Политическая наука во франции

В ходе своего становления и развития французская политическая наука прошла два основных этапа: первый начинается с конца прошлого века и завершается второй мировой войной: второй охватывает послевоенный период и продолжается до сих пор. Наиболее характерной чертой первого этапа является постепенное отпочкование политической науки от конституционного права. Указанный процесс шел тремя путями. Первый путь связан с политизацией конституционного права, т. е. с расширением традиционных рамок конституционного права в счет включения в него политических вопросов. Начало политизации конституционного права было положено А. Эсменом. опубликовавшим в 1895 г. работу «Элементы конституционного права», в которой наряду с традиционными конституционно-правовыми вопросами исследовался также вопрос об «игре политических сил» в обществе. Еще дальше в плане политизации конституционного права пошли Л. Дюги и особенно М. Ориу который сформулировал понятие института, ставшее весьма важным компонентом политического анализа.
Второй путь выражался в социологизации конституционного права — в расширении его традиционных рамок за счет усилет/а позитивистской ориентации, первоначально зародившейся и получившей бурное развитие в политической науке США. Позитивистская ориентация не только вооружила исследователей конституционного права социологическими методами анализа, но и придала социологическую направленность всей конституционноправовой проблематике. Следствием социологизации конституционного права явилось доминирование в системе французского политологического знания представителей политической социологии.

И наконец, третий путь заключался в выходе исследователей за рамки конституционного права вообще. Весьма любопытно, что серьезным импульсом для этого послужила работа русского профессора-юриста М.Я. Острогорского «Демократия и организация политических партий», опубликованная в 1903 г. во Франции. Вслед за ней появились аналогичные работы многих французских исследователей, в том числе книга А. Зигфрида «Картина партий во Франции», вышедшая в 1913 г., а также монографии М. Шевалье, М. Прело, А. Судье и др., посвященные актуальным проблемам функционирования законодательной, исполнительной и общественной власти.
Радикальные изменения в системе общественно-политического знания Франции произошли после второй мировой войны. Несомненным толчком для этого послужило активное вторжение широких народных масс в политику, усложнение самой политической жизни, возникновение новых общественно-политических движений и институтов, поставивших множество сложных политических вопросов перед обществом, на которые даже усовершенствованная наука конституционного права не могла дать четкого ответа.
В 60—70-е годы появляется серия работ французских политологов (М. Прело, Ж. Баренса, Ф. Буррико, Ж. Бюрдо, Р. Арона, М. Дюверже, М. Ориу, М. Гравитца, Ж. Веделя, Б. де Жувенеля и др.), в которых широко обсуждаются как предмет французской политической науки, так и ее проблематика. В эти же годы практически завершается отпочкование политической науки от конституционного права, которое хотя и не прекратило своего существования, но практически, по меткому выражению М. Прело, превратилось преимущественно в справочную науку.
В послевоенный период более четко обозначается и специфика французской политической науки по сравнению с политической наукой других стран. Она выражается в акцентировании внимания французских политологов прежде всего на таких областях знания, как политические институты и отношения; избирательная система и выборы; общественное управление и политика. Создателем теории института во французской политической мысли по праву считается М. Ориу, который первым выдвинул эту концепцию еще в 1906 г., а всесторонне обосновал ее в своей диссертации, 1 озаглавленной «Теория института и ее основания. Очерки социального витализма» (1925) . По мнению М. Ориу, институт — это определенная идея, осуществляемая в конкретной социальной среде. Для реализации данной идеи широко используется власть, которая предоставляет разным социальным группам свои органы и полномочия. Между членами социальной группы, заинтересованными в осуществлении идеи, возникают соответствующие

