Право на справедливую заработную плату
Право на справедливую заработную плату, которую иногда называют прожиточным минимумом, — это право, производное от права на жизнь, от права на наемную работу и от права на уважение. По мнению некоторых специалистов, то, что образует справедливую заработную плату, является псевдопроблемой; справедливая заработная плата — это, мол, то, что определяется рынком. Они не видят смысла рассматривать ее как-либо иначе. В отношении рабочей силы рынок так же сталкивает покупателя и продавца, как и в отношении любого другого товаpa. Но совершенно очевидно, что такой подход — если только он не сводится лишь к описанию фактического процесса формирования заработной платы, а претендует на характеристику того, как она должна формироваться, — требует обоснования. Если рыночное установление заработной платы действительно справедливо, тогда следует объяснить, почему оно справедливо. Как только такое объяснение дано, можно уже проанализировать и аргументы, чтобы проверить их обоснованность.
Справедливость может означать одновременно несколько в равной мере подходящих вещей, и то, что представляется справедливым в соответствии с одним принципом, может выглядеть несправедливым, когда исходят из другого принципа.
Выше мы уже видели, что, согласно Марксовой трудовой теории стоимости, справедливая заработная плата представляет собой противоречивое понятие. По Марксу, заработная плата не может быть справедливой, поскольку всякий наемный труд предполагает эксплуатацию. Способ достижения справедливости заключается, мол, в том, чтобы ликвидировать вознаграждаемый заработной платой труд и создать некую новую систему распределения. Но мы видели также, что этот анализ не убедил многих американцев, или западноевропейцев, или японцев. Если не считать небольшого числа марксистов, мы не слышим, чтобы рабочие жаловались на эксплуатацию по той причине, что они получают заработную плату.
Можно, однако, обойтись без понятия эксплуатации и заменить его менее противоречивыми концепциями, которые позволят нам четко охарактеризовать проблемы дифференциации заработной платы и ее обоснование. Необходимость в теории справедливой заработной платы не устраняется отказом от теории эксплуатации, просто центр тяжести проблемы смещается. Система, допускающая «все, что фиксирует рынок», неприемлема с нравственной точки зрения. Чисто рыночный подход к рабочей силе — и к заработной плате как ее цене — не годится. Неограниченный свободнорыночный подход приводил в прошлом и ведет потенциально к целому ряду несправедливостей, и тем не менее теория справедливой заработной платы вполне может включать рынок в качестве одной из детерминант заработной платы. Такая теория должна предусмотреть ограничение рыночных сил посредством установления таких социальных институтов, которые были бы приемлемы для разумных участников системы, вооруженных надлежащими знаниями.
Выдвигаемое марксистами решение проблемы предполагает необходимость создания в какой-то форме надлежащих институтов. Однако они, вместо разумной критики, ставят в центр внимания вопрос о частной собственности. Подход к заработной плате с позиций предельной производительности игнорирует базовые институты и часто рассматривает последние как ограничения свободы контрактов и рынков, а не как необходимые предпосылки, морально их оправдывающие.
Осмысленно говорить о справедливой заработной плате можно только в связи с существующей общественной системой. Справедливая правовая и политическая система должна, по крайней мере, обеспечить минимальный доход, не должна допускать на рынке атмосферы отчаяния путем введения альтернатив вынужденному согласию на любую предлагаемую зарплату, без учета всяких условий. Лишь в рамках того, что можно назвать справедливыми базовыми институтами, следует позволить рынку определять дифференциальные уровни заработной платы. Такой подход не представляет собой попытку устанавливать заработную плату в соответствии с какими-то измерителями стоимости, социальной полезности или нужды; он позволяет лишь учитывать эти параметры, если участники контрактного процесса того пожелают. Следовательно, принимая этот подход, мы можем заявить, что справедливым является то, что создает рынок в рамках справедливой системы формирования разных уровней заработной платы. Если мы заключаем, что результаты несправедливы, мы должны доказать, что исходные условия несостоятельны, что необходимы дополнительные исходные, базовые институциональные институты или что рынок несовершенен. Такой подход позволяет также выносить суждения о нравственности чрезмерно низкой заработной платы в развивающихся странах, где обвинения в несправедливости часто обоснованны вследствие отсутствия базовых институтов, в результате чего трудовые сделки не свободны, а принудительны.
