Воспоминания чэнь тань-цю о первом съезде коммунистической партии китая
(извлечение)
Воспоминания видного деятеля китайской компартии Чэнь Тань-цю (1896 - 1943) были написаны в 1936 г. Чэнь Тань-цю рассказывает в них об одном из важнейших событий революционной борьбы китайского народа - Первом учредительном съезде Коммунистической партии Китая, состоявшемся в июле 1921 г. в Шанхае. В мае 1920 г. был создан в Шанхае первый в Китае коммунистический кружок. Вслед за ним возникли коммунистические кружки: в Пекине под руководством Ли Да-чжао, в Хунани под руководством Мао Цзэ-дуна, в Хубэе под руководством Чэнь Тань-цю и Дун Би-у и в ряде других мест. Ко времени открытия первого съезда КПК было создано 12 таких кружков общей численностью около 50 человек. Из этих кружков и была образована Коммунистическая партия Китая, которая быстро превратилась в мощную политическую силу, вождя и организатора трудящихся масс.
Во второй половине июля 1921 года в частную женскую школу, находящуюся на улице Пубалу, на территории французской концессии в Шанхае, неожиданно приехало 9 гостей.
Все они поселились в верхнем этаже этой школы. В нижнем этаже школы, за исключением повара, который в то же время был и сторожем, никого не было, так как студенты и преподаватели разъехались на летние каникулы. По поручению одного знакомого сторож ежедневно готовил для приехавших гостей обеды. Кроме того, на его обязанности лежало следить за тем, чтобы никто из посторонних не заходил в школу. Если бы знакомый не объяснил повару, кем являются гости, то он не знал бы, кто они такие, так как он не понимал их наречия, а из приезжих никто не говорил по-шанхайски. Некоторые из них говорили по-хунаньски, некоторые - по-хубэйски, а некоторые - по-пекински.
Приезжие были представителями коммунистических кружков различных районов Китая. Они прибыли в Шанхай с целью официально организовать Коммунистическую партию Китая. Среди этих 9 человек были Мао Цзэ-дун и Хэ Шу-хэн - представители коммунистического кружка в Чанша (провинция Хунань); Дун Би-у и я - представители коммунистического кружка Уханя; Ван Цзин-мэй и Дэн Эньмин - представители от Цзинани (провинция Шаньдун). В то время Ван и Дэн были очень живыми и способными юношами. Впоследствии тов. Ван умер - огромная тяжелая работа подкосила его, а Дэн был арестован и умер в тюрьме. Делегатом от Пекина был Лю Жэнь-цин, который в дальнейшем стал троцкистом и был исключен из партии. Сейчас он работает в особом полицейском органе гоминдана, выполняя специальные задания по борьбе с коммунистами. Представителем Кантона был Бао Хуай-шэн, который впоследствии стал ренегатом и капитулировал перед гоминданом. Сейчас он пользуется поддержкой Чжоу Фу-хая, теперь видного гоминдановского лидера, а тогда, в 1921 году, Чжоу Фу-хай представлял на I съезде компартии Китая коммунистический кружок китайских студентов-эмигрантов в Японии. Впоследствии... Чжоу Фу-хай был исключен из компартии за антипартийную деятельность. На съезде присутствовало всего 13 делегатов. Кроме вышеупомянутых 9 человек, были еще Чжан Го-тао (Чжан Го-тао впоследствии стал правым оппортунистом, в 1935 г. он пытался расколоть китайскую Красную Армию и КПК и создать свой ЦК КПК; в 1938 г. он стал агентом гоминдановской охранки и был исключен из рядов партии как предатель.) - от Пекина, Ли Хань-цзин и Ли Да - от Шанхая. На IV съезде компартии Ли Хань-цзин был исключен из партии за то, что последовательно защищал правооппортунистическую точку зрения и был связан с бэйянскими милитаристами (Бэйянские (северные) милитаристы стояли у власти в Пекине в 1917 - 1927 гг.). После измены уханьского правительства Ли Хань-цзин был расстрелян аньхуэйскими милитаристами.
