Падение Лукулла; Манилиев закон, 66 г.

Подвеска, найденная в гробнице жрицы Деметры из Боспора Киммерийского.

Разумеется, случившееся с Лукуллом пришлось как раз на руку и личным, и политическим его врагам в Риме. Тем покровительством, которое Лукулл оказывал провинциалам, он возбудил против себя гнев всех богачей, которые стали толковать, что продолжительность войны наносит прямой ущерб законным интересам промышленности и торговли. Народная партия относилась к нему с ненавистью, как к посаженнику Суллы и аристократу, который, при неоспоримой своей талантливости и замечательной честности, оказывался гораздо менее уязвимым, чем многие представители того же сословия и той же партии. Сторонники Помпея — особенно размножившиеся после удачного окончания войны с морскими разбойниками — увидели, что Помпею предоставляется новый случай отличиться, новое военное поручение, еще один случай занять новое исключительное положение, многое обещающее в будущем. В то время, как Помпей еще пожинал лавры своей победы над пиратами, один из его приспешников, народный трибун Гай Манилий, вошел с предложением отозвать в Рим Лукулла и киликийского и вифинского наместников, а ведение войны против царей понтийского и армянского передать Гнею Помпею с чрезвычайными полномочиями (66 г. до н. э.). Само по себе это предложение, еще раз передававшее в руки Помпея почти единодержавную власть, было очень неудобно и для знати, и для демократической партии. Однако последняя, в то время подыскавшая себе очень проницательного и умного вождя в молодом человеке из высшей знати, из фамилии Юлиев — в Гае Юлии Цезаре — нашла, что ей выгодно будет прикинуться на этот раз, будто для нее Помпей — свой человек. А все те, кто только начинал свою карьеру и не совсем был в ней уверен,^[65] поспешили, конечно, перейти на сторону мощного вельможи, который уже успел стать выше всех партий, потому что пользовался в глазах народа чрезвычайной популярностью и неограниченным доверием. Слух о том, что предложение Манилия принято, застал Помпея еще в Азии и, вероятно, не был для него неожиданностью.

Помпей в Азии. Его успехи.

На стороне Помпея, еще до начала военных действий, было преимущество, которого у Лукулла не было вовсе; а между тем это преимущество имело большое значение не только в глазах его врагов — азиатов, но и в глазах его собственных солдат. Преимущество это давало Помпею авторитетность той власти, которую возложил на него римский народ, еще раз возвеличенный им и прославленный избавлением всего тогдашнего мира от морских разбойников. Не было также у него недостатка и в отличных пособниках и советниках, потому что около него теперь теснилось все, а Помпей несомненно обладал одним из самых ценных качеств правителя — умением из многих советов выбирать лучший. Он тотчас доказал это, обратив все свои силы против Митридата, который, хотя имел в своем распоряжении не более 30 тысяч человек, однако был опаснейшим из двух царей-союзников. В Малой Армении, местности, непосредственно примыкающей к Понту с востока, около верховьев Евфрата, Помпей ночью напал на войско Митридата и уничтожил его. Сам Митридат, однако, успел спастись. Тогда его союзник Тигран перестал быть опасным для Рима. Сын Тиграна, также Тигран, в эту критическую минуту восстал против отца, опираясь на помощь парфян, но был отцом разбит, и тогда явился к римскому главнокомандующему. Туда же, в тот же римский лагерь, явился и отец, и таким образом Помпей, не воевав, был избран в третейские судьи между отцом и сыном. Диадему, которую Тигран-отец сложил к ногам Помпея, тот поднял и вновь повязал ему на чело, назвав его и другом, и союзником римлян. Его собственное владение, Армения, было ему оставлено, по основному правилу римской политики, которое не раз уже применялось на практике. Сыну его также были отданы во власть кое-какие земли, но затем Помпей вдруг объявил его пленником и отослал в Рим вследствие каких-то не вполне ясных побуждений. Все свои новейшие завоевания и приобретения Тигран-отец предоставил римлянам в их полное распоряжение.