МОЛДОВА – ОРУДИЕ РУМЫНСКОЙ ЭКСПАНСИИ

Переговоры Приднестровской Молдавской Республики с Республикой Молдова о нормализации взаимоотношений тянутся безрезультатно уже много лет. Выдержка у нашего народа – титаническая.

Так рыба идет на нерест против течения, увлекаемая природным инстинктом, но натыкается на глухую плотину, через которую просто никогда не перепрыгнет, сколько бы ни пыталась. Но рыба этого не понимает и в сотый, тысячный раз пытается преодолеть преграду. Наконец, умирающая, обессилевшая, она плывет по течению брюхом кверху и уже даже не шевелит плавниками. Все.

Рыба кончилась.

Мы что, хотим уподобиться глупой рыбе? Сколько можно?! Неужели до сих пор непонятно, что перед нами воздвигнута искусственная плотина с целью обессилить нас, чтобы мы перестали «шевелить плавниками»? Я еще мог бы понять, если бы мы создавали имитацию, видимость участия в переговорах с целью оттяжки времени.

Но ведь все – на полном серьезе.

Пора уже понять, наконец, что собою представляет это псевдогосударство под названием «Республика Молдова». Мы должны осознать, что никакого «государства Молдова» нет, а есть некая временная субстанция, созданная в интересах завершения националисти ческой румынской экспансии по очередному захвату чужой территории. На этот раз – территории Приднестровской Молдавской Республики. Если в период с 1918 по 1944 годы румынская экспансия была ярко выражена в форме военных захватов чужих территорий или подготовки к ним, то после тяжкого поражения в войне она приняла другие формы, мимикрируя под «побитую собаку».

Здесь мы должны сделать небольшое отступление и вспомнить еще раз о понятии экспансии. В энциклопедическом словаре дается довольно сложное и долгое толкование, поэтому применим в нашем конкретном случае сокращенный вариант. Итак, экспансия – стремление к захвату любыми способами чужого, не принадлежащего захватчику (имущества, территории).

Так вот, когда союзница фашистской Германии Румыния уползла в свое логово, как побитая собака, она на некоторое время прекратила поползновения к захвату чужого добра.

Но румыны были бы не румынами, если бы навсегда отказались от захвата чужого добра. Бессарабия не давала им покоя. Правда, это была уже не Бессарабия, а Молдавское советское социалистическое государство, восстановившее свое народное хозяйство, разрушенное войной, и быстрыми невиданными темпами строившее новую жизнь. Но теперь зависть съедала оставшихся в Молдавии бывших переселенцев из метрополии, пособников румынского оккупационного режима. В первые послевоенные годы это никак не проявлялось внешне. Слишком свежо в памяти было их знакомство с НКВД. Но на бытовом уровне они поддерживали контакты с подельниками, единомышленниками.

На первом этапе была использована система народного образования.

В 1940 году, в момент присоединения Бессарабии к Советскому Союзу, она была буквально нашпигована румынскими националистами.

Еще в первые годы оккупации им посоветовали, что надежнее воспитывать с детства своих сторонников, чем силой заставлять молдаван служить румынским интересам. Прорумынская система народного образования и досталась в наследство молодому государству МССР.

Подготовкой преподавательских кадров занимался в основном КПИ (Кишиневский пединститут). Мне пришлось познакомиться с кадровым составом КПИ в 1947 году. Уже тогда это было гнездо румынизма. Мои знакомые, «русскоязычные», как сейчас говорят, рассказывали, что три четверти студентов и преподавателей – «нацкадры». Держались они обособленно, в контакты с нашими не вступали.

Вели себя отчужденного. Настороженно.

Позже, в пятидесятых-шестидесятых годах, пришлось столкнуться с фактами прорумынской пропаганды в КСХИ. Об этих фактах знали в ЦК КПМ и лично Бодюл, но мер не принимали никаких.

Уже в пятидесятых годах в научных кругах Молдавской ССР румынисты стали проявляться и навязчиво выдвигать свои шовинистские идеи. Стали отказывать молдаванам в праве на свой – молдавский – язык, навязывая взамен румынский. В середине пятидесятых годов румынисты обращались к руководству МССР с претензией на более весомое участие в управлении партией, государством и даже профсоюзами. Румынисты находили поддержку у первого секретаря ЦК КПМ Бодюла. (Сомневающихся приглашаю почитать «Историю ПМР», т. 2, ч. 2, §I, гл. XV.) Ползучая тихая экспансия румынистов по захвату власти в республике со временем росла и развивалась. Постепенно вся реальная власть в Молдавской ССР оказалась у них в руках. Что они и продемонстрировали в 1989-1991 годах, когда чудовище экспансии вышло из подполья и заявило о переходе власти в руки румынистов, о выходе из состава Союза Советских Социалистических Республик.

