Переезд митрополита Петра в Москву

Закладку московских соборов обычно связывают со служением в Москве митрополита Петра. Еще в 1299 г. митрополит Киевский и всея Руси Максим оставил разоренный Киев и переехал в более надежный, спокойный Владимир и тем самым фактически перенес сюда центр русского православия. Поставленный в митрополиты в 1305 г. Петр шагнул дальше – он перебрался в Москву как в столицу самого сильного русского княжества. К этому шагу он готовился давно, часто и подолгу останавливаясь в Москве под заботливым приглядом Калиты, который уговаривал святителя поселиться в Кремле. Якобы Петр и посоветовал князю построить каменный Успенский собор.

Для московского князя переезд митрополита стал огромной удачей – ведь так Москва становилась церковным центром Руси, укреплялся авторитет набирающего силу княжества Московского. Митрополит Петр умер в 1326 г. и был объявлен первым московским святым. Его преемник Феогност окончательно перенес митрополичью кафедру в Москву.

Иван Калита

Иван Данилович был младшим сыном князя Даниила, братом Юрия. Став великим князем, он сумел с помощью Орды не только расправиться с Тверью, но и присоединить к Москве Суздаль, а также часть Ростовского княжества. Иван был так же льстив и осторожен с татарами, как его отец и старший брат. Он аккуратно платил дань – «выход», причем впервые добился в Орде права собирать дань с русских земель самостоятельно, без баскаков или ростовщиков-бессерменов. Конечно, часть денег «прилипала» к рукам князя, получившего прозвище Калита (поясной кошель). Впрочем, согласно летописи, Иван часто развязывал калиту, раздавая милостыню. Он первым из великих князей Владимирских удостоился имени «князя великого всея Руси». В стенах деревянного Кремля, построенного в 1339 г. из дубовых бревен, Иван заложил несколько каменных церквей, в том числе Успенский и Архангельский соборы – самые знаменитые храмы Московской Руси.

Яркая личность князя надолго запомнилась современникам и потомкам. В легендарной истории Московского княжества Иван I Калита изображается мудрым государем, чья политика «утишения» свирепых ордынцев была так необходима истерзанной врагом и усобицами Руси. В одном из летописных восхвалений Калиты прямо сказано, что лишь благодаря ему долгожданный мир и покой надолго пришли на Русь, «бысть оттоле тишина велика 40 лет, и престаша погании воевати Русскую землю, и заклати христиан».

В сознании потомков князь предстает основателем новой династии, своеобразным московским «праотцем Адамом». С него, как изображалось на иконах, начинается династическое древо московских великих князей и царей, охраняемое особо почитаемой в Москве Богородицей. В летописной миниатюре древний художник изобразил Калиту и митрополита Петра, которые, будто заботливые садовники, взращивают за крепкими стенами Кремля и под сенью Успенского собора древо российской государственности.

Со смертью Ивана Калиты связана символическая легенда. Как-то князю привиделся странный сон: будто едет он верхом в окрестностях Москвы и вдруг видит перед собой небывало высокую белоснежную гору. На глазах Калиты снеговая шапка растаяла в воздухе, а потом исчезла и сама могучая гора. Митрополит Петр, к которому обратился обеспокоенный князь, сказал Ивану, что сон этот – пророчество о близкой их смерти: сначала умрет он, Петр (святитель носил на голове белый куколь), а потом умрет и сам Иван. Так это и случилось.

Правление Семена Гордого

Калита не надолго пережил митрополита Петра. Еще когда в 1339 г. Иван Калита добивался в Орде казни Александра Тверского, он уже знал о своей тяжкой болезни и заботился о судьбе сына и наследника Семена (Симеона). Этим объясняется его упорное желание поскорее расправиться с тверским князем Александром – опасным соперником его сына в борьбе за ярлык великого княжения. В итоге в 1340 г., после смерти отца, Семен Иванович легко стал великим князем. Он во всем следовал заветам Калиты. Как писал Н. М. Карамзин, Семен «ласкал ханов до уничижения, но строго повелевал князьями российскими и заслужил имя Гордого».