отношения, которые контролируются органами власти и регулируются правилами процедуры .
Идеи М. Ориу были развиты в работах многих его последователей. По-своему интерпретировал их М. Прело, отмечавший, что «институты составляют самую надежную часть политической науки». Отсюда и задача политической науки, подчеркивал М. Прело, состоит в том, чтобы концентрировать внимание исследователей не на бесконечной множественности отношений между людьми, а на самой объективной реальности, которая есть не что иное, как реальность институтов в их образовании, развитии, упадке и исчезновении. Осознавая определенную уязвимость своего подхода к истолкованию понятия «институт», М. Прело предостерегал против всяческих попыток его абсолютизации, против сведения роли индивидов в нем к роли клеточек, составляющих институты. В то же время он добавлял, что рассмотрение института как совокупности человеческих отношений привело бы к растворению политической науки в политической антропологии.
Иначе подходит к данному вопросу М. Дюверже, который так же, как М. Прело, в основание политической науки кладет понятие «институт», но акцент тем не менее делает на человеческих отношениях, его составляющих. Согласно М. Дюверже, «институты есть известные .модели человеческих отношений, с которых копируются конкретные отношения, приобретающие таким образом характер стабильных, устойчивых и сплоченных. Благодаря подобному качеству они отличаются от отношений, возникающих вне рамок институционных моделей, которые случайны, эфемерны и шатки» . Любой институт, подчеркивает М. Дюверже, представляет собой органическое единство двух элементов: структуры самих институционных моделей и конкретных отношений, из них проистекающих. По мнению М. Дюверже, важная задача заключается в том, чтобы исследовать как те политические институты, которые регламентируются правом, так и те, которые им полностью или частично игнорируются, существуют помимо права, например политические партии, политические режимы, группы политического давления, общественное мнение, средства массовой информации, пропаганды и т. д.
Другой областью знания, привлекающей к себе внимание французских политологов, является избирательная система и выборы. Эта область знания тесно связана с предыдущей, поскольку содержание и форма деятельности различного рода политических институтов в немалой степени зависят от характера избирательной системы. И наоборот, сама избирательная система весьма часто приспосабливается к той или иной структуре

политических институтов. Что касается выборов, то они служат своего рода экзаменационными тестами, разработанными по правилам соответствующей избирательной процедуры, которые используются для отбора претендентов на вакантные места либо уже действующих, либо вновь создаваемых институтов. Отмеченная взаимосвязь институтов, избирательной системы и выборов имеет принципиальное значение для Франции, которая пережила не одну форму политического правления и всегда отличалась сложным переплетением и борьбой различных политических сил.
Еще одной областью знания, которая вызывает повышенный интерес у французских политологов, является общественное управление и политика. Преимущественным объектом анализа представителей данной области знания являются две противоположные тенденции, действующие в политической жизни современной Франции: тенденция к усилению государственного управления и тенденция к формированию общественного самоуправления.
Интерес к теории общественного самоуправления тоже имеет глубокие традиции в политической жизни французского общества, которые уходят своими корнями еще в средние века. Различного рода проекты общественного самоуправления выдвигали французские социалисты-утописты (Мелье, Морелли, Мабли, Дешан и др.). Идеи общественного самоуправления нашли свое отражение в теории и практике Французской революции. События мая — июня 1968 г. во Франции не только воскресили эти идеи, но и придали им четко выраженную общедемократическую направленность: они стали предметом обсуждения представителей всех слоев населения. Особую активность при этом проявили французские социалисты, которые выдвинули концепцию политического самоуправления. Исходными принципами этой концепции являются: объединение демократических сил как средство для достижения политических целей; децентрализация власти на различных уровнях; повышение роли политических партий в сфере регулирования взаимоотношений между государственными и общественными органами власти. Их главный тезис состоял в том, что органы государства должны больше управлять и меньше администрировать. С широкой программой общественного самоуправления выступили также французские экологисты, предложившие учредить VI Республику, основанную на максимуме власти у местных коллективов, регионов и граждан, которые будут самостоятельно принимать решения.
Своеобразную позицию в данном вопросе занял известный французский социолог и политолог М. Крозье. С одной стороны, он отмечал утопический и даже опасный характер идеи общественного самоуправления. «Большинство сторонников самоуправ-