Это была тихая ползучая победа румынской экспансии.

Это был государственный переворот со сменой государственной принадлежности – от СССР к Румынии. А это – тяжкое государственное преступление. Но некому было обращаться в суд: в Центре сидели свои предатели; международное сообщество, вершившее суд, САМО содействовало румынской экспансии.

Но это – не первое и не последнее преступление румынского экспансионизма. В 1918 году румынские захватчики (экспансионисты) захватили территорию чужого государства, Российской империи, – Бессарабскую губернию. 22 года румыны буквально пили кровь как из Бессарабии, так и из ее народа. Для укрепления своего оккупационного режима они завезли огромное количество чиновников, жандармов, судей, учителей, просто пособников режима. Почти все они остались в Бессарабии при передаче этой территории Советскому Союзу. В дальнейшем все они явились орудием экспансии на оккупированной территории Молдавской ССР в период Второй мировой войны.

В этот период особую жестокость румынских захватчиков ощутили на себе жители Приднестровья. Недобрую память оставили по себе румыны на территории Приднестровья и украинских областей.

Из поколения в поколение передают приднестровцы рассказы об ужасах румынской оккупации.

Об отношении румынских властей к населению можно сделать вывод уже из выступления И. Антонеску на заседании румынского правительства (8 июля 1941 года): «… меня не волнует, войдем ли мы в историю как варвары.

Римская империя совершила целую серию варварских актов по отношению к современникам, и все же она была самым величественным политическим устройством. Если нужно, стреляйте из пулеметов».

Или еще – из указаний генерала Антонеску оккупационной администрации Бельцкого уезда об отношении к местному населению (17 июля 1941 года): «… дороги восстановить с помощью населения. Трудовую повинность ввести и на завоеванных территориях. При самом незначительном сопротивлении со стороны населения – расстреливать на месте. Фамилии казненных опубликовать».

Из приказа губернаторства «Бессарабия» о запрещении разговаривать в публичных местах на нерумынском языке (15 ноября 1941 года): «…Ст. 2. Нарушение предписаний, предусмотренных предыдущей статьей, карается тюремным заключением сроком от одного месяца до двух лет. Одновременно с тюремным заключением суд может приговорить к штрафу от двух до двадцати тысяч леев и лишению прав занимать государственную должность на шесть лет».

В сентябре 1940 года в Румынии была установлена военно-фашистская диктатура. Страна присоединилась к Берлинскому пакту фашистских держав и 22 июня 1941 года вместе с фашистской Германией вступила в войну против СССР.

Захватив территорию Молдавской ССР, румынские солдаты двинулись дальше на Восток, захватив южные области Украины, значительные территории России.

Война против СССР для Румынии закончилась полным поражением.

Но неугомонный дух экспансии (захвата) не давал покоя. Под неусыпным руководством и контролем «мирового сообщества» прорумынские силы в виде бывших пособников румынского оккупационного режима, оставшихся на территории Молдавской ССР (бывшей Бессарабии), возродили свою деятельность по организации заговора по подготовке захвата власти в республике. Румынская диаспора видела главного врага в лице России, в русских людях.

В антисоветскую, антирусскую пропаганду втягивались все остатки румын и их потомки – молодая поросль румынистов. Использовалась старая бессарабская система народного образования, нашпигованная румынами, а также вновь созданные советские учебные заведения (школы, вузы, система профтехобразования). Главное было – внедрить туда преподавателей старой румынской школы, сторонников румынской идеологии.

Та же линия на внедрение националистов в госструктуры выдерживалась и все усиливалась. Использовалась ленинская национальная политика выдвижения национальных кадров. После наступления «хрущевской оттепели», принесшей стране вреда больше, чем пользы, в массовом порядке в партгосаппарат ринулись «старые румыны», отбывшие наказание за участие в работе оккупационного румынского режима, и их дети, их потомки. Они шли по графе «жертвы сталинских политических репрессий». Для них была открыта «зеленая улица».

