Кафедра гражданского права и процесса

RUSSIAN CUSTOMS ACADEMY

Санкт-Петербургский имени В.Б. Бобкова филиал

Российской таможенной академии

______________________________________________

Кафедра гражданского права и процесса

аннотированная библиография

по дисциплине «Правоведение»

Выполнил: студент 2-го курса

очной формы обучения
факультета таможенного дела

группы № 2117
М.И. Плесняев

Санкт-Петербург

Лучин В. О., Мазуров А. В. Указы Президента РФ. М., 2000. 303 с.

В книге В. О. Лучина и А. В. Мазурова последовательно прослеживается процесс «демонтажа» старой и становление новой поли­тической системы, отмеченный вопиющим конституционно-правовым нигилизмом, само­управством и вседозволенностью, — просле­живается главным образом с точки зрения технологии, методов такой ломки, а не самого факта как такового. А. И. Солженицын не устает повторять: «Мы выходим из комму­нистического болота самым нелепым путем». Подобный путь и анализируется в работе в форме детального рассмотрения ельцинских указов, их содержания, целей, мотивов и послед­ствий (своего рода «разбор полетов»). Авторы исследуют ельцинизм как явление, как стиль и как политическую практику, показывают начало, «расцвет» и закат эры Ельцина со всеми ее «загогулинами». Именно это является объектом анализа авторов книги, которая имеет под­заголовок «Основные социальные и правовые характеристики». Сегодня для всех очевидно: реформы были нужны, но не любой ценой и не любыми средствами — не ради самих реформ, граничивших, как теперь выясняется, с безум­ством и безрассудством.

Следует отметить, что данная книга является логическим продолжением ранее вышедшей работы В. О. Лучина «Указное право» в России (М., 1996), вызвавшей широкий общественный резонанс в юридических и политических кругах. В ней автор впервые честно и открыто сказал правду о пагубности «указной эйфории», осудил ее как порочную и недопустимую, привлек к ней внимание общественности. Древние говорили: «Государ­ством должен править закон». У нас же целое десятилетие страна управлялась указами. Их было издано за прошедшее время свыше 10 тысяч. Для Ельцина характерно другое известное изречение: «Государство — это Я». Его указы никто не мог ни отменить, ни изме­нить, ни опротестовать; они были вне всякого контроля, хотя сплошь и рядом нарушали Конституцию. Авторы отмечают, что «после 1993 года Конституционный Суд ни один указ или его отдельное положение не признал не­конституционным» (с. 93).

Авторы поставили перед собой задачу «провести комплексное систематизированное исследование указов Президента РФ, прак­тики их подготовки, издания и применения, показать место и роль в правовой системе страны» (с. 5). Думается, они не только выпол­нили, но и значительно перевыполнили эту сравнительно скромную задачу, ибо содер­жание книги вышло (возможно, помимо их воли) далеко за рамки анализа собственно указов (юридическая природа, отличительные признаки, нормативность, понятие, опреде­ление, соотношение с другими актами и т. д.), хотя это само по себе важно.

В монографии речь идет о сложных зигзагах и перипетиях политико-юридического процесса в России за весь пост­советский период, о тех катаклизмах и разборках, которые его сопровождали. Выводы и оценки авторов касаются не просто указов, а действий и событий, которые стояли заданными указами; иными словами — сущности «царистско-самодержавного» правления. Попутно они нари­совали колоритный политический портрет «всенародно избранного» российского Прези­дента, включая все его «подвиги» и «худо­жественные импровизации». Показали, так сказать, «роль личности в истории». Раскры­тие социально-психологических механизмов, сценариев, внутренних пружин и в конечном счете результатов правления «раннего» и «позд­него» Ельцина — одно из главных достоинств книги, ибо из этого могут быть извлечены поучительные уроки. Контрпродуктивная дея­тельность главы российского государства при­несла колоссальный вред государству, которого, по мнению многих политологов, депутатов, журналистов, просто нет. А есть квазигосу­дарство, что признают и зарубежные деятели, употребляя весьма жесткие и нелицеприятные формулировки.