ления,—писал он,— преследуют благородную, но нереальную цель, стремление к которой не только бессмысленно, но и опасно: оно грозит уничтожением всякой власти . С другой стороны, М. Крозье соглашался с тем, что административная система, способы правления, принятия решений, вмешательства и контроля государства, связанные с ним, должны быть основательно обновлены, чтобы приспособиться к новому миру. Исходя из этих посылок, свой вывод он сформулировал следующим образом: политика не может изменить человека, ибо человек непрерывно меняется сам; свобода, возможность действовать не даруются сверху, они тем более не декретируются законами, даже самыми лучшими; они завоевываются шаг за шагом с помощью опыта, если только правила, которые не могут -не ограничивать их, этому способствуют; политика и государство должны перестать претендовать на главную роль в обществе; их задача — не определять судьбы людей, а ограничить свою деятельность созданием условий, благоприятной среды для самостоятельного выбора человека и его дальнейшего совершенствования .

РАЙМОН АРОН И МОРИС ДЮВЕРЖЕ. ИХ ВКЛАД В ПОЛИТИЧЕСКУЮ НАУКУ

Своим утверждением и развитием французская политическая наука обязана многим национальным авторитетам, но прежде всего и главным образом Раймону Арону и Морису Дюверже. Раймон Арон (1905—1983)—весьма сложная и необычайно колоритная фигура в политическом мире Франции. Он является автором множества научных работ, посвященных различным проблемам философии истории, социологии и политологии. В их числе: «Человек против тиранов» (1946), «Великий раскол» (1948), «Войны в их последовательности» (1951), «Опиум интеллектуалов» (1955), «Демократия перед лицом испытаний XX века» (1960), «Мир и война между нациями» (1962), «Демократия и тоталитаризм» (1965), «Эссе о свободах» (1967), «Политические исследования» (1972), «Мемуары. 50 лет политических размышлений» (1983). В числе прочих в названных и других работах рассматриваются следующие вопросы. Во-первых, соотношение между философией, политической теорией и наукой о политике. По мнению Р. Арона, это соотношение было и остается весьма неопределенным, а потому значительная часть работ, официально относимых к политической науке, лишь с большой натяжкой может рассматриваться в качестве научных. Чтобы оставаться в рамках научности, а тем более претендовать на разработку цельной политической теории, исследователь прежде всего не

должен находиться в плену у теоретической схемы, базирующейся на каком-то одном основании.
При разработке политической теории немаловажное значение имеет также подразделение человеческих общностей на два типа: несобственно политические и собственно политические. Первые называются так потому, что, не будучи политическими по своей природе, обладают тем не менее соответствующими властными полномочиями (контроля, командования, подчинения и т. д.). Вторые являются политическими по своей сущности (например, государство, партии, группы политического давления), так как непосредственно -осуществляют политические функции. Именно эти общности резервируют за собой право на применение специфических (в том числе принудительных) методов воздействия. Именно они в значительной степени предопределяют политический аспект других общностей.
Собственно политические общности могут по-разному подразделяться. Но наиболее существенным является их подразделение на национальные и международные. Большинство авторов, считает Р. Арон, не видят ни огромной разницы, ни тесной взаимосвязи между этими общностями. Но такая разница, равно как и взаимосвязь, существуют, и их нужно обстоятельно анализировать. Международный политический порядок в немалой степени зависит от национальных политических порядков. В свою очередь он оказывает несомненное влияние на последние, создавая благоприятный для их функционирования международный климат. Следует иметь в виду и то, что политический порядок, рассматриваемый как в международном, так и в национальном планах, не охватывает всех аспектов общественного порядка. Он должен быть проанализирован не только с точки зрения своего воздействия на общественный порядок, но и с точки зрения восприятия последнего. Другими словами, и политическая философия, и политическая социология, и общая политическая теория должны идти дальше изучения политического порядка и политических ценностей. Они должны исследовать их в более широком контексте — под углом зрения тех тенденций и закономерностей, которые свойственны гражданскому обществу.
Во-вторых, важное место в работах Р. Арона занимают вопросы политической власти. Обращаясь к этим вопросам, Р. Арон призывает прежде всего к решительному отказу как от метафизического, так и от юридического понимания власти. При анализе политической власти явно недостаточно общее представление о том, какова структурная организация этой власти на бумаге. Необходимо знать, как данная власть выглядит в действительности, как она фактически распределяется в конкретной политической реальности, какими личными качествами