Вот эта категория румынов-переселенцев и их потомков, внедренных в парторганы и госструктуры, главным образом в силовые, и составляла основу для взрыва «мины замедленного действия», ее детонатор.

Но для полноценного эффективного взрыва этого было мало. Нужна была взрывная масса (динамит, тротил). В качестве «тротила» было предложено использовать основное население республики – молдаван. Но молдаване старшего поколения на дух не переносили румын. Да и не собирались выступать против советской власти, при которой только и свет увидели. Молдаване старшего поколения слишком хорошо помнили, что такое румын. Молдаване старшего поколения очень хорошо были расположены к советской власти, к русским людям. Такими они и остались по настоящее время. Беда только в том, что их сейчас уже мало, да и молодежь к ним не прислушивается. Молодежи обязательно нужен свой горький опыт знакомства с румынами. Вот эту психологическую особенность человеческой натуры и использовали румыны (или их советчики).

Главное преступление румын-националистов в Молдавской ССР – вовлечение молодого поколения молдаван в подлое дело разрушения собственного государства – Молдавской Советской Социалистической Республики. Своего собственного дома. Дома, где всем было место и никому не было тесно. Где всем была работа, где все желающие могли учиться, приобретать специальность, приобретать самое главное богатство в жизни человека – знания. Где была гарантированная работа и гарантированная зарплата, где не нужно было в поисках куска хлеба ехать в дальние страны, бросая своих детей на произвол судьбы.

Преступление румын состоит еще и в моральном разложении молдавской молодежи, превращении ее в слепое орудие своих экспансионистских (захватнических) целей. Румыны-националисты несут народам не просто дестабилизацию, как стыдливо говорят политики, они несут войну и горе.

Что я еще просто обязан добавить к сказанному о румынизме?

Это – страшное явление, не имеющее права на существование.

Даже само по себе противостояние румынизма и славянизма, обозначившееся сегодня, чревато тяжелыми последствиями.

Конечная цель румынизма – распространение на Восток без предела.

Образно говоря, вчера их цель была – Бессарабия, сегодня –

Приднестровье, но завтра – Украина и далее – на Восток. Идеологи румынизма уже провозглашают такие цели и задачи. Просто до нас, не знающих румынского языка, это доходит не сразу. Но мы должны твердо знать: румынская экспансия не имеет границ и для нас непредсказуема. Идеологи румынизма рассчитывают на обывателя, причем, чем он примитивнее, тем больше подходит для исполнения целей румынизма.

Мы должны, наконец, понять, что румынизм ничуть не безобиднее германского национал-фашизма тридцатых годов. Гитлеровские национал-фашисты на первых порах тоже не вызывали беспокойства у широких масс как в Германии, так и во всем мире. Мало того, широкие слои германского населения даже находили что-то привлекательное в национал-социалистском движении и примыкали к нему, стремясь извлечь какую-то выгоду для себя.

Всю глубину падения германский народ ощутил только тогда, когда на голову посыпались бомбы, и Германию залила кровь. Но прежде кровь залила Европу и, главным образом, Советский Союз, нас с вами. Мы должны вспомнить, что самым активным союзником германского фашизма была Румыния. Что, вернув Советскому Союзу незаконно захваченную чужую территорию под названием Бессарабия, Румыния не отказалась от методов экспансионизма, а тут же, буквально через месяц, вступила в пакт фашистских государств с намерением перейти к захватам (экспансии) в еще более крупных масштабах. Их векторы сошлись по целям и направлению – на Восток!

Наиболее ярким представителем идеологии румынизма был генерал Антонеску – румынский диктатор. Сегодня лозунги Антонеску – опять в действии. Мы просто не имеем права быть пассивными.

Наша сегодняшняя пассивность дорого обойдется завтра. Никто не придет к нам на помощь, кроме нас самих. Ни на кого не должны мы рассчитывать.

Так называемый «приднестровский конфликт», раздуваемый из ничего, – верный и первый признак того, что румынизм вышел на тропу войны, и предчувствие крови раззадоривает его аппетиты, поощряет к практическим действиям, которые не за горами.