В среде американских рабочих проблемы эксплуатации и споры о том, что собой представляет справедливая заработная плата, не являются жизненно важными, поскольку американская система базовых институтов развивалась и модифицировалась таким образом, что она в общем оказалась приемлемой для рабочих. Рыночная система в США жестко ограничена; рынок труда функционирует лишь в определенных параметрах. Законы о минимуме заработной платы установили для нее низший предел, а страхование по безработице и ряд социальных программ создали альтернативу работе за голодную заработную плату. Такое законодательство помогает не допустить возникновения на рынке атмосферы отчаяния. Профсоюзы помогли отрегулировать процесс переговоров о заработной плате, уравновесив силы обеих сторон в этом процессе. Принятие эффективного закона о полной занятости или юридическое признание права на работу по найму при адекватной заработной плате привели бы даже к еще большему равновесию сил всех сторон в процессе переговоров. Но и для низших слоев, где обвинения в эксплуатации, вероятнее всего, могут возникнуть, также существуют минимальные пределы, а уже сверх этих пределов рынок допускает дифференциацию заработной платы. Когда в высших слоях менеджмента возникают проблемы нравственности, то не по поводу эксплуатации, а в связи с вопросом о слишком больших масштабах дифференциации между минимальной и максимальной заработной платой.
Хотя в общем принятый в США подход к заработной плате и морально обоснован и приемлем для большинства американцев, хотя тема эксплуатации не является в Америке острой проблемой в трудовых отношениях, отсюда вовсе не следует, что понятие честной или справедливой заработной платы отсутствует в американской действительности. Но главное внимание в дискуссии о честности заработной платы сосредоточилось на равенстве прав и дискриминации, а не на эксплуатации или минимуме заработной платы. Таким образом, ставится вопрос о дополнительных ограничениях на рынке труда. Выдвигались также утверждения о необходимости корректирования рынка какими-то иными нормами, как мы это увидим ниже.
Но прежде чем приступить к рассмотрению современной действительности, полезно бросить взгляд на историческое развитие теории справедливой заработной платы. Некоторые из сегодняшних обвинений в несправедливости проистекают из применения в прошлом такого критерия честности, какой мы теперь уже не применяем. Если мы не ведем борьбы против укоренившегося представления о справедливости, а стремимся к нахождению нового представления о справедливости, способы его нахождения могут выглядеть в совершенно ином свете, чем прежде.
Когда мы обратимся к XIX в., то обнаружим доктрину справедливой заработной платы, сформулированную, например, в некоторых энцикликах Папы Римского. Вообще говоря, справедливой считалась такая заработная плата, которая обеспечивала возможность содержать семью на уровне самого скудного прожиточного минимума. Это представление содержало несколько допущений и предполагало разные величины в разных обществах. Оно исходило из того, что в семье существует лишь один главный получатель дохода, причем обычно им признавался мужчина, глава семьи. Поэтому справедливой считалась, по определению, такая заработная плата, которая позволяла мужчине, главе семьи, содержать свою семью на уровне, сопоставимом с жизненным уровнем других членов общества, а точнее, членов его общественного класса. Исходили из того, что с увеличением численности семьи расходы главы семьи возрастают. Поэтому право старшинства, трудовой стаж служили основанием для повышения заработной платы даже и при том, что работа человека и его производительность не отличались от производительности молодых рабочих, выполнявших одинаковую работу. Женщины трудились только дома, вели домашнее хозяйство, готовили пищу, поддерживали чистоту, воспитывали детей. Иногда материальная нужда заставляла их работать по найму, и, конечно, неполный рабочий день, но, если глава дома получал справедливую или минимально необходимую заработную плату, они вне дома не работали. Так, Папа Пий XI в своей энциклике Quadragesima Anno (1931) назвал необходимость для женщин работать, чтобы содержать семью, «нестерпимым злоупотреблением», которое «следует любой ценой устранить»[122]. Когда женщины работали по найму, они вносили дополнение в доход семьи, и именно по этой причине считалось, что им можно платить меньше, чем мужчинам. Считалось также справедливым платить меньше одиноким мужчинам, поскольку у них меньше потребностей. И детям, работавшим неполный рабочий день, могли платить очень мало, так как, сколько бы им ни платили, все это был пустяк и для них самих, и для семьи.
