереться "на собственные силы" подстегивалось обстановкой глубокого экономического кри­зиса, социальной неустроенностью населения.

Обострение конфликтов на этнической, религиозной, межрегиональной почве подталкивало руководство республик к созданию национальной гвардии, захвату размещенных на их территории союзных военных коммуникаций и вооруже­ний, а в ряде случаев — и армейских подразделений.

Республиканские лидеры торопились с принятием ак­тов о независимости своих республик в связи с начавшими­ся во многих из них процессами так называемой "внутренней суверенизации", охватившей их собственные национальные и культурные автономии и грозящей перерасти в дезинте­грацию самих республик.

Оставался груз спорных и нерешенных проблем — от союзной собственности до внешних долгов. Начавший скла­дываться механизм двусторонних договоров и соглашений между республиками оказался явно недостаточным для их урегулирования. И это было одной из главных причин, за­ставивших лидеров 11 государств пойти на создание СНГ.

Появление Содружества было встречено международ­ной общественностью с весьма сдержанным оптимизмом. С одной стороны, возникло достаточно аморфное, не извест­ное мировой практике образование.

Три проблемы глубоко взволновали политиков и обще­ственность в стране и за рубежом: как поведут себя госу­дарства СНГ в вопросах о ядерном оружии и вооруженных силах, о внутренних границах, о рыночной реформе.

Обязательства, взятые на себя участниками СНГ, отве­чают общепринятым международным нормам. Стороны под­твердили свою приверженность целям и принципам ООН, обязались соблюдать международные нормы в сфере прав человека и народов. Они гарантировали выполнение меж­дународных обязательств, вытекающих из договоров и со­глашений, подписанных СССР.

Соглашение о Содружестве рождалось в экстремаль­ной ситуации, требовавшей от руководителей республик быстрых и решительных действий.

В то же время внутри СНГ стали проявляться серьез­ные разногласия, носящие порой довольно острый харак­тер. Разногласия в Содружестве очень скоро приобрели конфликтный характер. В первую очередь это коснулось военно-оборонных проблем.

Благодаря договоренности России с Украиной, Бело­руссией и Казахстаном удалось найти решение проблемы единого контроля за стратегическим оружием. Также была подтверждена готовность стран СНГ ликвидировать такти­ческие ядерные средства.

Однако множество вопросов остались неурегулирован­ными: начиная с такого, как координировать управление "ядерной кнопкой" одновременно с четырех пультов (в Мос­кве, Киеве, Алма-Ате, Минске), и кончая финансовыми — кто и сколько будет платить за уничтожение ядерных бое­головок и ракет.

Главный же предмет острых разногласий в СНГ преж­де всего возник между Украиной и Россией — это раздел армии и флота. Здесь столкнулись две концепции, два подхода. В то время как одна группа стран — Россия и Среднеазиатские республики выступали за сохранение единых вооруженных сил под общим командованием, дру­гая ратовала за передачу под национальную юрисдикцию находящихся на их территориях воинских частей и во­оружений.

С суверенизацией республик встал вопрос о границах и территориях. По мере того, как происходит раздел союзных структур, собственности, армии, а в самих республиках идет становление государственности, определение границ и ста­туса территорий вырастает в крупную, общую для всех стран СНГ национально-государственную проблему.