Из опыта войны 1992 года мы знаем, что в рядах румынистов есть большое число тупых и жестоких убийц и грабителей. Надеяться на сознательность вражеских солдат не приходится. Я помню начало Отечественной войны, когда у нас ходили упорные слухи о пролетарской солидарности немецкого народа, о пустых снарядах и авиабомбах с вложенными записками типа «чем сможем, тем поможем » или «рот-фронт». Все это были байки. Надеяться на «пролетарскую солидарность» сегодня не приходится. Народ Бессарабии любых национальностей морально задавлен и ничем нам не поможет. Никаких реальных телодвижений по оказанию нам помощи пока не видно и со стороны наших стран-гарантов. Остается последняя надежда на ОБСЕ во главе с нашим «заклятым другом » Уильямом Хиллом. Но о нем я говорить не буду. Вы сами знаете все лучше меня.

Сегодня Приднестровье должно сплотиться в единую силу, как город-крепость Троя. Но следует учесть печальный опыт троянцев и не допустить в свои ворота «троянского коня». Я знаю, о чем говорю.

За долгие годы проведения в жизнь тактики румынистов по проникновению во все структуры агентов и носителей идеологии румынизма довольно много их проникло и в Приднестровье. Некоторые из них «засветились» в период открытого выхода на поверхность прорумынского подполья. Кто-то уехал. Кто-то просто притих и ждет - не дождется прихода румын. Террористы «Бужора» находили сочувствие и пристанище. Множество сторонников Молдовы выявилось при обмене паспортов. Но это, конечно, не все. Есть, конечно, и «консервы».

Мы сегодня должны знать поименно всех агентов «пятой колонны » у нас за спиной, чтобы нейтрализовать их действия. В единстве – наша сила. Объединившись – победим.

Сегодня все «мировое сообщество» столпилось вокруг маленького Приднестровья, но не с целью поздравить младенца с рождением, а, наоборот, с целью его тихого удушения. Шумный вариант удушения оставляют на крайний случай. При этом надевают маски добродушных тетушек и дядюшек, сквозь фальшивые улыбки которых просматривается звериный оскал.

Последний «привет» от «мирового сообщества» – создание в Молдове «министерства реинтеграции». Это, безусловно, продукт не местного изобретения. Потому что в этом случае оно называлось бы прямо и грубо, по-румынски: «министерство захвата» или, в лучшем случае, «министерство экспансий», каковой смысл и заложен при создании этой конторы.

Старые европейские дипломаты не чета грубым скотоводам. Они завуалировали министерство захвата в «министерство реинтеграции». В новом, закамуфлированном виде оно звучит элегантно, как все, что делает «старая школа» европейской дипломатии.

Но суть и цель остаются прежними: ЗАХВАТ.

P.S. Я упустил еще один незначительный на первый взгляд, но очень важный по существу фактор, а именно: прорумынское лобби в гос- и прочих структурах России и, в частности, в Москве.

Доказательств этому можно привести множество. Вот только один факт: Воронин, нынешний президент «государства Молдова», долгое время работал в МВД и еще каких-то структурах России. Связи, конечно, остались. И мы в Приднестровье очень сильно это чувствуем.

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕРЕВОРОТ

1. «ДЕСТРУКТИВНЫЕ СИЛЫ» Политическая ситуация в соседней Молдове впрямую отражается и на жизни народа Приднестровской Молдавской Республики.

Собственно, ради дестабилизации обстановки в ПМР и подогреваются общественные страсти в Молдове. По всему видно, что эскалация будет и дальше наращиваться. Определенные силы в РМ, которые мы называем «деструктивными», всячески нагнетают обстановку.

Для того, чтобы понять чего ожидать нам завтра, мы должны основательно разобраться, что собою представляют эти «деструктивные силы», откуда они вдруг взялись и почему на протяжении полутора десятков лет не исчезают, каковы их цели и задачи, в чьих интересах они действуют («кому выгодно»)?

Происшедшее в Молдавии мэтры политологии квалифицируют примерно так: «В 1989-1991 годах в МССР к власти пришли националистические силы, пожелавшие отделить Молдавию от Советского Союза и переориентировать ее на соединение с Румынией.

А поскольку отделение чего-то одного от чего-то другого называется сепарацией или, в политике, «сепаратизмом», то и политических деятелей следует именовать «сепаратистами». Отсюда вывод: в Молдавии к власти пришли деструктивные сепаратистские силы, сменившие государственную принадлежность Молдавии».