Таким образом, справедливость в большой степени связывалась с потребностью, причем судили не на основе потребности одного человека, а потребности групп людей: мужчин — глав семьи, одиноких мужчин, женщин, детей, причем именно в этой последовательности. Часть ожесточенных нападок Маркса на капиталистическую систему проистекала из ее тенденции платить меньшую, чем справедливая, заработную плату мужчине — главе семьи, что вынуждало женщин, и в конце концов даже детей, работать по найму. Это положение было отчасти исправлено законами, ограничившими детский труд, а затем и женский труд.
Для нашего современника такой взгляд на справедливую заработную плату кажется странным. Но сам по себе принцип может быть оправдан: заработная плата должна соответствовать группам потребностей. Мы теперь приняли вместо этого принципа несколько иных, главным из которых является принцип равной оплаты за равный труд. Таким образом, уже нет никакой разницы между тем, кто именно выполняет работу — глава домохозяйства мужчина, мужчина-одиночка, женщина-одиночка или замужняя. Потребность не учитывается, за исключением самого низшего слоя, где она удовлетворяется законами о минимуме заработной платы и социальными программами. А то, что человек заслуживает, — это равное вознаграждение за равный труд.
Согласно этому принципу, многие старые, привычные в прошлом методы оплаты труда являются вредными и дискриминационными. Изменение критерия честности в распределении заработной платы произошло во время и после Второй мировой войны. В период этой войны большое число американских женщин вошло в состав рабочей силы, а после войны многие из них продолжали работать по найму. С увеличением количества разводов уже нельзя считать, что только мужчины, а не женщины возглавляют домохозяйства. Семейное положение человека уже не принимают в расчет, теперь принцип справедливости требует, чтобы каждого человека оценивали на основе объема выполняемой им работы, а не на основе потребности, семейного положения или других соображений. Женщины развернули борьбу за равенство на рынке рабочей силы и попытались заменить старые обычаи новыми. Борьба оказалась длительной, и женщины все еще получают за свой труд меньше, чем мужчины. Но общий принцип равной оплаты за равный труд признан законодательством, и это теперь уже принцип, против которого открыто никто не выступает.
Однако равная оплата за равный труд — это вовсе не простой или однозначный принцип. Он допускает по крайней мере пять уровней исходного толкования: 1) на международном уровне, по профессиям и должностям; 2) на национальном или региональном уровне, по профессиям и должностям; 3) на отраслевом уровне; 4) на уровне предприятий и 5) на индивидуальном или межличностном уровне. Например, некоторые утверждают, что американские транснациональные корпорации должны оплачивать своих работников, занимающих аналогичные посты, по одинаковым ставкам, независимо от того, где они работают — в США, Европе или в развивающихся странах. Но справедливость вовсе этого не требует. Заработную плату всегда следует рассматривать в контексте как существующих базовых институтов, так и стоимости жизни. Кроме того, вовсе не считается, что принцип равной оплаты за равный труд требует равной оплаты людей, занимающих аналогичные рабочие места в разных регионах США; даже конкретная компания не платит своим работникам по одинаковым ставкам на всей территории США. Уровень стоимости жизни колеблется, и рынки рабочей силы также в разных частях страны разные. Нет никаких оснований для того, чтобы компания платила любому своему работнику столько же, сколько она вынуждена платить в районах, где стоимость жизни наивысшая и где имеется дефицит соответствующей рабочей силы.
Принцип равной оплаты за равный труд успешно применялся при выявлении и устранении дискриминации (по признаку расы и пола) в конкретной фирме и конкретной местности. В подобных случаях этот принцип использовался в процессах, связанных либо с классовыми акциями, либо с межличностными столкновениями. Когда мужчина и женщина выполняют одинаковую работу, обладают одинаковыми опытом, рабочим стажем и квалификацией, но по-разному оплачиваются в одной и той же фирме и одной и той же местности, здесь перед нами явный пример дискриминации.