«К сожалению, — пишут авторы, — в практику президентского нормотворчества прочно вошло издание указов, опережающих принятие законов. Президент в силу едино­личности своего статуса имеет возможность гораздо оперативнее издавать указы, чем колле­гиальная Государственная Дума принимать закон. Зная о подготовке какого-либо закона, Президент быстро издает по тому же вопросу указ, тем самым переключая внимание на себя и одновременно подчеркивая медлительность законодателей... Если Госдума не поддержи­вает ту или иную законодательную инициа­тиву Президента, то он мог превратить зако­нопроект в свой указ» (с. 65, 67). Значит, дело не только в необходимости восполнения про­белов в законодательстве. Игра на опережение особенно была заметна по социальным во­просам — кто раньше проявит «заботу» о благе народа. В этом выражалась конфронтация законодательной и исполнительной власти, противостояние «темных» и «светлых» сил, «консерваторов» и «реформаторов». Вообще, как не раз отмечалось в печати, Ельцин не был Президентом всей нации. И не только потому, что он был избран лишь одной третью насе­ления, а потому, что делил «дорогих россиян» на «своих» и «чужих», на «мы» и «они». Причем в разряд «они» попали даже многие из тех деятелей, видных «демократов», которые в свое время поддержали его и привели к власти. На борьбу против «них» он тратил всю свою энергию. Так что в стане его «врагов» была не только «непримиримая оппозиция».

«Некоторые президентские указы, — говорится в книге, — содержат положения о внесении в соответствии с ними изменений в федеральные законы. Тем самым принижается значение в правовой системе закона и возве­личивается роль указа. Между тем не закон должен обеспечивать реализацию указа, а, наоборот, указ призван способствовать реали­зации закона и издаваться на основе и во исполнение закона» (с. 67). Так заведено во всех демократических государствах, таков мировой опыт. Во многих указах были оговорки: «впредь до принятия соответствующего закона». Это значит, что указы были как бы «времен­ными законами». Авторы весьма кстати при­водят здесь запоздалые слова бывшего руко­водителя президентской администрации С. А. Филатова о том, что в то время вполне мог появиться указ с более «крутой» оговор­кой — «впредь до изменения Конституции».

Авторы подвергли обстоятельному ана­лизу печально известный Указ № 1400 от 21 сен­тября 1993 г. «О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации», привед­ший затем к кровавым столкновениям и жертвам. В качестве оправдания нарушения Консти­туции в нем говорилось о том, что «существует более высокая ценность, нежели формальное следование противоречивым нормам, создан­ным законодательной ветвью власти». Консти­туционным Судом в его прежнем составе Указ был признан неконституционным, в нем нашли даже основания для отрешения Президента от должности. По мнению большинства юристов, политологов, других экспертов (отечественных и зарубежных), это был типичный государ­ственный переворот. Надо сказать, что и сам Ельцин испытывал сомнения относительно законности своих действий. В своей книге «Записки Президента» он пишет: «В этот раз, кажется, впервые в жизни в голове у меня сверлила одна и та же мысль. Правильно ли я с поступил, был ли другой вариант, можно ли было сделать что-то иначе. Россия утомилась от беззакония, а первый всенародно избран­ный Президент закон нарушает». Но, как замечают авторы, желание единолично властво­вать пересилило эти терзания. Именно такая цель и была достигнута задуманной и прове­денной акцией. С разгоном парламента была искажена сама идея демократии.

Надо признать, что Конституционный Суд оказался психологически перед трудным выбором: с одной стороны, давление обще­ственного мнения, а с другой — авторитет Президента. Но в конце концов он решил, что не может в свою очередь ставить главу госу­дарства в неловкое положение своим отказом от «царской милости», как это произошло, например, в случаях отказа от наград писа­телей Ю. Бондарева, А. Солженицына и генерала Л. Рохлина. Ведь конституционные судьи — ответственные государственные чиновники.