Но это будет часть правды, потому что непонятно, откуда «деструктивные силы» вдруг взялись в стабильном советском социалистическом государстве, каковы их методы, кому они служат, встретили ли они какое-нибудь сопротивление со стороны народа или со стороны властей? И вообще, как может быть, чтобы в государстве со стабильным, надежным режимом вдруг – откуда ни возьмись – какие-то «деструктивные силы» меняют курс и принадлежность государства, меняют режим. Так не бывает. Поэтому нужно разобраться досконально, что же все-таки произошло в Молдавии в указанный период, и что мы имеем в результате этих событий на сегодняшний день.

Для того, чтобы тщательно проанализировать эти вопросы, нам с вами придется заглянуть в историю Молдавии за последние примерно 80 лет. Используя исторические и архивные материалы и свидетельства жителей Бессарабии, с которыми мне лично пришлось беседовать в сороковые годы ХХ века, а также личные наблюдения событий, свидетелем и участником которых я был в сороковые-девяностые годы, я уже кратко написал об этом.

Но предыдущие статьи были лишь прелюдией к главной теме – анализу возникновения так называемых «деструктивных сил», разрушивших Молдавскую Советскую Социалистическую Республику. Мы должны выяснить это обязательно, потому что так называемые «деструктивные силы» не исчезли, а, наоборот, укрепились, создали временное агрессивное государственное образование под названием «Республика Молдова» и сегодня делают все возможное для поглощения нашего государства – ПМР.

Я не зря уделил много внимания образованию и построению оккупационного румынского режима в Бессарабии в период 1918-1940 годов, подробно описал участие в оккупационной румынской администрации румын – переселенцев из «Старого Королевства». Как мы знаем, воссоединение Бессарабии с Советским Союзом в 1940 году произошло очень быстро (в течение четырех дней), и пособники румынского оккупационного режима просто не успели сбежать.

Они и явились впоследствии взрывателем (детонатором) мины замедленного действия, заложенной под Бессарабию в двадцатых годах ХХ века.

Следствием взрыва этой «мины» и был произошедший в Молдавии в период 1989-1991 годов переворот с изменением государственной принадлежности, с захватом вчерашней партгосноменклатурой всей общенародной собственности, ограблением народа разрушенного Молдавского советского социалистического государства.

А это – тяжкое государственное преступление, в котором участвовали партийный и государственный аппараты, куда входили руководство КПМ, совмина, силовых республиканских министерств и административных органов. К этому приложили руку западные спецслужбы, наспециализировавшиеся на организации и проведении государственных переворотов в странах Азии, Африки и Латинской Америки.

Руководила государственным переворотом на месте националистическая прорумынская партия – «КПМ». Его безопасность обеспечивали МВД и «Национальная госбезопасность» вновь созданного гособразования под названием «ССР Молдова». Специфика молдавского государственного переворота заключалась в растянутости по времени, в поэтапном проведении. Он синхронизировался его разработчиками (западными спецслужбами) с госпереворотами в других республиках и общесоюзным государственным переворотом.

«Нацкульбит» в Молдавии отличался от «банановых революций» в Латинской Америке: на начальной стадии он был не резким, шумным и кровавым, как там (все это случилось потом), а «ползучим».

Организаторы не спешили: им не нужно было захватывать власть, она и так находилась в их руках. Просто им нужно было подвести под незаконные действия правовую и идеологическую базу, сменить вывески на новые, уже румынские, названия департаментов и кабинетов, отменить старые советские законы, стеснявшие свободу действий, да еще морально задавить всех инакомыслящих, сопротивляющихся «демократическому» режиму.

Государственный переворот готовился десятки лет заговорщиками, ядро которых составляли потомки румын-переселенцев, потомки «жертв сталинских политических репрессий», а по сути потомки уголовных преступников – пособников оккупационного румынского режима.

Вы зададите резонный вопрос: а как такое стало возможным в стране, где руководила коммунистическая партия – «ум, честь и совесть нашей эпохи»? Отвечаю: элементарно, используя ленинскую национальную политику выращивания национальных руководящих кадров. Хорошая в основе своей теория на практике сыграла с нами злую шутку. Для этого на первом, подготовительном, этапе во всю мощь была задействована система народного образования МССР.

2. НАРОДНОЕ ОБРАЗОВАНИЕ НА СЛУЖБЕ РУМЫНИЗМА В 1940 году, в момент присоединения Бессарабии к Советскому Союзу, ее система народного образования была буквально нашпигована румынами. Еще в первые годы оккупации они поняли, что воспитывать своих сторонников в духе румынизма надежнее с детства, чем потом силой заставлять молдаван служить румынским интересам. На этом националисты уже обожглись. Поэтому они взялись за «воспитание» молодого поколения еще во время оккупации.