Однако понятие равной оплаты за равный труд вовсе не следует воспринимать буквально даже в пределах одной фирмы. Возьмем, к примеру, колледж или университет.
Преподаватели компьютерной техники, машиноведения, бизнеса или медицины получают в одном и том же колледже или университете значительно более высокое жалованье уже с самого начала своей работы и в дальнейшем, чем преподаватели английского языка, истории или философии. Почему мы здесь не усматриваем нарушения принципа равной платы за равный труд? И если ассистент профессора читает один и тот же курс тому же числу студентов, что и сам профессор, публикует такое же количество статей или книг в данном году, участвует в таком же количестве комитетов, то почему ассистент профессора не должен получать такое же жалованье, как и сам профессор? Ответом здесь служит принцип старшинства, система, стоящая выше принципа равной платы за равный труд. Система эта небезосновательна, так как, хотя ассистент профессора (младшее лицо) получает при поступлении на службу меньшее жалованье, он может рассчитывать со временем получать такое же жалованье, что и старшее лицо. В конце концов они станут получать сопоставимую, хотя и необязательно равную, плату за равный труд. Более того, эта действующая в университетах практика аналогична системе старшинства, существующей в секторе частного бизнеса, и эта практика оправданна, если оправданна сама система.
В приведенном выше примере единственным оправданием разницы в оплате труда преподавателя компьютерной техники и преподавателя английского языка служит действие рыночных сил. Рынок, когда он честен, слеп по отношению к полу или расе. Но дискриминация в отношении квалификации допустима. Квалификация преподавателя компьютерной техники в своей области не выше квалификации преподавателя английского языка. Но на рынке предложение преподавателей компьютерной техники меньше, чем преподавателей английского языка; первые поэтому получают более высокое жалованье. Оправданием этому служит то обстоятельство, что в конечном счете рывок — в силу разницы в оплате труда — просигнализирует потребность в большем числе преподавателей компьютерной техники и в меньшем числе преподавателей английского языка. Студенты, заинтересованные в доходе, среагируют на этот сигнал и станут поступать соответственно. Те, кто не среагирует на этот сигнал и пожелает стать преподавателем английского, должны учитывать, что при равном образовании они будут все же получать меньшее жалованье, чем преподаватели компьютерной техники. Такая дифференциация в оплате труда способствует перераспределению людских ресурсов туда, где в них наибольшая потребность, она вполне оправданна, так как обеспечивает таким образом эффективность системы.
Эта оправданность, как и любая другая, принимает в расчет систему. Те, кто соглашается на малую оплату труда, не могут на законных основаниях жаловаться на то, что им мало платят. Никто не вынужден занимать определенное рабочее место, а те, кто желает и способен повышать свою квалификацию, на которую существует наибольший спрос, станут получать наибольший доход. Преподаватели некоторых предметов могут получать меньшую плату за свой труд, чем люди с таким же образованием получают в промышленности, но, вероятно, существуют привлекательные стороны в профессии преподавателя, которые компенсируют меньшую оплату его труда. Будь это не так, в университетах был бы дефицит квалифицированных сотрудников, и оплату труда преподавателей пришлось бы повысить, как ее повысили для преподавателей компьютерной техники. Поскольку за пределами университетов спрос на преподавателей гуманитарных наук меньше, плата, достаточная для привлечения и удержания таких преподавателей, меньше, чем плата для привлечения и удержания преподавателей компьютерной техники. Поэтому здесь существует разная оплата труда, хотя преподаватель английского языка и преподаватель компьютерной техники могут обучать равное число студентов, участвовать в аналогичных комитетах и преподавать предмет, одинаково важный для общества.
Сопоставимая ценность
Аргумент, аналогичный тому, который оправдывает дифференциацию жалованья преподавателей разных факультетов одного и того же университета, иногда используется для оправдания того обстоятельства, что учителям платят меньше, чем людям с таким же образованием, которые выполняют работу такого же важного социального значения. Рынок определяет разницу между оплатой учителей и тех, кто имеет такое же образование и выполняет такие же ответственные обязанности на непреподавательской работе. Но эта практика подверглась некоторой критике в форме новых требований в пользу равной оплаты за равный труд. По существу, здесь поставлен вопрос о принципе справедливости, согласно которому можно заключить, что некоторые виды оплаты труда несправедливы и требуют исправления. Таким образом, подразумевается, что в некоторых областях рынок не удовлетворяет требованиям справедливости и что поэтому необходимо внести изменения в базовые институты. Побудительным мотивом, как и в случае с равной платой за равный труд, служит дискриминация.