Как и отцу, Семену приходилось не раз терпеть унижения и обиды в Орде, куда он ездил шесть раз. Из 13 лет своего княжения он прожил там не один год, месяцами ожидая приема у хана. Не всегда ему везло. Так, в 1343 г. Семен заспорил с Константином Васильевичем Суздальским о княжении в Нижнем Новгороде, причем на стороне Семена выступило нижегородское боярство. Оба поехали за правдой в Орду. «И был им, – повествует летописец, – суд суров, и досталось княжение Нижегородское князю Константину, и выдали ему бояр (нижегородских). И приведены были те (бояре) в Нижний Новгород в узах, и имущество их отнял (князь Константин), а самих повелел казнить». Несмотря на эту неудачу, князь Семен правил Московским княжеством, имея в руках бесценный золотой ярлык.

Москва при Семене Гордом расширялась, в ней строились новые здания. Русские иконописцы Захарий, Иосиф и Николай расписывали Архангельский собор, а Спасский собор украшал иностранный мастер по имени Гоитан, вероятно, итальянец. В 1346 г. мастер Борис отлил пять первых московских колоколов. Впервые именно на печатях Семена появились слова «Князь великий всея Руси». Это не означало, что Русь уже объединилась вокруг Москвы. «Великими князьями» в середине XIV в. называли не только владимирских, но и многих других князей. Так, в 1341 г. кроме Владимирского и Тверского великих княжеств хан Узбек создал Нижегородско-Суздальское великое княжество, выделив его по своему хотению из великого Владимирского княжения. Хозяин этого удела Константин Васильевич (тот самый, с которым неудачно спорил перед ханом Семен) и сменивший его сын Андрей вели, подобно тверскому и московскому князьям, активную политику «собирания русских земель». Это лишний раз свидетельствует, что «московский путь» объединения Руси не являлся единственным.

Первой женой Семена Ивановича стала литовская княжна Августа (Анастасия). После ее смерти в 1345 г. великий князь женился на смоленской княжне Евпраксии, но ее якобы «испортили» на свадьбе (в летописи сказано: «Ляжет с великим князем, и она кажется ему мертвец»). После развода с ней Семен в 1347 г. обвенчался, вопреки запретам церкви, с Марией – дочерью убитого в Орде тверского князя Александра. История этого брака оказалась скандальной. Митрополит Феогност, не признавший развод Семена и возмущенный непослушанием своего духовного сына, отказался благословлять жениха и невесту и даже закрыл перед новобрачными врата церкви. Но Семен упорствовал и своего добился – ведь политически этот брак был очень важен для Москвы, он позволял Москве окончательно сломить волю тверичей.

Другое дело – Великий Новгород, богатство которого так привлекало алчного Семена Ивановича. Получив золотой ярлык, он не мешкая двинулся войной на Новгород. Уже тогда Семен показал свой истинно гордый и жестокий нрав, потребовав от вольного Новгорода неслыханного унижения: посадники и тысяцкие должны были предстать перед ним босыми и на коленях просить князя о мире. А все происходило лютой зимой. Нет, не прошли даром для русских князей ордынские уроки! Ценой большой дани новгородцам удалось избежать позора.

Труднее Семену было справиться с Литвой: тамошний властелин князь Ольгерд сам славился как отважный воин и тонкий политик. Он умел настроить ордынцев против Москвы и даже пытался внезапно захватить принадлежавший Москве Можайск. Яркого воинского таланта Ольгерда и великой силы литовских войск боялись все соседи. Как-то раз он навел страх на весь Великий Новгород, только послав вечу вызов: «Ваш посадник Евстафий осмелился всенародно назвать меня псом, иду на вас!» Новгородцы струсили и, к своему позору, убили посадника прямо на вече.