обладают непосредственные носители этой власти, какую степень автономии они имеют в процессе принятия политических решений.
Вопрос о распределении власти в обществе, точнее, о ее дисперсии, распылении среди множества субъектов — один uj центральных в политической теории Р. Арона. Дисперсия власти оказывает неоднозначное воздействие на политическую жизнь общества. С одной стороны, она усиливает демократические тенденции в нем, ибо препятствует концентрации власти в руках определенной группы людей, в руках властвующей элиты. С другой стороны, дисперсия власти поднимает авторитет высших ее представителей, и прежде всего тех, кто является ответственным за принятие политических решений, последствия которых ощущаются всеми членами общества.
Последнее обстоятельство, по мнению Р. Арона, ставит в качестве актуального вопрос о персонализации власти. Этот вопрос заслуживает серьезного внимания, поскольку тенденция к персонализации власти приобретает универсальный характер. Она особенно сильно дает о себе знать в критические периоды развития политической истории (и прежде всего в период кризисов и революций), когда возникает необходимость принятия нестандартных политических решений (стратегических или дипломатических). Персонализация власти представляет собой соединение личного и легитимного авторитета в деятельности того или иного политического лидера. Пока человечество остается разделенным на многочисленные суверенные образования, авторитарные личности будут определять своими решениями существование миллионов себе подобных. Причем роль таких личностей неизмеримо возрастает в ядерную эпоху. В плюралистических обществах эта роль уравновешивается дисперсией власти, тоталитарных — она приобретает форму тирании.
И, в-третьих, большое внимание Р. Арон уделяет разработке международно-политической теории и социологии международных отношении. В сфере международных отношений, по мнение Р. Арона, взаимодействуют и вэаимодополняют друг друга до подхода: рациональный схематизм и социологизм. С точки зрения представителей рационального схематизма, теория международных отношений есть разумно упорядоченное резюме всех рациональных элементов, которые наблюдатель обнаружил в объекте. При таком понимании содержанием международных отношений по преимуществу являются отношения между государствами, т. е. межгосударственные отношения. Что касается сторонников социологизм к которым Р. Арон относит и себя), то они стремятся выявить в системе международных отношений роль и значение всех, а только рациональных- элементов общественной и личной жизни. В этом смысле наука о международных отношениях не может не