Некоторые традиционно женские профессии — в том числе профессии медицинских сестер, учителей начальных школ и секретарей — продолжали оставаться низкооплачиваемыми. По не совсем ясным причинам женщины образуют самую большую группу, которую эти профессии привлекают. Возник вопрос, объясняется ли низкая оплата этих профессий самим характером выполняемой работы или же тем, что они привлекают именно женщин. Сохранился бы низкий уровень оплаты секретарей, если бы эти должности занимали главным образом мужчины? Кое-кто считает, что в таком случае должности секретарей не были бы низкооплачиваемыми. Отсюда делается вывод, что низкая оплата этих должностей является дискриминацией. Однако этот вывод противоречит записанному в законе традиционно понимаемому принципу равной платы за равный труд, поскольку небольшой процент мужчин, занимающих эти должности, получают такое же жалованье, что и женщины. Вот чем объясняется возникшее недавно мнение, что принцип равной платы за равный труд подразумевает равную плату за сопоставимую работу, а поскольку этот последний принцип не предусмотрен законом, для его воплощения в жизнь необходим новый закон.
Вопрос этот открыто возник на судебном процессе в штате Вашингтон. В этом процессе судья Джек Ю. Тэннер постановил, что женщинам, служащим в ведомствах штата (за исключением сотрудниц государственных колледжей и университетов штата), платили необоснованно низкое жалованье и что они заслуживают компенсации[123]. В своем постановлении судья сослался на статью VII Закона о гражданских правах 1964 г., который запрещает платить женщинам меньше, чем платят мужчинам, за «сопоставимую» работу. Судья Тэннер основывался при этом на выводах исследования «сопоставимых квалификаций», утвержденного в штате Вашингтон. Согласно данному исследованию, принимались в расчет разные факторы, такие, как ответственность, знания, умение, условия труда и отчетность. Исследование показало, что в профессиях, где преобладали женщины, жалованье было на 20% ниже, чем в сопоставимых по перечисленным показателям профессиях, где преобладали мужчины. Так, по 97 пунктам были равны работники прачечных и водители грузовиков 1-го класса. Но водители грузовиков, в большинстве случаев мужчины, получали в месяц максимум 1574 долл., а работники прачечных, преимущественно женщины, получали лишь 1114 долл. За работу с показателями в 197 пунктов секретарь 2-й категории получал в месяц 1324 долл., а электрик — 1918 долл. Вынося свое решение, судья Тэннер утверждал, что он просто применяет стандарты, установленные данным штатом. Поэтому последствия постановления Тэннера для других штатов, не утвердивших выводы подобного исследования, а также для частного сектора равны нулю.
В штате Канзас, например, уже 98 лет действует закон, требующий, чтобы ведомства штата платили служащим «общепринятую заработную плату» в каждой общине. Здесь, таким образом, уровень заработной платы определяется рынком частного сектора. Определение уровня заработной платы в государственном секторе — дело очень трудное, так как здесь часто отсутствует поддающийся измерению продукт, а определение производительности в разных ведомствах весьма произвольно. Одним из решений может быть введение ступенчатого принципа, согласно которому те, кто надзирает за работой других, получают больше; это принцип, который действует в огромном числе фирм и приводит в наиболее сложных и крупных фирмах к появлению очень высокого жалованья.
Если, однако, абстрагироваться от исследования штата Вашингтон и от решения определять жалованье в штатах на базе этого исследования, можно поставить вопрос, оправдан ли морально принцип равной платы за сопоставимую работу. Имеется три аргумента против этого принципа, позволяющих поставить его под сомнение.