Инакомыслия не терпели. Доверие оккупационной власти оправдывали.

Режим был жестким и жестоким. Послаблений не было никому.

Эта прорумынская система народного образования и досталась в наследство молодому государству МССР при передаче Бессарабии от Румынии. Единственным местом, свободным от румынского влияния, была территория МАССР. Но с годами и сюда румыны зарыли свои «саженцы». И не только в систему народного образования, но и в строительство, и в промышленность, и в партгосаппарат.

Подготовкой преподавательских кадров занимался в основном КПИ (Кишиневский пединститут), эта «кузница национальных прорумынских кадров», а позже такой же «кузницей» стал КСХИ (Кишиневский сельхозинститут).

С наступлением «хрущевской оттепели» оживилась румынская диаспора, зашевелилась. Дети румын, так называемые «потомки», заполонили систему народного образования в различном качестве: и учащиеся, и студенты, и преподаватели, и инспектора РОНО. Как и при румынах, особенно много было учителей сельских школ. Немало со временем стало и преподавателей вузов. Среди студентов периодически бывали всплески прорумынского национализма. Но пока советская власть была крепка, всплески кончались ничем.

Постепенно нарыв назревал, ждал своего часа. Аккуратненько «нацкадрами» заполнилась и Академия наук МССР.

Обо всех этих фактах знали в ЦК КПМ и лично Бодюл, но мер никаких не принимали, наоборот, насаждался принцип продвижения и выращивания «национальных кадров».

В системе минстроя мы столкнулись с фактами прорумынского оболванивания малоразвитой сельской молодежи в системе профтехобразования.

Конкретно – Оргеевское ГПТУ-12. Оттуда к нам, в систему трестов «Спецстроймеханизации», поступали – сначала на производственную практику, а впоследствии на постоянную работу – машинисты бульдозеров, экскаваторов, кранов и др. Качество их подготовки было слабенькое, видно, сами преподаватели плохо владели предметом. Зато амбиций – хоть отбавляй. Высокомерные, агрессивные пареньки неважно знали технику, не умели, да и не старались уметь работать на ней, что проявлялось уже во время прохождения практики. На замечания старших товарищей отвечали грубостью. Когда пришли после окончания ГПТУ по распределению на постоянную работу, все имели только высшие разряды, которых, безусловно, не заслуживали. Им устанавливали на производстве разряд, соответствующий знаниям и умению. Сразу начинался скандал. Они тут же уезжали в Оргеев, оттуда в срочном порядке приезжала целая делегация преподавателей во главе с завучем или директором и в присутствии курсантов устраивала «мини-митинг в защиту курсантов». Таких случаев было много. Эти выпускники халатно относились к работе. На справедливые замечания выставляли требования – дать им открепление, «а работу они себе найдут». Во взаимоотношениях присутствовали враждебность и напряженность. Все заполонял особый «румынский» дух – чувствовалась прорумынская идеологическая обработка преподавателей в ГПТУ.

Такими «специалистами» были заполнены все управления механизации строительных работ. Главное же было в том, что эти молдавские пареньки прошли в системе профтехобразования антисоветскую, антирусскую обработку, а это – на всю жизнь. На примере обработки в ГПТУ-12 можно проследить подготовку молодежи и в других учебных заведениях, независимо от их уровня. Так же было и на автотранспортных предприятиях. Так же было и в других учебных заведениях.

Особенно много пришлось мне сталкиваться с подобными «нацкадрами » в период выборов в Верховный Совет и местные Советы в конце 1989-1990-м годах. Я был наблюдателем «Интердвижения» на избирательных участках в КПИ (Кишиневском пединституте) и в Академии наук (30-й и 31-й избирательные участки). Несмотря на различный образовательный уровень бульдозеристы треста «Строймеханизация» и мэнээсы (младшие научные сотрудники) Академии наук были похожи по поведению, как близнецы.

Мне пришлось убедиться в правдивости сведений о существовавшей в прежние годы в сельхозинституте прорумынской националисти ческой организации. Я бывал на заседаниях комиссии округа №19: русских только трое – секретарь окружной комиссии и двое нас, председателей участковых комиссий. Кроме меня был еще один, офицер-пограничник. Остальные все румыны, что они всячески подчеркивали. Общались только между собою, нас просто не замечали. Говорили исключительно по-румынски. Даже на наши вопросы не отвечали. У всех в руках газеты «Литература ши арта» в развернутом виде. У каждого значок НФМ с «триколором».