признавать многочисленные связи, существующие между тем, что происходит на межгосударственной сцене, и тем, что происходит на национальных сценах. Социология международных отношений исходит из того, что на характер отношений между государствами самое существенное влияние оказывают многообразные факторы, действующие внутри этих государств. Таковыми, в частности, могут быть как фактор силы, так и фактор слабости того или иного государства. «Изучая торг между организованными государствами,— отмечает в данной связи Р. Арон,— специалисты часто забывают, что излишек слабости не менее опасен для мира, чем излишек силы. Зоны, по поводу которых развязываются вооруженные конфликты, часто являются зонами распадающихся политических единиц» . Подобным фактором может быть также плюрализм суверенитетов, включая плюрализм автономных центров и общностей, каждая из которых имеет свою цель, свои амбиции, свою систему ценностей. И наконец, определяющим фактором может стать наличие оружия массового уничтожения, последствия которого непредсказуемы. Другими словами, центральной проблемой социологии международных отношений является проблема коллективного и индивидуального выживания, которая в истории развития цивилизаций никогда не находила своего разрешения, поскольку последнее связано с созданием универсального государства и утверждением всеобщего царства закона.
Говоря о Р. Ароне, нельзя не отметить также того вклада, который он внес в исследование европейской традиции общественно-политической мысли, оказавшей весьма большое влияние на формирование и утверждение как политической науки Франции, так и политической науки других стран. В работе «Этапы развития социологической мысли» (1967) он нарисовал интеллектуальные портреты семи европейских мыслителей: Монтескье, Токвиля, Конта, Маркса, Дюркгейма, Парето и Вебера. Особый интерес представляет сравнительный анализ, данный Р. Ароном трем последним ученым. Заслуга Дюркгейма, Парето и Вебера, по мнению Р. Арона, состоит в том, что они, опираясь на методы социологии, выдвинули свои концепции общественнополитического развития. Дюркгейм, например, считал, что в основе такой концепции должна лежать идея консенсуса. Конфликты, с его точки зрения, не являются ни движущей силой исторического развития, ни неизбежным сопровождением коллективной жизни; они — признак болезни или разлада общества. В свою очередь Парето, будучи приверженцем элитарной концепции общественно-политического развития, делал упор на конкуренцию и социальную борьбу, рассматривая их в качестве важнейших форм выживания человечества. Что касается Вебера,

то он решающую роль в общественно-политическом развитии отводил государственно-бюрократическим структурам, видя в них прообраз рациональной организации будущего общества.
Крупным представителем французской политической науки является Морис Дюверже (род 1917), который весьма удачно сочетает в себе качества ученого и преподавателя, журналиста и писателя, а также видного общественно-политического деятеля.
М. Дюверже опубликовал большое количество работ как научно-исследовательского, так и учебно-педагогического характера. Среди них: «Курс конституционного права» (учебник, 1946), «Политические партии» (1951), «Методы политической науки» (1959), «Политические режимы» (1961), «О диктатуре» (1961), «Методы социальных наук» (1964), «Введение в политику» (1964), «Социология политики» (1966), «Демократия без на рода» (1967), «Политические институты и конституционное право» (1970), «Янус. Два лица Запада» (1972), «Социология политики: элементы политической науки» (1973), «Республиканская монархия» (1974), «Открытое письмо социалистам» (1976), «Обратная сторона вещей» (1977), «Республика граждан» (1982), «Полупрезидентские режимы» (1986) и др. В числе наиболее важных черт, которые характеризуют М. Дюверже как крупного ученого и большого педагога, сами французы называют независимость мышления, логическую строгость и широту взглядов автора .
Круг основных проблем, разрабатываемых М. Дюверже, можно объединить в следующие три группы. Первая группа включает в себя проблемы теоретико-методологического характера. К ним относится прежде всего проблема разграничения различных областей политологического знания. Выделяя в этом знании политическую социологию, политическую психологию, политическую философию и государствоведение, М. Дюверже в своих работах, написанных в 60-е годы, отдавал предпочтение первой. Он считал, что политическая социология представляет собой самую широкую область политологического знания, поскольку охватывает всю совокупность человеческих отношений, основанных на власти, управлении и авторитете. В этом смысле изучение политики, по его мнению, есть не что иное, как изучение общества в целом с особым акцентом на все формы авторитета, которые в нем имеются.
Позднее, однако, М. Дюверже внес существенные коррективы в свое понимание различных областей политологического знания. В работе «Социология политики: элементы политической науки» он уточнял, что не политическая социология, а политическая наука даст наиболее полное и широкое представление о политических явлениях, поскольку именно она включает в себя три основные области политологического знания: введение в