Россия не только выиграла от ликвидации Союза, но и потеряла, если сравнить ее нынешнее геополитическое по­ложение с тем, которое имело Российское государство до октября 1917 г. Ее территории сжались, западные границы отодвинулись на восток. Она утратила самые важные порты и выходы к морю на Балтике. Известно, что Россия граничит с тремя балтийскими государствами, два из которых уже сегодня официально предъявили претензии на ее территорию. Отношения с Эстонией, Латвией и Литвой далеки от идеала и вполне очевидно, что в ближайшем будущем иными не станут. Здесь проблемы и границ, и прав человека в этих государствах и контрабанды в огромных размерах. С обрете­нием странами Балтии независимости Россия потеряла че­тыре стратегически важных торговых порта на Балтийском побережье — Новоталлиннский, Рижский, Вентспилс и Клайпедский и в обозримом будущем компенсировать эти потери ей едва ли удастся. В 1992 г. перевалка одной тонны нефти через Вентспилс обходилась России в 7 долларов США, или почти 60 рублей. К тому же, если учесть уязвимость комму­никационного сообщения с Калининградской областью через Литву, то значение "прибалтийской зоны" становится оче­видным. Россия сегодня озабочена также всплеском контра­бандного вывоза стратегических товаров в страны Балтии. В середине 1992 г., по оценкам Таможенного комитета России, ежесуточно с российской территории контрабандным путем в Балтийские государства переправлялось товаров на сумму 5-7 млн. рублей (металлы, особенно цветные, бензин, строи­тельные материалы, древесина, валюта, драгоценные метал­лы (Международная жизнь. 1993. № 8. С. 129).

В связи с отсутствием законодательного оформления границ у России возникло множество территориальных спо­ров. Помимо споров со странами Балтии, у России сущест­вуют серьезные разногласия с Украиной по поводу Крыма, который Россия потеряла по воле Хрущева. Существует еще свыше 30 пограничных территорий, которые могут быть по­водом для политических осложнений. В самом деле, три крупные русские области с целинными землями и богаты­ми природными ресурсами в свое время по росчерку ста­линского пера отошли к Казахстану. Независимость Среднеазиатских и Закавказских республик изменила по­литическую структуру на юго-восточных границах России. В самой России независимыми объявили себя Татарская и Чеченская республики. Созданы немецкие национальные районы в Поволжье, на Алтае и в Сибири. Находящаяся в Грузии Юго-Осетинская республика стремится к объеди­нению с Северо-Осетинской в составе Российской Федера­ции. Резко обострилась политическая обстановка на Северном Кавказе. Здесь произошли кровопролитные столк­новения между Северной Осетией и Ингушетией. В декабре 1994 г. по существу началась война самой России с Чечней. Потребуется немало времени для цивилизованного решения всех перечисленных проблем.

И еще одна проблема, связанная с распадом СССР и развитием России. Это — проблема понятия "империя", применяемого к СССР. По этому поводу в одной из публи­каций справедливо ставился вопрос: если СССР "империя", то какая? На этот вопрос ответил доктор исторических наук А.Б. Зубков: "В европейских империях (имеются в виду Британская, Французская, Итальянская, Нидерландская, Португальская, Испанская), завершивших свое существо­вание в течение трех первых десятилетий после окончания второй мировой войны, метрополия всегда четко противо­поставлялась колониальной периферии. Метрополия всегда имела собственную систему законодательной, исполнитель­ной и судебной власти. Только граждане метрополии имели право избирать национальные законодательные учрежде­ния, а в президентских республиках (например в Португа­лии, согласно конституции 13 марта 1933 г.) и главу госу­дарства. Население колоний и прочих зависимых территорий в число избирателей властей метрополии никогда не вклю­чалось. Однако эти законодательные власти метрополий, — и президенты, где они были, — обладали правом верховной власти над всей территорией империи, в том числе и над колониями, и над теми властными учреждениями, которые в колониях имелись. Фактически метрополии обладали пол­нотой власти также и над протекторатами и иными зависи­мыми территориями: например, Франция — над Тунисом и Французским Марокко, Великобритания — над Хайдара­бадом, княжествами Малайи или королевствами Северной Нигерии, Испания — над Испанским Марокко, США — над Филиппинами (до 1946 г.) и Пуэрто-Рико.

Граждане метрополии избирали власть над всей им­перией, а граждане иных частей империи подчинялись этой не ими избранной власти" (Полис. 1992. № 1-2).

Россия создавалась на иной идеологической основе. Идеи христианизации или аккультурации народов не часто и толь­ко на короткое время появлялись в общественном сознании русских, например попытки христианизации казанских та­тар при Елизавете Петровне (середина XVIII в.) или руси­фикации и обращения в православие латышей и эстонцев при Александре III и в годы царствования Николая II.