В книге выражено недву­смысленно отрицательное отношение к бес­тактному указу о льготах. В ней говорится: «"Особые мнения", видимо, не понравились Президенту. Иначе чем еще можно объяснить издание указов от 15 сентября 1995 г. № 947 "Об обеспечении деятельности Конституцион­ного Суда Российской Федерации", то есть спустя всего месяц после их опубликования. Не заботой же о судьях, изложивших "анти­указные" мнения и составляющих почти поло­вину состава Суда. Ведь названным указом обеспечение "обслуживания" судей возла­галось на Управление делами Президента. "Правовым" (указным) путем, как и в 1993 г., Конституционному Суду напомнили, кто в государстве хозяин» (с. 101). Иными словами, высокому Суду указали его место, или «поста­вили на место». Видимо, это и дает основание многим политикам говорить о том, что Консти­туционный Суд в значительной мере — «пре­зидентская структура».

Российская и зарубежная пресса все более активно пишет сегодня о «факторе Ель­цина», «феномене Ельцина», «режиме Ельцина», о манерах и чудачествах этого бывшего власто­любивого лидера, его конечном банкротстве и «добровольной» отставке. Отмечается, что Ельцин, безусловно, бросил вызов прежней тоталитарной системе, сокрушил ее, но нового ничего не создал. Он всегда шел напролом как бульдозер, ломая все на своем пути. И в историю он войдет как разрушитель, а не как сози­датель. А то, что получилось само собой, даже представители официальной элиты не по-парла­ментски называют «бандитским государством». В одной из публикаций говорится: «Без чело­века, обладающего таким государственно-разрушительным потенциалом, новейшая исто­рия могла бы сложиться совершенно иначе» (Бабурин С., Осипов Г. // Независимая газета. 2000. 26 июля). Понятно, что новое общество всегда рождается в муках. Но многих из них можно было избежать или по крайней мере сделать менее болезненными. Можно... Если бы у руля государства все эти годы стоял другой человек, демократические преобразования в России были бы успешнее. Итоги десяти­летних ельцинских «реформ» приводят в заме­шательство даже бывших зарубежных «совет­ников» российских демократов первой волны. И не только первой. Страна разделилась на имеющих все и лишившихся всего. Почти по миллиону российских граждан ежегодно ухо­дит в лучший мир. Всего за 10 лет «реформ» туда отправилось свыше 7 млн. человек. И это в мирное время. Вероятно, именно за это Ельцин просил прощения у народа при своем уходе.

Иногда можно услышать, что заслуга Ельцина состоит в том, что он не допустил развала России. Развал он как раз допустил. СССР, Советский Союз воспринимался во всем мире как Россия. Сейчас таковой нет, от нее отпали огромные территории. Это во-первых. Во-вторых, нынешняя Российская Федерация далеко не едина (полтора десятка президентов, местные суверенитеты и т. д.). Вот почему пришлось принимать экстренные меры по «собиранию земель», укреплению государственности, ее целостности. Как видим, никакой заслуги у экс-президента тут нет. Наоборот, есть вина, просчеты, ответ­ственность.

В монографии В. О. Лучина и А. В. Мазу­рова содержатся фактический материал, аутентичные документы, конкрет­ные данные, примеры. Вся эта информация, теоретические выводы и обобщения будут служить ценным, а в ряде случаев единствен­ным источником для последующих исследо­вателей. Ведь один из авторов рецензируемой книги, В. О. Лучин, является не только крупным ученым-правоведом, но и многолетним судьей Конституционного Суда РФ, т. е. свидетелем и непосредственным участником происхо­дивших в минувшее десятилетие событий и процессов. Книга представляет собой заметное явление в российской политико-правовой жизни, и она, безусловно, займет свое достой­ное место в отечественной юридической науке и практике, привлечет внимание широкого читателя.

Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства. Соч. 2-е изд., т.21. Политиздат, 1986

Происхождение семьи, частной собственности и государства", работа Ф. Энгельса, в которой дан диалектико-материалистический анализ истории человеческого общества на ранних этапах его развития, раскрыт процесс разложения родового строя и возникновения классовых отношений, основанных на частной собственности, исследована эволюция форм семьи, объяснено происхождение и вскрыта сущность государства как орудия классового господства, обоснована неизбежность отмирания государства с переходом к бесклассовому, коммунистическому обществу. Написана и опубликована в 1884; во 2-е изд. Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса вошла в 21-й том. По характеристике В. И. Ленина, представляет собой "... одно из основных сочинений современного социализма..." (Полное собрание соч., 5 изд., т. 39, с. 67). При написании этой работы Энгельс опирался на составленный Марксом подробный конспект книги амер. этнографа и историка Л. Моргана "Древнее общество" (1877). Энгельс, вслед за Марксом, высоко оценивал открытие Морганом родовой организации первобытного общества и широко использовал результаты его исследований, в особенности собранный им огромный фактический материал, для обоснования и дальнейшего развития материалистической концепции истории и экономической теории Маркса. Энгельс привлёк ряд др. источников, значительно расширив круг вопросов, рассмотренных Морганом, а также использовал результаты собственных исследований по истории Греции, Рима, Древней Ирландии и древних германцев. При подготовке 4-го издания (1890—91) внёс значительные изменения и дополнения (особенно в главу о семье, при доработке которой были использованы результаты исследований М. М. Ковалевского). Данные современной науки позволяют представить более совершенную картину эволюции первобытного общества, базирующуюся на развитии производственных отношений этого общества, а не материальной культуры, как это имело место в исследованиях Моргана. Но уточнения истории первобытной эпохи, в частности некоторых форм первобытной семьи, механизма образования классов, не затрагивают основных выводов труда Энгельса.

Работа состоит из 9 глав. В 1-й и 2-й главах Энгельс анализирует условия жизни людей в древнейший период, до возникновения родового строя, исследует развитие семейно-брачных отношений в классовом обществе, критикует буржуазную семью. Так же как и в ранее написанной работе "Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека", Энгельс в этом произведении развил основные методологические положения марксистской концепции первобытной стадии как особого этапа человеческой истории, согласно которой гранью, отделяющей человека от животных, первым основным условием человеческой жизни является труд, начинающийся с изготовления орудий.

В 3—9-й главах Энгельс рассматривает особенности родовой организации общества как основной ячейки доклассового общества и даёт характеристику первобытного родового "коммунизма". Проследив разложение родового строя, Энгельс исследовал те экономические условия, которые подрывали родовую организацию общества на высшей стадии её развития, а затем, с переходом к цивилизации, совершенно устранили её. Он показал, как с развитием производительных сил, разделением труда и ростом его производительности создалась возможность присвоения продуктов чужого труда, появились эксплуатация человека человеком и раскол общества на враждебные классы, в результате которого возникло государство как орудие класса эксплуататоров для подавления класса угнетённых.

Рассматривая различные конкретные формы государства, Энгельс раскрывает их классовую природу, исследует тенденции дальнейшей эволюции буржуазного государства. Отмечая, что, пока сохраняется капитализм, никакие демократические свободы не могут привести к освобождению трудящихся, он в то же время подчёркивал объективную заинтересованность пролетариата в сохранении и максимальном расширении демократическихсвобод, создающих благоприятные условия для борьбы за революционное преобразование общества.

Энгельс в своей работе показал, что в различных природных и конкретно-исторических условиях процесс разложения первобытного общества происходит в неодинаковых формах, но его основное содержание — переход от доклассового общества к классовому — одинаково для всех стран и народов. Этот анализ — яркое подтверждение диалектико-материалистического положения об историческом единстве, прогрессивном развитии и закономерной сменяемости форм общественной жизни. Произведение Энгельса явилось важным этапом в разработке марксистского учения о государстве (см. "Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта", "Гражданская война во Франции", "Критика Готской программы", "Анти-Дюринг"), которое было развито применительно к новым историческим условиям В. И. Лениным, прежде всего в его труде "Государство и революция".

Книга Энгельса направлена против бурж. концепций государства как некой надклассовой силы, призванной якобы в равной степени защищать интересы всех граждан.