социологический анализ политики, описание больших политических систем и изучение политических организаций (партий и групп политического давления) .
Не менее важной теоретико-методологической проблемой, по мнению М. Дюверже, является определение понятия предмета политической науки. В споре по данной проблеме сталкиваются две концепции. Первая — более древняя и одновременно более близкая здравому смыслу —предметом политической науки считает государство. Вторая, наиболее распространенная на Западе концепция рассматривает политическую науку как науку о власти вообще. Объявляя себя приверженцем второй концепции, М. Дюверже поясняет, что она выглядит более предпочтительной, чем первая, поскольку открывает широкие возможности для исследования природы государственной власти путем сопоставления ее с властью в других общностях. В то же время и вторая концепция, по его мнению, не раскрывает предмета политической науки во всей его полноте, так как оставляет в стороне такое понятие, как «влияние». «Власть» и «влияние» — хотя и близкие, но отнюдь не тождественные понятия. Всякая власть, осуществляемая в обществе, предполагает влияние. Но не всякое влияние, оказываемое одним индивидом (одной группой) на других индивидов (другие группы), рассматривается как власть в строгом смысле этого слова. В реальной политической жизни влияние не только характеризует основную направленность власти, но и во многих отношениях дополняет ее.
Вторую группу проблем, разрабатываемых М. Дюверже, составляют проблемы демократии. Исследуя эти проблемы, М. Дюверже обращается прежде всего к осмыслению опыта демократического развития западных стран. Последние, по его мнению, живут в условиях плутодемократии, т. е. в условиях такого политического правления, когда властью обладают одновременно и народ (demos) и богатство (plutos). Плутодемократия выступает в двух основных формах: либеральной демократии и технодемократии. Для либеральной демократии, существовавшей до второй мировой войны, характерна индивидуалистическая структура, которая точно соответствует либеральной идеологии. Источником власти либеральной демократии является «экономическая олигархия», которая представляет собой «агломерат индивидов и групп индивидов, противостоящих друг другу и соперничающих в различных областях» . Эта власть осуществляется представителями «среднего или промежуточного класса», состоящего из профессиональных политиков, государственных функционеров и лиц, формирующих общественное мнение (к ним М. Дюверже относит учителей, профессоров, воспитателей, журналистов, писателей, священников и т. д.). Важнейшими принципами жизнеде-

и остаются приверженцами прогрессивных изменений в политической жизни общества, они больше находятся на левом фланге политических сил, чем на правом. Вот почему исключение политических партий из активной политической жизни означало бы оказание помощи правым силам в их стремлении парализовать действия левых сил в обществе.

IV. ПРИРОДА ПОЛИТИКИ

I. ЧТО ТАКОЕ ПОЛИТИКА

Мир политики многолик и противоречив. Он встречает нас с первым выпуском газет и провожает ночными теленовостями, от решений, принимаемых политиками, зависит наше благополучие, а часто и судьба. Участвуя в выборах, обсуждая политические проблемы, становясь членами политических организаций, принимая на себя обязанности гражданина, воина, депутата или посла, мы вступаем и действуем в мире политики, в той или иной форме воздействуем на механизм ее осуществления.
Но что такое политика? Какой вид деятельности, отношений между людьми ею называется? В чем заключаются сущностные, т. е. присущие любому виду политики, черты, без которых политическое отношение просто не возникает?
Во-первых, нетрудно видеть, что мы входим в мир политики, когда интересуемся и решаем не только свои частные проблемы, но действуем, исходя из понимания их связи с задачами, далеко выходящими за рамки наших личных интересов, частных или бытовых отношений, когда этими же проблемами озабочены многие другие люди, живущие в определенном регионе, стране, принадлежащие к той или иной социальной группе. Момент связи частного и общего, интереса личности и интереса социальной целостности (группы, страны, человечества) обязательно присутствует в любом виде политики.
Во-вторых, именно поэтому любой тип политики в той или иной мере связан с решением проблем существования и функционирования государства —такого социального института, который как раз "и служит для решения проблем, задач, интересующих все общество, всех людей, которые в нем живут. Эта черта политики отмечается представителями различных школ и направлений политологии. «Политические функции связаны с нуждами ансамбля политической системы» ,— считает видный французский политолог М. Дюверже. Для американца Л. Пая «политика только там, где есть государство, и там, где оно может