Тут же выяснилось, что председатель окружной избирательной комиссии Виктор Сергеевич Стародуб является заместителем председателя НФМ сельхозинститута, а зам. председателя окружной избирательной комиссии Штефан Андреевич Кердиваре – председателем НФМ сельхозинститута.

Предвыборные собрания округа по выдвижению кандидатов в депутаты проводились прямо в аудиториях во время занятий, посторонним туда просто невозможно было проникнуть. Боевики стояли у дверей и никого не пропускали. Какое барское высокомерие сквозило в поведении этих так называемых господ румын!

Остался в памяти такой неприятный факт из личной биографии: после окончания вечерней школы (после огромного перерыва) в 1957 году я сдавал экзамены для поступления в КМИ (мединститут). На втором экзамене (по немецкому языку) экзаменатор, ярко выраженный румын, сказал мне, что они принимают «только местные кадры». На мое замечание, что я местный, тираспольский, он ответил: «Тираспольские – это не наши». Получив незаслуженную «двойку», я отбыл туда, где и было мое место… Может, это и к лучшему.

Мелочь, конечно, но весьма характерная.

В 1989-1990 годах я знал много случаев, когда преподаватели учебных заведений и мэнээсы ходили вечерами по рабочим общежитиям, проводили «душеспасительные» беседы на темы о «русских оккупантах» и о величии румынского духа. В начале 1971 года в одном из наших строительных общежитий была раскрыта подпольная прорумынская организация. Участники были разбиты по пятеркам, каждая из которых имела свои обязанности. Дело закончилась простой беседой. Но, очевидно, она впрок не пошла. В 1991 году здесь стала функционировать очень сильная организация НФМ.

Как показало время, система народного образования в Молдавии сыграла резко негативную роль в прорумынском национал-фашистском движении.

3. ПАРТИЯ – «НАШ РУЛЕВОЙ» И здесь возникает вопрос: а куда же смотрела партия, «наш рулевой»? А она смотрела туда, куда считала нужным. Прорумынская нациокоммунистическая партия управляла всем – подготовкой руководящих кадров, расстановкой сил по самым важнейшим направлениям, координацией действий всех «деструктивных сил», которыми мы с вами так интересовались.

Под гипнозом «партийной дисциплины» даже «нетитульные» «рыли землю копытами» при выполнении партийных заданий. Коммунисты- руководители, даже «нетитульные», запрещали создание ячеек Интердвижения или даже участие в них. Это считалось крамолой.

Организации НФМ поощрялись. Мы испытывали какой-то моральный гнет, давление со стороны партийных организаций за наше участие в Интердвижении. Между собою решили, что если партия выступает на стороне НФМ, то в этой партии нам делать просто нечего.

Осенью 1990 года я стал на учет в парткоме ПШО («Одема»), временно. Когда пришел становиться на постоянный партучет в стройуправлении по месту работы, там уже партия умерла. Осуждать коммунистов этой организации язык не поворачивается. «Совесть » оказалась гнилой изнутри. Что мы и увидели со временем повсеместно. Очевидно, партия по сути своей оказалась несовершенна, какие-то важные моменты функционерами были недодуманы, недоработаны. А в таком виде она стала нежизнеспособной и небоеспособной.

Наверное, все дело в том, в чьих руках находится оружие. Так и партия. Как видим, и сегодня еще отдельные карьеристы пытаются использовать эту самую партию в своих корыстных интересах. Примеров вокруг сколько угодно. Взять хотя бы того же Воронина, а еще Ельцина, Горбачева и прочих семыгиных. Позор коммунистической партии и коммунистической идее, если около нее уютно пристраиваются такие члены партии.

Однако нам придется еще вернуться к вопросу о коммунистической партии. Потому что без нее в стране ничего не делалось.

Вот и вопрос охраны государства не обошелся без вмешательства партии. Она и сама не сохранила Молдавское советское социалистическое государство и госбезопасность привела в небоеспособное состояние. Причем, не только в Молдавии.

Люди сегодня справедливо задают вопрос: а куда смотрела госбезопасность?