Главной целью империи, создававшейся в России на протяжении четырех столетий от присоединения Казани в 1552 г. и Астрахани в 1554 г., была не религиозная и куль­турная ассимиляция, а безопасность русского государства. К примеру, поволожские народы большей частью сохра­нили и мусульманскую религию, и язык, и историческую память до сего дня. Подъем татарского и башкирского на­ционализма, возрождение ислама в настоящее время — яркие тому свидетельства. Подобным же образом сохра­нились языки и культура мусульман Северного Кавказа, ламаистов Южной Сибири и Калмыцкой степи, дохалкидонских христиан-армян, лютеран Прибалтики и Финлян­дии, католиков Польши и Литвы. Россия вошла в совет­скую эпоху страной сотен языков и наречий, многих рели­гий, конфессий и сект. В так называемой "советской им­перии" ничего похожего на классические империи Запада не было.

После распада СССР страна столкнулась с большими трудностями и в социально-экономической и политической областях. В этой связи приведем оценку состояния эконо­мики России, данную в постановлении Совета Министров Российской Федерации от 6 ноября 1993 г. о социально-эко­номическом положении страны: за январь — сентябрь 1993 г. по сравнению с тем же периодом прошлого года произведенный национальный до­ход сократился на 15 %, объем промышленного производст­ва — на 16,5 %, общая задолженность промышленных предприятий и строительных организаций возросла, соста­вив 11,3 трлн. рублей, замедлились темпы приватизации крупных и средних предприятий, не удалось добиться по­вышения жизненного уровня населения.

Введения рынка, похоже, хотели все. Поначалу убеж­дение, что нужно как можно быстрее ввести рынок, и тогда в бывшем СССР начнется такая же райская жизнь, как и на Западе, овладела интеллигенцией. А затем эта убежден­ность передалась практически всем слоям общества. Никто не задумывался над тем, что, чем быстрее вводится рынок, тем тяжелее страдания народа. Это и понятно, так как рыночных хозяйств в мире сотни, а высокий уровень жизни — лишь в нескольких государствах.

Социально-экономическую и политическую обстановку начала 90-х гг. характеризуют и такие негативные явления, как большая волна преступности в различных сферах, кор­рупция, взяточничество, открытый бандитизм. Отметим, что коррупция была всегда: и в России дореволюционной, и в России социалистической. Но в современных условиях ее масштабы несоизмеримы. Причины ее расцвета заложены в тех процессах, которые проходят в современном россий­ском обществе: становление рынка; появление богатых, так называемых "новых русских"; приватизация по существу за бесценок.

В годы перестройки казалось, что страна вступает в новый цикл модернизации общественных отношений, на­правленной на формирование политической демократии, демонополизацию экономики, освобождение частной ини­циативы, появление трудовой мотивации. Эти преобразова­ния должны были повысить уровень социального благосо­стояния и создать социально-экономический и политичес­кий комфорт для раскрытия духовного, творческого, нрав­ственного потенциала личности. Государству при этом от­водилась роль гаранта сохранения того социального состоя­ния населения и тех прав человека, которые были достигнуты на предыдущей стадии развития.

Ожидания не оправдались.

Во-первых, потому, что к началу 90-х гг. оказалась почти полностью разрушенной индустриальная экономика, дове­денная до такого состояния, когда она лишилась способнос­ти адаптироваться к новым, и прежде всего финансовым и политическим, условиям воспроизводства.

Во-вторых, потому, что к этому времени был практи­чески полностью дискредитирован созидательный труд, фальсифицирован социальный статус работника, отвергну­ты ценностные ориентиры, определяющие гражданские приоритеты.

В-третьих, потому, что была дезорганизована система управления экономикой. Корпоративные интересы чинов­ников привели к созданию замкнутых структур, подменяв­ших народнохозяйственные цели корыстными планами но­вых групп, стремительно овладевших всем тем, чем до по­литики "перестройки" они только управляли.

Наконец, в-четвертых, потому, что под прикрытием реформ развернулась ожесточенная борьба за власть. Ее результаты многоплановы и опустошительны.