изменять законы»2. В объединительной способности видит сущность политики французский политолог Ж. Фрён, она складывается из взаимодействия трех типов отношений: руководства и повиновения, частного и публичного, друга и врага .
Для политики и государства—как концентрированного выражения свойственно постоянное движение между двумя полюсами—фрагментарности (т. е. приоритетности интересов определенной социальной группы или личности) и всеобщности (отражением и обслуживанием потребностей социальной целостности, всего общества). В любой клеточке политики это сочетание постоянно присутствует, а игнорирование или абсолютизация той -или иной стороны оказывается для нее разрушительным, уничтожает специфику, сущностные качества. К. Маркс писал о Германии начала XIX в. как об обществе, «где не существует политического государства, государства как государства» , именно в силу нацеленности этого государственного организма на обслуживание интересов узкой социальной группы, а не всего общества в целом, при игнорировании интересов других социальных групп.
В-третьих, необходимо учитывать, что политика всегда в той или иной мере связана с действиями -больших масс людей, это вполне естественно для нее в связи с отражением и выражением интересов больших социальных групп. Часто ее определяют как «особую сферу реальности, формируемую образованием и распадом больших социальных групп» . Это свойство политики отнюдь не исключает ее зависимости от действий отдельных личностей, небольших социальных или политических образований, но предполагает необходимость видения их связи с более фундаментальными образованиями и интересами, возникающими в ходе взаимодействия больших масс людей.
В-четвертых, следует иметь в виду, что целостное отражение таких видов связей может быть осуществлено только в сфере теории, в таких особых видах политической рефлексии, как программа, доктрина, декларация.
Конечно, в сфере политики проявляет себя богатейшая гамма человеческих эмоций, служащих важнейшим фактором политического поведения, учет и использование которого необходимы и служат важнейшим элементом, обеспечивающим успех политической деятельности. Но при этом следует иметь в виду, что чисто импульсивное реагирование здесь имеет чрезвычайно низкую результативность, зачастую оборачивается непредвиденными и неожиданными последствиями, значительно усложняющими течение политических процессов. Оно просто не может заменить необходимости трезвого анализа, учета многообразия условий и компонентов политических действий.
И, в-пятых, сущностной чертой политики служит властный характер, присущая ей способность принуждения, волевого

воздействия для придания целенаправленности действиям многих людей, для отражения в их деятельности интересов социальной целостности.
Необходимо принимать во внимание, что все вышеназванные качества не изолированы, а взаимно дополняют друг друга: так, властный характер политики предопределяет использование государственного механизма, соединение частных и общих интересов осуществляется посредством теории, программы, а ее реализация предполагает обращение к механизмам власти.

Схематично единство специфических черт политики можно изобразить следующим образом.
СВЯЗЬ С ГОСУДАРСТВОМ
ПОЛИТИКА

Исходя из выделенных выше свойств политики, ее можно определить как объективно обусловленное и целенаправленное участие больших масс люден, организованных социальных групп в делах государства, в решении проблем, относящихся к жизни общества в целом.
Сложность самого явления порождает далеко не однозначные высказывания не только по поводу его сущности, но и по поводу возможности его определения. Первая группа суждений такого рода связана с отказом от самой возможности определения политики в связи с тем, что это настолько многогранное и противоречивое явление, что выразить его сущность в каком-то одном высказывании просто невозможно. Но реальная сложность