Во-первых, аргумент в пользу принципа равной платы за сопоставимую работу подразумевает, что какое-то справедливое определение сопоставимой работы не только возможно, но и морально оправданно. Существует много способов измерения работы и ее сопоставимости. Одним из доводов для рынка служит то обстоятельство, что разные люди по-разному оценивают различные факторы. Рынок не отдает предпочтения ни одной группе факторов, он взвешивает их все вместе, в результате чего возникает смешанная комбинация, всех факторов с их разными значениями. Секретари могут нести такую же ответственность, обладать такой же квалификацией и такими же знаниями, как и электрики или водители грузовиков. Но отсюда не следует вывод, что они должны получать такую же плату, как электрики и водители, поскольку работа последних включает очень много других факторов. Если женщины предпочитают (а некоторые из них этого требуют) получать жалованье не секретаря, а водителя грузовика, они должны обладать способностью вступить на рынок труда водителей грузовиков. Если же их на этот рынок не допускают, то именно здесь кроется несправедливость и именно здесь необходимо внести коррективы, вместо того чтобы изменять размер жалованья в другом месте, т. е. на секретарских должностях. Аргумент в пользу принципа сопоставимой работы не может быть использован справедливо, если его применяют селективно, т. е. лишь в тех случаях, когда женщинам, преобладающим в данной профессии, платят меньше. Такое выборочное использование принципа не равносильно применению морально обоснованного принципа, такое использование принципа выглядит лишь как рационализация того, что по другим причинам воспринимается как несправедливость. Если существует дискриминация — а мы не можем отрицать ее существование, — то речь и нужно вести о дискриминации. В данном случае критика направлена мимо цели.
Во-вторых, подход с позиции критерия сопоставимой работы, если его принять, не будет способствовать сокращению дискриминации; напротив, он будет способствовать ее усилению, Если верно, как некоторые утверждают, что в отношении женщин практикуется дискриминация, поскольку их, мол, вынуждают занимать должности секретарей, медицинских сестер и т. п., то увеличение жалованья для этих должностей приведет лишь не к уменьшению, а к увеличению вероятности того, что в этих профессиях будут преобладать женщины. Стимул к тому, чтобы женщины переходили в другие профессии, уменьшится, а стимул к тому, чтобы они направлялись в указанные прежние профессии, усилится. Если в этих профессиях существует дискриминация, то наилучший способ решить проблему заключается в снятии барьеров, препятствующих переходу женщин в другие профессии, и создании стимулов, побуждающих их к этому. Если действительно существуют альтернативные возможности и если женщины тем не менее продолжают предпочитать прежние профессии, несмотря на более низкую оплату своего труда, тогда их выбор требует социального анализа, а вовсе не компенсаторной справедливости.
В-третьих, утверждают, что принцип равной платы за сопоставимую работу подрывает рыночный механизм и рождает больше проблем, чем решает. Мы уже доказывали, что при наличии надлежащих базовых институтов рынок является лучшим детерминатором дифференциации заработной платы сверх установленного ее минимума. Это ведет к наиболее эффективному использованию талантов людей и в конечном счете обеспечивает передвижение талантов в те сферы, где они больше всего необходимы. Введение шкалы сопоставимых работ в государственном секторе подразумевало бы, что такая шкала морально обоснованна (а если в государственном секторе, то, следовательно, также и в частном секторе). Это, в свою очередь, в конце концов привело бы к практике установления шкал оплаты труда и регулирования заработной платы государством.
В частном секторе возникновение службы оценки труда породило бы появление конкурирующих и противоречивых служб с различными шкалами оплаты труда; затем от правительства потребовали бы установления нормативов и определения подлежащей применению шкалы оплаты труда. Результатом этого явились бы вопиющая неэффективность и в конце концов произвол. Да нам и не надо предполагать такую возможность. Множество стран пытались покончить с рынком, заработная плата или вознаграждение за труд там устанавливались государством; ярким тому примером служит СССР. Результаты такой практики отнюдь не продемонстрировали справедливость и рациональность. Предположение, что в США результаты могут быть иными, представляется необоснованным.
Если равная плата за сопоставимую работу и является обоснованным принципом, то на практике это еще не получило подтверждения[124]. Однако само рассмотрение этого принципа показывает, что дискуссия о справедливости или честности заработной платы вполне может вестись, и фактически ведется, в рамках системы американского свободного предпринимательства.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