Что касается Ли Да, то после движения 30 мая он оказался вне рядов компартии, испугавшись бурного подъема революционной волны (Ли Да, в настоящее время видный ученый и общественный деятель Китайской Народной Республики, написал воспоминания о I съезде КПК). Вторым представителем от Кантона был Чэнь Гун-бо, который после восстания Чэнь Цзюнь-мина против Сунь Ят-сена помогал Чэню в его борьбе с Сунем. После неоднократных выговоров Чэнь Гун-бо в конце концов был исключен из Компартии и в скором времени стал видным гоминдановским деятелем.
Лидер ликвидаторов Чэнь Ду-сю на I съезде не присутствовал: в то время он был в Кантоне министром просвещения при Чэнь Цзюнь-мине. После I съезда Чэнь Ду-сю долгое время был в руководстве Компартии Китая. В критические дни революции 1925 - 1927 гг. (Имеется в виду 1-я революционная гражданская война 1924 - 1927 гг.)он своей капитулянтской политикой предал дело революции.
I съезд КПК открылся в конце июля. Организация съезда была очень проста. Председателем съезда был избран Чжан Го-тао, секретарями - Мао Цзэ-дун и Чжоу Фу-хай. Открылся съезд в упомянутой уже школе, а самая работа съезда происходила на квартире Ли Хань-цзина. Съезд длился 4 дня. На нем обсуждались следующие вопросы: 1) текущий политический момент, 2) основные задачи партии, 3) устав партии и 4) организационные вопросы.
Во время обсуждения этих вопросов возникли сильные споры, в частности по вопросу об основных задачах партии и организационных принципах. С одной стороны, выявилось течение «легальных марксистов» во главе с Ли Хань Цзином, который считал, что китайский пролетариат слишком молод, не понимает идей марксизма и нуждается в длительной пропагандистско-воспитательной работе. На этом основании Ли Хань-цзин не считал необходимым создание настоящей пролетарской партии, выступал против диктатуры пролетариата и за буржуазную демократию. Он утверждал, что и в рамках буржуазной демократии можно легально организовывать и воспитывать пролетариат и незачем немедленно приступать к построению профессиональных рабочих организаций, а лучше обратить все силы на развитие студенческого движения и на культурно-просветительную работу. Ли Хань-цзин заявлял, что в первую очередь нужно по-настоящему организовать интеллигенцию, вооружая ее марксистской теорией, а потом, когда марксизм овладеет умами интеллигенции, можно будет с ее помощью взяться за дело организации и воспитания рабочих. Поэтому он не считал необходимой дисциплинированную боеспособную партию пролетариата, противопоставляя ей объединение передовой интеллигенции, легальную организацию широкой мирной партии, занимающейся изучением теории марксизма. Исходя из этого, он приходил к выводу, что членом партии может быть каждый, кто признает и пропагандирует принципы марксизма. Принадлежность к определенной партийной организации и участие в ее практической работе он считал необязательными. Установку Ли Хань-цзина защищали также Ли Да и Чэнь Гун-бо.
Другая установка была крайне «левой». Она возглавлялась Лю Жэнь-цином, который считал, что диктатура пролетариата является непосредственной целью борьбы, и выступал против всяких легальных форм работы. Относя всю интеллигенцию к идеологическим представителям буржуазии, он считал необходимым, как правило, отказывать ей в приеме в партию. С его точкой зрения солидаризировался также и Бао Хуай-шэн.
Большинство делегатов съезда резко выступило против обеих неверных точек зрения. В конце концов, были приняты общие установки, в которых основной задачей партии признавалась борьба за диктатуру пролетариата. При определении тактики борьбы в переходный период было указано, что партия не только не может отказываться, но, наоборот, должна активно призывать пролетариат к участию и руководству буржуазно-демократическим движением. Была принята установка, требующая организации боеспособной, дисциплинированной партии пролетариата. Развитие профсоюзного движения выдвигалось как центральная задача в работе компартии. В отношении легальных форм работы было сказано, что при определенных условиях, выгодных для пролетариата, партия должна их использовать. Что касается организационных принципов и условий приема в партию, то было решено позаимствовать опыт русской большевистской партии.