феномена отнюдь не, отрицает возможности его отражения -в едином понятии, при этом необходимо стремиться к максимальному освобождению от представлений об отдельных, частных видах политики, выделить ее наиболее общие, сущностные
моменты.
Вторая группа суждений—определения политики, как раз и представляющие собой абсолютизацию тех или иных сторон этого явления в ущерб иным, не менее ему присущим. Особенно часто это бывает, когда происходит абсолютизация одной из сторон постоянно присутствующих в политике групп противоречий между: 1) политикой как институциональным образованием («структура институциональных установлений для авторитарного распределения ценностей в обществе» ) и действием («система поведения, которой все следуют»7); 2) политикой как средством или обновления или стабилизации («социальная деятельность, которая предполагает свое обеспечение силой, основанной на праве и направленной на поддержание внешней безопасности и внутреннего согласия особой политической общности, гарантируя порядок вместо борьбы, которая порождается различием мнений и интересов» ); 3) политикой как средством реализации интересов и потребностей социальной целостности посредством использования
институтов власти.
И в обыденной, и в научной лексике широко используется
теормин «.политизация», который применяется для обозначения двух типов процессов: усиления влияния политики на другие сферы общественной жизни и рост роли государства в обществе. В литературе отмечаются как позитивные (связанные с ростом активности, участия людей в управлении, регулировании общественных отношений), так и негативные последствия: политическому регулированию в этом случае подвергается слишком широкий спектр социальных отношений, в том числе и таких, которые должны саморегулироваться или нуждаются в иных, неполитических формах управленческого воздействия. Для обозначения негативных аспектов политизации применяется специальный термин «impolitique» — «политическая недальновидность», которая имеет самые разнообразные проявления, но прежде всего бывает связана с абсолютизацией терминов власти, политизацией других сфер общественной жизни, потерей контактов с действительностью и опытом .

ЕСТЬ ЛИ У ПОЛИТИКИ ЗАКОНЫ?

Вопрос о.том, зависит ли политика только от человеческого произвола или существуют какие-либо обстоятельства, не зависящие от людей и, наоборот, предопределяющие характер их действий, пределы влияния и возможностей политической

власти,— традиционная проблема для политической мысли. Ее осмысление послужило мощным импульсом развития представлений о социальных и исторических закономерностях вообще Именно в политической практике рождалась потребность в накоплении и осмыслении политического опыта, его систематизации и использовании для достижения политических целей В трудах таких политических мыслителей, как Н. Макиавелли, Т. Гоббс, Дж. Вико, И. Гердер, активно используются исторические аналогии, большое внимание обращается на выделение процессов повторяемости в истории, возможность их использования для практики политического предвидения и руководства. Идея исторической закономерности, ее связи с деятельностью людей получает яркое воплощение в известной мысли Гегеля о «хитрости разума»: «Во всемирной истории благодаря действиям людей вообще получаются еще и несколько иные результаты, чем те, к которым они стремятся и которых они достигают, чем те результаты о которых они непосредственно знают и которых они желают; они добиваются удовлетворения своих интересов, но благодаря этому осуществляется еще и нечто дальнейшее, что скрыто содержится в них, но не сознавалось ими и не входило в их намерения» .
Сторонником идеи о существовании в истории мощных независимых от действии политиков сил, часто ломающих и\ замыслы, вызывающих неожиданные и непредвиденные последствия, был великий русский писатель Л. Толстой. В своих известных размышлениях о смысле истории, роли человека в историческом процессе в «Войне и мире» он приводит такое ироническое рассуждение, дающее возможность почувствовать жесткие пределы возможностей политического влияния на ход истории: «Новая наука истории, отвечая на эти вопросы, говорит вы хотите знать, что значит это движение, от чего оно произошло и какая сила произвела эти события? Слушайте: «Людовик XIV был очень гордый и самонадеянный человек, у него были такие-то любовницы и такие-то министры, и он дурно управлял Францией. Наследники Людовика тоже были слабые люди и тоже дурно управляли Францией. И у них были такие-то любимцы и такие-то любовницы. Притом некоторые люди писали в это время книжки. В конце XVIII столетия в Париже собралось десятка два людей, которые ста