Падение Ассирии. Независимость Вавилонии

А между тем очень немногое изменилось вследствие исчезновения Ассирии. Вавилония со своей древней столицей выступила на место Ассирии при подобных же бытовых условиях: народ и правители этого Нововавилонского царства и в доблестях, и в своих пороках немногим отличались от народа и правителей Ассирии.

Вавилония унаследовала от Ассирии ее стремление к господству над Сирией, к столкновению с Египтом — столкновению, ближайшей жертвой которого пришлось быть Иудейскому царству. Ему суждено было погибнуть именно тогда, когда оно успело достигнуть в своем духовном развитии всемирно-исторической высоты; и из этих нескончаемых войн человечество успело вынести неоцененное духовное сокровище.

После смерти Езекии в 697 г. до н. э. на иерусалимский престол вступил 12-летний мальчик, Манассия. Он поклонялся Баалу, но среди борьбы с чуждыми вероисповеданиями, среди военной сумятицы, среди шумных передвижений ассирийского войска, среди страшных бедствий скифского нашествия, под гнетом всевозможных бед и опасностей победоносно проявилось величайшее откровение семитского духа, в целом ряде пророков. Они в это гибельное время стали действовать заодно со священством, и в правление царя Иосии (4-го после Езекии) произвели другую важную религиозную реформу, которую опять-таки связали с прославленным именем первого законодателя еврейского народа (622 г. до н. э.). Результаты этой реформы видны в пятой из книг, приписываемых Моисею (Второзаконие). Речью Моисея и начинается эта книга — и действительно вынуждает возвратиться к простейшим воззрениям первобытного времени, которые в течение веков приобрели более глубокое значение и одухотворились. В высшей степени важным является значение пророков в среде еврейского народа. Они, помимо священства, стоявшего во главе религиозной жизни народа, являлись строгими хранителями основных начал верования в Иегову и постоянно развивали их независимо от официальной религии. Существеннейшее из религиозной реформы, произведенной при Давиде и Соломоне — сосредоточение богослужения в Иерусалиме и соответственно усиление влияния, оказываемого священством на жизнь народа через соблюдение жертвоприношений и очистительных законов — было сохранено. Все неприменимое к жизни было опущено в этом законе, а все касавшееся простых нравственных обязанностей, например, гуманного отношения ко вдовам и сиротам, должникам, рабам, поденщикам значительно усилено. Более всего на вид была выставлена простая и внушительная идея тесного союза Иеговы с народом. Это отношение к божеству было представлено в виде договора между господином и рабом. Если этот раб, этот сын Израилев, окажется верным слугой своего господина, Иеговы, то он должен получить от него награду здесь, на земле, т. к. в бессмертие души не верили ни евреи, ни другие семитские народы. Особенно настойчиво отвергаются все чуждые богопочитания: поклонения Астарте, Молоху, Милькому, Хамосу, Баалу, распространенные между соседними племенами. Об отношении Иеговы к остальным народам и их богам ничего определенного не высказано; но уж идея Единого, всем человечеством правящего Бога подготавливается в основе воззрений, высказываемых Второзаконием, — идея, исключающая всякую возможность зарождения политеистических воззрений языческого мира. Все существующее с замечательной односторонностью, но зато и с необычайной энергией сводится к этому Богу и его народу — и подобная односторонность, подобная энергия уже сулят этому верованию великую будущность; непреодолимая преграда начинает воздвигаться между этой нацией и всеми другими нациями: и именно потому, накануне гибели и разрушения самого царства, идолопоклонству навсегда был положен конец.

Финальная сцена осады города. Ассирийский рельеф.

Воины на крепостной башне еще оказывают сопротивление, но к стенам уже подведены осадные насыпи, вымощенные кирпичом, по которым неприятель взбирается на стены. Из ворот выходят жители, покидают обреченный город.