Принятие этих установок положило начало созданию большевистской партии в Китае. Окончательное утверждение устава партии было перенесено на 4 день съезда. Однако в этот день, после ужина, когда участники съезда собрались в 8 часов вечера на квартире Ли Хань-цзина и председатель объявил о продолжении работ съезда, в соседней комнате появилась подозрительная личность в длинном халате. Ли Хань-цзин пошел к неизвестному, чтобы узнать, кто он такой. Вошедший ответил, что он ищет председателя ассоциации общественных организаций по фамилии Ван, затем сказал, что ошибся, и быстро вышел. Правда, ассоциация общественных организаций находилась через три дома от квартиры Ли Хань-цзина, но всем было известно, что никакого председателя, да еще по фамилии Ван, у этой ассоциации нет. Появление этого человека показалось нам подозрительным, мы быстро собрали все свои документы и скрылись. Остались только Ли Хань-цзин и Чэнь Гун-бо. Действительно, не прошло и 10 минут после нашего ухода, как на квартиру Ли Хань-цзина явилось 9 шпионов и полицейских с обыском. Кроме легальной марксистской литературы, они ничего там не нашли, а поэтому и не могли никого арестовать.
Пришлось нам каждому в отдельности искать ночлега. Вернуться в женскую школу мы не могли, так как полагали, что шпионы разузнали о нашем съезде по следам из школы.
Вначале мы рассчитывали закончить работу съезда в семь дней, но в связи с этим случаем решено было сократить время до пяти дней. Однако в Шанхае подходящего места для продолжения работы съезда не нашлось. Решили было выехать на Сиху (Западное озеро), в Ханьчжоу, но перед самым отъездом мы пришли к выводу, что Сиху - неподходящее место, так как там собирается много гуляющих. Поэтому остановились на Найху, близ города Цзясин, расположенного в 300 ли (Ли - мера длины, равная 0,576 км.) от Шанхая. Сюда также съезжаются любители природы, но в меньшем количестве. Прибыв на место, мы наняли большую лодку, купили продуктов и вина и под видом прогулки на озере проводили в лодке работу съезда.
Это был последний день съезда. Ли Хань-цзин и Чэнь Гун-бо в этот день не присутствовали, так как после обыска за ними была установлена слежка. В тот день с утра стояла пасмурная погода. Однако уже после 8 часов появилось много гуляющих, и это, конечно, затрудняло нашу работу. В половине десятого пошел мелкий дождь. Гуляющие разошлись, это обеспечило нам спокойную работу. Целый день, до 11 часов вечера, мы обсуждали стоявшие перед нами вопросы. Кроме окончательного утверждения устава партии, мы обсуждали вопрос об отношении к Сунь Ят-сену, вопрос о создании временного центрального бюро компартии и затем провели выборы в бюро. Вопрос о Сунь Ят-сене вызвал небольшую дискуссию. Бао Хуай-шэн считал, что компартия и Сунь Ят-сен представляют два противоположных класса, между которыми не может быть никаких компромиссов, а потому к Сунь Ят-сену надо подходить так же, как и к бэйянским милитаристам, и даже еще отрицательнее, так как он вводит своей демагогией массы в заблуждение. Эта концепция получила отпор со стороны делегатов съезда. По этому вопросу была принята следующая установка: вообще к учению Сунь Ят-сена следует подходить критически, но отдельные практические прогрессивные действия следует поддерживать, применяя формы внепартийного сотрудничества. Принятие этого принципа, можно сказать, положило основу для дальнейшего сотрудничества компартии с гоминданом и для развертывания антимилитаристского и антиимпериалистического движения.
К моменту I съезда, кроме коммунистических кружков китайских студентов-эмигрантов в Японии и Франции, кружки имелись только в Шанхае, Кантоне, Чанша, Ухане и Цзинане. В Нанкине, Чэнду и Ханчжоу были отдельные коммунисты. В то время коммунистов всего-то было несколько десятков. Ввиду этого решено было не организовывать официального ЦК, а для осуществления связи с отдельными ячейками создать центральное бюро партии. Партия была названа Коммунистической партией Китая.
«Коммунистический Интернационал», 1936, №. 14, стр. 96 - 98.