Думаю, что госбезопасность «смотрела в корень», пока в стране была нормальная советская власть. И пока это было НКВД, а позже МГБ. Но в стране наступила «хрущевская оттепель», на все лады восхваляемая безродными космополитами, проживающими сегодня в США или Израиле, и очень многое изменилось. В основном – к худшему. «Хрущевская оттепель» принесла стране и народу, на мой взгляд, один только вред. Главный удар, моральный, был нанесен XX съездом КПСС. Не зря возрождающаяся ныне КПСС отменила решения XX съезда как вредные для страны и народа.

Хрущеву во что бы то ни стало нужен был авторитет: своего не было. Что в таком случае делают бездари? Правильно, льют грязь на предшественника. Который, к тому же, ушел из жизни и не может ничего опровергнуть.

Что нужно сделать, чтобы граждане перестали защищать свое государство? Нужно, чтобы они потеряли веру в правоту, в святость своего государства. Государство – форма существования человеческого общества. Морально больное общество не может сохранить крепкое государство. Государственник Сталин это понимал.

Волюнтарист Хрущев своими «сенсационными разоблачениями » нанес непоправимый вред советскому обществу. Граждане утратили веру в правоту своего государства. Дальше все покатилось под откос. Да, мы живем в «хрущевских» домах. И это хорошо.

Только это мало радует, потому что государства нет и жизни нет.

Основоположник разрушения государства – Хрущев. Он боялся, что со временем будет привлечен к ответственности органами госбезопасности как враг народа и государства, каковым он и был, по сути. И принял встречные меры. Была поднята шумная грязная кампания за разрушение органов госбезопасности. И опять первый удар – по сознанию людей. Со всех трибун, на всех уровнях, брызгая слюной и тряся жирным подбородком, Хрущев стал поливать грязью органы госбезопасности. Главное обвинения: «Органы госбезопасности хотели поставить себя над партией, над государством» (государство – это Хрущев).

Отсюда вывод: госбезопасность должна быть, как сторожевая собака, пристегнута «к ноге хозяина». Хозяин – Хрущев. Госбезопасность – у его ноги. Обеспечивать не безопасность государства, а личную безопасность Хрущева и его дел. Так министерство безопасности государства превратили в КГБ, куда натолкали дилетантов – приспешников Хрущева, приближенных и родственников этих приближенных.

В Молдавии служба госбезопасности имела свой «румынский дух». КПМ, подмявшая под себя все, в румынских интересах провела кадровую чистку и смену вектора. Вместо ненавистных «русофонов » госбезопасность была укомплектована со временем «нацкадрами», прошедшими прорумынскую идеологическую обработку.

Последние честные и порядочные профессионалы-чекисты ушли, не желая служить под триколором. Они пригодились впоследствии для защиты вновь созданного народного государства – ПМР.

Мне пришлось видеть их в действии при защите молодой республики от гнусного прорумынского национал-фашизма Молдовы.

Поневоле проникся уважением к ним. Я знаю их по 1991 году по ТСО, где они, безоружные, грудью заслонили республику.

Вечная память погибшим. Вечная слава живым.

ДЕСТРУКТИВНЫЕ СИЛЫ

В статье «Государственный переворот» мы говорили о «деструктивных силах», сыгравших главную роль в деле разрушения государственности МССР. Выявилось, что это были: – основоположники румынизма – переселенцы из «Старого Королевства», опора румынской оккупационной администрации, а также их потомки, «мстители» за своих наказанных за преступления предков («жертв сталинских репрессий»); – учителя сельских и городских школ, инспектора РОНО, инструкторы профтехучилищ, преподаватели всех рангов – от ПТУ до вузов, работавшие по моральному разложению молдавской молодежи и превращению ее в «мамлюков» – боевиков НФМ, а впоследствии «волонтеров-комбатантов», способных убивать и грабить всех инакомыслящих – «русофонов», «пришельцев», «манкуртов»; – прорумынские партаппаратчики, взявшие на себя самую трудную работу – по подготовке и расстановке национальных кадров (А что? Звучит вполне лояльно, не подкопаешься), продвижению в депутаты всех уровней «законодательной власти» надежных, верных румынистов, по созданию и руководству «неформалами» (шумовое и боевое обеспечение проталкивания через площадь «Маре Адунаре» всех законов); – прорумынские административные органы – суды, прокуратура и проч.; – силовые прорумынские структуры, обеспечивавшие безопасное исполнение планов и мероприятий; – «творч